Глава 9. Любовь человеческая и не оченьОт Автора: Следующей главы не будет до тех пор, пока хотя бы половина из всех, подписанных на фанфик, не напишет, что им нужно продолжение. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Вы знаете, как смотрит удав на кролика?
А теперь представьте, как влюбленный
удав смотрит на другого удава.
Игорь Сиволоб
1951 год, Сибирь
Том не мог понять эту страну, хоть и находился здесь уже почти два года. Нет, он, конечно, успел перед тем, как сюда соваться, узнать, что иностранцев тут не любят, но юношу слабо заботила политика. По крайней мере, на этом этапе его жизни. Ему нужны были знания и сила. И если хоть какие-то незначительные крупицы этих двух факторов можно было добыть только за «железным занавесом», то путь Реддла лежал туда. Разумеется, перед этой поездкой Том всячески перестраховался, ибо понимал, какие могут возникнуть в случае чего проблемы. До сегодняшнего дня усовершенствованного заклинания переводчика и информации, почерпнутой из книг по истории и культуре русских, хватало. Но то, что произошло сегодня, всего несколькими часами ранее…
Последние несколько месяцев Том провёл в бесплотных попытках найти одного колдуна-отшельника, о котором в среде местных тёмных магов ходили настоящие легенды. И вот, наконец, поиски дали результат. Отшельник жил в ветхой избушке в бескрайних лесах Сибири, уже много лет не общаясь ни с кем, кроме своей собаки со странным для английского уха именем Шарик и домовым с паршивым характером по имени Иван. Как ни странно, Прокофий Аполлонович – а именно так звали этого бойкого старичка – встретил незваного гостя добродушно. Пригласил в избушку, которая внутри оказалась вполне приличной, плотно накормил, познакомил со своими сожителями, пожаловался на современников, которые совершенно разучились уважать древнее, благородное искусство и уже было приготовился раскрыть Реддлу тайны этого самого искусства, предложив выпить за встречу по рюмочке прозрачной жидкости под названием водка. И вот тут-то все труды Тома пошли насмарку. Юноша-то и к родному английскому Огневиски относился не слишком положительно, а уж пить эту русскую гадость оказалось вообще невозможно! В общем, «иностранный резидент» был разоблачён и с позором выставлен из дома.
Том был зол. На себя, на эту чёртову страну, где всё вверх ногами, на своего старого провожатого, который бросил его в последнем селе, где они останавливались три дня назад. По правде говоря, юноша ожидал от визита к колдуну чего угодно, но только не того, что произошло. Это было настоящим абсурдом! Просто немыслимо проколоться на неумении пить крепкий алкоголь, когда готовишься к сильнейшим ментальным штурмам и магическим проверкам! Нет, если он хочет ещё чего-то добиться в этой стране, а Реддл не собирался останавливаться на достигнутом, ибо этот отшельник явно был не единственной стоящей личностью на всю страну, то ему нужен толковый проводник, который не бросит в самый ответственный момент. Только вот где этого проводника, мать его, достать?!
– Хотят тут всссякие, ходят… – послышался шипящий голос откуда-то из-под ног. – Поссспать ссспокойно не дают…
Том вздрогнул и остановился, пытаясь найти среди коряг и пней говорившего. Однако на буро-зелёном ковре, покрывавшем землю, не было заметно никого, кто по нормальным людским представлениям мог что-то сказать. Не пеньку же юноша в самом деле помешал спать! Или той только что упавшей с дерева ветке, или… Приглядевшись к тому пресловутому, поросшему мхом пню, Реддл увидел то, что заставило его невольно отступить на шаг назад и нервно сглотнуть, рука сжала волшебную палочку. На пеньке, свернувшись кольцами, лежала огромная змея, чьи блестящие глаза смотрели в упор на пришельца.
– Чего уссставился? Зззмей не видел, что ли?
Как-то запоздало пришла мысль о том, что Том вообще-то змееуст, а это значит, что змеи ему нестрашны. Теоретически. Про обитателей этой бешеной страны юноша ничего не мог с уверенностью сказать. Но крайней мере, утешало то, что можно попробовать с этой тварью хотя бы договориться. Уж змея-то вряд ли будет предлагать выпить водки. Хотя кто её знает, может, здесь встречаются даже звери-алкоголики.
– Я никогда не видел таких величессственных зззмей, – как можно более льстиво ответил Том, переходя на змеиный язык. – И поэтому любуюсссь Вами.
– Ох, какой любезззный попалссся, – прошипела змея уже гораздо более дружелюбно. Лесть выполнила свою задачу. – Давно мне ужжже никто не делал таких комплиментов.
Том боялся выдохнуть. Он не мог поверить, что ему удалось хоть с одним из местных обитателей быстро и безболезненно найти общий язык своим обычным методом. Но видимо, эта особь действительно была давно лишена внимания. К тому же, что-то подсказывало юноше, что его новая знакомая женского пола, а эти особенно любят комплименты. В голове начал формироваться план по вербовке нового сообщника. А что? Чем плоха змея для роли проводника, о котором Реддл мечтал десятью минутами раньше?
– Что же такая красссавица делает в такой глушшши?
– Сссторожу сссвои владения от чужеземцев. Думал, ты один такой умный, кого сссюда принесссло? Хотя большшшинство не такие вежжжливые. Они сначала пялятссся, а потом ссс криками убегают. Ужжжасссные зззвуки.
– Ссслышшшащих осссталось очень мало, – задумчиво прошипел Том. – Но что жжже ты сссторожишшшь? Сссвоих родичей или месссто охоты?
– Нет. Я сссторожу великий сссекрет великого Ссслышшшащего, который он оссставил здесссь для сссвоих потомков.
– Тогда можешшшь радоватьссся. Я потомок великого Ссслышшшащего и я пришшшёл за его сссекретом.
Конечно, Том не мог с уверенностью заявить, что некий секрет здесь оставил именно Салазар Слизерин для своего дальнего наследника, но всё же такая вероятность была. Ведь, в своей последней фразе юноша ничуть не соврал змее. Он действительно был потомком великого змееуста и прибыл сюда в поисках тайн магии. Если же секрет дожидался здесь другого человека… Что ж, это уже Реддла не заботило.
– Тогда иди за мной, Ссслышащий, я покажу тебе путь к сссекрету могущества, – прошипела змея, разматывая свои кольца. – Кссстати, зови меня Нагайна.
Том улыбнулся. Наконец-то ему впервые за последние несколько месяцев повезло. Чёрная полоса закончилась. Теперь – юноша был в этом уверен – жизнь станет налаживаться. А там и до исполнения мечты недалеко. Нужно лишь упорство и терпение. И того, и другого у него хватало в избытке.
* * *
Весна 1975 года, Хогвартс
– Поттер! – Лили Эванс уже несколько минут пыталась достучаться до совести своего однокурсника. – Опять тебя Филч поймал ночью в коридорах! Наш факультет потерял из-за тебя пятьдесят баллов!
– Эванс, поверь, ничего нового ты мне сейчас не сказала, – скучающе ответил Джеймс, наблюдая из окна за летящей по небу стаей птиц.
– Ты бессовестный самовлюблённый придурок! Ты думаешь только о себе! Ты… ты…
– Эванс, позволь дать тебе совет – когда придумаешь что-нибудь новенькое, тогда и приходи, поговорим. А то уже скучно выслушивать одно и то же.
– Поттер, ты доиграешься! Тебя скоро выпрут из этой школы, и все вздохнут свободно! Вот скажи, какого Мерлина ты по школе ночью шастаешь?!
– Бессонница у него, Эванс, бессонница, – от дальнейших мучений Джеймса спасло появление Сириуса, который явно горел желанием обсудить очередную гениальную задумку с другом. Причём, присутствие лучшей ученицы курса при этом явно не предусматривалось. – А теперь можешь свалить, промыть мозги я ему и без тебя смогу.
Девушка презрительно фыркнула и удалилась, всем своим видом показывая, какое раздражение у неё вызывают эти двое оболтусов. Джеймс печально вздохнул, глядя ей вслед, однако долго грустить ему не дали. Никогда не унывающий Блэк тут же принялся рассказывать, что у Хагрида сегодня появился щенок трёхголовой собаки, который должен ох как понравиться Филчу…
– Стоп, а при чём здесь Филч? – удивился Поттер, немного не уловив логику в словах друга. – У него же кот.
– Или кошка, – подхватил второй гриффиндорец, нагло ухмыляясь.
– Ты к чему клонишь?
– Короче, у меня тут такая идея возникла… – понизив голос, начал Сириус, однако был прервал подошедшим Ремусом, которому уже искренне надоело превращать идеи массового поражения, которые приходили в голову друга довольно часто, в нечто, не настолько опасное для общества.
– Вы сначала со своей предыдущей идеей разберитесь, а потом уже за что-то новое беритесь, – остудил пыл Блэка самый разумный из Мародёров.
– А что с ней разбираться? – пожал плечами Джеймс. – Мы уже всё сделали, осталось ждать результатов.
– Результатов? Я так и не понял, на какие результаты ты рассчитываешь. Всё-таки, Дамблдор – это не Филч…
– Вот мне и интересно, как он на это отреагирует. Рем, понимаешь, у меня уже крыша едет от этого постоянного напряжения.
– Я всё понимаю, – вздохнул Ремус. – Мне тоже хочется хоть чуть-чуть расслабиться, но с этими письмами вы, по-моему, просто перегибаете палку. Подумайте сами, что может случиться, если вас раскроют.
– Рем, не будь занудой! – отмахнулся Сириус. – Ты всегда думаешь о самом плохом!
– Я просто не вижу смысла посылать директору письма от «бывшей любовницы»… Чья это вообще идея?
– Моей кузины, – пожал плечами Джеймс. – И письма – это только первая часть шоу. О второй я пока рассказывать не стану.
– Но зачем вам всё это? Он же всё-таки ваш дед!
– Именно поэтому мы с Марианной это всё и затеяли. Понимаешь, Альбус Дамблдор далеко не такой святой и добрый, каким его принято считать. Я хочу посмотреть на его реакцию.
– Стоп, мы же уже на неё посмотрели. В среду, когда ты посылал ему второе письмо.
– Правильно, – кивнул юный Поттер. – Тогда у Дамблдора просто вытянулась физиономия. Собственно, на это я и рассчитывал. А завтра…
– Что ты ему написал?
– Я лично ему ничего не писал.
– Ну да, ты объяснял систему. Ты сочиняешь содержание, посылаешь Марианне, а потом там кто-то переписывает и только тогда посылает директору. Но что в письме?
– То, что моему обожаемому дедушке очень не понравится. И уж тем более ему не понравится, если о содержании письма узнают мама и её сестра.
– Но это же чистой воды блеф!
– Знаешь, после среды лично я на девяноста пять процентов уверен, что мы попали в точку. Деду есть, что скрывать от своей семьи.
– Ты задумал его шантажировать?
– На таких людей неплохо иметь компромат.
– Джеймс, ты затеял опасную игру, – тихо проговорил Ремус.
– Ладно, я пойду спать, – юноша сделал вид, что не услышал последних слов друга. – Спокойной ночи.
Поттер встал с кресла и быстрым шагом направился в сторону спален. На Рема и Сириуса он старался не смотреть, понимая, что он и вправду зашёл слишком далеко. Чёрт побери, Люпин абсолютно прав – в этой ситуации он ничего не выиграет, это всего лишь бессмысленный риск. А если то, что Марианна рассказывала про деда правда, то игра получалась действительно очень опасной.
Добравшись до родной спальни, юноша дал волю чувствам и со всей силы пнул чемодан. И тихо зарычал от боли. Тихо, чтобы случайно не разбудить Питера, который уже давно смотрел очередной сон. Нет, на то, что в таком случае он вырвал бы друга из дивного мира сновидений, Джеймсу сейчас было глубоко наплевать, просто перспектива объяснять причину плохого настроения его не прельщала. Так, теперь надо успокоиться и попытаться ответить на извечный вопрос «Что такое хорошо и что такое плохо?». Пожалуй, в последнее время юноша стал слишком уж часто задаваться этим вопросом, причём с каждым разом ответ нравился ему всё меньше и меньше. Ибо чем дальше, тем реже поступки молодого гриффиндорца могли характеризоваться словом «хорошо».
А последняя затея с письмами… Оставив в покое ни в чём не повинный чемодан, Джеймс сел на кровать и задёрнул полог. Так, хватит терзаться, всё равно теперь уже ничего не изменить. К тому же, конспирация вроде соблюдена нормально, главного зачинщика идеи директор вычислить не должен. А даже если вычислит, то не убьёт же он за такую глупость своего родного внука! Хотя в принципе может. Одолеваемый такими невесёлыми мыслями Поттер переоделся в пижаму и залез под одеяло, попутно погасив свет. Идти умываться и чистить зубы было откровенно лень, тем более с лестницы уже доносились голоса Сириуса и Ремуса, а разговаривать сейчас с друзьями гриффиндорцу совсем не хотелось.
Юноша не знал, сколько времени он так пролежал, тупо глядя в тёмный потолок. Мысли в голове то клубились настоящим роем, то вообще полностью пропадали, а сон всё не шёл. Однокурсники уже давно улеглись спать, и теперь ночную тишину нарушало лишь равномерное тиканье часов. Однако ничто не длится вечно, вскоре сон пришёл и к Джеймсу, уводя его от земных забот в удивительный мир человеческих грёз.
Как ни странно, пробуждение нельзя было назвать совсем уж неприятным. Это с учётом того, конечно, что от подъёма в восемь утра удовольствие способны получать лишь настоящие мазохисты. Однако никаких неприятных последствий вчерашней бессонницы и мучительных размышлений не наблюдалось, что не могло не радовать. Настроение заметно улучшилось, совесть благополучно заткнулась, юноша вновь стал самим собой – весёлым и жизнерадостным. На самом деле странно – обычно утро понедельника действует на людей не самым положительным образом. Но всегда бывают исключения из правил. А Поттер и его компания были самым ярким исключением из всех известных и неизвестных им правил. На пути в Большой Зал Сириусу и Джеймсу парой незамысловатых шуток удалось растормошить сонного Питера, который ложился раньше всех, просыпался позже всех, но всё равно не мог выспаться. Вскоре даже Ремус присоединился к общему веселью, хотя его всё ещё одолевали пессимистичные мысли о возможных последствиях последней шутки. Однако грустить рядом с такими весельчаками было просто невозможно, что они и продолжали с удовольствием доказывать на практике.
За завтраком Сириус аж подпрыгивал в предвкушении шоу под названием «Письма от любовницы: эпизод последний». О содержании последнего письма он знал лишь приблизительно, но даже этого хватало, чтобы воображение начало рисовать самые потрясающие картины. Джеймс и Ремус уплетали за обе щёки вкуснейший омлет, как ни в чём не бывало, беседуя о шансах национальной сборной Англии по квиддичу на победу в матче со сборной Словакии. Питер, вяло ковыряя ложкой в тарелке с овсянкой, пытался читать параграф по Трансфигурации, который МакГонагалл будет на уроке спрашивать. И вот, наконец, наступил момент истины – прибыла почта. Из специального отверстия в стене в Зал влетели сотни сов, каждая из которых несла своему хозяину почту. Кто получил письма или посылки из дома, кому пришли свежие номера журналов или газет. Одна из сов, внешне ничем не примечательная, приземлилась перед Дамблдором и протянула ему лапку, к которой было привязано письмо. Продолжая беседу с Ремом, Джеймс принялся внимательно наблюдать за директором, старясь не привлекать к себе лишнего внимания.
Если Дамблдор и был удивлён тому, что ему прислали письмо одновременно со всей школой, то внешне он этого не показал, оставаясь, как всегда, невозмутимым. Весело поблёскивая своими ярко-голубыми глазами из-за очков-половинок, директор отвязал письмо и вскрыл конверт. И вот тут-то вся невозмутимость разом пропала! Физиономия самого великого волшебника века сначала побледнела, потом вытянулась, потом порозовела, а весёлые искорки в глазах сменило удивление напополам с беспокойством. Всё это длилось меньше минуты, после чего многоуважаемый профессор всё-таки взял себя в руки, но этого хватило Джеймсу, чтобы понять, что на этом этапе нужный эффект достигнут. А то, что в следующую минуту Дамблдор встал с места и быстрым шагом вышел из Зала, сжимая при этом в руке злосчастное письмо, ещё больше убедило юношу в этом.
Должно быть, вам интересно, что же всё-таки было написано в том письме? В таком случае покинем на время Джеймса и его друзей и перенесёмся вслед за многоуважаемым директором в его кабинет, где он как раз начал чтение. Я не стану приводить здесь всё письмо, ибо, составляя его текст, юный Поттер использовал всё своё воображение и творческие способности, так что повествование изобиловало бы томными вздохами «бывшей любовницы», и эпитетами из оперы «мой птенчик близорукий». В общем, смысл этого длинного и малопонятного произведения искусства сводился к тому, что та самая «любовница» злится на Дамблдора из-за того, что он так долго ей не писал и требует ответить, любит ли он её или нет. Причём самый главный вопрос был замаскирован так, что становилось понятного, что в случае отрицательного ответа на него «птенчика» ждало ужаснейшее проклятие.
Сказать, что Дамблдор был удивлён, означало ничего не сказать. Однако самое интересное заключалось в том, что он воспринял это письмо всерьёз! Из чего следует, что грешки на стороне у многоуважаемого директора действительно были. Ведь если бы дело обстояло по-другому, он бы просто выкинул письмо в корзину для бумаг и стал бы искать шутника, пославшего письмо. Но нет, оно действительно задело профессора, который теперь всерьёз стал размышлять, что же делать дальше и кто именно та самая «любовница». Стоит отметить, что обратного адреса, как и имени отправительницы, разумеется, не было. И поэтому директор начал перебирать в уме образы возможных претенденток. Когда их количество уже перестало умещаться в «оперативной памяти», он хотел было от безысходности начать составлять алфавитный список имён, чтобы всё-таки разобраться, но этому благородному порыву помешала голова Джонатана Поттера, очень не вовремя появившаяся в камине. С трудом сдерживая желание высказать любимому зятю всё, что он думает о людях, которые вот так просто без приглашения врываются – всё-таки тот был слишком богатым и влиятельным человеком, чтобы с ним ссориться, – Дамблдор скомкал лист с письмом и изобразил на лице добродушную улыбку.
– Доброе утро, Альбус, – деланно вежливо поздоровался Поттер. Обычно такое начало разговора означало, что сейчас начнутся претензии.
– Здравствуй, Джонатан. Чем могу тебе помочь?
Отношения Дамблдора с зятем уже несколько лет оставляли желать лучшего. Супруг младшей дочери директора, добившись высокого положения в обществе и получив протекцию многих людей, ссориться с которыми было бы самоубийством, стал чересчур самостоятельным и теперь сам решал, как ему поступить, отказываясь плясать под дудку любимого тестя.
– Мне нужно с Вами поговорить. Серьёзно поговорить.
– Тогда почему же ты не заглянул ко мне… хм, полностью? – приторно улыбнулся Альбус. – Попили бы чаю с лимонными дольками… Кстати, у меня появился новый сорт!
– У меня аллергия на мармелад, – поморщился гость. – И вообще, я, к сожалению, слишком занят для таких визитов, которые обычно растягиваются надолго.
– В таком случае, перейдём к делу. Так что ты хотел?
– Я сейчас занимаюсь расследованием убийства некоего Альфреда Силлинга. Насколько мне известно, Вы были с ним неплохо знакомы.
Директор с трудом сдержался, чтобы не заскрипеть зубами от злости. Силлинга он знал. Более того, он был именно тем человеком, который почти два десятка лет назад познакомил своего тогда ещё будущего зятя с Серым Графом. Кто ж мог подумать, что годы спустя эта самая небольшая ошибка обернётся для Дамблдора потерей ценнейшего соратника, ведь именно он стал человеком, который научил Поттера мыслить самостоятельно.
– Ты расследуешь? – деланно удивился профессор. – Но ведь, насколько мне известно, это несколько не твой профиль. К тому же, ты ведь уже давно не работаешь в Центре.
– В Центре не хватает сотрудников на всё. Поэтому я решил взять это расследование на себя. Тем более, это как раз мой профиль, выяснять, кто убирает с дороги людей, которые могли бы помочь в войне.
– Каким образом Силлинг мог бы помочь нам в войне?! – вспылил директор, не понимая, что допустил тактическую ошибку. – Он же ведь тёмный маг! Готов поспорить, что он вовсю сотрудничал с Пожирателями.
– Силлинг не был тёмным магом. Он был чистокровным и, насколько мне известно, в чём-то поддерживал идеи Волан-де-Морта. Но не более. В стычках нигде замечен не был. На теле Метка найдена не была.
– Если бы ты внимательнее изучил его дело, то заметил бы, что он был замечен за занятиями тёмной магией. Что-то, связанное с артефактами, если я не ошибаюсь…
– Вы путаете древнюю магию артефактов с тем, что сейчас принято называть тёмной магией, Альбус. К тому же, вынужден Вам напомнить, что существует множество заклинаний, относящихся к светлым, рядом с которыми меркнет даже Экзикус Кедавра.
– Это древнейшие заклинания, которые сейчас не используются! К тому же, если их когда-то не применяли, то только во имя добра!
– Ну да, добро обязательно победит зло. После чего поставит на колени и жестоко убьёт. Не так ли, Альбус? – горько усмехнулся Джонатан. – И где в таком случае добро, а где зло?
– Это не относится к теме нашего разговора.
– Хорошо, вернёмся к ней. Так с чего Вы взяли, что Силлинг имел отношение к Пожирателям?
– Он занимался тёмными искусствами, среди его артефактов были действительно ужасные вещи… Разве одного того, что он поддерживал идеи Волан-де-Морта, недостаточно?
– Я тоже поддерживаю некоторые его идеи, и что с этого? Вы прикажете своим сторонникам прикончить и меня за то, что я чистокровный?
– Что за глупости ты говоришь, мальчик мой?! – театрально воскликнул Дамблдор. – Ты же светлый маг! К тому же, мой родственник!
– Ну да, разумеется. Вашим соратникам, – последнее слово Поттер выдал особенно презрительно, – покажется крайне странным, если Вы отдадите им приказ убить меня. Всё-таки я на Пожирателя тяну куда меньше, чем пожилой специалист по артефактам. До встречи, Альбус.
Едва произнеся эти слова, голова гостя с лёгким хлопком исчезла, оставляя хозяину кабинета крайне паршивое настроение, которое ещё больше усугублялось полученным полчаса назад письмом. Любимый зять знал слишком много такого, что ему знать совершенно незачем. Профессора начали терзать смутные сомнения, что Джонатана Поттера пора убирать.
* * *
О домашнем любимце школьного завхоза мистера Филча среди учеников ходили легенды. Достоверно об этом животном было известно лишь одно – оно имело облик полосатого кота с горящими жёлтыми глазами. А вот по всем остальным параметрам оно было загадкой. Особенно много вопросов вызывал пол этой вездесущей твари. А вызваны эти вопросы были в первую очередь тем, что сам завхоз называл своего любимца то мистер Норрис, то миссис Норрис. Однажды неугомонные ученики неугомонного факультета Гриффиндор, которые, к сожалению, ко времени нашего повествования уже закончили обучение, решили отловить животное и по всем известным признакам выяснить, кто же оно всё-таки – мистер или миссис. А чтобы избежать возможных непоняток и ошибок, ребята разделились на две группы, которые в разное время в разных частях школы отлавливали тварь. Эксперимент не дал ровным счётом ничего, кроме ещё большего укрепления учеников во мнении, что что-то тут нечисто. Нет, обеим группам удалось и поймать животное, и сделать нужную проверку, вот только результаты, полученные членами разным групп, в корне различались. То есть, если переводить на нормальный язык, одна группа поймала кота, а вторая – кошку. После этого инцидента по школе поползли ещё более невероятные слухи. Кто-то высказал идею, что Филч является счастливым обладателем неизвестного магическому сообществу монстра, который может менять свой облик и способен перемещаться в пространстве. После этого самые впечатлительные личности утверждали, что, передвигаясь по школе в тёмное время суток, видели за углом в свете факелов жуткие тени, якобы принадлежавшие многострадальному любимцу завхоза. К счастью, до маразма а-ля «Я боюсь ходить один/одна по коридорам, потому что там меня поджидает злобный Норрис» не дошло, но… Каждый сходит с ума по-своему.
Разумеется, наши герои не слишком верили подобным байкам, составлявшим значительную часть богатого школьного фольклора. Они, как юноши здравомыслящие, были абсолютно уверены, что домашним животным Филча является хоть и крайне неприятный, но самый обыкновенный кот. Или кошка. На тайну половой принадлежности твари они лишь махали рукой и списывали всё на некомпетентность тех самых «экспериментаторов» и на маразм завхоза. Однако, будучи личностями наглыми и неспокойными, они решили подлить масла в огонь, устроив очередную шалость. Особенно их подстрекало то, что к тому времени страсти вокруг животного мало-мальски улеглись, и большинство учеников уже было благополучно уверено в том, что это всё-таки кот. Большинство, но всё же не все. Были и такие, кто знал, как дела обстояли на самом деле.
Помните Риту Скитер? Согласитесь, было бы очень странно, если бы этой вездесущей леди не удалось засунуть свой длинный нос и в эту тайну. Так вот, девушка благополучно разнюхала, что там происходит, и, не в силах держать язык за зубами, рассказала всё своему другу детства Джеймсу Поттеру. Тот, быстро сообразив, как хорошо на этом можно будет сыграть, «убедительно попросил» приятельницу ещё хотя бы недельку помалкивать, а сам на пару с Сириусом Блэком стал готовить очередную шалость, которая должна была ещё больше убедить обитателей школы, что что-то тут нечисто. Ну естественно, было бы крайне удивительно, если бы эти два неугомонных гриффиндорца просто рассказали бы остальным всё, как есть, развеяв тем самым все легенды. А на самом деле за красивой тайной скрывалась довольно банальная реальность. Домашний любимец Филча был самым обычным представителем семейства кошачьих, который не обладал никакими сверхъестественными способностями, не считая, разумеется, необычного для котов долголетия, но тут уже всё можно было списать на магию. Несостыковка с полом животного тоже объяснилась очень просто. У школьного завхоза жил не один кот или кошка, а оба. Мистер и миссис Норрис, внешне совершенно неотличимые друг от друга. Причём, на данный момент времени миссис Норрис ждала котят.
То есть, первым пунктом плана и стала бедная, ни о чём не подозревавшая кошка. Напомню, что к моменту действия большинство учеников были благополучно уверены, что у Филча живёт кот. А второй пункт, благодаря которому и всё было затеяно, школьный лесничий Хагрид недавно выиграл в карты в одной из пивных Хогсмида. Совсем ещё маленький и миленький щенок трёхголовой собаки по кличке Пушок. Как могут быть связаны между собой беременная кошка и маленький цербер? По логике, никак. А как связаны между собой Мародёры и логика? Тоже никак. Выводы напрашиваются сами.
– Джим, – отвлёк друга от чтения Сириус, заходя в спальню, тот в ответ промычал что-то нечленораздельное, видимо, пытаясь этим сообщить, что слушает. – Ты в курсе, что, если наши расчёты верны, то это чудовище уже скоро окотится?
– В курсе, – у Джеймса было не слишком хорошее настроение. Впрочем, оно сейчас редко поднималось у юноши выше отметки «средне». Причина была одна. И звали эту причину Лили Эванс. Конечно, к ней со всех сторон примыкало множество других неприятных обстоятельств, но если гриффиндорец начинал думать обо всём этом, то жить вообще не хотелось.
– Что из этого следует?
– Сириус, прекрати говорить загадками. Давай выкладывай всё чётко, ясно и понятно. Мне ещё сегодня надо ответить на письмо Марианны и доползти до совятни.
– Что она пишет? – тут же заинтересовался Блэк, садясь рядом и заглядывая другу за плечо.
– Что у неё всё хорошо, – не моргнув глазом, соврал Джеймс и тут же почувствовал укол совести. Нехорошо врать лучшему другу. Но, в самом деле, не мог же он рассказать, что кузина вчера целовалась со Стрэйнджем и теперь терзается, ибо она любит Блэка, а Рудя для неё всего лишь друг! – И ещё она передаёт тебе привет и желает нам удачи в операции с миссис Норрис.
– Удача нам понадобится, – в комнату зашёл Ремус и тут же присоединился к обсуждению. Как бы скептически он не относился к большей части бешеных идей своих беспокойных друзей, эта «операция» даже его не смогла оставить равнодушным.
– А у нас возникли проблемы? – Поттер от греха подальше убрал письмо от кузины в карман, ибо Сириус так и норовил вырвать его из рук друга и самому ознакомиться с содержанием.
– Скорее всего, могут возникнуть, – кивнул Люпин. – Вот у тебя есть идеи, как нам удастся позаимствовать у Хагрида его чудо?
Джеймс всерьёз задумался. Честно говоря, с этим вопросом он не сталкивался, когда они с Сириусом составляли гениальный план. Вот так всегда: сначала всё кажется идеальным, а потом по мере исполнения возникают маленькие, но крайне неприятные проблемы, которые надо как-то решать, иначе всё пойдёт наперекосяк, и грандиозный план обернётся грандиозным провалом.
– Ну я так понимаю, о том, чтобы зайти к нему в гости и попросить его ради правого дела одолжить на пару часов Пушка, не может быть и речи? – ничего более умного Поттер сказать не мог.
– Потрясающая догадливость, – скривился Сириус. – Есть другие идеи, как это всё можно решить?
– Единственное, что мне приходит в голову, так это то, что ты отправишься в гости к Хагриду, а на обратном пути позаимствуешь у него Пушка. Без его ведома, разумеется.
– А почему сразу я?! – недовольно воскликнул Блэк.
– Ну, это ведь ты у нас главная собака, – пожал плечами Ремус. – Вы с Пушком найдёте общий язык.
– С Хагридом, если он меня поймает, ты тоже предлагаешь мне искать общий язык?! Да он из меня настоящий бифштекс сделает!
– Э-эх, – притворно вздохнул Джеймс, незаметно для Блэка подмигивая Рему. – Ладно, что ж делать, если Сириус не может, значит нам с тобой придётся это делать…
– Да, ты прав, – понял намёк друга Люпин. – Не Питера же, в самом деле, посылать.
– Это кто не может?! Я не могу?! – Сириус клюнул. – Да всё я могу, вы ещё сомневаетесь! Просто я беспокоюсь за срыв нашего плана!
– А ты не беспокойся. Кстати, что-то от Питера давно ничего не слышно…
Реакция на эту реплику Джеймса не заставила себя долго ждать. Дверь со стуком открылась, и внутрь ворвался взмыленный Питер Петтигрю.
– Пит? Что случилось? – удивлённо посмотрел на него Сириус.
– Кошка… она… – пытаясь выровнять дыхание, начал юноша. – Роды… начались…
Джеймс выругался. Какого Мерлина так рано? Они же ещё совсем не готовы! Ведь надо достать Пушка, отшлифовать план отвлечения Филча… Чёрт! Теперь придётся действовать экспромтом.
– Так, Сириус, рысью за собакой, если попадёшься Хагриду, попытайся его убедить, что Пушку это ничем не грозит, а вот Филч получит инфаркт. Эти двое друг друга терпеть не могут. А ещё лучше, не попадайся вообще. Питер, ты приступай к плану «А» отвлечения завхоза. Если не получится, то сделай хоть что-нибудь, чтобы он оставил кошку. Можешь напомнить Пивзу, что у него передо мной должок. А мы с Ремом разберёмся с кошкой. Встречаемся там же, где и планировали.
Возражений не последовало. Юноши уже успели уяснить, что когда Джеймс говорит таким тоном, возражать ему бессмысленно и опасно для жизни. Сначала из спальни вышел Блэк, за ним следом Петтигрю, а самым последними, накинув мантию-невидимку, гостиную Гриффиндора покинули Поттер и Люпин.
– Слушай, а как мы рожающую кошку переносить через полшколы будет? – шёпотом спросил Ремус, когда они были уже на полпути к кабинету Филчу.
Джеймс застонал от безысходности. Очередная мелочь, о которой он не подумал. Тогда придётся… Мерлин вашу Моргану!
– Значит, будем работать в кабинете завхоза. Надо, чтобы Питер устроил нечто такое, что займёт его на большую часть ночи. Рем, иди найди Питера, попытайтесь вместе уговорить Пивза поработать на нас, потом жди Сириуса в Выручай-Комнате, когда он явится, несите вместе Пушка в кабинет Филча.
С приказами командира не спорят, а Джеймс уже давно был признан лидером их компании, поэтому Рему ничего не оставалось кроме как подчиниться, хотя идея оставлять друга одного исполнять самую опасную часть операции его не прельщала.
Поттер достиг пункта назначения без приключений. И к тому же как раз вовремя. Этажом выше раздался жуткий грохот, и через секунду из кабинета вышел жутко злой и взволнованный завхоз. Проводив его взглядом и дождавшись, пока он не уйдёт на достаточное расстояние, юноша бесшумно проник в кабинет, где как раз разворачивались главные события, и запер дверь заклинанием, справиться с которым Филчу точно было не под силу. Теперь оставалось только ждать. И надеяться, что больше нигде план не даст осечку.
…За завтраком глаза Джеймса слипались от второй подряд бессонной ночи. Они просидели в кабинете Филча почти до самого рассвета, ожидая, пока миссис Норрис родит всех котят, которых оказалось слишком уж много. Когда, наконец, всё было кончено, парни спрятали всех котят в одном из многочисленных тайников, обеспечив их всем необходимым, а бедной кошке оставили взамен многострадального Пушка, после чего благополучно смылись, наложив на кабинет завхоза запирающие чары, которые должны были спасть только через несколько часов, как раз во время завтрака. Поспать юношам, естественно, не удалось, поэтому все трое (Питера благополучно отправили спать, ибо его нытьё надоело всем ещё в два часа ночи) были просто никакие. К счастью, вопросов это ни у кого не вызывало, так как они были не единственные такие, ученики, которые могли что-то зубрить ночи напролёт, давно стали для Хогвартса привычным делом.
И вот покой этого сонного царства был бессовестно нарушен орущим благим матом Филчем, который влетел в Большой Зал, одной рукой прижимая к себе свою домашнюю любимицу, а второй держа за шкирку бедного щенка трёхголовой собаки. Причём, оба животных выглядели донельзя ошарашенными. Видимо, за прошедшие часы они успели найти общий язык и теперь искренне недоумевали, почему этот сумасшедший так орёт.
– Аргус, что случилось? – удивлённо встал со своего места Дамблдор.
– Моя… ночью… котята… эта псина… – от ужаса и возмущения завхоз был не в силах сформировать свою мысль.
– С Вашим животным что-то случилось? – участливо поинтересовался директор, а потом, поняв, что ничего членораздельного от Филча сейчас не добьётся, подошёл к завхозу и вывел его из Зала, обещая помочь ему разобраться во всём.
Все присутствующие смотрели на эту сцену с немым удивлением и шоком. И только через минуту после того, как странная парочка со зверьём покинула Зал, раздались первые смешки. Со всех сторон слышался вполне закономерный вопрос «Что случилось?», на который громогласно ответил Сириус:
– Мистер Норрис родил Пушка!
