Глава 8. О прошлом и реальности За день до описываемых событий.
Ver: завтра иду.
Снейпоманка: Буду держать за тебя кулачки. И привет Севоньке!
Ver: вернусь – познакомлю вас, хех :)
Снейпоманка: Ctrl-C меня упаси))) Удачи?
Ver: к Мерлину лысому!..
:) :) :)
Я оказываюсь в комнате, которая выглядит совсем не так, как я ожидал. Настоящая комната Вер может похвастаться одним столом, одним окном и одним креслом. Стульев разной масти, картинок на стенах и прочего хлама нигде не видно.
Вер сидит в кресле, привалившись виском к стене. Перед ней – футуристического вида нечто, в чём магу из прошлого нелегко опознать компьютер. Около её безвольно повисшей руки, на белом паркете, лежит стальной обруч, не имеющий ничего общего с теми обручами, которые женщины для красоты или поддержания причёски надевают на голову.
С первого взгляда можно подумать, что Вер спит. Но я сразу понимаю, что она умирает: у меня немаленький опыт в таких делах. Мне требуется несколько секунд, чтобы надломать капсулу с лекарством, набрать его в шприц и ввести ей в вену. Даже если я сделал что-то не так, я сделал всё, что мог.
Остальное – это уже её проблемы. В конце концов, я всё-таки её спас там, в виртуальной реальности. Сделал то, чего она так от меня ждала.
Я выходу из комнаты и оказываюсь в маленькой прихожей. Я стою, раздумывая, стоит ли мне уйти и куда: из прихожей ведёт несколько дверей, и все, кроме одной, распахнуты. Я вижу кухню, ванную комнату и спальню. За четвёртой дверью выход, и прежде, чем я принимаю решение, я слышу за ней шаги, и чья-то рука нажимает на дверной звонок.
«Это Волан-де-Морт пришел за мной», - думаю я и открываю дверь. Я дошел до такого состояния, когда уже ничего не боишься. Даже если это действительно Волан-де-Морт. А мне всё равно. Попробуй меня удивить, реальность.
За дверью двое молодых людей в серых комбинезонах, похожих на тот, что был на Вер.
- Вероника Тимофеева дома? – спрашивает один из них.
- Что? - переспрашиваю я. Язык, на котором задан вопрос, мне неизвестен.
- Вероника Тимофеева дома? – повторяет парень на чистом английском. У него приятное, но не запоминающееся лицо работника внутренних органов. Я ему улыбаюсь.
«Тима Вер. Вероника Тимофеева, - думаю я. – Надо же!»
- Дома. Что вам угодно?
- Комитет по Повышению Нравственности, - представляется второй парень.
Он показывает приколотый с внутренней стороны воротника круглый, переливающийся значок. Наверное, это что-то означает, но я ни Мерлина не понимаю в магловских технологиях конца 21-го века! В моём мире всё ещё девяносто пятый.
- Мы можем поговорить с хозяйкой квартиры? – спрашивает первый. Он называет себя Джоном.
- Она в душе, - говорю я первую глупость, пришедшую в голову.
- У вас странный наряд, - говорит второй. У него неприятное, острое лицо и полностью белые глаза с ослепительно – зелёными зрачками. Странная мода. Своего имени он не называет. – Вы ролевик?
Я не знаю, что это такое. Возможно, за это у них в Содружестве положена немедленная смертная казнь.
- Нет, это просто халат. Видите ли, я тоже был в душе. До вашего прихода.
Они улыбаются с пониманием. Что им нужно?
- Есть информация, - доверительно сообщает Джон, чуть наклонившись ко мне, - что гражданка Тимофеева пытается создать «ви»-игру..
- Невозможно, - отвечаю я.
- Она взяла отпуск две недели назад и с тех пор не выходила из квартиры. Возможно…
- Невозможно, - говорю я. – Всё это время мы были вместе. У нас… медовый месяц.
Интересно, гражданский брак – тоже расстрельная статья? Если Вер сейчас меня слышит – она меня убьёт, но я буду только смеяться.
- Ага, - говорит второй. – Тогда простите.
Они уходят. Наверное, Комитет не занимается расстрельными статьями. На плечо ложится рука Вер, и я оборачиваюсь. Она такая же, как и в «ви», только крови на лице нет, и комбинезон целый. Браслетики на руках, и звенят.
- Ты будешь смеяться, - говорит она, - но работаю на них. На Комитет. Внештатный сотрудник. Поэтому они и не стали меня трясти. С кем-нибудь другим они разговаривали бы иначе. «Изыскивают неправду, делают расследование за расследованием даже до внутренней жизни человека и до глубины сердца». * - Вер выдерживает паузу. - Кстати, сказочка про халат и душ мне понравилась. Спасибо тебе.
- Не стоит, я получил искренне удовольствие от беседы.
- Не только за это. Вообще, спасибо. Ты меня спас.
«Я знаю. Но не этого ли ты добивалась?»
- Чего ты добивалась? Зачем рисковала жизнью?
- А-а, не бери в голову, - отвечает Вер. – Операция по переносу профессора Снейпа в реальный мир прошла успешно, ты теперь в 2071. Неважно, из какого ты мира, но там тебе не удалось пережить 97-й. Нагини перегрызла тебе горло, и ты истёк кровью на полу Визжащей хижины, и последнее, что ты видел – зелёные глаза Гарри Поттера. Тебе нравится такая судьба?
«Мне нравится
моя судьба», - думаю я. Но первый порыв быстро проходит, и я начинаю сомневаться. Разве выбор не очевиден? Жизнь. Возможно, незаконченные там дела я буду заканчивать здесь.
Обратного билета у меня, наверное, больше нет. Чудом, чудовищной нелепостью, но я в другом времени и, может быть, в другом мире.
Я в доме Вер, которая, пропагандируя подпольный бунт, работает на своих главных врагов, Комитет по чему-то там. Вер всё время врёт, но я ошибаюсь в ней постоянно, она кажется хуже, чем есть. Кто в этом виноват, я или она?
- Смотри сюда, - говорит Вер и идёт в комнату.
Она берёт со стола прямоугольник размером с ноготь на большом пальце. Грани прямоугольника горят синим светом, но как только девушка касается его, он гаснет. Она подбрасывает его и слова ловит.
- Знаешь, что это? Это моя «ви» по Хогвартсу. Эта штука будет стоить мне много миллионов и славы. Microsoft оторвёт её с руками. Де Марго напишет новую монографию в соавторстве со мной. Ещё бы, первый закон Вирты нарушен! Неважно, удастся ли им повторить этот трюк ещё раз, но мне обеспечено кресло не меньше чем заместителя начальника какого-нибудь отдела.
Вер не хочет уезжать в США, однако ей достаточно положить эту штучку в конверт и отправить туда почтой. У маглов же есть почта? Наверное, это дискета, просто маленькая. Я смотрю на прямоугольник и чувствую, что моя дальнейшая судьба связана с ним.
- Они снова и снова, каждый по очереди, будут входить в мою «ви», и снова и снова ты, не-программа, будешь переживать эти события, пока не погибнешь. А остальные будут делать на этом деньги.
«Все, сколько я себя помню, обожали развлекаться тем, что использовали меня. Почему я не удивлён?»
- Смотри сюда, – снова повторяет девушка.
Она переворачивает руку ладонью вниз, и прямоугольник падает на паркет. Она наступает на него каблуком, и я слышу хруст раздавленного пластика.
Лицо Вер искажается, словно от боли, но всего на мгновение. Это даже не сама боль, а её смутная тень, как тень от крыла птицы, пролетевшей высоко в небе в жаркий летний полдень.
- Это единственная копия. Я работала только с флешкой на случай, если Комитет захочет проверить мой компьютер. Такую флешку легко уничтожить – сломал её, и информацию не восстановить. Всё равно, что форматнуть винчестер молотком. Фатально.
Всё. Я понимаю, что это всё. Нить порвана. Мне не вернуться к истоку. Мне не вернуться в игру. Хвала Мерлину!
«Ты чувствуешь это, Северус? Какое сегодня число? Запомни его, в этот день ты станешь праздновать свой новый день рождения!»
- На самом деле законов де Марго вовсе не три, их четыре, только от последнего до сегодняшнего дня было мало толку. Впрочем, в твоём случае все эти законы всё равно не работают, но это было что-то вроде последнего испытания.
Я приподнимаю бровь. Если девчонку вовремя не остановить, она будет болтать в том же духе ещё не один час.
- «Создание не может попасть в реальность», - цитирует Вер. – Так что ты человек, Снейп. Настоящий. Вот тебе последнее доказательство.
- Мне не нужны доказательства, - говорю я довольно грубо. – Если я живой, у меня, выходит, было
настоящее прошлое, а ты меня его лишила. Как и права на возвращение.
- Прошлое? – Вер смеётся, я хочу заставить её подавиться этим смехом. Или рассмеяться вместе с ней. Рядом с этой девушкой я, ей-Мерлину, становлюсь совершенно неадекватным! – «Минулого немає, просто є найбільш віддалені ділянки теперішнього, повертатись на які важко й небезпечно». **
Я не понимаю, о чём она говорит, и Вер переводит эти слова на английский. Я мог бы ответить, что легко рассуждать подобным образом о
чужом прошлом. Мог бы просто придушить эту ненормальную Вер… Но мне почему-то нравится слушать её, когда она говорит. Её болтовня успокаивает лучше, чем все мои успокоительные зелья…
- Твоя палочка, - говорит Вер, - в заднем кармане брюк.
- Ты могла убить Тёмного Лорда, - говорю я и вынимаю палочку. – Палочка была у него, он забрал её, а ты вернула мне. Ты могла его убить, но решила позволить
мне сделать это. Почему? Что ты пыталась доказать? Чему хотела меня научить?
- Ты ведь научился, а всё равно спрашиваешь. Ты ведь думал о Матрице? Ты подумал, что если эта игра – всего лишь чья-то больная фантазия, если всё происходит в твоей голове, то ты сам можешь установить правила игры. В своей голове ты можешь всё.
Это так. Именно об этом я и думал.
- Я не могла убить Волан-де-Морта. Я не умею убивать. – Вер кривится, будто кипятка или чистого спирта хлебнула. – Я считала, что убивать в игре – это не по-настоящему, но ошиблась. Я не геймер, **** я программист. Я не хочу сеять зло, потому что верю в Бога. Он запретил убивать. Но даже если бы и не это правило – я всё равно не стала бы этого делать. Я думала, что я герой, но я просто… человек. Я не могла, Снейп…
Это хорошо. Это правильно. Так и должно быть. Никто не должен убивать.
В игре или в реальности. Никто и никогда. Убивая, мы разрушаем сами себя. Мы перестаём быть людьми. Наша душа разлетается на осколки, и их уже не собрать.
Я верю Вер. Потому что знаю, что сейчас она говорит правду. Впервые я ей верю. Впервые я знаю, что это не мой бред. Я в реальности. Тут всё по-настоящему, только теперь-то я понимаю, что на самом деле могу всё, если позволю себе это. Если надо, я долечу до солнца, перейду Тихий океан и сломаю земную ось двумя пальцами.
- А остальные Пожиратели? Они так и остались там.
- Чёрт с ними, - говорит Вер. – «Там» больше не существует.
Она смотрит на обломки прямоугольника на полу. Я невольно смотрю туда же. Вот они, мои страхи. Моя не случившаяся смерть. Моё не случившееся поражение. Я ненавижу Вер за то, что она научила меня этому. Потому что чем больше твоя сила, тем сложнее тебе с ней жить. Но я буду стараться.
- Мы можем проверить, откуда ты. Есть ли в мире магия, - шепчет Вер. – Палочка у тебя в руках. Любое заклинание. Попробуй.
Если получится, значит, я действительно пришел из прошлого Земли. Если нет – я персонаж книги. Какая разница?
А если я сейчас скажу «Авада Кедавра», и у меня всё получится?
Конечно, я не буду убивать Вер. Достаточно зажечь «Люмос». Это просто.
Вер бледнеет, и я понимаю, что на самом деле здесь, в реальности, она не такая и смелая. В её жизни не было стольких способов проверить себя на твёрдость, как у меня. У меня тоже есть, чему её научить.
Однако когда я поднимаю палочку, моя рука всё равно дрожит.
________________________________
* Псалом 63; 7.
** Сергій Жадан, «Цитатник». Поскольку это современный украинский автор, цитата приведена в оригинале. Переводится примерно таким образом: «Прошлого нет, просто есть наиболее отдалённые участки настоящего, возвращаться на которые трудно и опасно».
примеч. беты. ***
*** Это довольно странно, если учесть, что у текста НЕТ беты!
примеч. альфы.
**** На самом деле в этом месте Вер долго объясняла Снейпу значение слова «геймер», поэтому в оригинале реплика была раз в двадцать длиннее.
примеч. альфы.
fin
