Глава 10И какая нелегкая понесла меня в ту ночь на кухню? Пожалуй, во всем был виноват мясной пирог. Его подавали за ужином, но тогда кусок не лез мне в горло. Теперь, когда я ворочался в постели и пытался уснуть, проклятый пирог так и стоял перед глазами. Мысль о мясной начинке, спрятанной под румяной корочкой, гнала меня прочь из спальни.
Казалось, полночь никогда не наступит. Но массивные напольные часы все-таки пробили 12 ударов. Обычно этот звук заставлял меня подскакивать в постели, а потом еще долго отдавался звоном в ушах. Но в этот раз я возликовал, как грешник в аду, для которого звуки труб судного дня звучали райской музыкой. Мучения окончились. Один день сменился другим, а я совсем не чувствовал себя проклятым. И это означало, что Риддл проиграл.
Тем более стоило вознаградить себя куском пирога. В темноте я вижу, как кошка, вот и решил, что палочка мне не понадобится. Она осталась лежать на прикроватной тумбочке. К тому же, на небе висела огромная желтая луна, она будто раздулась от важности. Ее света хватило, чтобы пройти по коридору и не споткнуться. Я жил в Ковен Холле уже больше месяца и за это время успел составить в голове примерный план особняка, и поэтому уверенно шел среди теней.
До кухни я добрался без приключений, зажег лампу и жадно проглотил два куска пирога. Сытый и довольный, как удав, проглотивший кролика, я медленно возвращался к себе. Те же полутемные коридоры, тени по углам, луна, нагло заглядывающая в окошки, и, наконец, моя дверь.
Глаза слипались, и меня медленно, но верно затягивало в сон. Без всяких опасений я открыл дверь, разглядел в темноте силуэт кровати и направился к ней. По пути мне попался какой-то маленький столик, налетев на него, я громко выругался, но совсем не насторожился. Не насторожило меня и то, что в комнате по-другому пахло – чем-то сладковато пряным.
Давным-давно бабуля рассказывала маленькому Расти, что во сне люди путешествуют по иным мирам, так что, может, и запахи просочились оттуда – эта мысль мелькнула в голове и тут же стремительно исчезла. Сейчас меня не волновали иные миры, мне бы с лихвой хватило простого сладкого забытья до утра.
Я рухнул на кровать, пружины скрипнули, и только тогда до меня дошло, в комнате кто-то есть. Рядом лежало что-то массивное, мой слух обострился, но ничего не мог уловить кроме сиплого громкого дыхания. Нечто заворочалось под одеялом, и я начал осторожно сползать с кровати.
- Малыш… - хриплый чувственный голос раздался над ухом. От неожиданности я свалился с кровати и больно ударился копчиком. А на кровати осталась Габи, ее сорочка белела в темноте, вырез ночнушки был пышно украшен рюшами, похожими на морскую пену, а сама грудь часто вздымалась и опадала, как прибой. Она раскрыла объятия, но ноги уже несли меня к двери. Удивительно, что я не пробил ее насквозь.
В коридоре я не замедлил скорости, наоборот, понесся, быстрее ветра, и только на лестнице немного притормозил. Остановился я только в холле, прислушался, но сбивчивое дыхание мешало различить топот ног преследовательницы. Кажется, погони не было. Присев на последнюю ступеньку лестницы, я схватился за голову.
Какого черта Габи делала в моей комнате?! – Вот что интересовало меня больше всего. Я призадумался и вспомнил, что комната была другой. Стоило переформулировать вопрос. Какой черт занес меня в комнату Габи? Может, я слишком долго торчал в лунном свете и малость повредился рассудком?
В старых каменных особняках вроде Ковен Холл нельзя просидеть всю ночь на парадной лестнице, мучая себя вопросами – уже через пять минут начинаешь зябнуть, а через десять стучать зубами.
Я поднялся и опять поплелся в свою комнату, на этот раз тщательно подмечая все повороты, но уперся в дверь библиотеки. За ней и вправду оказалась библиотека. Еще более таинственная и пугающая ночью, чем при свете дня, я поспешно убрался оттуда. Может, и вправду все дело в лунном свете и обычный люмус развеет морок, но палочка-то лежала в комнате. Я чертыхнулся и громко выдохнул, получилось почти как у дракона – воздух с шипением вырвался из ноздрей, да только пламени не было.
Стоило попробовать вернуться на кухню и взять там лампу. Я пораскинул мозгами, но других идей на ум не пришло, значит нужно возвращаться к лестнице. Я выворачивал пижаму наизнанку, плевался через левое плечо, заставлял себя думать, что иду не в кухню, а в библиотеку – но все эти уловки мне не помогли. Наверное, мои блуждания продолжались не один час. В двери я стучать не решался – вид Лизи или Присси в ночной сорочке мог окончательно меня доконать. А в небе все так же висела луна и, казалось, она еще больше раздулась от самодовольства, наблюдая, как мечется загнанный колдун, пытаясь вырваться из паутины коридоров.
Мои глаза были открыты, но я не мог понять куда иду. Как будто сам дом играл в жмурки. Я бродил по кругу, пытаясь наугад найти нужную дверь, но вокруг были лишь тени, тени и тени теней. Глаза видели одно, разум представлял другое, а ноги несли, не пойми куда. Зыбкость окружающего мира приводила в бешенство.
Я устало опустился на диван в гостиной.
- Меня заморочили, – сказал я пустой комнате. Фарфоровые статуэтки, поблескивающие в лунном свете, поддержали меня своим молчанием.
От этих слов мне полегчало на целых десять галеонов. Я встал и задернул шторы, металлический звук, с которым кольца скользили по карнизу, показался неестественно громким. Я вернулся на диван и только чудом ничего не опрокинул, глаза еще не привыкли к полной темноте.
В домах вроде Ковен Холла ночами становится очень холодно, сквозняки привольно гуляют по дому, возникая будто не откуда. Когда я выходил из спальни, то не предполагал, что короткая вылазка в кухню превратится в скитания Летучего голландца, поэтому лишь накинул халат на пижаму. Носясь по коридорам, я не замечал холода, а теперь начал зябнуть.
Но еще хуже стало на душе, стоило мне представить, как забавляет Риддла моя беспомощность и бессилие. Будто наяву я видел, как он сидит в синей пижаме, удобно устроившись в теплой постели, под шотландским пледом, с толстой книжкой на коленях. И всякий раз, когда он вспоминает о бедняге Расти Поттере, на тонких губах появляется легкая полуулыбка, а глаза сияют злобным торжеством.
Я устроился на диване – лучшее, что сейчас можно сделать - лежать, пялиться в потолок и стоить коварные планы мести. Где-то на двадцать первом, меня сморил сон.
***
К завтраку я пришел последним. Настроение у всех сидящих за столом было радостным, но даже на таком фоне Габи сияла ярче люмуса в кромешной темноте. Едва я появился в столовой, она провозгласила своим громогласным голосом:
- Сегодня ночью у меня в постели был мужчина!
- Фи, тетя мы же завтракаем, – произнесла Мисси, а сидящая рядом Лизи вяло кивнула и сморщилась, будто ей на зубок попала горошина перца. Как и большинство горе писателей, Лизи по ночам творила, а за завтраком обычно клевала носом.
Я взглянул на ее прическу. Или неведомая сила выдернула девушку из постели за волосы, или она специально постаралась, чтобы волосы торчали вертикально вверх – не важно, результат все равно потрясал воображение.
- А что тут такого, – притворно смущаясь, заохала Вдовушка. – Разве возраст лишает женщину права на любовь? Разве отвратительна страсть, что заставляет двоих людей набрасываться друг на друга, едва оставшись наедине, как я и Расти…
Все головы разом повернулись ко мне. Под пристальными взглядами краска стыда медленно, но верно заливала мое лицо. И только Риддл, тщательно пряча улыбку, смотрел в свою чашку с чаем.
- А почему вы решили, что это я? – Я старался, чтобы голос звучал уверенно, но из горла вырвалось лишь жалкое блеяние. Тогда для убедительности я недоуменно вскинул брови.
- Тогда кто этот хулиган? – Поинтересовалась леди Бэггет-Бигль, сурово разглядывая нас.
- Может Том? – Предложил я. Ведь слизеренцы не подставляют другую щеку для удара, а спешат отплатить ответить подлостью на подлость.
- Нет, не возможно, - тут в наш интересный разговор вмешался лорд Беггет-Бигль. - Этой ночью Том помогал мне с астрономическими наблюдениями. Знаете, сегодня произошло очень любопытное явление… - он еще что-то там говорил о планетах, но никто его не слушал.
Пока все разглядывали меня будто диковинную зверушку, я уставился на Риддла и заметил, что улыбка все-таки появилась на его губах. «Предусмотрительная гадина» - успел подумать я. А тем временем хозяйка, она же беспристрастная и неумолимая судья, набрала воздуха в легкие и безапелляционным тоном произнесла:
- Молодой человек, потрудитесь объяснить свое поведение.
В каждом ее слове слышался приговор: Виновен! Виновен! Виновен! И обжалованию он не подлежал.
- Я случайно перепутал комнаты. Понимаете, шел к себе, а попал не к себе, – вид у меня в тот момент был как у побитой собаки, но видимо леди не любила животных.
- Это не возможно, – в разговор вступила Присси. - Комната матушки находится в другой стороне.
- Маглы объясняют такое поведение влиянием подсознания, – наконец и Том решил поучаствовать в моей словесной порке. – Может, в глубине души Расти хотел попасть в комнату миссис Бэггет-Бигль, и сегодня ночью подавленное желание, как раз, и привело его к ней.
После этих слов Вдовушка расплылась в довольной улыбке, а я почувствовал, что огонь, который последние полчаса безжалостно поджаривал мои пятки, стал на порядок сильнее. Габи без стеснения пожирала меня взглядом. От ее пламенных взоров цвет моего лица стал таким же бордовым, как у пьяницы, хватившего лишку.
- Это так отвратительно, – протянула Несси.
- Фууу, - поддержала сестричку Мисси.
- Но может не стоит так нападать на Расти.
Я с благодарностью посмотрел на Аду, мою единственную защитницу, а потом смело выпалил:
- Меня заморочили.
- Но кому это было нужно? – Сурово спросила леди Бэггет-Биггль.
Чем дальше, тем больше наш завтрак походил на судебный процесс. Правила чести мешали мне прямо назвать имя Риддла, но я уставился на него обвиняющим взглядом. Непреклонная судья и карающая Немезида в одном лице правильно поняла намек и спросила у Тома, не он ли наложил на меня проклятие.
- Нет. С какой стати мне тратить время на подобные глупости, – этот паршивый лицемер соврал и бровью не повел
Я впился в него возмущенным взглядом, а потом посмотрел на леди Бэггет-Бигль, ища у нее справедливости. Но тщетно. Давно заметил, что люди охотнее верят индивидам с голубыми глазами, чем с карими. Вообще-то глаза у Тома скорее серые, чем голубые, но в тот момент своим цветом они походили на два прозрачных горных озера. Всего лишь игра света, оптический эффект, и прожженный лжец превратился в образец кристальной честности. Естественно, чаши весов Ковен Холской Фемиды-Немезиды склонились в его сторону.
- Но, определенно, это очень странно, – произнесла Присси, - и неприлично.
- А вы не заметили, что Расти в последнее время ведет себя странно, – Риддл немного помедлил, и все присутствующие обратились в слух, пока он намазывал на тост масло. – Недавно он хотел поцеловать жабу, – пояснил Том и откусил тост.
- Я думал, что это Габи, – я так сильно хотел оправдаться, что не заметил расставленный силок, и угодил в него как безмозглый зверек, – превратилась в жабу. И всего лишь хотел помочь. Несси и Мисси могут подтвердить!
Эта нелепая история затягивала меня все глубже и глубже.
- Да, все так и было – сказала Мисси, - сначала Расти отпирался, но потом мы сказали, что нашей тетушки нужна помощь, и он тут же согласился.
- Мой благородный рыцарь! – Грудь Габи всколыхнулась от избытка чувств. - Тебя ждет щедрая награда.
- Нет, не нужно награды, – испуганно воскликнул я, и воцарилась тишина. Пока каждый обдумывал происходящее, Том спокойно дожевал свой тост, хотя я всем сердцем желал ему подавиться. Но, видимо, не судьба.
- Прошу извинить, мне пора, - он отложил салфетку в сторону и встал.
- А ты не забыл про репетицию? – спросила Лизи, одарив присутствующих сонным взглядом. – Мы сегодня должны репетировать мою пьесу.
Несколько коротких фраз отняли у нее все силы, девушка устало откинулась на стул и помассировала виски, терзаясь от головной боли.
- Разве я могу пропустить столь знаменательное событие? – По тону Риддла нельзя было сказать, шутит он или говорит всерьез. А пока наш юный драматург открывала рот, чтобы уточнить, парень уже выскочил за дверь.
- Опять побежал к своей сумасшедшей, – Лизи презрительно фыркнула. А Габи насмешливо проворковала:
- Эта девица Сэммилль крепко схватила нашего Томми за…
- … руку – поспешно закончила за нее леди Б.
- В наше время мужчины стали слишком шустрыми, – Веселая вдовушка прищурилась и стрельнула на меня глазками, - за руку их уже не удержишь.
Я прикрыл глаза ладонью. Дай мне сил всемогущая магия, они мне понадобятся, чтобы стереть Тома Риддла с лица земли. Но сначала пьеса…
