Глава 11
Ну, раз уж вы, дорогие мои читатели, догадались от чьего лица ведутся размышления в кавычках, то тянуть Мурзика за хвост смысла нет. Пора раскрывать карты. :)) Читайте, наслаждайтесь (если получится :)) и спасибо за отзывы.
Предупреждение: пока не бечено!
«…Эх! Мне даже немножечко жаль, пропущу такое шоу…»
20.
Во время трапезы Генри чинно орудовал ножом и вилкой, не чавкал, не хлюпал, промокал губы салфеткой, локти на стол не ставил и, тем не менее, заработал строгий, даже можно сказать злой взгляд опекуна. Юноша пытался понять, что он сделал не так, но не преуспел. Беседа не клеилась. Да еще это домовой эльф, служивший за завтраком, словно вышколенный дворецкий, угодливо кланялся и старался поймать взгляд мальчика. Это раздражало до крайности. В конце концов, Генри плюнул на все и всех и позволил себе просто наслаждаться прекрасной едой. Давно он так не отводил душеньку.
Блинчики юноша злоупотребил в гордом одиночестве, Снейп отдал предпочтение бисквитным пирожным. За шоколадный же соус волшебники чуть не подрались. Опекун оказался настоящим сладкоежкой, однако ему пришлось уступить силе и молодости. Молодости Генри и силе Кричера, который всячески стался угодить «молодому-господину-Гарри-Поттеру-сэру» и отодвигал соусник каждый раз, когда Снейп протягивал за ним руку.
По плебейской – как выразился Снейп – привычке Генри любил пить чай с молоком, коего на столе не оказалось. Предупредительный домовой, спустя лишь несколько секунд после изъявленного желания, явил чудо в виде магловской коробки молока пятипроцентной жирности. Генри довольно улыбнулся, взял коробку в руки и застыл.
На бледно-голубой картонке между логотипом фирмы-производителя и рекламным слоганом красовалась фотография. Тощий угрюмый мальчишка, в застиранной футболке, с недавно зарубцевавшимся шрамом на скуле и рассеченной бровью буравил Генри тяжелым взглядом зеленых глаз.
«Потерялся мальчик. Зовут…» - успел прочитать юноша, прежде чем до него дошло, кто изображен на снимке.
Черные немытые волосы, отпущенные до плеч, затравленный вид, бледная, почти прозрачная кожа и веснушки, словно перец на белоснежной скатерти. Генри никогда не думал, что со стороны выглядит так жалко.
«Просто обними и плачь» - съязвил внутренний голос.
Юноша задумчиво вертел в руках коробку и даже не заметил, как окунул рукав свей новой мантии в соусник, и как теперь Кричер, повизгивая, ловил в воздухе капли горячего шоколада, спасая приданое своей прежней госпожи от вандализма.
- Ну что вы там так разглядываете, Поттер? - профессор выхватил коробку из рук Генри и повертел перед своим длинным кривым носом.
- Какой-то оборвыш сбежал из приюта. Эка невидаль, - тон профессора был злым, наверное из-за того, что Генри предпочел поделиться шоколадом не с ним, а с льняной скатертью.
- Сэр, но это же… – Генри вовремя захлопнул рот.
- Что это же? – подозрительно переспросил Снейп, поставив молоко на стол.
- Это же не пастеризованное молоко, – вывернулся мальчишка. Потом он с минуту подумал и передал коробку эльфу со словами – На! Перельешь в миску и оставишь Пушку.
Эльф прижал уши к лысой макушке и попытался что-то возразить, но из членораздельных фраз у него вышло только заикание.
- Пушок? Полчаса назад его звали Мурзик, - еще более подозрительно проговорил Снейп.
- Не-е-е, Мурзик это Мурзик, хвостатый такой, а Пушок он… глазастенький. На чердаке у нас поселился, не выгонять же.
Оба помолчали, словно бы обдумывая такую возможность. Снейп просто не любил животных, а Генри, к сожалению, слишком хорошо знал, что это за животные.
- Ладно, Поттер, – выдавил из себя опекун. – Но если только они заберутся ко мне в спальню или того хуже – в лабораторию, я их на ингредиенты покрошу. И займите себя чем-нибудь до вечера, мне с вами возиться некогда.
- Договорились. Спасибо, профессор. И, Кричер, в следующий раз чтобы молоко было в молочнике! – распорядился Генри напоследок и направился к лестнице.
- Поттер, – крикнул зельевар вдогонку. – Переоденьтесь. Найдите что-нибудь подходящее из старых мантий вашего… крестного. Поройтесь на чердаке.
При слове «чердак» домовой эльф жалобно взвыл и забился под буфет. Снейп призадумался.
21.
Конечно же Генри не пошел ни на какой чердак. Делать ему больше нечего, как на новенькую лиловую мантию пыль с паутиной собирать. Да и Пушок не тот зверь, которого лишний раз видеть хочется. Генри отправился в облюбованную еще вчера библиотеку, где с пользой для себя провел утренние часы. Изучив подшивки газет и журналов, а также кое-какую литературу, он составил более-менее четкое представление о самом магическом мире и о том, что в нем творится.
А творилось в нем форменное безобразие. Посреди бела дня совершенно живых волшебников убивали, пытали, запугивали. И с системой безопасности были проблемы. Что это, скажите на милость, за Отдел Тайн, когда туда дети спокойно заходят, преступники проникают, и те и другие что хотят там берут, погром устраивают, а «подозреваемые отпущены за недостаточностью улик». А министр?! То он не верит, что какой-то Сами-знаете-кто возродился, то потом возмущается, что ему вовремя об этом не доложили. А еще…
- Не-мо-жет-быть! – по слогам произнес Генри, хлопнул газетой по столу и откинулся на спинку кресла
- Что не может быть?
Мурзик свернулся клубочком в кресле напротив и щурился на языки пламени за каминной решеткой. Повадки у него были совершенно кошачьи. Возможно, его покойный хозяин не был таким уж дураком.
- Не может быть, что он, то есть я, ну… ты понял. Не может быть, что встречался вот с этой лохматой бобрихой.
Мурзик с вежливым любопытством приподнял голову и кинул быстрый взгляд на снимок в газете.
- Очень даже может, – рассудительно заметил змей. – Может это любовь?
- Что?!
- Или у нее скрытые таланты.
- Какие? Да ты посмотри на нее! Как можно?..
- Ну, я не знаю как у вас прямоходящих, но знал я одну анакондочку... – Мурзик мечтательно зажмурился и облизал треугольную морду раздвоенным язычком. – Голова и хвост у нее, конечно, так себе, зато какие страсти! Просто душила в объятьях!
- Замолчи. Даже слышать не хочу. У меня слишком живое воображение.
Генри уже представлял, как девица с пронзительным взглядом и выпирающими вперед зубами обвила его тщедушное тельце и прицеливалась куснуть у основания шеи. Бррр. Генри вновь схватился за газету.
– Нет, ну даже польститься не на что. А тут еще пишут, что звезда квидича, некий Виктор Крам, в нее безответно влюблен, и что она меняет кавалеров одного за другим, и что все ухажеры сплошь знаменитости.
- Что ты так всполошился, Гарри Поттер? Ну, возьми и напиши ей, дескать потерял память, а вместе с ней былые чувства.
- Точно! Я же еще вчера ей письмо должен был написать.
На какое-то время в библиотеке стало тихо, если не считать поскрипывания пера и хруста пергамента. Мурзик уже было задремал, когда послышалось:
- Готово! Только как я это отправлю? Совы-то у меня нет.
- Слыхал поговорку, увидеть паука – к новостям?
- Э-э-э
- Пушшшшшок!
22.
Отправив Пушка с поручением, Генри занялся анализом рынка. Не известно как там дальше пойдет и что с ним будет, рассудил юноша, но отказываться от возможности заработать глупо. Тем более что волшебный мир в плане бизнеса - просто непаханая целина, да и эта миссис из магазина одежды очень удачно подвернулась. В нашедшийся в той же библиотеке старый блокнот Портман торжественно занесен зелеными чернилами заголовок «Проект бизнес-плана». Затем начерикал пером по нелинованной пергаментной бумаге сам план, график прироста капитала, просчитал рентабельность и остался доволен.
Еще немного помечтав о собственных пирамидах золота и хранилище оформленном на свое, Генри Портмана, имя, юноша задремал. И проспал до тех пор, пока снизу не послышался взволнованный гомон мужских и женских голосов, к которым спустя мгновение присоединился визгливый голос дамы с картины. Как Генри успел между делом выяснить, это был портрет предыдущей хозяйки дома, милейшей, по словам Мурзика, женщины. Каким образом змию удалось найти подход к скандальной особе, юноша понятия не имел. Самого Портмана Вальпурга Блэк, так ее звали, отказывалась замечать. Ну, хоть не орала, утешал себя Генри. Любопытство заставило юношу покинуть уютную комнату и, потирая затекшую шею, отправиться вниз.
Застыв на лестничном пролете, Генри наблюдал нечто, потрясающе бесцеремонное. К нему в гости, без приглашения между прочим, ввалилась толпа незнакомцев подозрительного вида. Нескольких он узнал. Это были люди из вчерашнего эскорта. Авроры, вспомнил Генри.
- И кто ж это такие? - негромко спросил юноша сам себя.
Возникший рядом домовой эльф откомментировал, угрожающе помахивая половником в сторону гостей:
- Приперлись дармоеды. Опять все припасы поизведут, грязнокровые ублюдки. Одних свечей пожгут дюжин пять. Орден Феникса, чтоб он сгорел!
- И что им здесь надо? – совершенно не обижаясь на сварливый тон, поинтересовался юноша
- Известно чего. Пожрать на халяву да косточки благородным волшебникам и министерству перемыть.
- А почему здесь? Кто их сюда звал? – не то чтобы Генри был против общества, но дело принципа.
- А никто. Сами приперлись. Сириус, противный мальчишка, их привадил, вот они теперь здесь и околачиваются.
Вальпурга, продолжала надсадно вопить. Кто-то из гостей вступил с ней в перепалку, но безрезультатно. Переорать эту леди было не под силу даже, наверное, приютской завхозихе мадам Кроу. Генри спустился еще на один пролет и оказался как раз напротив портрета беснующейся ведьмы.
- Леди Блэк – обратился он. – Я, конечно, понимаю и всецело разделяю ваше негодование, но стоит ли тратить усилия на таких…
Генри задумался, какой эпитет можно подобрать для столь разношерстной и неадекватной компании. Вальпурга внимательно посмотрела на Гении, в ее взгляде мелькнуло что-то сродни любопытству. Затем она надменно оглядела собравшуюся, внемлющую толпу и заявила так, чтобы слышали все:
- Вы правы, молодой человек. Предатели крови и грязнокровки не стоят ничего кроме презрения.
- Рад, что вы со мной согласны, – светским тоном заметил юноша. – Предлагаю облить их холодным, а главное молчаливым презрением и удалиться. Зачем себя расстраивать?
- Действительно. Пожалуй, я лучше пока проведаю свою племянницу. Давненько ее не видела. Кричер, следи, чтобы это сброд не растащил фамильное добро. И есть им не давать! Всего наилучшего, молодой человек.
Генри учтиво поклонился. Вальпурга исчезла с портрета.
- Гарри, это было очень грубо, – осуждающе произнес дедок, так похожий на Гендльфа Серого. - После собрания мы обсудим твое поведение.
Гости нестройной толпой проследовали в столовую, дверь за ними со стуком закрылась, а Генри все стоял на нижних ступенях лестницы, сжимал кулаки и тревожился о судьбе приданого леди Блэк.
