Глава 9Старшая леди Нотт разрыдалась, теряя свой аристократичный лоск и комкая в руках салфетку. Моринн подсела ближе и взяла свекровь за руку, пытаясь выразить свою поддержку.
— Милая, это я должна утешать тебя. В твоëм положении…
Миа отмахнулась — шëл всего пятый месяц еë беременности, и в прошлом она переживала вещи куда хуже в этом периоде.
После Бала Весны события сплелись в один комок и плохо отложились в еë памяти. Шикарная и бездушная свадьба, где каждое действие требовало репетиции, переезд в отдельный дом с собственным домовиком, притирки по бытовым вопросам и отладка связи с Дамблдором — Моринн очнулась где-то через полгода, когда жизнь окончательно вошла в колею.
В новой жизни у будущей леди Нотт было не так-то много занятий — всë хозяйство вëл домовик, детей она в ближайшем будущем рожать не собиралась, и большую часть времени она сидела дома, изредка выбираясь к таким же изнывающим от безделья подружкам. Периодически, как и положено, подружки выбирались к ней — в зависимости от того, чья очередь организовывать вечер, чаепитие, бал или иное мероприятие. Зачастую они приходили с мужьями, братьями и прочими родственниками, и компании собирались самые разные — почти все люди, окружающие Моринн Нотт, так или иначе были связаны с Пожирателями Смерти.
Еë тесть входил в ближний круг, и Миа постоянно разговаривала с его товарищами, помогая леди Нотт с организацией их посиделок. Периодически в их доме появлялся сам Тëмный Лорд — ещë не утративший человеческий облик, но уже с безумным, нечеловеческим взглядом, пробирающим до костей. Несколько раз они даже разговаривали — Лорд хвалил Кендрика, а Миа заплетающимся языком благодарила за милость, проявленную к их семье.
Самое ужасное, что все эти люди почти не казались чудовищами. Лорд Нотт, славящийся своей жестокостью, в жизни был просто замечательным и очень милым человеком, еë муж был заносчивым и высокомерным, но вполне неплохим парнем, и остальные тоже вели себя нормально. Они как будто раздвоились в еë голове — подружки, тесть, муж и его друзья упорно не хотели объединяться с образами Пожирателей Смерти, сумасшедших и безжалостных фанатиков, слава о деяниях которых проникала даже в надëжно защищëнный мэнор. Жить с этим было очень тяжело, и всë чаще Миа задумывалась, как Северус Снейп смог справиться со всем этим.
Все годы, проведëнные с Кендриком, она исправно передавала Ордену Феникса всю информацию, которую могла собрать. Но ценность реальных сведений меркла перед знанием, доставшимся ей из далëкого будущего. Моринн очень надеялась, что Альбус поверит в наличие крестражей и в их количество, и что Лорд уже спрятал их в известные ей места. Что угодно, чтобы это жуткая война наконец-то закончилась.
И, судя по тому, насколько мрачными выглядели старший и младший Нотты, еë план работал — но вместе с успехом пришёл и страх.
О, в последний год страх и ужас преследовали Моринн постоянно — она боялась за Орден, за братьев, а ещё за мужа и тестя, к которым искренне привязалась. Напряжение было таким сильным, что она всë-таки забеременела, хоть и давала себе слово не рожать до конца войны — но никакие зелья не перекроют древнюю природную магию. Из еë семьи какое-то подобие радости изобразила только леди Нотт — остальные понимали, насколько это всë было не вовремя.
А месяц назад она проснулась от жуткого крика Кендрика, и всë закончилось. Гораздо раньше, чем в прошлый раз — и, глядя на чистое предплечье мужа, Моринн понимала, что в этот раз Лорд действительно исчез безвозвратно. Подумать только — Мародёры и Снейп ещё учатся в Хогвартсе, еë братья живы и активно трудятся в своëм Бюро, а всë уже кончилось. Навсегда.
Кажется, она тогда заплакала от облегчения — бледный от боли Кендрик прижал еë к себе и осторожно прошептал, что всë будет хорошо. Они сидели так до самого утра, делясь переживаниями, пусть на самом деле и думали о противоположных вещах.
Потом переживать стало некогда — сначала стало известно, что лорд Нотт скончался в тот миг, когда исчезла метка, а потом к ним нагрянули авроры.
Сейчас Миа и старшая леди Нотт сидели в зале суда, пытаясь издалека определить, в каком состоянии находился Кендрик. Юный лорд Нотт отбывал наказание всë это время вместе с остальными Пожирателями — к счастью, семьям удалось добиться того, что ни один дементор не приблизился к их камере.
Та часть Мии, которая когда-то была Молли Уизли, ликовала от быстрой победы — Моринн Нотт дежурила с остальными жëнами Пожирателей, передавала им еду и молила Дамблдора о помощи. Дерек, при всех его недостатках, всë-таки не был настолько уж плохим, и она совершенно не представляла себе, что делать, если его всë-таки посадят.
— Всë будет хорошо, леди Нотт. С Дереком всë будет хорошо…
Их ведь выпустили в прошлой жизни, верно? Моринн малодушно думала, что в этот раз тоже сработает.
Как и в предыдущей жизни, Пожиратели утверждали, что Волан-де-Морт и его ближайшие сторонники (по невероятному совпадению, уже умершие) держали их под Империусом. Однако, сейчас то же самое говорили и те, кто в прошлом сохранили верность Лорду и пошли в Азкабан, а на скамье было куда меньше народа. Фактически, там были лишь самые именитые — поскольку метка исчезла, остальных просто не могли поймать.
Если верить адвокату, нанятому для Кендрика, у них были неплохие шансы — метки нет, следов нет, Министерство в растерянности и не хочет уничтожать собственных спонсоров. С Малфоя и Лестрейнджа уже сняли все обвинения, а Беллатриса даже не была арестована. Только вот проклятые присяжные не приняли ни одной взятки, и каждая собака знала, какое положение занимал покойный лорд Нотт. Они были чертовски удачной мишенью для показательной карательной акции, и Миа ужасно боялась, что так оно и выйдет.
Пытаясь унять напряжение, она в очередной раз начала рассматривать людей в зале и вдруг натолкнулась на таинственный взгляд поверх очков-половинок.
Дамблдор, сидящий где-то среди присяжных, весело подмигнул напряжëнной леди Нотт и сосредоточил всë внимание на Кендрике.
Муж пытался храбриться, скрывая страх за высокомерием, но от былого лоска остались одни воспоминания. Он похудел, практически превратившись в скелет, неприлично оброс и поменял элегантную мантию на тюремную робу. Он молчал большую часть заседания, но Миа была готова поклясться, что Кендрик внимательно слушал каждое слово и уже придумал, как будет мстить всей стороне обвинения. На жену и мать он не смотрел до самого конца, пока не прозвучал оправдательный приговор.
Видит Мерлин, Моринн и сама не ожидала, что радостно взвизгнет и бросится к мужу. Это гормоны, не иначе — целитель сообщил, что на свет появятся близнецы, так что и странностей она делает в два раза больше.
Если быть до конца откровенной, поначалу эта новость сильно расстроила Моринн — потому что до этого в ней жила глупая, иррациональная надежда на то, что к ней вернутся еë дети. Впрочем, к пятому месяцу она уже искренне любила этих мальчиков.
— Не носись!
Кендрик осторожно поймал супругу и невольно вцепился в еë руки. Всë-таки он перепугался до смерти, пусть ни за что не признает это вслух. Что ж — Миа с готовностью прижалась к нему, ища и даря поддержку. Именно в таком положении лорд Нотт был освобождён прямо из зала суда, и ему торжественно вернули палочку — муж тут же трансфигурировал себе нормальную одежду и потащил Моринн к выходу. Где-то под боком плакала и причитала старшая леди Нотт, вокруг кричали папарацци, а адвокаты что-то обсуждали с судьёй — Миа даже не поняла, откуда в этом хаосе вдруг возник Дамблдор.
— Поздравляю с освобождением. И с прибавлением в семействе, разумеется. Девочка?
Нотт тут же оскалился в сторону директора и попытался закрыть собой жену — учитывая разницу габаритов, затея с самого начала провальная, но довольно трогательная. Миа и Альбус не обратили на чужой порыв особого внимания.
— Мальчики. Это близнецы.
Директор слегка покачнулся, вызывая перезвон колокольчиков в длинной бороде.
— Вот как? Что ж, с нетерпением жду их в Хогвартсе. Я уверен, что у таких талантливых родителей вырастут великолепные дети, и мы присмотрим за ними. Вы же знаете, леди Нотт — каждый, кто нуждается в помощи в Хогвартсе, непременно её получит.
После этого Альбус исчез также внезапно, как и появился, не дав Кендрику возможности наговорить ему каких-нибудь гадостей. К счастью, рядом снова разрыдалась леди Нотт — им пора было возвращаться домой.
