Пионы льву, бамбук тигру

Глава 10

Четыре коробочки, полностью заполненные едой, выглядели просто восхитительно, но Тсуна упорно делал вид, что ничего не видел. Он обижался на Генко уже третий день — за то, что лис подговорил остальных споить его, и кицунэ из кожи вон лез, чтобы заслужить прощения.

— Ну Тсуна! Ну кто же знал, что на людей это так влияет!

Генко выглядел полностью раскаявшимся, но Аоки не собирался прощать его так легко.

— Из-за тебя я чуть было не распрощался с жизнью, знаешь ли.

Когда он проснулся с полностью пустой головой, почти ничего не помнящий и в незнакомом месте, он просто удивился. Когда аякаши притащили ему фрукты, он насторожился. В тот момент, когда из глубины дома вышел Они, Тсуна решил, что пришёл его смертный час. Он до сих пор не мог поверить, что всё обошлось — кажется, хозяин священной горы принял его за диковинного зверя, и его отеческая забота пугала до икоты и дрожи в коленках. Эти моменты он не забудет никогда — несмотря на то, что издалека Хантеншина можно было принять за обычного человека, было видно, что предательство и возрождение не прошло даром. Казалось, что внутри Хантеншина что-то проросло, но Аоки полагал, что это было побочным эффектом от того, что Бог отвернулся от людей, приняв голоса тех, кто в него верил. На одежде Они также что-то росло — Тсуна видел мох на плечах, тонкие лозы лишайника и вьюна на рукавах и полноценные, уже проросшие и даже местами распустившиеся цветы на подоле волочащегося по полу одеяния. Именно в тот момент, когда Аоки смог всё это разглядеть, он вдруг понял, что Они действительно не ёкай, и пришёл в ужас от своей наглости и богохульства. А уж когда Бог сообщил, что они обменялись саке, так что Тсуна может спокойно подниматься на гору… В общем, бежал парень дальше, чем видел, и до сих пор ходил окольной дорогой.

— Ну Тсуна, всё ведь кончилось хорошо! Они даже вышел на контакт, признал свою божественную сущность и сообщил, что он Хантеншин. Представляешь, какой прогресс? До этого он просто убивал любого, кто рисковал пересечь границу его горы.

Генко продолжил болтать, но Аоки уже не слушал. Сегодня он даже не опоздал в школу, и её коридоры были полны галдящих учеников. Тсуна вальяжно плюхнулся на своё место, наслаждаясь тем, что может медленно раскладывать вещи и никуда не спешить. Никакой суеты, никаких дурацких ошибок и тихих смешков одноклассников…

— Эй, Аоки. Хочешь с нами?

Тсуна несколько секунд тупо сидел, пытаясь понять, кто из аякаши его позвал, и только потом понял, что его имя прилетело от группы парней с соседней парты. Парень подавил вздох, стараясь ничем не выдать своего состояния. Ну вот, началось — сначала приглашение присоединиться, потом избиение за школой, чужие сумки в руках, потеря всех карманных денег, «Дурдомный Тсуна» и грязь в принесённом бенто. А ведь он так старался никого не провоцировать…

Но вот что странно — одноклассники были дружелюбны. Действительно дружелюбны, а не «мы делаем вид, что хотим тебе добра, но ты знаешь правила».

— Чего?

Их заводила, чьё имя Тсуна не вспомнил бы и под дулом пистолета, с улыбкой повторил:

— Пойти сегодня к игровым автоматам. Хочешь?

Аоки чувствовал, что это ловушка — потому что не чувствовал подвоха. Вообще. А вот желание пойти гулять присутствовало, да ещё какое. Он тысячу лет нигде не был, тем более с живыми людьми. Может, согласиться? Если что, всегда можно сбежать, а потом попросить Генко и Ракки напустить на парней жути, так что от него отстанут.

— А это не испортит вам вечер? То есть, я же новенький, разговариваю с пустотой и всё такое.

Конечно, напоминать об этом своим потенциальным мучителям было странным, но зато Тсуна точно прояснит их намерения. Если то, что он выбран для травли, подтвердится, так даже лучше — можно будет прогуливать с чистой совестью.

Но одноклассники только переглянулись и беззаботно рассмеялись.

— Будь проще, Аоки. Никому нет дела до твоих странностей. Так что, пойдёшь?

И Тсуна, шалея от своей дурости, согласился.

Наверное, это был лучший день в его жизни. Парни болтали с ним на равных, расспрашивали о жизни и изумлённо слушали разные истории. Когда он шарахнулся от мусорного бака, увидев там аякаши, ребята беззлобно рассмеялись, один раз высказались про страшную вонь, от которой надо бежать, и вернулись к более интересным вещам. А ещё они действительно пошли к игровым автоматам, а потом перекусили булочками из супермаркета. По домам расходились медленно, провожая каждого всей компанией. Тсуна отделился вторым, под надуманным предлогом свернув к магазину, и ещё несколько минут крался за парнями, с удивлением слыша, что он «нормальный», и «надо было раньше позвать». На волне счастья был прощён хитрец Гинко, и Аоки лёг спать со спокойным сердцем. Воистину, с приездом в Намимори жизнь стала налаживаться.