Пионы льву, бамбук тигру

Глава 1

Последняя коробка с вещами заняла почётное место на свалке в его комнате, и Тсуна с облегчением перевёл дух, тяжело опускаясь прямо на пол. До обеда ещё далеко, так что он успеет немного передохнуть, прежде чем перейдёт к распаковке. Всё как обычно, он собирается разобрать только три коробки, помеченные красным скотчем, а остальные будет вскрывать по необходимости — так меньше мороки, когда придётся переезжать в следующий раз. Благо, не понадобится открывать всё — он давно начал писать на бумажке содержимое и клеить его на бок. Сильно упрощает переезды, он, Тсуна, очень рекомендует.

Новая коробка также уже подготовлена — для тех вещей, которыми он обзаведётся здесь, в доме своего нового «отца».

Они переезжали столько, сколько он себя помнил — Аоки Нана находила себе новых мужчин чуть ли не каждый год. Это всегда были «настоящие чувства», «любовь до гроба» и «судьба», но мама так и не побывала замужем. Раньше Тсуна думал, что это из-за него, непонятно чьего сына, идущего в довесок к очаровательной и легкомысленной мадам, но нет — кажется, дело было в характере его матери. Видимо, когда начинаешь ухаживать, наивность и легкомыслие кажутся очаровательным, но жизнь с такой женщиной может стать по-настоящему невыносимой. Все романы Наны разворачивались по одному сценарию — конфетно-букетный, переезд, попытки мужчины быть примерным человеком, достойным звания «мужа», а потом всё резко начинает скатываться, и последние дни перед красивым побегом в закат они коротают в чудовищной неловкости.

В какой-то момент он даже перестал запоминать имена и лица маминых мужчин — также, как перестал распаковывать все коробки или попадаться «родителям» на глаза. Была бы его воля, перевёлся бы в какую-нибудь школу с общежитием, но мешали оценки и финансовая ситуация. Мама нигде не работала, изредка находя себе что-нибудь временное, и обычно они жили на деньги её нового ухажёра. Сам Тсуна и рад бы подработать, но, как говорится, не с нашим счастьем.

— Что думаешь о мужчине, в чей дом мы переехали, глупый ученик?

Умарекавару-сенсей всегда появлялся невовремя, и, кажется, исключительно ради того, чтобы действовать Тсуне на нервы. Парень раздражённо выдохнул и потянулся к первой коробке — с повседневной одеждой и нижним бельём.

— Ничего не думаю. Это мама с ним спит, а не я.

Резкий удар бумажного веера по голове был привычно-болезненным, и Тсуна вскрикнул, потирая затылок. По неведомой причине, веер бил так, словно состоял из железа — наставник не жалел духовной силы. С другой стороны, лучше так, чем игнорировать реплики надоедливого сенсея — с него станется и ёкаев натравить, ради профилактики. Вот, казалось бы, какое дело оммёдзи, умершему пятьсот лет назад, до живого паренька? Но нет — если старик что-то вдолбил себе в голову, то это навсегда.

С Умарекавару Тсуна познакомился, когда ему было года три. Тогда его способность только начинала развиваться, и странный маленький человечек с бородой в погребальном кимоно стал его лучшим другом и наставником. Тсуна и сейчас отлично помнил их встречу — сенсей прошёл через стену, бесцеремонно осмотрел мальчика со всех сторон и заявил, что сделает из него сильнейшего оммёдзи.

Вообще, Аоки нравилось. Проблем с постами и посещениями храмов не было, священные чётки всегда были под рукой, используемые как брелок для телефона, а без парочки печатей в кармане он даже из дома не выходил. Обучение оммёдо не было проблемой — с самого детства Тсуна слушал истории древнего духа, учил печати и заклинания и наблюдал за аякаши. Парочку даже изгнал, и со вторым получилось с первого раза. Единственное, что ему давалось из рук вон плохо, было гадание, но Умарекавару-сенсей считал, что это из-за отсутствия достойного инструмента. Он регулярно ныл о том, что надо заказать собственный набор, но Тсуна отказывался — стоимость работы настоящего мастера не покроют даже его правнуки, а брать дешёвую халтуру просто смысла не было. Наставник, впрочем, не давил — по звёздам и рукам Аоки читал сносно, и для начала карьеры этого было вполне достаточно.

Правда, чем старше становился Тсуна, тем больше понимал, что оммёдзи он не будет — сейчас, в век технического прогресса, никому не нужны борцы с демонами. Он мог нарисовать печать одной рукой за секунду, мог помнить все виды демонов наизусть, мог читать заклинания и очищать дома — но это всё никому не нужно, и его будут считать психом или клоуном. Возможно, кто-то и прибегает к услугам оммёдзи до сих пор — но такой чести удостаиваются только великие кланы, поколения назад признанные Императором, а уличным выскочкам вроде него ничего не светит. Да и, сказать по правде, такие кланы тоже не экзорцизмом себе состояние сколотили — все выжившие семьи чем-то торговали, от защитных амулетов до учебников по заклинаниям. Можно, конечно, уехать куда-нибудь в глубинку, где и про электричество толком не слышали, и поступить в какой-нибудь храм — но в таких местах духи обычно злее и опаснее, и с ними практически невозможно договориться. Да и что это за жизнь — без благ цивилизации, на жалкие гроши? Изгнанием духов сыт не будешь, в их суровое время талантливым оммёдзи надо искать другие способы выживания.

В общем, в последние несколько лет Тсуна старался изо всех сил — требовалось лишь сосредоточиться на обучении для поступления в университет и постоянно делать вид, что никакой способности не существует. Жаль только, что на самом деле она никуда не делась, и, кажется, с каждым годом только усиливалась. Не расскажешь же, что он, Аоки Тсунаеши, мог видеть призраков? Ну, и обладал довольно мощной духовной энергией — Умарекавару-сенсей говорил, что не видел такого уровня уже пару сотен лет. Способности демонстрировал только он — ни мама, ни кто-либо из встреченных им людей никого не видели, не слышали и не ощущали. Это всё усложняло и упрощало одновременно, но Тсуна уже приспособился. А раньше да, раньше бывали крайне неприятные ситуации и курс лечения у психиатра, но даже самые тяжёлые препараты не могли подавить его способностей. Сам Аоки считал, что он нормальный — как минимум, потому что результаты воздействия ёкай на мир, вроде поджогов, царапин и следов, видели все. Более того — один раз он попросил показаться очень сильного аякаши, и окружающие действительно его увидели. А, если у видений есть объективные подтверждения, они перестают казаться безумным бредом.

Бумажный веер ударил его по затылку ещё раз, и Умарекавару-сенсей завис прямо перед его лицом.

— Ты уже минут пять просто сидишь и смотришь на коробку, глупый ученик. Если тебе нечем заняться, расскажи мне заклинание для пленения бакэнэко.

Тсуна тяжёло вздохнул и принялся бубнить.