Бело-зелёноеТысячи свечей, заточённых в хрусталь, зажигаются нынче в шахматном зале Малфой-мэнор. Водопады светло-серого атласа, берилловый кант плащей и незримые звуки клавесина наполняют полупризрачной жизнью тяжёлый воздух под романскими сводами.
Восхитительный брак, восхитительный расчёт - белое к белому, лёд ко льду. Нарцисса, хрупкий цветок выстуженного февраля, глоток северного ветра, обжигающий лёгкие; звёздчато-восковые лепестки, ломкие и неподвижно-прекрасные. Она стоит рядом с мужем - касание плеча плечом, мешаются в одно золотисто-молочные длинные пряди. Не холодность и не страсть - гармония, "мы-заодно". Среди гостей их уже окрестили ангелами от Слизерина, и кто-то, наклонясь, шепчет соседу: вот пара куда красивее, чем Лестрейнджи, бесконечно друг от друга далёкие.
Ну, назовите нас клубком змей и сборищем лицемеров. Вы, наследники Годрика Львиное Сердце, поколение романтиков, танцующих рок-н-ролл под прокуренными звёздами, вы так любите говорить, что мы очертили круг, и не пуская никого за линию, поим друг друга ядом... Вы живёте напоказ и чувствуете напоказ, но если вы выглядите одинокими, вы и есть одиноки. Если выглядим одинокими мы, то это ничего не значит - на самом донышке наших сердец лежит по звену от общей цепи. Мы одни - может быть, в целом мире; но никогда не одиноки. Посмотрите на Малфоев, чтобы понять: мы заодно.
Джой Корд, отходя от хозяев дома, улыбается, заметив, как тесно и словно тайком они переплели пальцы.
Сотни трепетных ирисов белыми бабочками застыли, приколотые к настенному шёлку. Километры прозрачного тюля вспархивают в воздух, вздрагивая под фантомным дуновением южного ветра. Гаснут свечи, и в дымно-синем осеннем полумраке, опустившемся на замок, медленно проявляются зеленоватые колдовские огни светлячков, отбрасывающие изумрудные тени на лепестки цветов, играющие светом в гранях бриллиантов на обнажённых плечах.
- ...мало её пороли в детстве! - ворчливый голос Стэна звучит приглушённо, негромко. Чудо, что его удалось отыскать.
- Более того, дядя, ко мне вообще не применяли насилия, - смеётся Джой, маленьким призраком появившись откуда-то из темноты.
- И если она будет вести себя из рук вон, беритесь за ремень, Долохов, я позволяю вам это на правах опекуна, - невозмутимо заканчивает Рабастан Лестрейндж.
- Насколько мне помнится, мисс Корд достигла своего совершеннолетия, - Антонин Долохов насмешливо приподнимает уголки губ, - позвольте также напомнить, что до этого времени её опекуном значился Родольфус, ваш брат. Что же касается таких крайних мер, то они не понадобятся. Вы не были на сегодняшнем собрании... кажется, Тёмный Лорд более доволен вашей племянницей, нежели вами.
Лестрейндж-старший сжимает кулаки, готовясь дать нахалу достойную отповедь. В медно-красных прядях его коротких волос в последнее время стало больше седины, а жёсткие складки у губ и морщины, пересекающие лоб, проступают всё чётче - не зря говорят, что с возрастом вся жизнь человека становится видна на его лице.
- О, простите, дядя, что помешаю вам хвалить меня, но учитель давно обещал мне вальс...
- Вы гениальны, Антонин. Но слишком любите бесить людей. - Девчонка закрывает глаза, отдавая себя на волю партнёра. Сегодня такой вечер, что можно рисковать. - Уже успели надраться?
Алмазный британец почти растерянным, абсолютно непохожим на себя жестом убирает с лица волосы.
- Замолчите, Джой, иначе я стану верить в реинкарнации.
Белеет свет, возвращая краски: топлёное серебро локонов Нарциссы, чёрные кружева на лиловом платье Беллы, чайная теплота оленьих глаз Ангелёнка, дичащегося всех и не отходящего от учителя ни на шаг.
Родольфус устал и истерзан внутренними демонами. Его жена, маленькая девочка с алебастровыми запястьями, при помощи которой Тёмный Лорд привязал его к себе навеки, стала той, кем хотела быть. "Я буду безжалостной, милорд". Его изводит ядовитая ревность - пара сантиметров, и она захлестнёт с головой. Его брат безо всяких намёков говорит ему о его двусмысленном положении, прекрасно зная, что изменить что-либо невозможно. Его племянница, самый близкий ему человек, совершила ошибку, которой в своё время с трудом избежал он сам - она провалилась в безнадежность.
"День определённо не удался".
Узкий чёрный фрак, крахмальная полоска воротника рубашки, неизменно-насмешливый излом тёмно-рыжих бровей. Руди безукоризнен, как всегда; пространно рассказывает что-то юному Краучу, слушающему с широко распахнутыми глазами. Белла, беззвучно подошедшая сзади, обвивает шею мужа рукой в кружевной перчатке, опирается на спинку стула, наклонившись к Родольфусу и коснувшись губами его мочки: "Как мне надоел этот мальчишка. Уйдём домой".
Тёмный Лорд сегодня после собрания отбыл в неизвестном направлении...
Спаси наши души, мастер Салазар.
В камине, затопленном с вечера, догорает огонь. Такие ливни удивительны для поздней осени - английский дождь решил расквитаться за все сухие дни в году, он барабанит по водостоку и окатывает стёкла маленькими водопадами. Тлеют угли, и горит настольная лампа под рыжим абажуром, и поднимается ароматный пар от чашек.
Чёрное платье небрежно скинуто на спинку дивана. Джой Корд сидит в вязаных носках и белом свитере, уткнувшись носом в тёплый ворот, и следит глазами за учителем.
- Ай, не подходите, я всё ещё не отошла от потрясения. Вы и вправду знаете, как меня зовут?
- Да, осведомлён, - сдержанно отвечает злонасмешник, садясь рядом. Его бледные пальцы чуть подрагивают: пять дней без морфия - упражнение необходимое, но в последнее время становящееся всё более сложным.
Джой сворачивается в клубочек у него под боком.
- Знаете, учитель, у меня есть родственники во Франции.
Долохов щурит длинные глаза; в его ленивом голосе просыпаются стальные интонации.
- Вижу ход вашей мысли. Не вздумайте, мисс, не вздумайте сбежать. Если вам простит Тёмный Лорд, что весьма маловероятно, то не прощу лично я. Вы помните, что мне не безразлично моё положение в Ордене.
Слизеринка вздыхает и, не ответив, кладёт свои ладошки на его ладони.
- Как вам чета Малфоев?
- Слишком бледно, - Антонин, усмехнувшись, с облегчением опускает ресницы - руки больше не дрожат.
- Зато они не будут убивать друг друга. - Джой Корд прислоняется лбом к плечу Наставника. - Антонин, не верьте в реинкарнации. Я просто умею угадывать. Я знаю её, и всё, что она говорила, и всё, что делала.
Да. Пожалуй, ты это умеешь, девочка.
- И теперь мне придётся вас убить? - алмазный британец задумчиво ерошит золотистые волосы ученицы.
- Нет, негласный кодекс. Но вы можете избавиться от меня, можете позволить мне уехать...
...и я перестану причинять вам эту боль.
Долохов молча берёт её левую руку, аккуратно закатывает рукав свитера. Прослеживает указательным пальцем изгибы уродливой чёрной змеи.
- Смотрите, мисс Корд. Вы будете на неё смотреть, пока я не позволю отвести взгляд.
Неужели вы всё ещё не поняли этой простой истины?
Некуда бежать.
Сжимая зубы, алмазный британец пытается сдержать лихорадочный озноб. Ещё два дня упражнения.
Джой смотрит на Чёрную Метку.
Они сидят, прижавшись друг к другу, скованные серебряными звеньями, лежащими на донышке сердец.
