Из королевских архивов

Глава 10

Название: Из королевских архивов. Библиографическая справка, часть первая: Источники.
Автор: Contesina
Жанр: юмор
Категория: джен
Герои: Все персонажи «Робин Гуда» и королева Алиенора Аквитанская
Аннотация: справка составителя сборника о своих исторических изысканиях.
Комментарии: АУ, где все живы и здоровы, Мэриан – сестра Гиборна и Робина, а Гизборн женат на Мэг (идея kate-kapella)
Примечание: автор бессовестно пользуется случаем, чтобы рассказать все, пришедшее ему в голову во время написания «Королевских архивов».



Обращение к читателям

Опубликовав около десятка писем, относящихся к жизни и деятельности Робина Гуда и его современников, мы полагаем своим долгом объяснить, из каких источников мы черпали заявленные документы и чьей помощи мы обязаны более, чем можем выразить. Данная библиографическая справка содержит перечень основных групп архивных источников, а также некоторые сведения о генеалогии и деяниях семейств Локсли, Гизборнов и Найтонов в ходе английской истории, со времен короля Ричарда и до наших дней.
Итак, среди главнейших сокровищниц документов мы можем назвать:


1. Архивы Ее величества королевы.
Мы бесконечно признательны хранителю королевских архивов, сэру Кристоферу Гейдту, за многие часы, проведенные в его владениях, и ту бескорыстную помощь, которую он нам оказывал, зачастую направляя нас в обилии пергаментов и кодексов, как лоцман направляет судно в бурю. Сэр Кристофер был столь любезен, что также замолвил за нас слово перед баронетом Ричардом Гизборном и тем в немалой мере поспособствовал нашему доступу к архивам этого славного рода. Сэр Ричард, ревностно оберегая свою частную жизнь, был не слишком склонен пускать кого-либо в библиотеку, но веское слово сэра Кристофера, являющегося его крестным отцом, склонило чашу весов в нашу сторону, что и предвосхитило находку отдельных интереснейших документов, в том числе черновиков писем его достославного предка сэра Гая.
Также необходимо подчеркнуть, что все такие документы находятся под грифом ограниченного доступа и не упоминаются в официальных реестрах архивов (считается, что все бумаги достюартовского периода хранятся в Национальных архивах и Британской библиотеке), поэтому без сэра Кристофера мы были бы лишены множества самых важных свидетельств той эпохи. Мы надеемся, что сэр Кристофер, невзирая на обязанности личного секретаря королевы, отнимающие у него много времени, и в дальнейшем поспособствует в наших изысканиях.
Документация, содержащаяся в королевских архивах и касающаяся упомянутых семейств, чрезвычайно разнообразна, но мы можем выделить несколько групп сведений.

а) переписка королевы Алиеноры Аквитанской и донесения ее секретной службы. Ее величество мудро полагала, что знание происходящего в королевстве является непременным условием сохранения власти и трона, и неустанно работала над созданием собственной службы разведки и противодействия иностранным силам. В последнем она иногда заходила далее, чем может показаться необходимым, имея многолетнее предубеждение против французских монархов, но вспомнив ее не слишком удачный первый брак (в одном из писем мадам королева именует первого супруга Людовика, просим прощения, лопоухим дураком) и хитрость короля Филиппа Августа, который не упускал случая задеть гордость королевы, сие извинительно и понятно. В остальном же такая разведка заслуживает всяческих похвал и должна считаться предтечей современной МИ-5 (в скобках заметим, что, по непроверенным слухам, сейчас на данное учреждение трудится один из потомков наших героев). Если верить легендам, до сих пор ходящим на Востоке, королева Алиенора довольно удачно водила знакомство с султаном Саладином и многому у него научилась. Соединив восточную изворотливость с врожденной хитростью, королева успешно пережила и заключение, и крестовые походы, и даже порой неприличное поведение принца Джона, впоследствии короля Англии. Среди донесений разведки, относящихся к нам, львиную долю составляют сведения, уже известные нам из других источников, но есть и совершенно новые данные. К примеру, в письмах зафиксировано точное количество внебрачных детей принца Джона (тринадцать, из них пять мальчиков и восемь девочек, все очень красивы), но, если верить этому источнику, на Ноттингем и окрестности его высочество ни разу не распространил монаршую благосклонность подобного рода. Мы полагаем, что здесь сказывается влияние леди Мэг Гизборн, всегда слывшей образцом добродетели и удивительно действовавшей даже на самых закоснелых во грехе особ.

б) письма принца Джона, впоследствии короля Иоанна Безземельного. Собрание этих писем довольно разрозненно и неупорядоченно, и, как признавался нам сэр Кристофер, экспрессивность стиля и затрагиваемые темы делают их редакцию и публикацию затруднительной, так как ее величество вряд ли согласится. К тому же, если принимать на веру все изложенное (и учитывая список внебрачных детей принца), геральдической палате придется провернуть огромную работу по изменению многих гербов королевства, не говоря уже о выпуске новых генеалогических справочников. Кроме того, в письмах его высочества содержатся упоминания о ведьмовских практиках (мы полагаем, что именно он выкупил у дамы Фалетты, ведьмы из Кале, книгу заклинаний Герберта Аврилакского) и попытки стихосложения – не слишком удачные, к сожалению, и культурной ценности не имеющие.

в) переписка мадам Изабеллы Глостерской, первой жены принца, с королевой Алиенорой и королевой Беренгарией, супругой Ричарда. Мадам Изабелла, женщина очень независимая и решительная, противостояла попыткам Джона отобрать у нее наследственное графство после развода. Некоторые фразы в ее письмах заставляют предположить, что согласие на аннулирование брака она дала скорее охотно, так как устала от выходок мужа, и даже будущая корона не могла компенсировать ей неудобства, связанные с супругом. К примеру, нам известно, что однажды летом его высочество решил совершить вылазку в лондонские доки (с доверенным стражником, Хубертом де Бером), где испробовал слишком много видов крепкого эля, вступил в ожесточенную схватку с грузчиками (и, судя по повреждениям, не победил), а после глубокой ночью намеревался пробраться в супружескую спальню через окно, распевая песни Бернара де Вентадорна. Мадам Изабелла не поскупилась на нелестную оценку поведения супруга, и с помощью Хуберта бережно, но настойчиво выпихнула его обратно во двор. К чести принца, можем сказать, что такое поведение верного слуги не осталось без награды, и по восшествии на трон принц наградил его должностью камергера. У нас также имеются основания предположить, что именно той судьбоносной ночью и началось знакомство мадам Изабеллы и Хуберта, будущего графа Кентского, переросшее в нежное чувство, увенчавшееся браком после смерти короля Джона. По крайней мере, такие выводы можно сделать из ее письма королеве Беренгарии. Конечно, учитывая религиозность вдовствующей королевы, мадам Изабелла не могла сказать такого напрямую (хотя порой в переписке вышеозначенных дам и проскальзывает крепкое словцо в адрес короля Джона, который к тому же сутяжничал с Беренгарией по поводу ее вдовьей доли), но выводы напрашиваются. Мы благодарны отцу Роберу де Мер, заведующему архивом собора Сен-Жюльен в Ле Мане, за возможность сличить разные списки вышеуказанных посланий и убедиться, что сии дамы не покривили душой.

2. Монастырские картулярии, хранящиеся в Вестминстерском аббатстве.

а) В картулярии монастыря святой Маргарет, где одно время проживали и леди Мэриан, и миледи Мэг, сохранилось несколько записей о дарах, преподнесенных этими дамами. Кроме того, существуют упоминания о подарках от имени сэра Гая, внесенных при чрезвычайных обстоятельствах, приведших к тому, что сэр Гай искал заступничества и помощи не только в подвластных ему средствах, но и обращался к небесным покровителям.

б) в картулярии Вестминстерского аббатства, напротив, имеется лишь одна запись о щедром даре, срочно положенном на алтарь гонцом того же сэра Гая в тех же обстоятельствах. Однако в более поздних книгах аббатства имеются многочисленные заметки о денежных вкладах семейств Локсли, Гизборнов и Торнтонов. Последние особенно значительно фигурируют в строках об отпущении грехов, из чего мы можем заключить, что члены рода Торнтонов вели бурную жизнь, особенно в период Столетней войны, когда лорд Эндрю Торнтон, потомок миледи Изабеллы, прославился своим неординарным семейным положением. Жан Фруассар в своей хронике (список Батского аббатства, датируется приблизительно 1428 годом, и данный отрывок присутствует исключительно в данной версии сего сочинения) посвящает необычным талантам лорда Эндрю целую главу. Лорд Эндрю, будучи богат, склонен к путешествиям и любвеобилен, умудрился заключить одновременно три брака и счастливо наслаждаться таким образом целых пять лет. Будучи послушным сыном, он выполнил желание родителей и в 1350 году обручился с миледи Агнес Локсли, с которой был помолвлен еще в колыбели, и со всем почетом устроил ее в своем имении под Лондоном. Однако, не в силах сдержать страсть к прекрасной леди Маргарет Найтон, и пользуясь тем, что вышеозначенная дама терпеть не могла придворное общество, а потому была не в курсе женитьбы милорда Эндрю, он обольстил ее (судя по маргиналиям списка, еще и тем, что выступал за соблюдение справедливости к простым людям и верности королю) и справил с ней свадьбу буквально через два месяца после заключения первого брака. Но это не остановило лорда Эндрю в склонности к прекрасному полу. Будучи по делам в Аквитании, где Торнтоны владели богатым поместьем, он встретил леди Джоанну Гизборн, возвращавшуюся с богомолья за упокой души родителей. Надо ли говорить, к чему привела такая встреча, если красоту леди Джоанны (а также местами ангельский характер) воспевали все поэты французского и английского дворов? Вкусив прелестей общества третьей супруги, лорд Эндрю оставил ее в аквитанском поместье и возвратился к первой жене. Таким образом лорд Торнтон беспечально проводил свои дни (иногда прерываясь на войну) целых пять лет, пока не задумал приволокнуться за леди Алис Перьер, придворной дамы королевы Филиппы. Учитывая, что сия дама занимала значительное место в сердце короля Эдварда Английского, его величество осерчал и приказал навести справки о характере лорда Эндрю.
Открывшаяся правда повергла двор в ужас (хотя, говорят, на половине королевы стоял громогласнейший хохот). Три супруги, призванные на суд пэров, после начального удивления объединили свои усилия и едва не лишили лорда Торнтона многих жизненно важных органов. Аннулирование всех браков было даровано архиепископом Кентерберийским в спешном порядке, а милорд до конца дней своих выплачивал дамам внушительную компенсацию за моральный ущерб, чем слегка усмирил свои аппетиты. Леди Агнес и леди Джоанна повторно и счастливо вышли замуж, а леди Маргарет предпочла остаться независимой и печься о благополучии Ноттингема, временами отвлекаясь на путешествия в Италию.
Если уж в данном параграфе мы основательно удалились от темы, то позволим себе еще немного. Вышеупомянутые путешествия уже давно занимают воображение историков, но, скорее всего, навсегда останутся загадкой. Куда именно направлялась леди Маргарет и чем именно она занималась, неизвестно. Мы позволим себе высказать версию, не претендующую на звание абсолютной правды. В миланских хрониках данного периода существует любопытный документ. Грозная инвектива каноника миланского собора обличает «женщин, кои уподобляются мужчинам, орудуют мечом, а не корпят над вышивкой гобеленов, и привозят дикие обычаи из дальних стран». В сем негодующем послании в пример приводится дама Марджеретта, «не имеющая женской красоты (спишем это на шовинизм каноника)» и посягающая на мужскую область, так как «она участвовала в турнире, устроенном при дворе герцога и победила многих знатных рыцарей». Оставив в стороне прекрасный слог послания, мы хотели бы выделить приписку, сделанную к сочинению чуть позже, но той же рукой, из которой явствует: каноник хотел опубликовать этот памфлет, но архиепископ Милана пресек это намерение и приказал отдать все экземпляры на хранение в архивы собора, так как дама Марджеретта выполняла секретные поручения архиепископа, связанные с Англией. Учитывая, что сэр Роджер Найтон воспитывал дочь наравне с сыновьями, и что каноник упоминает о том, как дама орудовала «мечом, выкованным богомерзкими еретиками сарацинами», а леди Мэриан, за двести лет до этого, унаследовала от отца меч, выкованный мусульманскими кузнецами из Лучано… Впрочем, здесь мы умолкаем, предоставляя читателям самим сделать выводы.