Глава 11Ученики живо переговаривались, веселый гомон эхом наполнял коридоры, когда Элизабет подошла к студентам Хогвартса. Все вместе с деканами уже выстроились перед высокими дверями Большого зала, переминаясь в нетерпении. Несколько студенток не с их факультета начали шептаться и хихикать. Лизз неуклюже поправила мантию. Ей было наплевать, пусть думают, что угодно. Лишь бы она не столкнулась с Бредли. Перед Беном она действительно могла стушеваться – чувствовала себя немного виноватой из-за того, что соврала.
Двери Большого зала дрогнули и медленно начали открываться, второпях Элизабет попыталась высмотреть в толпе Седрика. Его светлая макушка торчала в отдалении ото всех – Чемпионы стояли в стороне. Флер Делакур с обезумевшим от счастья Роджером, Гарри Поттер с Парвати, Виктор Крам, на которого глазели все девушки вокруг, глупо хихикая. Последний был с какой-то красивой девочкой, в которой Лизз спустя мгновение признала Гермиону Грейнджер. Она слабо удивилась произошедшей в гриффиндорке перемене – Элизабет сейчас вообще мало что беспокоило, кроме Седрика.
Она еле успела его поймать – поток студентов уже готов был двинуться вперед.
– Сед, – легонько сжала его руку.
Седрик оглянулся.
– О, Лиззи!
– У тебя все получится, – ободряюще произнесла она.
Седрик улыбнулся самой открытой и радостной улыбкой. Элизабет заулыбалась в ответ, но запоздало сообразила, что он смотрит на кого-то за ее спиной. Резко обернулась – рядом почти вплотную к ней стояла Чжоу.
– Лиззи, ты все–таки пришла! – она радостно и удивленно изучала Элизабет.
На фоне того, как потрясающе смотрелась Чжоу, все старания Лизз по поводу собственного торжественного вида выглядели теперь попросту банальными.
– Хотела пожелать удачи… – пробормотала она, глядя на Седрика, но он ничего не произнес в ответ. Все-таки было видно, что Седрик немного нервничал. И может, поэтому он так крепко сжимал руку Чжоу?.. Элизабет постаралась побыстрее ретироваться.
Толпа хлынула в Зал, сверкающий в свете парящих гирлянд и фонариков. Краем глаза Элизабет успела заметить, как переливаются стены и пол, словно посыпанные ледяной алмазной крошкой. Интерьер изменился – большие длинные столы заменили маленькими столиками, а в центре поместили круглый стол для преподавателей.
Студенты тут же расселись на свои места, но Элизабет не пошла вместе со всеми, а замерла на пороге в нерешительности. Немного отошла к стене, завешанной гобеленом, чтобы дать проход Чемпионам. Под аплодисменты они прошли мимо выстроившихся и замерших в восхищении студентов. Элизабет наблюдала за ними, так и оставшись стоять в тени дверного проема, никем не замеченная, словно зритель, пробравшийся за кулисы и украдкой наблюдающий за сценическим действием.
Чемпионы сияли ничуть не меньше, чем и все вокруг. Флер Делакур, разумеется, была неотразима, если бы не эта ее вечная презрительная гримаска, которая потрясающе роднила ее с Аннет. Поттер постоянно наступал Парвати на ноги, и Лизз криво усмехнулась. Вот уж ирония судьбы – как переживала Падма по поводу сплетен о Гарри Поттере и Чжоу накануне, и, наверняка, мечтала пойти с ним сама, а теперь Парвати должна была терпеть его мальчишескую неуклюжесть. Хотя, подумала Лизз, в такой ситуации Гарри Поттер – отличный вариант. Она и сама бы не отказалась от кавалера. Даже Грейнджер ухитрилась пойти с Виктором Крамом! Тут же Лизз представила, как на утро об этом событии будет гудеть вся женская половина Хогвартса, зеленея от зависти.
Элизабет перевела взгляд на Чжоу и Седрика. Она не могла смотреть на них, но в то же время постоянно возвращалась к этой парочке. Сдерик двигался очень хорошо, и Чжоу его прекрасно дополняла. Они словно сошли с картинки из какой–нибудь статьи Риты Скиттер, например, «Волшебные и Знаменитые». И – счастливые. Наверное, Седрик ее заслужил. И, наверное, Элизабет должна была радоваться за него – это был ее долг как подруги. Она честно пыталась себя заставить это почувствовать, но через пару минут изнурительных попыток сдалась. Сейчас она скорее жалела, что пришла сюда. Жалела, что была вынуждена стоять и видеть их вдвоем.
Каково это – смотреть на человека, осознавать все свои чувства к нему, и понимать, что вы никогда не будете вместе? Каково это – носить в себе каждодневно этот груз, улыбаться ему, общаться, касаться его и – молчать? Потому что ты знаешь, что все твои попытки обречены на провал. Потому что ты прекрасно видишь, что все, что он когда-либо искал, о чем мечтал и к чему стремился, он уже обрел – с другой девушкой, не с тобой. И каждый раз, когда ты ловишь его взгляд, обращенный на эту другую девушку, думаешь, что отдала бы что угодно, лишь бы он всего один-единственный раз точно так же взглянул на тебя…
Элизабет слабо помахала Седрику, когда кончился вступительный танец. Настроение ее медленно, но верно скатывалось к нулю. Она смотрела на радостные лица, слушала праздничные тосты и не понимала – зачем она здесь? Почему решила придти? Побоялась остаться наедине с собственными мыслями?
Она чувствовала себя ужасно нелепо. Одна. На балу. В этом праздничном антураже – платье, косметика, некое подобие прически. Элизабет прислонилась к стене с тяжелым вздохом. Тени танцующих и веселящихся студентов касались ее, как ее очередное видение. Зал был полон людей – пестрая мешанина из ярких платьев и сияющих лиц. Она была чужой здесь. Она была чужой самой себе.
Вихрь красок, смех, музыка. Лизз моргнула пару раз. Странное чувство, но она как будто уже видела нечто подобное. Бал, дамы в платьях, сверкающие полы огромного зала и сияющие люстры под высоким сводом…
Возможно, простое déjà vu, как сказали бы в Шармбатоне…
Но она словно уже была здесь в далеком-далеком прошлом, несколько сотен лет назад. С ней точно все это происходило, вплоть до переживаемых ею собственных чувств, до ощущения ненужности и неуютности среди общего праздника жизни, ощущения, что она навсегда что-то безвозвратно потеряла и теперь ничего нельзя вернуть, когда она смотрит на своего лучшего друга.
И она даже знала, что произойдет дальше. Она видела все на секунду вперед. Неслышные шаги позади, горячая ладонь опускается на ее плечо, спрятанное под тонкой тканью мантии. И этот шепот почти в самое ухо:
– Обманывать нехорошо, Лиззи...
Элизабет вздрогнула и оглянулась, силясь не закричать от испуга.
– Бен!
На лице Бредли сияла широкая улыбка.
Собственные миражи настолько поглотили ее, что потребовалась пара секунд, чтобы адекватно воспринимать реальность.
– Так и думал, что мне соврала, и все-таки у тебя был запасной план отправиться на бал.
Элизабет захлопала глазами:
– Какого черта ты подкрадываешься сзади?
Бредли как ни в чем не бывало прислонился к стене рядом с ней.
– Извини, если напугал, Лизз.
– Ничего, – выдохнула она. – Просто не делай так больше.
Элизабет тут же отвернулась, прикусив губу, молясь, чтобы Бен не начал расспросы. Но он как будто читал ее мысли.
– Так какими судьбами ты здесь, Лиззи? – произнес Бен, скрещивая руки на груди. – Как я помню, ты говорила, что решила весь вечер проваляться на подоконнике в гостиной в обнимку с пергаментами.
Она не повернула головы, чувствуя себя пойманной с поличным:
– У меня была причина, но я уже пожалела, что пришла.
– Ну, раз уж пришла – тогда я приглашаю тебя на танец, хватит торчать в дверях, или… – он на секунду остановился, внимательно наблюдая за Элизабет: – Или твой парень будет против?
Бен смотрел на нее, приподняв одну бровь.
– Он же существует, да, Лизз?
– Разумеется, – кивнула Элизабет, напуская непроницаемый вид. – Вышел подышать свежим воздухом.
Бен подарил ей один из своих скептических взглядов.
– Ты сумела так увлечь собственного кавалера, что он сбежал на пятой минуте Рождественского вальса?
– Тебе не кажется что ты и так утомителен без своего вечного ощущения величия? – Лишь поджала губы Лиззи.
– Есть только один способ отделаться от меня, – быстро произнес он, и пока Элизабет не успела ничего сообразить, Бредли схватил ее за руку мертвой хваткой и потащил в зал к танцующим. Не слушая ее возмущенные крики, заглушаемые музыкой, он сильным жестом привлек ее к себе и плавно закружил в такт музыке.
– По-твоему, так нужно приглашать девушку на танец? – раскрасневшись, она попыталась еще какое–то время его оттолкнуть, но все попытки были бесполезны, и Лизз просто покорно следовала за его движениями.
– Да, если эта девушка Элизабет Томпсон. С твоим упрямством может поспорить разве что лишь парочка грифонов.
Элизабет лишь злобно фыркнула, надеясь, что он это расслышит и поймет, насколько она рассержена.
Краем глаза она уловила, что некоторые взгляды действительно обращены на нее.
«Ну здорово! – пронеслась в голове возмущенная мысль, – теперь все в школе будут считать нас новообразовавшейся парочкой!»
– Слушай, Бредли! – снова угрожающе начала она, но Бен лишь зашикал на нее.
– Тихо, Томпсон, ты мешаешь мне наслаждаться музыкой, – видя ее очередной протест на лице, готовый вылиться в новые ругательства, он улыбнулся как сытый довольный кот.
– Просто расслабься, Лиззи, – тихо шепнул он ей на ухо.
Она шумно выдохнула и беспомощно обвела взглядом пеструю толпу студентов и учителей.
На совсем короткий миг взгляд ее отыскал Седрика. Как искал всегда по привычке, где бы они ни находились – в Большом Зале или на вокзале Кинг-Кросс. Он нашелся сразу – сидел за столом преподавателей и увлеченно общался с Каркаровым.
– Седрик сегодня настоящий рыцарь в золотых доспехах, – тихо произнес Бен, проследив за ее взглядом.
И Элизабет неожиданно засмущалась, но ничего не ответила. Мельком она увидела, как к Седрику подошла Чжоу, что-то сказала, улыбнулась… Интересно, если бы она сама подошла к нему вот так, смогли бы они спокойно говорить, как обычно?.. А если бы это Седрик пригласил ее сегодня? Если бы она была его парой на Балу, она, а не Чжоу?.. Элизабет понимала, как абсурдно это звучит, но все же дала волю воображению. Все бы тихо гадали, кто эта девушка, что танцует рядом с Седриком Диггори, будущим Чемпионом Школы. Смотрели бы на них двоих и восхищались. А им бы было просто весело. Они бы просто танцевали в свое удовольствие. Шутили, смеялись, молчали вдвоем… Лизз прикрыла глаза, представив, что сейчас это рука Седрика держит ее за талию, и мурашки пробежали вдоль спины.
– Почему тебя не пригласил Седрик? – неожиданно поинтересовался Бен у ее уха.
И Лизз распахнула глаза, она уже успела забыть о его существовании.
– Что?.. Почему… – этот вопрос застал ее врасплох.
Бен поспешил пояснить:
– Я думаю, это было бы логично. Вы ходите на прогулки, у вас какие-то общие дела, тайны… Все эти девчонки, что бегают за ним с автографами, завидуют, что ты можешь вот так запросто с ним болтать. Странно, что он пригласил Чжоу.
Элизабет в упор уставилась на Бена:
– А тебе-то что с того?
Бредли с напускным безразличием пожал плечом:
– Просто вот думаю, что там у вас – дружба или как?..
Лизз резко остановилась, выглядя, наверное, немного глупо посреди танцующей толпы.
– Ты знаешь, – нахмурилась она, – я обещала своему кавалеру быть паинькой и не разговаривать с неприятными назойливыми типами, и тем более не танцевать с ними, так что извини, мне нужно идти…
Она сделала шаг вперед, но Бен успел поймать ее за руку:
– Постой, а как же танец?
– Как-нибудь в другой раз… – еле вывернулась Элизабет, мечтая побыстрее от него избавиться. Она вмиг вспомнила все то, что ее так раздражало в Бредли.
Выдернула руку из его хватки и, не оборачиваясь, протиснулась в толпу. Уже отойдя на внушительное от Бена расстояние, с надеждой кинула мимолетный взгляд на Седрика.
Он ее не замечал.
* * *
Она проталкивалась в толпе, все еще думая о Бене. Не надо было вот так от него сбегать. В зале было очень душно, Элизабет замерла посреди снующих туда-сюда студентов. Ей становилось физически дурно. Она ощутила опасные симптомы – легкое головокружение, растущее тепло медальона в центре груди. Это начиналось всякий раз перед ее обмороками. Поискав глазами, где можно было присесть, она осторожно пробралась сквозь прыгающих под музыку студентов к столику, за которым недавно сидели ее соседки, ушедшие на танцпол. Осталась только Мариетта, с кислым видом изучавшая меню. Элизабет благоразумно отодвинулась подальше, на другой край, надеясь, что громкая музыка не позволит им вести светскую беседу.
На сцене вопили легендарные «Чертовы Сестрички», заряжая атмосферу безудержным весельем и современным звучанием. Средневековый налет безвозвратно был стерт, и по–светски вежливые гости бала в длинных мантиях тут же превратились в обычных подростков. Лизз слабо улыбнулась, глядя, как Дора и Кира с их кавалерами заражают всех энтузиазмом и тянут в круг потанцевать – сама она не была фанатом подобной музыки.
Ей стало немного лучше, когда девочки вернулись обратно. Красные, со взмокшими волосами, но довольные. Они наперебой начали делиться впечатлениями.
– Эрни просто чудо, – сообщила Дора, падая на стул и тяжело дыша, – сказал, что принесет нам всем напитки, – но затем перевела взгляд на Лизз, и улыбка ее стала меньше: – О, Лиззи, прости, ты наверное сидишь здесь одна, скучаешь… Как ты?..
Ее сочувственный тон раздражал, но Элизабет попыталась отыскать свою самую беззаботную улыбку.
– Все нормально.
Однако все же слегка поморщилась. Медальон разогревался все сильнее, голой кожей это ощущалось заметнее, чем обычно. Осторожно Лизз взяла его в ладонь, пытаясь остудить и чувствуя, как он пульсирует.
– Интересная подвеска, – взгляды девчонок тут же были прикованы к ее сжатой руке.
– Красивая, – согласно кивнула Кира, – я раньше у тебя ее не замечала.
Элизабет взглянула на Киру, стараясь ее отвлечь и перевести разговор на другую тему:
– А где Лазар?..
– Он… – Кира немного растерялась. – Он… ушел к Виктору, кажется, проведать, как там дела…
– Грейнджер и Виктор Крам, – тут же подхватила Дора и округлила глаза, – кто бы мог подумать?
– Да уж, – кивнула Мариетта.
Как по команде головы их повернулись в сторону Крама. Он тоже отошел за напитками и увлеченно беседовал с Лазаром. Толпа поклонниц стояла неподалеку, перешептываясь и сверля взглядом то болгарского ловца, то Гермиону Грейнджер. Но та даже не смотрела в сторону Виктора. Она сидела в отдалении за столиком со своими вечными приятелями и горячо спорила с рыжеволосым Уизли. Раскрасневшись, он что–то возбужденно ей доказывал, размахивая руками.
– Эта парочка смотрится так же дико, как ты и Колин МакКинли, – усмехнулась Кира, глядя на Дору.
– Ничего подобного, у нас с Колином были настоящие чувства. Совсем, как у вас с Майклом.
Кира состроила рожицу:
– Ну нет, я только рада, что избавилась от Майкла.
– Да ты шлешь ему сову каждую неделю!
– Ну, уезжая, он просил не забывать, и я не забываю…
– А Аннет не видели? – неожиданно перебила их препирательства Мариетта.
– Пошла прогуляться со своим новым другом из Шармбатона, – хихикнула Кира. – Она сначала приставала к мадам Максим, пытаясь показать, какой у нее правильный французский, но когда Директор не поняла ее раза с третьего, один из шармботонцев решил вывести ее на свежий воздух.
– Боюсь, эта прогулка затянется, – кивнула Дора.
Девчонки прыснули.
– Думаешь, мы увидим Аннет снова?
– Надеюсь, что нет. Говорят, в саду дежурит Снейп, и, между прочим, он уже оштрафовал Стивена Стеббинса.
«Чертовые Сестрички» заиграли медленную композицию, и народ потянулся обратно к столикам. К ним приближалась Чжоу с такой широкой улыбкой, что на щеках ее заиграли ямочки.
– Мерлин, я сейчас умру от жажды, – запыхавшись, произнесла она и выхватила запотевший холодный стакан с лимонадом из рук как раз подошедшего Эрни.
Он с удивлением воззрился на Чжоу, потом с виноватым видом на Дору, но та лишь махнула рукой. Ей было не до этого. Они с Кирой уселись по обе стороны от Чжоу с горящими любопытством глазами:
– Ну как, рассказывай!
– Седрик звал тебя на каникулы? Или вы проведете их здесь?..
– Как он танцует?..
– О чем вы разговаривали?..
– Эй-эй, – начала отмахиваться Чжоу, но было видно, что эти разговоры ей приятны. Как были бы приятны любой другой влюбленной девушке. Глаза ее светились.
– Нам пока не удалось поговорить на счет каникул, – ответила она, – Седрика, то и дело, все дергают – то Шульман, то Скиттер… Он, кажется, уже сам не рад. Так что я просто отправилась сюда, чтобы ему не мешать, и пообещала его дождаться.
Лизз пристально вгляделась в ее лицо. Действительно, что-то неуловимо поменялось в Чжоу. Она стала другой. Более мягкой. Более… счастливой?
– Лиззи?.. Все в порядке?.. – Чжоу неожиданно повернулась к Элизабет, перехватив ее взгляд. Чжоу участливо дотронулась до нее, и Элизабет отдернула руку.
– Да, – слабо кивнула она, отворачиваясь к столу, якобы занятая напитками.
Она не могла смотреть на Чжоу. Просто не могла.
– Я, пожалуй, прогуляюсь, – пробормотала она и под удивленные взгляды девочек встала, все так же не поднимая глаз. Она двинулась сквозь толпу к выходу, пытаясь разобраться, что чувствует.
Голова шла кругом, а все вокруг превращалось в один сплошной вихрь красок. Колени ее были слабы, и единственное о чем мечтала Лизз, это поскорее оказаться в тихом месте, подальше отсюда.
Ей нужно было понять, нужно было решить, как ко всему этому относиться.
* * *
Свежий холодный воздух после душного зала казался самым лучшим средством, чтобы остудить мысли и чувства. Минуя полутемный вестибюль, она оказалась в розовом саду. И упала на ближайшую скамью, спугнув из цветочного куста маленькую ночную фею – та недовольно фыркнула в ее сторону и полетела дальше.
Удивительно, как быстро преобразился Хогвартс – еще вчера на месте этого сада был обычный двор, скрытый снежным покровом. А сейчас тут были фонтаны, дорожки, скамейки и благоухающие кусты роз. Элизабет огляделась – если не считать отдаленные звуки музыки из Большого Зала, визги и возгласы, которые настигали ее даже здесь – она была одна в темноте звездной ночи.
Чуть прикрыла глаза, вдыхая свежесть зимнего воздуха и аромат роз. Откинулась на спинку холодного мрамора. Медальон немного остыл, но перед глазами все еще плясали черные точки.
Она почти физически ощущала надвигающиеся на нее, как огромные волны, чувства раздражения и дискомфорта. Все шло не так, как ей хотелось. Наверное, для кого–то эта ночь была волшебной. Для нее же – полной неприятных разочарований.
Она услышала чьи-то шаги еще издали. И сразу узнала их.
Элизабет нехотя открыла глаза. Подтянулась и села прямо. Усмехнулась.
Увидела что сед уходит поспешила догнать
Как Седрик умудряется постоянно заставать ее врасплох?..
– Я успел обежать весь Хогвартс, пока нашел тебя. От кого ты здесь прячешься?
Седрик опустился на скамью рядом с ней – неясный силуэт в темноте посреди отблесков луны и фонарей.
И тут же слова Бена в ее голове: «Словно рыцарь в золотых доспехах».
Бравый вид, немного взъерошенный после танцев, и, тем не менее, было в нем сегодня что–то светское. Взрослое.
– Что ты здесь делаешь, – поинтересовался он, – весело проводишь время в кругу садовых гномов?
Но Элизабет промолчала, и Седрик удивленно покосился в ее сторону.
– Что у тебя сегодня с настроением?
Она только слегка мотнула головой.
– Все отлично, не беспокойся.
Элизабет прислушалась к своим чувствам. Опустошенность и измотанность. Голова еще кружилась, в теле поселилась привычная слабость.
– Ты когда-нибудь мог подумать, что мы будем такими, Седрик? Что с нами все это случится? – не поворачиваясь к нему, спросила она.
– Я знаю, – кивнул он с пониманием, и Элизабет даже на секунду показалось, что он ее действительно понял, но Седрик беззаботно продолжил: – Я и сам не верю, что стал Чемпионом. И сегодня самый потрясающий вечер в нашей жизни.
Он улыбался, и у Элизабет мелькнула мысль, что он слишком счастлив сейчас, чтобы почувствовать то же, что чувствовала она.
– Знаешь, – продолжал Седрик, – это ведь действительно особый момент. Сегодня я по–настоящему чувствую, что живу. И что впереди еще полно сюрпризов. Странно, правда?..
Седрик повернулся к ней, Элизабет подняла глаза.
Лунный свет заливал его с головы до ног, как жидкое серебро. Волосы переливались в отблесках, глаза сияли серым хрусталем. Элизабет отвернулась, чтобы не смотреть на него. Прикрыла глаза. Ее настигло странное чувство дежа вю, словно все это уже было с ней. С ними двумя...
– Я часто думаю о будущем, Лизз, – доверительно произнес Седрик, а она только слушала его голос в тишине – мягкий, доверчивый, родной. – Иногда о том, куда мы пойдем работать после Хогвартса. Иногда просто в общем, как часто мы будем видеться с тобой, когда заведем семьи… Только представь – приезжаем друг к другу на воскресные барбекю, наши дети играют вместе на заднем дворе, а мы обсуждаем их будущее… А иногда все просто и ясно – и я думаю, что я сделаю с выигрышем после Турнира.
Она слушала и не понимала слов. Ей срочно нужно было оказаться в гостиной, просто лечь и ни о чем не думать – все должно пройти само, как обычно. Главное, не поддаваться панике. Элизабет открыла глаза, приподнялась. Ее тело словно стало чужим.
– Седрик, извини… мне нужно… – и голос тоже. Тоже не был ее голосом.
Не закончив фразы, Элизабет под его удивленным взглядом попыталась встать.
Судорожно вцепилась в медальон, словно он один давал ей силы. Чуть пошатываясь, поднялась и неуверенно пошла ко входу замка. С трудом начала преодолевать немногочисленные широкие ступени, ведущие к крыльцу.
– Лиззи?
Она нашла в себе силы оглянуться. Все это было до боли знакомым, но нет, она ошиблась! Все это происходило не с ней, не с Лиззи Томпсон, не в этой жизни. Кто-то другой вот так уже звал ее (или не ее?) на лунной тропе в холоде ночи. И кто-то точно так же, как и она, оборачивался на любимый голос.
Седрик в несколько широких шагов догнал ее на крыльце:
– Куда ты?
Вскинула на него взгляд:
– В гостиную. Что-то сегодня нет настроения веселиться.
– Может, вернемся в Зал и потанцуем? – озадаченно спросил Седрик.
Вид у него был растерянный, и неожиданно Элизабет осознала, что он не понимал и малой толики из того, что сейчас творилось внутри нее. Да и не смог бы, наверное, понять, даже если бы она объяснила.
Она быстро опустила глаза, осознав, что пристально его разглядывает.
– Я сегодня не танцую, Седрик.
– Почему?
Элизабет промолчала, не найдя в себе силы произнести хоть слово.
Пустой вестибюль. Большие колонны. Тяжело прислонилась к одной из них.
Во взгляде Седрика мелькнула внезапная догадка:
– Неужели ты пришла одна?
Повела плечом. Говорить не хотелось. В висках болезненно начало ныть.
– Ох, Лизз… Но ты же говорила, что кто-то есть, кто…
– Я соврала, – резко перебила она.
Седрик только хлопал глазами в ответ.
– Да, Седрик. Я соврала тебе, чтобы… чтобы ты не подумал… не знаю, – положила руку на лоб, чувствуя каким горячим он становится. – Чтобы ты не посчитал меня…
– Кем, Лизз?
У Седрика был такой вид, словно его огрели чем–то тяжелым. Будто все, что он слышал, было для него открытием. Это вызвало только досаду.
«Так у вас дружба или как?» – проскочила в голове фраза Бена.
Элизабет сглотнула, чувствуя, как во рту растекается горечь.
– Я девушка, Седрик, ты заметил это? И ни один мальчик не пригласил меня, – жестко констатировала она, слыша собственный голос, отражающийся от стен, словно со стороны, – понимаешь? Как ты считаешь, как я должна чувствовать себя на фоне того, что у тебя полно поклонниц вокруг?
Она понимала, что несет бред. Ей было наплевать, сколько вокруг него девчонок. И наплевать, есть ли мальчики вокруг нее. Плевать на всех мальчиков на свете. Кроме него.
Седрик улыбнулся с облегчением. Будто думал, что ее проблемы намного значительнее. Так улыбаются детям, когда те рассказывают, что под кроватью у них поселился кто-то страшный.
– Лизз, ты могла бы сказать мне об этом. Что такого особенного? Я бы подыскал тебе кого-то среди друзей.
Она горько усмехнулась. И посмотрела на Седрика с недоверием – как не смотрела раньше.
– Так ты ко мне относишься?.. Это же Лиззи – можно свистнуть кому–нибудь, кто остался на скамье запасных, и она пойдет с ним?..
– Я не понимаю, на что ты сердишься? – Седрик выглядел еще более обеспокоенным. – Я же просто мог тебе помочь.
– Вот именно, ты не понимаешь, Седрик.
«Не понимаешь, на что, точнее на кого, я сержусь по–настоящему».
Она набрала полные легкие воздуха и шумно выдохнула.
– Возвращайся к Чжоу.
– Что?
– Возвращайся к Чжоу, Сед, – с силой повторила Элизабет. – Она ждет тебя.
Седрик пристально вгляделся в ее лицо в полумраке:
– Это то, чего бы тебе хотелось?
– Просто. Иди и веселись. – Голос ее был на удивление твердым. – И не думай обо мне.
Внутри все сжалось при мысли, что он действительно развернется и оставит ее одну. Но Седрик не шелохнулся.
– Хорошо, – скрестил руки на груди. – Но при одном условии. Завтра мы проведем целый день вместе, и ты расскажешь, какие еще комплексы терзают девушку по имени Элизабет Томпсон.
Она улыбнулась скорее механически. На самом деле, о завтра ей думалось меньше всего. Но кивнула в ответ, больше для того, чтобы он остался довольным.
– Договорились.
Ей слабо верилось, что у них вообще когда-нибудь будет возможность поговорить. И сможет ли она провести с ним весь день, учитывая ее новое отношение к нему, Элизабет тоже не знала.
– Вот и славно, – Седрик улыбнулся и сделал движение навстречу, словно хотел обнять ее или потрепать по голове, но Элизабет резко отшатнулась, покачнулась, отступила на шаг, чувствуя, как едва не наступила на свою парадную мантию.
– Иди, Сед, иди, – чуть ли не взмолилась она. – Я просто… хочу побыть одна. Подняться наверх, поваляться с книжкой… Ничего особенного.
Он все же качнулся на пятках, помедлив. Вздохнул, как будто соглашался с неизбежным, но Элизабет видела, как ему не терпелось уйти – вернуться туда обратно к Чжоу, к танцам, к людям, которые смотрели на него с восхищением.
Уже в который раз ей подумалось, что она теряет его, что внешний мир с его шумом и вечным праздником просто уносит его потоком от нее все дальше. Там была целая жизнь. Возможно, один из самых особенных вечеров в его жизни. С особенной девушкой. И она должна была дать ему такой шанс, она не имела права его держать. Потому что была ему просто другом.
– Спокойной ночи, Сед,– лишь подняла руку в знак прощания и, развернувшись, зашагала по пустому коридору.
