Глава 10- Альбус, я нашел под вашими дверями Аргуса Филча, - без стука в директорский кабинет ворвался нахмуренный больше обычного Снейп. – Я немедленно отлевитировал его в Больничное крыло. Диагностические чары показывают сильное алкогольное опьянение, но Филч ни на что не реагирует. Состояние сходное с последствиями поцелуя дементора.
Зельевар застал директора и Гермиону Грейнджер за распитием чая. Кто-то может подумать, что эти двое только и делают, что пьют чай в прикуску с мармеладом. Но это не так. На самом деле, Дамблдор несколько часов не выходил из лаборатории. Благодаря настойчивости мисс Грейнджер Альбусу пришлось-таки заняться делом. Девушке отчего-то не терпелось скорее сварить антидот. Самого Дамблдора пребывание в чужом теле вполне устраивало. Директор был мудрым человеком и привык философски относиться ко всем поворотам судьбы. Вот забросило его волей Мерлина в физически и магически слабое тело пятнадцатилетней девочки – и что – разве, маг расстроился? Отнюдь. За предыдущие дни он даже успел привыкнуть, войти во вкус…. Но мисс Грейнджер, напротив, была сильно недовольна сложившейся ситуацией. Почему, для Альбуса осталось загадкой. Молодость часто слишком торопится, не умеет замечать очевидных преимуществ….
В общем, пришлось Дамблдору встать к котлу и начать работать. Как оказалось, поиск компонентов для противоядия – дело не простое. Три часа Альбус нарезал, смешивал и разогревал на огне десятки ингредиентов, только чтобы получить отрицательную реакцию. После каждой неудачи Дамблдор спокойно повторял икающей от нервного напряжения мисс Грейнджер: «Если в саду зарыто золото, нюхлер его отыщет».
После двадцати провальных опытов Альбус решительно потушил пламя под котлом. Руки мага тряслись от усталости, и он клятвенно пообещал продолжить завтра, сразу после занятий.
Северус Снейп появился на горизонте ровно десять минут спустя, когда Дамблдор уже попивал зеленый чай с молоком, перемежая его глотками тыквенного сока.
- Нужно срочно связаться со Святым Мунго, - Альбус Дамблдор резко поднялся из кресла и сделал шаг к камину. – Что говорит Поппи, Северус?
Снейп некоторое время молча и без всякого выражения смотрел на Альбуса. Маг уже начал сердиться, почему зельевар так медленно реагирует. Но тут Снейп сложил руки на груди; левая бровь взлетела вверх. Фирменный жест должен был означать что-то вроде: «Лонгботтом, у вас в роду были тролли или вы прикидываетесь?» Дамблдор на всякий случай огляделся. Нет, Северус смотрел именно на него.
- Мисс Грейнджер, выражу свое сомнение, что этот вопрос касается лично вас, - Снейп одарил застрявшего в теле Гермионы Альбуса чугунным взглядом. – Директор Хогвартса справится с ситуацицией и без помощи гриффиндорской всезнайки.
Дамблдор уже понял, что дал маху. Пришлось послать зельевару обезоруживающую улыбку, похлопать карими глазками. «А что я – я ничего!» - говорил взгляд Альбуса.
- Не стоит Северус, - настоящая Гермиона с опозданием вспомнила, что директор Хогвартса – это она. - Мисс Грейнджер высказала отличную идею. По-моему, в Святом Мунго более квалифицированные специалисты по э-э мозговым проблемам.
- Что ж, палочку вам в руки, - недовольно фыркнул зельевар. – Впрочем, я шел сюда по другому вопросу. Я взял на себя инициативу запатентовать зелье Вечной памяти, сваренное мисс Грейнджер. Это не только принесло бы некоторую известность девушке, но и повысило бы авторитет Хогвартса как магической академии…
- Запатентовать? На мое имя? – заволновался Дамблдор. Неужели это величайшее достижение несправедливо достанется не ему?
- Разумеется, на ваше, - Северус Снейп презрительно поджал тонкие губы. – Однако возникли некоторые осложнения. Пока я сидел в отделе регистрации Министерства, информация о зелье как-то просочилась к министру. Боюсь, Фадж будет здесь в самое ближайшее время.
- Я, пожалуй, пойду решать проблему с мистером Филчем, - «Дамблдор» поспешно удалился, оставив Снейпа и «Гермиону» наедине.
Альбус задумался. Что же получается? Корнелиус прибывает в Хогвартс. Зная его, можно предположить, что он не хочет допустить огласки. Вечная память в некотором роде является привлекательнейшей вещью. Не философский камень, дарующий бессмертие, но память, живущая в веках. Многие честолюбивые маги захотят увековечить свою жизнь, воспользовавшись зельем… и сам Фадж, в первую очередь. Что ж, послушаем, какие аргументы приведет министр. Все равно эликсира ему не видать.
Дамблдор, не торопясь, допил тыквенный сок. Напротив каменной горгульей замер Северус. Мужчина напряженно смотрел на камин, видимо, ожидая, что оттуда вылезет министр. Самого Альбуса больше волновало происшествие с завхозом. Нужно было самому пойти проверить состояние Аргуса, но туда отправилась мисс Грейнджер. При Северусе было бы неразумно вести себя компрометирующе. Ведь он теперь обычная студентка, хоть и с несомненным талантом к зельям.
Неожиданно в камине взметнулось зеленое пламя. Дамблдор с предвкушением наблюдал, как в пламени возник представительный господин, стремительно вращавшийся вокруг собственной оси, словно волчок. Секунда-другая, и вот уже Корнелиус Фадж ступил на ковер, стряхивая пепел с рукавов полосатой мантии, держа в руке неизменный светло-зеленый котелок. Следом за Фаджем из камина вылез невысокий плотно сложенный человек азиатской наружности – личная охрана министра.
- Северус Снейп, если не ошибаюсь, - Фадж присел в подставленное азиатом кресло. – Дамблдора нет?
- Он отбыл по срочным делам, - Северус отлепился от стены и, к удивлению Альбуса, встал за его спину. Руки зельевара в покровительственном жесте легли на плечи «студентки».
- Так его нет? – переспросил министр. – Это все упрощает. У меня разговор к юной леди…
- Я представляю интересы мисс Грейнджер, как ее научный руководитель, – голос Северуса был спокоен, но Дамблдор заметил в нем признаки раздражения.
- Моя дорогая, - Фадж проигнорировал слова Снейпа и обратился к «Гермионе», - Мне стало известно, что ты воссоздала одно замечательное зелье… слава, длящаяся веками! Уверен, ты согласишься, что подобного достойны лучшие представители магического мира. Наша маленькая изобретательница и, конечно, родной отец всех английских волшебников, ваш покорный слуга….
- Позволю себе с вами не согласиться, министр, - вежливая улыбка появилась на лице Альбуса. – Справедливости ради, нужно дать магам во всем мире возможность воспользоваться зельем. После появления патента на мое имя Вечную память можно будет купить в любой зельедельческой лавке. Я всегда мечтала чем-то помочь человечеству….
- По-моему, вы превратно меня поняли, моя дорогая, - Корнелиус попытался не так сильно сжимать челюсти. В итоге у него даже получилось некое подобие улыбки. – Ведь если каждый человек сможет позволить себе это зелье, Вечная память резко потеряет в цене. Вы только представьте: в знаменитости выбьется вся магическая Англия, вплоть до последнего сквиба или, Мерлин упаси, гоблина в Гринготсе!
- Боюсь, вы зря проделали столь долгий путь, господин министр.
- Мисс Грейнджер, вдумайтесь! – лицо Фаджа пошло пятнами как у шотландского мухомора. – Ведь я собираюсь выкупить у вас права на зелье. Неужели, ваша семья столь богата, что ей ни к чему лишняя пара тысяч галеонов?
- Будьте так добры покинуть Хогвартс, Корнелиус. Я не намерена продавать вам зелье, ни права на него. Вы ослеплены любовью к славе, министр. Ни чуть не удивлюсь, если следующим в очередь за эликсиром встанет лорд Вольдеморт.
- Ну, знаете ли! Вы еще пожалеете, девочка, что отказались от моего щедрого предложения! – Фадж резко встал и, не прощаясь, бросил горсть дымолетного порошка в камин. Телохранитель молча последовал за ним.
В кабинете на несколько секунд наступила полнейшая тишина. Дамблдор, усмехнувшись, налил себе еще соку. Из-за его спины вышел совершенно пораженный Северус Снейп.
- Вы не перестаете меня удивлять, мисс Грейнджер, - негромко сказал зельевар. Кажется, мужчина был потрясен до глубины души. – Так разговаривать с Фаджем! Мне даже подумалось на мгновение, что в вас вселился Дамблдор…
Альбус тоже уставился на мужчину. Северус, делающий комплименты! Осталось только услышать из уст Вольдеморта «простите меня»… Как говорят студенты, что-то скончалось в Запретном лесу!
- Благодярю вас, профессор, - Дамблдор невинно улыбнулся.
В это самое время в больнице Святого Мунго собрался срочный консилиум. На нем присутствовали директор Хогвартса, главный колдомедик и заведующий отделением «заболеваний сознания» Мартин Бент. Пациент за номером триста восемнадцать, Аргус Филч, был помещен в чудом оказавшуюся свободной палату интенсивной терапии. К нему были применены поддерживающие жизнедеятельность зелья, но пациент по-прежнему оставался в неком кататоническом ступоре. Больной не реагировал на громкую речь и другие внешние раздражители. Застывал на длительное время в приданной ему позе, даже очень неудобной. Дежурный колдомедик, эксперимента ради, поставил бедного завхоза на мостик. Филч даже и не подумал упасть. Задумчиво почесав лысину, колдомедик оторвал от пола левую руку и правую ногу пациента. Больной остался стоять на двух конечностях, наподобие этакого акромантула, все так же глядя пустым взглядом в потолок. В общем, двигательные и психические расстройства были на лицо.
Главный колдомедик, лично проведя диагностику, пришел к выводу, что «пациент подвергся нападению дементора или подобного ему существа». Мартин Бент, напротив, считал, что больной пострадал от неправильно сработавшей волшебной палочки. И только Гермиона Грейнджер, сосредоточенно выдергивая у себя седые волоски, не уставала повторять, что дементоров в Хогвартсе нет и быть не может, а пострадавший является сквибом, то есть в принципе не пользуется палочкой.
Консилиум грозил бы затянуться, ведь каждая из трех сторон отчаянно стояла на своем. Но неожиданное событие вмешалось в ход обсуждения. Спустя два часа после доставки в Мунго пациент триста восемнадцать пришел в себя. И первым делом вышел из мостика, в котором красовался посреди палаты. Первым словом мистера Филча стало непечатное ругательство. Оказывается, старческий радикулит не располагал к столь изощренным гимнастическим упражнениям. Но на счастье к пациенту вовремя подоспел дежурный колдомедик с зельем от радикулита. Филч выпил снадобье и только тогда с удивлением посмотрел вокруг. Оказывается, последним, что помнил завхоз, была взорвавшаяся в руке Лягушка. Консилиум тут же согласился с этой версией. Действительно, неизвестный магический артефакт мог вызвать подобное состояние!
На первый взгляд, Аргус Филч казался полностью здоров. Но перед выпиской из больницы колдомедики настояли на тщательном обследовании пациента. Диагностические чары подтвердили: все функции организма в норме, не считая недавнего обострения радикулита. Но вот что странно. Директор Хогвартса два часа утверждал, что пострадавший является сквибом, однако заключение диагностики – «уровень магии в организме в пределах нормы». Для проверки Филчу дали волшебную палочку. Бывший сквиб вначале взял ее не тем концом, но потом разобрался. В итоге из палочки вырвался обильный сноп искр, подпаливший брови дежурному колдомедику. Филч не помнил себя от счастья. «Альбус Дамблдор» был удивлен не меньше и после выписки вызвался сопровождать завхоза к Олливандеру. Теперь Аргусу понадобится собственная волшебная палочка.
Не скучали в это время и в поместье Малфоев. Через своего человека в больнице Вольдеморт узнал, кого на самом деле настигло его хитроумное проклятье. Темный Лорд рвал и метал. От одних только Круциартусов пострадали пятьдесят человек Упивающихся. Лорд Малфой чудом избежал Авады, заблаговременно укрывшись вместе с женой в Министрестве Магии. Именно там, кстати говоря, он и повстречал взбешенного Фаджа, который не хуже Вольдеморта раздавал уже мысленные Авады и Круциартусы своим подчиненным. Лорд Малфой, будучи весьма дипломатичным и талантливым магом аккуратно расспросил министра о причине его беспокойства. Узнав о Вечной памяти, Люциус посоветовал Корнелиусу одну штуку, которой не преминул воспользоваться в последствии Фадж.
Пока за пределами Хогвартса кипели страсти, в самой школе все было тихо и спокойно. Подходил к концу очередной учебный день. Студенты писали домашние эссе, играли в шахматы или плюй-камни. Никто так и не узнал о трех сотнях баллов, которые обещался начислить факультету Гриффиндор Северус Снейп. Зельевар ограничился тем, что на время оставил львятник вместе с его главной всезнайкой в покое от своих едких комментариев. Некоторое разнообразие в жизнь Альбуса привнесла наступившая ночь.
Дамблдору снился замечательный, волшебный сон. В зале для балов и торжеств Министрества Магии проходило вручение наград. Под овации на помост поднялся седовласый старец, одетый в необычную холщевую тогу, с длинным посохом в руках. Мерлин – а это был именно он - повернулся лицом к залу и усиленным Сонорусом голосом провозгласил: «За особые заслуги перед магическим миром и всей разумной вселенной я рад сегодня наградить орденом Величия всеми нами любимого и уважаемого… Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора!!!». Огромный зал, полный наряженных волшебников и колдуний взорвался громовыми аплодисментами. Под шум приветствий на сцену, улыбаясь и махая обеими руками, вышел он. По щекам Дамблдора катились слезы радости и умиления. Он спас мир! Все эти маги и даже ни о чем не догадывающиеся маглы живы сейчас лишь благодаря нему! И весь океан их признательности готов вылиться и затопить чуткую душу спасителя! Дамблдор низко поклонился залу, сорвав еще одну волну криков и хлопков. В это время к нему подошел сияющий счастьем Мерлин и надел на шею бриллиантовый орден. Альбус в ответ обнял великого волшебника и разрыдался у него на плече. Он так давно мечтал об этой минуте!
- Я так счастлив, - бормотал Дамблдор сквозь слезы, - Спасибо, спасибо!
- Эй, Дэймон, посмотри, чего это с девчонкой? – рядом с Альбусом раздался чей-то хриплый голос. – Ты оглушил тех двоих?
Дамблдор почувствовал, как кто-то тянет его за ноги. Одеяло упало на пол, и прохладный ночной воздух коснулся тела. В чем дело? Альбус, в поисках ответа, глянул на Мерлина, но тот почему-то начал удаляться. Лицо великого волшебника пошло рябью и стало выцветать. Дамблдор моргнул. Шум зала и овации сошли на нет, их место заняла тишина и звуки негромкой возни.
- Все чисто, Бен, - рядом раздался грохот. – Ай, черт! Понаставили тут всякого барахла!
- Тише ты! – шикнул первый голос. – Связывай ее, и пошли!
Понимание происходящего медленно возвращалось к Альбусу. Вокруг темнота. Он в Хогвартсе, в спальне девочек. Но что происходит? Кто-то посторонний проник в башню и стащил с него одеяло! Мерлин, что же это?!
- Кто здесь? – осипшим со сна голосом спросил Альбус.
- Девчока проснулась, я говорил тебе! – испуганно шепнул похититель. – Силенцио! Инкарцеро!
Дамблдор почувствовал, как ему заклеили рот, а вокруг ног и плечей оплелись тугие веревки. Ему нужна палочка! Альбус пошарил свободной правой кистью под краем матраса. Большинство волшебников на ночь клали палочки на прикроватные тумбочки или под подушку. Но Дамблдор по опыту знал, что палочка всегда должна быть под рукой, в буквальном смысле. Где же она? Твердый деревянный конец нащупался чуть ближе к ногам. Альбус выгнулся дугой, чтобы дотянуться.
«Остолбеней!» - невербально выкрикнул маг. Красный луч прорезал пространство над кроватью, но пролетел в дюйме от плеча ближайшего похитителя.
- Черт, что это?! Секо! – взвизгнул мужчина. Похоже, он не ожидал отпора.
Больно! Заклятие ножа полоснуло Альбуса по плечу. Неглубокий порез противно засаднил. Действовать нужно точнее, еще одного шанса у него не будет! Дамблдор попытался высвободить правую руку. Палочка упорно отказывалась брать цель.
- Что ты делаешь, Мордред тебя за зад! – прогремел второй голос. – Нам же приказали доставить ее невредимой!
«Экспульсио!» - палочка взорвалась в руке обидчика. В этот раз Альбус хорошо прицелился, что было непросто в слабом лунном свете. – «Фините!» - направил заклинание на себя, и почувствовал, как распались веревки. Дамблдор, не теряя времени, скатился с кровати.
- Остолбеней! – красный луч чиркнул там, где секунду назад была голова Альбуса. – Петрификус тоталус! Держи ее!
Альбус несколько раз перекатился по полу и занял позицию лежа на животе. Вспомнились виденные летом магловские фильмы – боевики – кажется, так они называются. Опираясь на локти и поддерживая правую руку левой, Дамблдор нацелил палочку на противника.
- Импедимента! – заклятие Дамблдора отшвырнуло подскочившего аврора. В свете мелькавших проклятий Альбус узнал лицо личного охранника Фаджа. – Левикорпус! Экспеллиармус! – второго противника подвесило в воздухе за лодыжку, палочка вырвалась из его руки.
- Чертова девчонка, какого дементора она творит?! Бен, освободи меня, быстрее!
- Остолбеней! – прицельное заклятие уложило обоих за раз. Висевший до этого в воздухе аврор повалился прямо на Бена. Дамблдор с удовлетворением подул на кончик своей палочки. Операция «ни мантикоры не видно в этой темноте» удалась.
Следующим делом Альбус зажег в комнате свет и оглядел, наконец, поле сражения. На полу, возле кровати лежали в карикатурных позах застывшие похитители. Чье-то заклятие угодило в тумбочку, и личные вещи мисс Грейнджер – перья, чернила, книги – высыпались наружу. С кроватей соседок, между тем, не доносилось ни звука - скорее всего Лаванду и Парвати оглушили.
Болью напомнило о себе раненное плечо. Дамблдор, не глядя, взмахнул палочкой – невербальное исцеляющее, и пореза как не бывало. Еще один взмах, и поверх ночной сорочки появилась черная мантия с гриффиндорским значком. С пола за манипуляциями «девушки» следили две пары расширившихся остекленелых глаз. Альбус неторопливо подошел к министерским гостям. Сейчас, при ярком свете, он хорошо разглядел лица обоих. Один – коренастый азиат средних лет – действительно, приходил днем с Фаджем. Его молодого напарника маг не узнал, но нашивки аврората на мантиях говорили за себя.
- Значит, Корнелиус решил действовать исподтишка. Поистине глупость и алчность человеческие бывают безмерны, - задумчиво сказал маг. – Как же мне с вами поступить?
