Глава 10На следующий день я сидела в своём рабочем кабинете, наводя порядок в бумагах, когда из коридора донеслись громкие голоса. В следующую секунду дверь резко распахнулась.
– Руки прочь от моего костюма! Он стоит дороже, чем ты вообще можешь помыслить, – возопил Малфой, обращаясь к двум тяжело дышащим мракоборцам.
Младший из них, явно не зная, как следует себя вести с "великосветской особой", ослабил хватку, но руки Малфоя всё же не выпустил.
– Прекрати, или же отправишься прямиком на допрос, – взревел старший.
Малфой тем временем выдернул руку и уселся напротив меня, закинув ногу на ногу.
– Господа, будьте добры объяснитесь, зачем вы сюда пожаловали,– начала я терять терпение.
– Мы проводили внеплановый обыск в поместье Малфоев и нашли вот это в его комнате, – он продемонстрировал тот самый свёрток, с которым я видела Малфоя вчера у «Кабаньей головы», затем развернул его и достал книгу.
Как же! Букинистический клуб! Рон как нельзя кстати решил последовать моему недавнему совету. Видимо, Горбин подтвердил факт продажи Руки Славы около шести лет назад.
– Согласно Инструкции номер… , – старший замялся, припоминая номер.
Малфой закатил глаза.
– Согласно Инструкции, – вмешался младший, – мы должны его разыскать и доставить на допрос непосредственно к мистеру Уизли.
Надо же, какое он слово знает – «непосредственно»!
– Мы нашли мистера Малфоя в Лютном переулке, в «Горбин и Бэрк, но он потребовал письменного разрешения Министра Магии на задержание, поэтому мы доставили его в Министерство.
Малфой явно ликовал. Я встала, стараясь сохранить самообладание, подошла к мракоборцам и взяла в руки злополучную книгу. Она явно была древней. На обложке значилось название на французском. Я раскрыла её, и моим глазам предстала отвратительнейшая иллюстрация, сделанная от руки, изображающая пошаговую деформацию человеческого тела под действием неизвестного мне зелья.
– Скажите, господа, а вы всех владельцев предметов, подлежащих конфискации, задерживаете по письменному разрешению Министра Магии? – к тому моменту мне уже сложно было скрыть раздражение.
Мракоборцы в растерянности переглянулись.
– Нет, миссис, – потупился старший.
– Но он ведь Малфой, – всё ещё недоумевал младший.
Малфой рассмеялся. Я всплеснула руками.
– Возьмите эту книгу, а заодно и мистера Малфоя, – недовольно сказала я, протягивая книгу.
– Да. Если ты не против, Грейнджер, я покину тебя, – ухмыляясь, Малфой поднялся.
– Уж будь добр. И надеюсь, тебе больше не взбредёт в голову гонять бедных мракоборцев по всему Министерству, – прошипела я, приблизившись к нему.
– Это они-то бедные? Это я незаконно задержанный! Только подумать! Без письменного разрешения Министра Магии! – Малфой согнулся от беззвучного смеха. – И для того, чтобы его получить, нам нужно вначале зайти к тебе, Грейнджер, начальнику Дезинформационной Службы! – он так смеялся, что с трудом выговаривал слова. – Даже не к заместителю Министра или Поттеру, а к начальнику Дезинформационной Службы!
Старший мракоборец, к тому времени окончательно рассвирепев, подошёл и, взяв Малфоя за локоть, дёрнул по направлению к двери.
– Пойдём, – только и смог выговорить он, раздуваясь от гнева.
– Твоему мужу никогда не упечь меня в Азкабан, Грейнджер, – прошипел Малфой, вплотную приближаясь к моему лицу. – Я приобрёл эту книгу, не помню у кого, не помню где, для личного пользования, а не для сбыта. Штраф, если мне не изменяет память, – и он препротивно ухмыльнулся.
– О, Мерлин! Избавь меня от этого! – я резко отстранилась.
Мракоборцы вывели Малфоя под руки из кабинета.
– Миссис, так нам теперь к мистеру Поттеру заходить или заместителю министра? – спросил младший, останавливаясь в дверях.
Я прикрыла глаза и жестом показала, чтоб он закрыл за собою дверь. Затем устало опустилась на стул и рассмеялась. Вот кто мой главный конкурент на должность начальника Дезинформационной Службы!
Вскоре я закончила приводить в порядок скопившиеся на столе бумаги и перешла к тем, что находились в ящиках стола. Присев напротив них, я вмиг разглядела на полу под столом незнакомый мне предмет, завёрнутый в ткань. Странно, но я ничего подобного не оставляла здесь. Я остереглась трогать его руками, поэтому осторожно потянула за край ткани. Я бы сказала, что это был скипетр, если бы он не был так мал. Всё-таки символ власти монарха.
– Гнусный Малфой, – сказала я, выпрямляясь.
Так вот зачем он пожаловал на самом деле. Как же! Мракоборцы задержали его в «Горбин и Бэрк», вероятно, в тот самый момент, когда он пытался провернуть очередную сделку по продаже предметов чёрной магии из собственных подземелий. И он бессовестно водил бедных мракоборцев за собой, желая избавиться от этого скипетра. Странно, что наиболее подходящим местом оказался мой кабинет. Я вспомнила, как оставила Малфоя одного за своим столом, вычитывая мракоборцев. Видимо, это был его последний и единственный шанс. Но в одном он точно был прав. Я не собиралась отдавать эту вещь мракоборцам до тех пор, пока не добьюсь от Малфоя внятных объяснений.
Я опустилась в кресло, взяла чистый пергамент и обмакнула в чернила перо.
«Твоя вещь у меня» – написала я, но тут же скомкала пергамент и взяла новый. Такое послание выглядело б слишком подозрительно, если, конечно, у Рона хватило ума перехватывать всю почту, адресованную Малфоям.
«Сегодня в шесть. В Королевском лесу Дин». Я расхохоталась. Этот вариант вполне походил на переписку «поющих в терновнике». Попади оно в руки к Рону, он бы вышел из себя. И секунду поколебавшись, я всё же дописала «мисс Грейнджер», свернула послание и отправила одною из министерских сов. Теперь оставалось только надеяться, что к шести вечера мракоборцы отпустят Малфоя.
***
Рабочий день подошёл к концу. Из-за двери кабинета доносились спешные шаги сотрудников, покидавших Министерство. А я всё стояла возле окна, ожидая ответ от Малфоя. Возможно, ему безразлично, что случится с этим предметом, оказавшимся по странному стечению обстоятельств у меня.
Я уже снимала пальто с вешалки, намереваясь уходить домой, когда в окно постучала та же министерская сова, которую я отправила с письмом Малфою. Да уж, странно было бы наблюдать черного филина – визитную карточку Драко – на подоконнике моего окна.
«Буду ждать, любимая». Я расхохоталась. Вне сомнений, он раскрыл мою уловку. И, конечно, не удержался от того, чтобы подыграть.
Я достала зеркальце, чтоб привести себя в порядок. Покончив с незатейливым макияжем, который вполне можно было принять за подобающий ежедневному деловому, я покинула кабинет. Уже спускаясь в лифте, я вспомнила, что Малфой видел меня сегодня в Министерстве. Что ж, я списала эту оплошность на отсутствие опыта. Притворство такого рода было для меня явно в новинку. Оставалось только уповать, что он не заметит изменений в моём внешнем виде. Хотя с чего бы это мне выглядеть, как запустившая себя замужняя женщина, прибывающая в браке не менее 20 лет? Я улыбнулась, поправляя причёску, и трансгрессировала.
В лесу стояла кромешная тьма. Меня вдруг посетила мысль, что я сама себя вовлекла в незавидное положение. У меня в сумке лежал существенный компромат на Малфоя, а вокруг не было ни души. Хотя одна всё же была, но я тут же засомневалась в наличии оной у Малфоя.
– Приветствую тебя, о, моя любимая, – хохотнул Малфой. – Как я рад, что ты трансгрессировала в наше место, – он сделал акцент на слове «наше».
Мы стояли как раз на той опушке, где в последний год обучения в Хогвартсе мы с Гарри и Роном разбили палатку, прячась от егерей. Слава Мерлину, что Малфой запомнил мои слова о том, насколько оно мне памятно. В противном случае мне пришлось бы блуждать по всему лесу, разыскивая его.
– Кстати, ты слишком громко трансгрессируешь, – добавил Малфой уже менее любезно, очевидно, имея ввиду характерный щелчок.
– А ты слишком громко заявляешь о своей преступной деятельности. Возможно, за хранение одного запрещённого артефакта тебе удалось отделаться штрафом. Но прибавь сюда это, – я достала из сумки свою находку, – и Руку Славы, и ты всё-таки окажешься в Азкабане.
Малфой внимательно посмотрел на меня.
– Магла средних лет, неудавшаяся актриса, пострадала от Руки Славы. Я знаю, что она принадлежала тебе, – решила я блефовать. – Объяснись, Малфой, или я завтра же дам показания против тебя.
Малфой принялся мерить шагами опушку, сложив руки за спиной.
– Ладно, – наконец вздохнул он. – Обещай, что то, что я скажу, останется между нами. Или же… – и он зловеще посмотрел на меня.
– Или же ты убьёшь меня? – я прыснула. – Предпочитаешь оказаться в Азкабане за убийство? Ну да, торговля запрещёнными артефактами – недостаточно серьёзное обвинение для Малфоя. Не хочешь нарушать семейную традицию?
– Грейнджер, – прорычал он, – замолчи и слушай, пока я не передумал.
Он ещё раз вздохнул, провёл рукой по волосам и почти вплотную подошёл ко мне.
– Пойдём. Здесь мы слишком привлекаем внимание, – и он схватил меня за руку.
Я было подумала, что у него началась паранойя, но вспомнила, что мы недалеко от места, где расположен стадион, выстроенный к предстоящему матчу по квиддичу. Пожалуй, вид парочки, стоящей на опушке привлёк бы внимание случайно забредшего рабочего, если, конечно, работы велись здесь после захода солнца. И точно, я заметила вдалеке слабый свет. Я выдернула руку и подошла ближе к деревьям. Малфой закончил накладывать заглушающие чары и направился ко мне.
– Что именно ты хочешь знать? – спросил он, опираясь о дерево и опуская руки в карманы, пытаясь что-то найти.
– Экспеллиармус, – мгновенно отреагировала я.
В следующую секунду его палочка вылетела из правого кармана и оказалась у меня в руках. Малфой удивлённо воззрился на меня, доставая из левого сигареты.
– А что мне нужно было думать? – проворчала я. – Навёл предварительно заглушающие чары… – начала я, извиняясь. – Ладно, давай по порядку. Начнём с Руки Славы.
– Вполне безобидная вещь, – пробурчал он с сигаретой во рту, прикуривая.
Я недовольно покосилась на него.
– В руках волшебника, разумеется, – поспешно исправился он. – Это был подарок отца на Рождество. Мне, тогда двенадцатилетнему мальчишке, она казалась незаменимым атрибутом будущего Пожирателя.
– Ты уже тогда знал, что станешь им? – изумлённо проговорила я.
– Нет. Но я мечтал, – горько улыбнулся он. – Это всё равно, что… Смотри, оба твои родители маглы, следовательно, кто ты?
– Я волшебница, – я протестующе вздёрнула подбородок.
Он недовольно посмотрел на меня, но продолжил.
– Да, так вот, я продал её. Впрочем, тебе это известно не хуже меня.
– Кому? – строго спросила я.
Малфой расхохотался.
– Я не назову имена перекупщиков. Иначе, зная тебя, больше не смогу заниматься торговлей.
– Ты и так больше не будешь занимать ею, – категорично заявила я. – А впрочем, можешь не говорить. Наземникус Флетчер, Горбин. Кто-то ещё?
Малфой молчал. Я вышла из себя.
– Не могу себе представить Малфоя-торгаша, – выпалила я. – Почему ты занимаешься этим сам? Неужели у такого именитого, чистокровного наследника не нашлось доверенного лица?
– А кому я, по-твоему, могу доверять? – оскалился Малфой. – Послушай, Грейнджер, те времена, когда Малфои были на грани разорения, давно минули. Теперь мы разорены.
Сказать, что я была удивлена такому повороту событий, всё равно, что ничего не сказать.
– Мы потратили большую часть гринготского золота, откупаясь от Азкабана, – Малфой начинал всё больше горячиться. – Мы удовлетворяли непомерные аппетиты мракоборцев, пошагово уничтожавших доказательства против нас. Платили мелким чиновникам, в конце концов, судьям Визенгамота. Наконец, как тебе известно, нам удалось избежать Азкабана, выплатив огромный штраф, который поглотил остатки нашего золота. Но даже этого оказалось недостаточно. Вскоре Министр издал указ о нашей депортации, а после предложил нам сделку – помощь государственной казне в обмен на право остаться в Англии. Тогда отец взял огромную ссуду у дальних родственников во Франции под залог большей части нашей недвижимости, находящейся в Англии, – Малфой тяжело вздохнул. – Так появился Фонд помощи жертвам войны, а мы не смогли вовремя вернуть деньги и потеряли почти всё своё имущество, стоимость которого была несопоставимо велика по сравнению со ссудой, которую мы получили. Мы были не в том положении, чтобы торговаться.
– Почему вы просто не продали недвижимость? – тихо спросила я.
– Выставили на публичные торги? – нервно хохотнул Малфой, подкуривая вторую сигарету. – Узнай Министр о том, что с нас нечего поиметь, нас тут же депортировали бы. Поэтому недвижимость официально находится в собственности наших родственников. Что выглядит, как стандартная афера на случай, если взыскание будет обращено на неё. Но мы сохранили всё, что необходимо для создания видимости благополучия: поместье, фамильные драгоценности, картины, посуду. И кому, по-твоему, я могу это доверить? – закончил он, опуская глаза.
Я не знала, что сказать. Вот оно, справедливое правосудие, основывающееся на коррупции и шантаже!
– Мне, – почти прошептала я.
– Что? – удивлённо спросил Малфой.
– Ты можешь доверить это мне, только если пообещаешь, что больше не будешь торговать изъятыми из оборота предметами, – Мерлин! Как это глупо звучало! Похоже, это был день обмена обещаниями.
– Грейнджер, остаток нашей ссуды потрачен на организацию Чемпионата по квиддичу. Министер вызвал отца к себе, и он не смог отказать. В лучшем случае отказ выглядел бы как дерзость. В худшем – наши карты были бы раскрыты. У нас больше нет средств на содержание Фонда.
– Как много подлежащих конфискации предметов вам удалось спрятать?
– Из них не так много может быть продано. Исключи помеченные фамильным гербом и многие другие, которые по различным признакам эксперты соотнесут с нашей фамилией. Плюс семейные реликвии. Отец сказал, что мы продадим всё, пока не придётся продать серебряный наконечник с его трости. После же притворятся будет бесполезно, – Драко грустно улыбнулся.
– То есть тот древний фолиант, из-за которого тебя сегодня задержали, не был ценным? – изумилась я.
– Это рукописи моей троюродной прапрабабки. Записи сделаны на французском, если ты заметила. По этой книге в детстве я и изучал французский. Если понадобится, я воспроизведу её дословно. В книге действительно есть несколько полезных модификаций запрещённых зелий. Но в основном это просто записи об опытах, проведенных ею.
Я кивнула. Мне больше незачем было оставаться здесь. Я уже собиралась уйти, когда вспомнила о странном предмете, подброшенном мне сегодня Малфоем.
– Это, я всё же заберу с собой. На одну потенциальную опасность меньше, – вдруг меня озарила ужасающая мысль. – Малфой, этот предмет безопасен?
– Абсолютно, – Малфой взял у меня из рук странную вещицу. – Это посох Бодди Кровожадного.
Я буквально почувствовала, как заскрипели мозги.
– Эльфа, возглавившего борьбу за освобождение вскоре после того, как домовики были порабощены?
– Да. Во время одного из бунтов в 1775 году мой предок Малфой отрубил этому чокнутому коротышке голову. С головой в одной руке и с посохом в другой он вышел к разгромленной армии. С тех пор домовики больше не бунтовали. В хрониках эта вещь названа Посохом Решительности. Цитирую: «Сие есть знаменье лжесилы бунтарей и знаменье силы вящего рода Малфоев».
Я прыснула.
– Историю магии ты тоже изучал по дневникам собственных предков?
– Это хроники, а не личный дневник. Знаешь, не всегда люди презирали нас за явное превосходство, – чувства Малфоя были явно задеты.
Я протянула руку за посохом.
– Он ценен не более, чем двухсотлетний антиквариат, – Малфой убрал руку с посохом за спину.
– В таком случае, ты не понесёшь большие убытки, – не поверила я, всё ещё протягивая руку.
Он нехотя отдал мне Посох Решительности. Я повернулась, чтобы уйти.
– Ничего не забыла? – он насмешливо приподнял брови.
Я остановилась.
– Я никому не скажу, – пообещала я.
– Да нет же, любимая, – и он резко развернул меня, запечатлев на моей щеке поцелуй.
Я была настолько удивлена, что задержалась возле него дольше положенного. Так непривычно было ощущать на своём запястье прикосновение чьих-то пальцев, а на щеке всё ещё пылал его поцелуй.
Я нервно хихикнула.
– Ах, да, любимый, – выдавила я, с трудом припоминая наш маленький розыгрыш, рассчитанный на Рона.
– Пиши мне, – вслед крикнул Малфой, всё ещё смеясь.
Я, суетясь, заспешила через опушку, затем вспомнила, что умею трангрессировать.
***
Я вернулась в Нору гораздо позже обычного и сразу поднялась к себе в комнату, но Рона всё ещё не было дома. Чему я, признаться, была рада. Мне нужно было ещё раз взвесить все «за» и «против». «Против» была однопроцентная вероятность того, что очередной артефакт попадёт в руки какого-нибудь магла-глупца. Скорее всего, большинство из них просто перекачует в коллекции других аристократов. «За» – существование Фонда помощи жертвам войны и то, что Малфои остаются в Англии. Я мгновенно осеклась. Почему это вдруг меня так волнует их судьба? Да, Кингсли нечестно поступил, шантажируя их приказом о депортации. Но он руководствовался государственными интересами.
Я тяжело вздохнула. Пожалуй, это был яркий пример того, почему я не хотела иметь отношение к политике. Или же наоборот, хотела, чтобы предотвратить подобные случаи. Я успокаивала себя тем, что чёрный рынок будет существовать независимо от того, будут ли Малфои продавать свои фамильные артефакты. Я не раз слышала байки о том, что некоторые мракоборцы, конфискуя опасные предметы, тут же продавали их бывшим владельцам, если, конечно, у тех было достаточно денег, или же обменивали на другие, не изъятые из оборота, которые для хозяев представляли меньшую ценность. Некоторые более осмотрительные «слуги закона» просто не вносили конфискованное в протоколы обыска и изъятия и так же беспрепятственно продавали перекупщикам на чёрном рынке.
За этими мыслями я и сама не заметила, как заснула.
