Глава девятаяТень то стелилась по земле, то заползала на стену, цепляясь за выступы в старых камнях. Маг, утративший веселое расположение духа, шел очень медленно, замирая от каждого шороха и вздрагивая, когда тень брала новую высоту.
Был ли Гэндальф Серый трусливым? Скорее да, чем нет. Но сам себя он предпочитал называть «осторожным», что, надо отдать ему должное, было недалеко от истины. Он долго жил и многое повидал, знал немало и немало понимал. В таких обстоятельствах глупо надеяться на бездумную храбрость.
И всё же любопытство было сильнее страха, а наблюдательность — хитрой тени.
- Попался, - внезапно взвизгнул маг и, быстро обернувшись, схватил кого-то.
Выдернул маленькую фигуру из черной лужи тени.
- Ой! - пискнула фигурка, потирая ухо.
На лице, осунувшемся и грязном, безумно горели водянистые глаза.
- Вы, знаете ли, ужасно воспитаны! - пробормотал скрипучий голос, и его обладатель зачем-то отвесил низкий поклон.
Он едва доходил магу до пояса серой сутаны, маленький, сморщенный и явно нездоровый, в обносках и рванье.
- Па-а-азорище! - заявил он и завертелся волчком.
- Стоять! - рявкнул Гэндальф.
Незнакомец замер, волком глядя из-под седых бровей.
- Смирно!
Он вытянулся. В дырах рубахи показалась узкая грудная клетка.
Гэндальф присвистнул:
- Вот так встреча! Траин... - колдун настороженно разглядывал карлика.
- И тебе привет, Серый, - кивнул он, будто ничего и не заметил. - Как тебе погодка? Кажется, дождь собирается...
- Да, - согласился Гэндальф, глядя на свинцовые от темной магии небеса. - Вполне вероятно.
- А я, как назло, без зонтика!
Траин вел себя, как ни в чем не бывало. То ли всё происходящее было для него абсолютно нормальным, то ли королевская выдержка давала о себе знать.
- Тут отвратительный климат, - продолжал он, словно не замечая пристального внимания мага. - Ни одного солнечного дня. Всё время пасмурно или дождь собирается.
Он открыл рот, чтобы добавить что-то ещё, но чародей поспешил его перебить:
- Траин! Что ты здесь делаешь?
Тот, казалось, не понял вопроса.
- Как что? Живу. Достопримечательности осматриваю, свежим воздухом дышу. Озон безумно полезен для здоровья!
- Траин, Траин! - вновь прервал монолог Серый. - Какое — к Мелькору! - здоровье? Я сам тебе глаза закрыл и в последний путь проводил!
Мертвый король глянул на него с нескрываемым удивлением:
- Ты что, все проворонил? - в голосе его послышалось что-то похожее на презрение.
- Что? Что я проворонил?
- Да все. Возвращение Девятерых, например!
- Об этом я и так знаю, - нетерпеливо отмахнулся Гэндальф. - Ещё что?
- В принципе ничего, - задумчиво протянул коротышка.
Магу захотелось взвыть от нетерпения. Треклятые гномы! Черт бы побрал их упрямство! Спесь! Тягу к драматизму!
- В последний раз спрашиваю: как ты здесь оказался? - чеканя слова, заявил чародей.
Возведя глаза к небу, серому, как мышиная спинка, Траин заговорил:
- Знаете ли, - философски начал он, - в мире Тьма не может существовать без Света. А Свет без Тьмы.
Тут последовала театральная пауза, в течение которой собеседник, вероятно, должен был прочувствовать всю глубинную суть этих слов и проникнуться к королю уважением. Но Гэндальф, всё это зная давно, сгорал от нетерпения и с трудом боролся с желанием схватить старичка за грудки и хорошенько встряхнуть.
- Так вот. Когда Некромант призвал своих слуг, с ними пришли ещё девять. Те, кто хотел вырваться... и в чьих душах было достаточно света, чтобы пройти.
Он лукаво посмотрел на истари.
- Одна моя знакомая назвала бы это волей богов. Но мы то знаем что к чему...
- Кто они? Кто пришел?
Траин усмехнулся:
- Даже если бы я знал, не сказал бы. Это не мое дело. И уж тем более не твое. А теперь прошу меня простить.
Он театрально раскланялся.
- Мне, знаешь ли, здесь не место. И это не мое мнение.
- Да? - саркастически буркнул маг. - И чье же?
- Некроманта, - прохрипел голос над ухом.
- Азог и его господин недавно нашли меня. Они очень беспокоятся за мою судьбу и абсолютно уверенны, что мне стоит вернуться обратно. Позаботься о моём сыне! Не давай ему приближаться к горе!
Голос старичка утонул в черном тумане. Он лизал голые икры и теребил ошметки плоти, скрывая мертвого короля от вполне живого мага.
Последнего всхлипа Траина никто не услышал.
***
Люциус просыпался медленно, с трудом выпутываясь из сетей сна, где Нарцисса танцевала на дубовом столе, и звенели колокольчики на воланах её платья, Сириус Блэк, оборванный и чернявый, падал в серебристую муть министерской арки, бренча кандалами, и Лукрецию выдавали замуж за человека, который погиб много лет назад. Малфою было страшно. От того, что в зеркале он вместо себя видел Драко, осунувшегося и исхудавшего, бледного как полотно. От того, что племянница заламывала руки и безуспешно пыталась вырваться из объятий мужа. От того, что Сириус, падая, цеплялся за всё, что попадалось под руку, и, в конце концов, утянул Люциуса за собой.
Они долго плыли в серебристой дымке, и откуда-то сзади доносились звуки. Шорохи шагов, шум воды, бряцание оружия, гул голосов. Малфой силился проснуться.
- Как спалось?
Менестрель сидел на краешке постели, как птица на жердочке. Юный, взъерошенный, кажущийся искренне заинтересованным.
Синие глаза. Как у человека из тяжелого сна.
- Тварь! - прошипел Люциус, все ещё не до конца проснувшийся. - Позорище семьи! Сколько гадостей вы нам с братом принесли! Ублюдки!
-Ч-что? - удивленно захлопал глазами незнакомец.
Сверкнула волшебная палочка.
- Оставь мою семью в покое! - угрожающе продолжал маг. - Регулус Блэк, ты давно мертв, так катись в ад!
- Прошу прощения, - вежливо заулыбался брюнет. - Я не Регулусблэк. Где мои манеры! Я же так и не представился. Прошу прощения! Забыл совершенно! Имя мне Линдир.
Люциус уже понял, что ошибся. Но они все были слишком похожи на тех, кто жил в магической Англии. И это не просто раздражало. Это ужасало.
- Да, извини, - процедил он сквозь зубы, досадуя на самого себя.
Менестрель оказался тошнотворно понимающим.
- Сон плохой? - поинтересовался он.
- Да, - сухо кивнул чародей.
Его раздражала участливость нового знакомого, его вечно понимающее выражение лица. Вежливость, забота, всепрощение. Словно он, Люциус Малфой, отец семейства, видная фигура в магическом мире - маленький ребенок. Чародея это раздражало.
- У нас много работы, - бросил он, садясь.
- Конечно, конечно, - тут же расцвел менестрель. - В прошлый раз мы остановились…
Но колдун грубо перебил его.
- Не важно, где мы остановились. У нас нет времени на полный курс. Мне просто нужны ответы.
Линдир хлопал длинными ресницами. Было понятно, что он в первый раз слышит о курсах, но просто не признается в этом.
- Просто отвечай на мои вопросы, - инструктировал Малфой. – Развернуто, но без особенных экскурсов в века. Понятно?
Брюнет закивал.
- Вопрос первый, - серьезно, как на собеседовании в Министерстве, начал Люциус. – Были ли раньше такие же, как я?
Менестрель ответил не сразу.
- Насколько я знаю, нет.
Но в голосе его не было уверенности.
- О таких, как ты, никогда не упоминали. Ни в песнях, ни в сказаниях. Но, как мы можем видеть сейчас, о таких не говорят. Они – секрет, козырь в рукаве. Трандуил сделает все, чтобы о тебе никогда не узнали. Его предшественники вполне могли поступить также.
Люциус кивнул, нахмурившись.
- Что самое опасное для меня здесь?
- Я плохо тебя знаю, Лююциусмалфой. Но мне кажется, что проще перечислить то, что тебе не угрожает. Мало кто встанет на твою сторону, когда придется выбирать. И дело не в том, что ты нехороший. Просто ты непривычен и можешь быть опасным. Сколько бы ты ни пробыл здесь, нельзя изменить того, что ты не из этого мира.
Для мага перспектива была не радужной. На долю секунды ему больше всего на свете захотелось вернуться домой. Туда, где он был своим. Но страх пересилил.
- Я не могу уйти отсюда, - хрипловато отвечал Малфой.
Ему показалось, что по лицу Линдира проскользнула досада. Но тот ничего не сказал. И не спросил.
***
Город на Озере дохнул в лицо гнилью. Он туманом осел на усах, от чего заклепки на косичках скорбно закачались.
- Ну и местечко, - пробормотал под нос Глоин.
- Оставить упадничество, - приказал Торин. – Мы почти на месте.
И вновь отвернулся к окну. В вечерних сумерках, густых и прожорливых, на деревянных сваях плыл город. Ожидание выедало душу. Фили стоило невероятных усилий стоять смирно и не метаться по маленькой комнатушке, пугая хозяев и раскидывая мебель. Он даже вызвался помочь старшей из дочерей Барда с посудой, лишь бы чем-то занять руки.
- Кили не в порядке, - тихо, чтобы никто другой не услышал, шепнул Оин, цепко схватив молодого товарища за рукав.
Фили стиснул зубы.
- Что делать?
- Не беспокоить. Менять повязки.
- Как долго?
- Часа на два. Рану перед сменой обработать.
- Как долго мой брат проваляется?
Оин виновато пожал плечами.
- Я не могу сказать точно. Это странная рана. Она всё никак не затянется.
Фили вздохнул сквозь зубы.
- Он не останется.
- Уговори!
- Он не послушает.
- Ты же его брат!
- Только не меня!
- Кого же?
- Торина.
Повисла неловкая пауза. Все знали, что Торин оставлять племянника не станет. Особенно если сочтет, что тот абсолютно здоров. И слушать никого не будет.
«Не помяни лиха, пока спит тихо», — пришло в голову расстроенному Фили, когда в дверном проеме появилась всклокоченная фигура короля-без-королевства.
- Долго ходите, - хмуро заметил он. - Нам пора.
