Глава 10- Мисс Уизли!
Профессор МакГонагалл, определенно, была недовольна. Но – странно – помимо недовольства Джинни улавливала расстроенный тон. Неужели она, пропустив всего один несчастный урок, огорчила профессора?
- Профессор, я, честно, не подумала…
- Меня не волнует, почему вы не явились на урок, - отрезала МакГонагалл, теперь ее голос был резче обычного, ноток иных настроений в нем не наблюдалось. – Я не намерена долго с вами разбираться – минус двадцать очков Гриффиндору. И, мисс Уизли, не надейтесь, что я забуду этот инцидент. Вы свободны.
Джинни, помрачнев, пошла к двери, но МакГонагалл неожиданно сказала:
- Мисс Уизли, если вам кажется, что вам нечего делать на уроках трансфигурации, я могу дать вам материал посложнее, вам нужно лишь попросить.
Девочка развернулась, ошеломленно глядя на профессора. Та же добавила:
- Учтите, что это я ранее никому не предлагала.
- Даже Гермионе Грэйнджер? – вырвалось у Джинни.
- Даже ей, - твердо сказала профессор МакГонагалл.
- Но профессор, я вовсе не думаю, что я понимаю больше своих однокурсников, - пробормотала Джинни.
- Я думаю, что, во-первых, вы не демонстрируете на уроках всего своего потенциала. А во-вторых, я уверена, что у вас есть помощник. Не буду выяснять, кто именно – но ваши методы трансфигурирования несколько отличаются от того, что я преподаю. Вы пока не в состоянии уловить разницу, но через пару лет она будет заметна всем. Я не говорю, что это плохо, - профессор почти улыбнулась, - напротив, я только рада старой школе, но она сложнее и труднее для понимания.
Джинни во все глаза смотрела на профессора МакГонагалл, не зная, что и сказать.
- Ну ладно, ответ я услышала – повышения трудности вы не хотите. Наказание определено, вы свободны, мисс Уизли.
Только оказавшись за дверью кабинета декана Гриффиндора Джинни поняла, что ее только что похвалили. После этой греющей душу мысли какие-то двадцать очков казались девочке вызовом – ну что же, она легко вернет их обратно!
Но на самом деле Джинни пришлось работать на уроках две с половиной недели. Она вовсе не забыла про дневник, что и было главной проблемой. Казалось, потрепанные книжки в черном переплете лежат на каждом столе, спрятаны в каждой сумке, - и ничего не могло помочь девочке перестать нервировать саму себя.
Правда, Фред и Джордж очень старались. Проблема была в том, что они не представляли, что именно надо делать с сестрой. Джинни уже не считала себя пугливой, однако без «разговоров» с Риддлом она чувствовала себя настолько не в своей тарелке, что выходки близнецов иногда ее пугали.
- Ей уже кошмары снятся! – орал Перси на Фреда и Джорджа, которые явно не верили в такую чувствительность младшей сестры.
Сама Джинни случайно услышала этот крик укора в адрес близнецов, но, как бы она не хотела успокоить их, ей следовало молчать. Ведь Джинни на самом деле снились кошмары, в которых, правда, никак нельзя было обвинить Фреда и Джорджа…
Вот, наконец, дневник в ее руках. Обезумев от счастья, девочка не замечает, что происходит вокруг, и бежит в пустой класс, где она может вдоволь наобщаться с Риддлом.
Но если Джинни не понимает, где находится, то окружающие видят, как странно она себя ведет. И, как назло, сейчас время трансфигурации… Расстроенная МакГонагалл встает, объявляет окончание урока, идет в коридоре, ее увлекают в класс, где сидит и что-то пишет завороженная Джинни… Огорчение сменится злостью, но как только декан увидит подпись «Т. М. Риддл», пожилая женщина схватится за сердце и с нескрываемым ужасом посмотрит на младшего ребенка в семье Уизли…
- Больница… святого… Мунго… исключение из Хогвартса!
Громкий вскрик будит трех девочек, с испугом потом поглядывающих на дрожащую Джинни.
Если бы они только знали, как она теперь боится уснуть…
И все же откуда-то Джинни Уизли берет силы. Вернув факультету двадцать очков, неделю она сидит, обложившись учебниками, редко удостаивая кого-нибудь словом: прилежнее нее во всем Гриффиндоре можно было назвать разве что Гермиону Грэйнджер. Затем почти отчаявшаяся в попытках поправить дела с трансфигурацией Ромильда Вейн видит на своей прикроватной тумбочке рулон пергамента. Разворачивает и не верит глазам своим: трансфигурация на человеческом и понятном языке. Почерк то и дело меняется, буквы то косые, то прямые, то вообще какие-то странные, даже трудноразличимые, но что-то подобное могла оставить только Джинни.
Конечно, волшебного преображения Ромильды-которая-не-все-понимает в Ромильду-отличницу сразу не происходит, но начало оказывается таким простым, середина увлекает, а если конец непонянен, то его безумно хочешь найти даже самостоятельно.
Именно так под самый конец семестра Ромильда Вейн, получившая, как и все гриффиндорцы, обыкновение задание на трансфигурирование, выполнила его лучше всех в классе. Даже Джинни осталась позади, так как в ее кружке были какие-то признаки жизни, которых не должно было быть ни в ней (кружке, то бишь), ни в исходной тарелке.
- Джинни, я все хотела поблагодарить тебя, но я не была уверена… - начала за обедом в тот день Ромильда.
- Не волнуйся, эти записи я делала, прежде всего, для себя самой, - с набитым ртом проговорила Джинни.
- Если бы я только могла что-то для тебя сделать…
- Нет, мне ничего не надо, - отмахнулась Джинни, вставая из-за стола на середине десерта.
- Куда ты? – взволнованно выкрикнул Перси, пытаясь поймать взгляд сестры.
- В библиотеку, - улыбнулась девочка брату и вышла из Большого зала.
Она не врала: через пять минут Джинни сидела в библиотеке и листала книгу по зельеварению. Внезапно ей на глаза попался Невилл. Это было совсем некстати: дневник снова застил девочке глаза. Ей безумно хотелось подойти к второкурснику и расспросить его, но Джинни продолжала смотреть в книгу, всеми силами заставляя себя сидеть спокойно.
- О, Джинни! – приглушенным, как и положено было в библиотеке, голосом окликнул ее Невилл. – Ты же ведь умная? – с надеждой спросил он.
- Не умнее Гермионы, - несказанно удивившись такому вопросу, честно призналась Джинни.
- Нет, Гермиону по такому поводу я трясти не хочу. По ним троим видно, что они снова что-то замышляют… - мальчик задумчиво уставился в пол.
- А зачем тебе мои мозги? – осторожно спросила Джинни.
- Мозги? – удивился Невилл. – А! Вспомнил. Мне надо найти информацию о некоем Т. М. Риддле.
Сердце Джинни ухнуло вниз, она не знала, что и ответить. Но что-то сказать все-таки следовало:
- А чем я могу помочь?
Вместо слов Невилл протянул ей дневник, держа его так, чтобы легко было открыть на определенной странице.
«Дай дневник самой умной гриффиндорке, которую ты знаешь. Я не имею в виду Гермиону Грэйнджер, она, пожалуй, слишком умная».
Оказавшееся где-то внизу сердце Джинни забилось сильнее. Шутка ли: она не видела его почерка около месяца!
- О, слова пропали, - с невероятным облегчением выдохнул Невилл. – Это знак того, что я не ошибся, - пояснил он, хотя Джинни не выглядела заинтересованной в подобных подробностях.
Мальчик собрался уходить, но тут Джинни все-таки проговорила:
- А информация тебе нужна?
- Уже нет, - беззаботно проговорил Невилл, схватив дополнительную литературу по травологии. Вскоре он был недосягаем для разговора, и Джинни перевела взгляд на драгоценный дневник.
«Жду не дождусь того момента, когда снова увижу слова, написанные твоей рукой».
