Глава 9: Вопрос возрастаБелла улыбнулась ему в знак приветствия.
— Я нашла его! — объявила она. — Я нашла Роя.
— Что? — Мордред оглянулся через плечо.
Риза и Лиэн только что ушли провожать Груммана на станцию, а Рой сидел один на кухне.
Белла показала коричневый конверт с сорванной армейской печатью.
— Записи о его рождении, — пояснила она. — Мне удалось отыскать их.
— Как? — спросил Мордред, приглашая ее в дом.
Улыбка Беллы померкла.
— Он провел восемь недель в государственном приюте в Восточном городе. Я проверила это первым же делом. Достать сами документы оказалось несколько сложнее, но я тебе все покажу.
Они прошли на кухню. Завидев гостью, Рой расплылся в слабой улыбке. Белла улыбнулась в ответ, но ничего не сказала, что было на нее совсем не похоже. Она села за стол и достала кипу бумаг из конверта.
— Он родился в Юсвелле двенадцатого октября 1885 года.
— Юсвелл? Сынок шахтера, значит.
— Не совсем, — отозвалась Белла. — Узнав об этом, я послала телеграмму местному доктору, чтобы узнать, осталась ли у мальчика какая-нибудь семья в тех краях. Его родители были не шахтерами, а портными, и Юсвелл – не их родной город. Они просто оказались там, когда он родился.
Со стороны казалось, что Рой совсем не понимал, что его обсуждают.
— Это важно? — поинтересовался Мордред.
— Я обещала, что попробую найти ему новую семью, — мягко ответила Белла. — Давно потерянный дядя – самый легкий выход. В любом случае, в записях местного врача говорится, что родители мальчика до этого жили в Грейвотер. Интересное, кстати, совпадение: после университета я стажировалась у доктора Йелланда в Грейвотер. Милейший городок.
— То есть ты говорила с доктором Йелландом?
— Да, но у него не нашлось никаких записей об этой семье, вообще ни слова о ком-либо с фамилией Мустанг. Поэтому я переключилась на Восточный штаб и запросила записи о смерти на имена родителей из его свидетельства о рождении. — Она вытянула из кипы два почти одинаковых документа. — Майя и Пол Мустанг. Умерли в один день – двадцать второго марта 1890 года при пожаре в их доме в Гришморе.
— Никогда не слышал об этом месте.
— Это крошечная община на восточной границе, почти в самой пустыне, — пояснила Белла. — Одно из нелегальных мест по пути в Лиор.
— Нелегальных мест? — эхом отозвался Мордред.
— Для нелегальных эмигрантов. Если им удается перейти пустыню между нами и Сином, они могут временно поселиться на небольших болотах, где нет военных аванпостов. Когда подходит время рожать ребенка, они переходят куда-нибудь в поселение побольше, где их никто не знает. Роды обычно принимает местный врач, и ребенок получает аместрийское свидетельство о рождении. Потом родители могут использовать его, чтобы доказать свое гражданство. Многие люди нашего поколения утеряли свои документы. Скорее всего, его родители тоже были иностранцами, какие-нибудь Миу Цанг или что-нибудь схожее по звучанию.
— И?
— И все. Больше я ничего не нашла. Вряд ли есть смысл искать его семью дальше: скорее всего, больше у него никого нет, а если есть, то точно за пределами Аместриса.
Мордред вздохнул. Это история многое проясняет. Например, откуда у мальчика такие черные как смоль волосы и раскосые глаза. Мордред взял со стола копию свидетельства о рождении.
— Здесь какая-то ошибка, — сказал он. — Год рождения должен быть 1887, не 1885. Не может быть, чтобы ему исполнялось восемь в этом году.
— Я тоже так думала. Рой, будь умницей и открой ротик.
С этими словами Белла взяла Роя за подбородок и наклонила его голову вбок, чтобы поддеть верхнюю губу кончиком пальца.
— Это не зубы семилетнего ребенка, но и не пятилетнего тоже. Милый, а ты знаешь, сколько тебе лет?
Рой закусил губу и нахмурился.
— Семь, мне семь, — медленно произнес он, словно ему было сложно вспомнить. — Ризе три.
— А как ты определяешь, сколько тебе лет? — ласково спросила Белла.
— По зиме, — тихо ответил Рой. — У меня тогда было день рождения. А потом выпадал снег.
— Было день рождения? — озадаченно повторил Мордред.
— Понятно. То есть, ты знаешь, что когда выпадает снег, ты становишься на год старше. — Белла повернулась к Мордреду с удовлетворенной улыбкой на лице. — Он очень умный мальчик, Мордред.
Тот не разделял ее мнения.
— Сколько зим прошло с тех пор, как у тебя был День рождения?
— Три.
— А сколько тебе было на последнем Дне рождения?
— На один год больше, чем Ризе. — Рой показал четыре пальца.
— Не могу поверить, что ему правда почти восемь, — проворчал Мордред и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Это в любом случае невозможно. Ты сказала, что он провел два месяца в Восточном городе, и если это было три года назад... Да не может такого быть. Пятилетний ребенок, который три года жил сам по себе?
— Умен и смекалист, — улыбнулась Рою Белла. — Ты настоящий молодец, малыш.
Входная дверь распахнулась, и в комнату ворвался веселый голос Ризы.
— Мальчик? Пошли играть на улицу! Тут та-а-ак солнечно!
Дочка вбежала на кухню с улицы и остановилась как вкопанная, завидев гостью.
— Доктор Белла! — радостно воскликнула она. — Мы посадили дедушку на поезд, — и уже Рою: — Давай, пошли играть!
Рой вопросительно посмотрел на Мордреда, но тот лишь отмахнулся:
— Иди играй. Мы позовем, если доктору потребуется осмотреть тебя еще раз.
Когда дети исчезли на улице, Лиэн зашла на кухню. При виде Беллы она тоже резко остановилась, но улыбаться не стала.
— Что вам нужно?
— Я отыскала свидетельство о рождении Роя, — ответила Белла, показывая бумаги.
Лиэн мельком глянула на них.
— Юсвелл? Прекрасно. Можно отправить его обратно: ему уже достаточно лет, чтобы возиться с углем.
— Он еще старше, чем мы думали, — заметил Мордред. — Ему почти восемь. В таком возрасте уже пора ходить в школу.
Лиэн бросила на него ядовитый взгляд.
— Мы теперь еще и за его образование отвечаем?
— До тех пор, пока он живет здесь – да, — не терпящим возражений голосом ответил Мордред. — Он может начать с понедельника. Грифельная доска и хрестоматия у нас остались. Наверху есть ботинки, которые придутся ему впору. Дэвелл так их и не износил.
— Ну уж нет, я не дам ему ботинки моего мальчика! Пусть идет босиком!
Лиэн выросла в городе, а потому ей была невдомек суровая кастовая система деревенской школы. Мордред покачал головой.
— Никто из живущих в этом доме не пойдет в школу босиком. Дэвеллу ботинки больше ни к чему, зачем им лежать без дела.
Спор явно только начинался, и, видимо, тактичность не позволила Белле и дальше оставаться на месте.
— Мне нужно осмотреть его десны, — сказала она. — А потом уже пора будет возвращаться в город. Вы знаете, где меня найти, если что.
Белла торопливо вышла через заднюю дверь. Лиэн обошла стол и наклонилась вперед, опершись на кулаки.
— Ты не посмеешь надеть ботинки моего сына на ноги этому мерзкому карлику!
— Лиэн, подумай сама. — Мордред заставил себя говорить спокойно, превозмогая желание сорваться в ответ. — Сапожника не будет в городе еще недели три, и ты знаешь, что он заглядывает к нам в последнюю очередь. Пройдет еще месяца полтора, прежде чем мальчик сможет пойти в школу.
— Мне плевать! Я вообще не понимаю, почему он должен туда идти. Теперь мы знаем его родной город, ну так давай отправим его обратно! В Юсвелле он с голоду не пропадет: все знают, что под землей любят тощих зверенышей.
Мордред поднялся на ноги и тоже наклонился вперед, встав почти нос к носу с женой. Так сильно он не злился на жену уже четыре года. В прошлый раз, когда такое случилось, Лиэн попыталась добиться, чтобы Дэвелл учился дома.
— Я позволил это тебе в прошлый раз, — прорычал Мордред, — потому что Белла была тут. Но я не хочу больше слышать твоих отвратительных советов. Мальчишка пойдет в школу в понедельник, в ботинках Дэвелла. Разговор окончен.
Мордред подошел к окну во двор. Там Белла, смеясь, водила хоровод с детьми. Рой то и дело спотыкался о подол рубашки.
— Еще ему потребуется нормальная одежда. У нас точно найдется что-нибудь подходящее по размеру. Если ты не подыщешь ему одежду, то этим займусь я.
— Нет-нет, я найду, — почти боязливо сказала Лиэн. — Наверное... наверное, коричневые с длинными шнурками. Дэвелл уже давно вырос из них. Уверена, они подойдут.
— Отлично, — бесстрастно откликнулся Мордред. — Думаю, одежда Дэвелла ему будет великовата, но по крайней мере это лучше, чем то, что на нем сейчас.
Кажется, Лиэн хотела возразить, но передумала. Все еще сердитая, она вышла из кухни. Мордред развернулся обратно к окну и посмотрел на детей. Рой был всего на каких-то семь сантиметров выше Ризы. Не верилось, что ему правда почти восемь.
— Но я не хочу, чтобы он шел в школу! — говорила Риза. — Я хочу, чтобы он остался играть со мной.
Рой и сам был бы рад никуда не ходить, но молчал. Спорить ему не хотелось: миссис Хоукай казалась очень расстроенной сегодня.
— Давай сюда ногу! — резко она, опускаясь на колени рядом со стулом.
Рой послушался, и миссис Хоукай надела на него сначала растянутый хлопковый носок, а затем и ботинок. Задубевшая кожа поддалась не сразу, и Рой закусил губу, пока на него настойчиво натягивали обувь. Затем тремя быстрыми движениями рук миссис Хоукай завязала шнурки в аккуратный бант.
— Теперь другую. Он должен ходить в школу, Риза, потому что так сказал твой папа.
— Значит, я тоже могу пойти в школу, — решительно заявила та.
— Нет, ты слишком маленькая для этого. — Миссис Хоукай перевела суровый взгляд на Роя. — Когда будешь там, скажи учителю, что ты новенький. Если спросит, где ты ночуешь, объясни. На вопрос о дне рождения отвечай, что двенадцатого октября. Вот твоя первая хрестоматия, грифельная доска Дэвелла и карандаш к ней. Он новый, сломаешь – я за новым не пойду. Если я узнаю, что ты что-то натворил – отлуплю деревянной ложкой. А теперь пошел отсюда.
— Но мам, я хочу пойти с моим мальчиком! — закричала Риза.
Судя по всему, она слишком много шумела, потому что миссис Хоукай резко развернулась к ней.
— Иди играть наверх! — зло рявкнула она. — Сейчас же!
Глаза Ризы расширились, и она тут же закрыла рот. Рой никогда не видел, чтобы его беспечная подруга выглядела настолько испуганной. Она стремглав бросилась из комнаты.
— Я сказала, убирайся! — прикрикнула миссис Хоукай, увидев, что Рой все еще смотрит на нее. — Давай-давай!
Он поспешно вышел на веранду, где ему пришлось повозиться с входной дверью, чтобы выбраться на улицу. Краем глаза Рой заметил, как миссис Хоукай тяжело опустилась на стул. Она закрыла лицо руками и затряслась в беззвучных рыданиях.
Перепуганный и озадаченный, Рой оказался под лучами утреннего солнца. В одной руке у него были книга и доска, а в другой – оловянная коробка с обедом и длинный белый карандаш. Новые штаны и рубашка, конечно, все еще болтались, но были значительно лучше прошлой рубашки. А ботинки... Он попытался пошевелить пальцами и понял, что не может. Прошло слишком много времени с тех пор, как ему доводилось носить обувь в последний раз.
Рой беспомощно огляделся вокруг. Где здесь школа, он не знал, а вернуться обратно в дом и спросить не хватало духу. Поэтому Рой неуверенно направился к калитке и вышел в сад.
Ясное дело, что школа где-то в городе, только ее теперь еще надо найти. Рою доводилось видеть школы и раньше. В одной он даже как-то ночевал. Обычно белые школьные здания стояли чуть в стороне от города. Рой решил, что знает, что ищет, а потому отправился в путь. Из-за ботинок ноги казались тяжелыми и неуклюжими, а из-за того, что идти пришлось средь бела дня, он чувствовал себя уязвимым. Конечно, Рой понимал, что именно так все остальные дети и ходят, но он-то привык двигаться короткими перебежками от укрытия к укрытию.
Вскоре Рой добрался до соседнего дома, крыльцо которого подметала девушка. Она улыбнулась и помахала рукой. Удивлению Роя не было предела: никто и никогда не махал ему дружелюбно.
Незнакомка приняла его за обычного ребенка. Он был чист, одет в нормальную одежду и очень коротко стрижен. Так не выглядят беспризорники, так выглядят обычные мальчики. А если уж он похож на одного, то может стоит и вести себя подобающе.
— Доброе утро, — прокаркал Рой.
— В школу идешь? — спросила девушка. Когда он кивнул, она подмигнула в ответ: — Учись там хорошенько.
Рой ускорил шаг, сердце колотилось как бешеное. Что же, это было просто! Его всегда интересовало, каково быть нормальным ребенком. Оказывается, это весьма приятно.
Дойдя до городской площади, где уже начинали оживать магазинчики, Рой потихоньку начал склоняться к мысли, что все не так уж плохо. Сейчас он пойдет в школу, а вечером – домой, точно так же, как и все остальные дети. Рой перехватил тяжелую хрестоматию удобнее и остановился, чтобы оглядеться по сторонам.
— Рой?
Звук знакомого голоса заставил его обернуться. Доктор Белла выглядывала из двери одного из магазинов, и Рой поспешил подойти к ней. Врач улыбнулась.
— Ты выглядишь слегка потерянным.
— Я не знаю, где школа, — не поднимая глаз от ботинок, тихо признался он.
— Ты правильно шел. Школа как раз в конце улицы. Ты не пропустишь: там будет дерево с качелями и скамейки. Само здание белое.— Доктор Белла отступила и окинула его взглядом. — Как хорошо тебя одели. А ты у нас, оказывается, маленький симпатяга.
Его хвалили! Рой даже не знал, что и думать. Никто не говорил с ним так. Обычно все только ругались и кричали.
— Правда? — в замешательстве спросил он.
— Тебе всего лишь надо сказать «спасибо, доктор Белла», — веселым голосом ответила она.
— Спасибо, доктор Белла, — эхом отозвался Рой и оглянулся через плечо в ту сторону, где находилась школа.
Врач сочувственно улыбнулась.
— Хочешь, я тебя провожу?
Ему очень этого хотелось, но Рой все равно помедлил. Миссис Хоукай дала очень четкий, хоть и озадачивший его наказ, в котором не упоминалось ничего о докторе Белле.
— Нет, — наконец, ответил Рой и тут же поправился: — Спасибо, нет.
— Как хочешь. Удачного тебе дня.
Рой кивнул. Доктор Белла аккуратно закрыла дверь, и он вновь отправился в путь, на этот раз зная, куда идет. Терзающее душу беспокойство вновь вернулось. Пусть на вид он теперь и обычный ребенок, но внутри все еще отличается, и остальные непременно почувствуют это и нападут. Как же хотелось остаться дома, в безопасности вместе с Ризой. Рой не понимал, зачем ему эта школа.
За большим пустырем в конце улицы он увидел дерево с подвешенными на нем качелями, у которых собралась стайка девочек. Они о чем-то болтали, периодически хихикая. Толпа мальчишек играла в салки, бегая друг за другом вокруг двух скамеек. Дальше стояло небольшое белое здание с железной трубой, торчавшей из деревянной крыши. Рой замер и сглотнул от волнения. Вот она, школа.
Пока он собирался с духом, чтобы подойти к остальным детям, из школы вышла женщина в простом хлопчатобумажном платье. В руках у нее был тяжелый колокол, в который она тут же уверенно позвонила, и ученики пошли к дверям. Рой закусил губу и заставил себя двинуться вперед. С одной стороны, ему было страшно, а с другой – страшно бывало и раньше, и наверняка будет еще. Нужно просто сделать это.
Рой мужественно пересек двор и с глубоким вздохом ступил под крышу приземистого здания школы.
