СоблазнениеБыл уже поздний вечер. Депа шла по длинному коридору Галактической оперы Корусанта. Она была напряжена и немного нервничала. Пару часов назад верховный канцлер Палпатин созвонился с ней и попросил ее обязательно с ним встретиться. Он подчеркнул, что это очень важно и срочно.
Джедайка точно не знала, как это расценить. Если он хочет поговорить с ней о войне клонов, с тем же успехом мог бы позвать мастера Йоду или мастера Винду. Но он выбрал ее.
И вот она здесь, в опере. Будучи джедаем, она никогда здесь не бывала. Она рассматривала множество разнообразных существ, разгуливавших по длинным коридорам. Было очень шумно. Со всех сторон неслось шушуканье и бормотанье. Откуда-то явственно доносилась музыка. Видимо, пьеса уже началась.
Наконец Депа добралась до личной ложи канцлера. Одетый в красное почетный караул кивком пропустил ее. В маленькой ложе было только три места. Депа узнала канцлера, спикера сената Маса Амедду и его помощницу Слай Мур.
Она глубоко вдохнула, пытаясь скрыть, что нервничает, и опустилась на колени возле него:
- Канцлер, простите, пожалуйста, за опоздание. Задержалась на заседании совета.
Верховный канцлер повернулся к ней и подарил ей теплую улыбку:
- Ничего, Депа. Я рад, что вы все-таки нашли время прийти ко мне. Заходите, садитесь.
Палпатин мановением руки дал сопровождающим понять, что они должны уйти. Оба поклонились и оставили их одних. Депа заняла место рядом с креслом канцлера.
- Поздравляю с повышением, Депа. Я не мог понять, почему вас намного раньше не произвели в мастера. Ведь вы же относитесь к самым одаренным и способным джедаям.
Депа кивнула:
- Благодарю вас, канцлер. Я надеюсь, что справлюсь с новой ответственностью, приглашающейся к этому званию.
Он отмахнулся:
- Справитесь, Депа. Я убежден. Совет джедаев принял мудрое решение, предоставив вам место в своем кругу. Наконец-то в совете есть хоть кто-то, способный растолковать мне их комичные правила, – с усмешкой сказал он.
- Ну, я помогу вам, чем могу, - с улыбкой отозвалась она.
Они замолчали и устремили взгляды на сцену. Зал заполнило громкое низкое пение, от которого задрожали стены.
- Это иторианский хор. Иторианцы воспевают силы природы. Растения и животные образуют единство, и таким образом удерживается равновесие. Это воистину красивое представление. Множество туристов даже едет на Итор, только чтобы послушать это песнопение, - объяснил он.
Депа внимательно вслушивалась в пение на чужом языке. Ей понравилось; она еще никогда не слышала ничего подобного. Наконец после множества битв она смогла расслабиться.
Она вздохнула:
- И правда чудесно, канцлер.
Палпатин какое-то мгновение рассматривал ее. Он заметил, что джедайка была бледна, в глазах усталость, как будто она уже несколько ночей не спала.
- Депа, мне кажется, что вы очень измождены. Что не так? – заботливым голосом спросил он.
- Война, канцлер. С начала войны мне не спится. Эти ужасные события преследуют меня даже во сне. Я даже не знаю, когда в последний раз хорошо спала, - печально ответила она.
Канцлер повернулся к ней и сочувствующе положил руку на ее ладонь:
- Да, понимаю, Депа. Вам воистину пришлось нелегко. Как верховный канцлер, я воюю в сенате – с бюрократическими проволочками и высокомерными сенаторами. Но джедаи – на настоящей войне. Как политик, не могу себе представить, какое ужасное влияние эта война оказывает на джедаев. Я вам сочувствую, Депа.
Она опустила голову:
- Спасибо, ваше превосходительство. Может, расскажете мне, о чем вы хотели со мной поговорить?
Канцлер посерьезнел:
- Такую тему я бы предпочел обсудить с вами спокойно, наедине. Поэтому хочу вас спросить: вы не сопроводите меня в мои апартаменты, Депа?
Поначалу джедайка была изумлена, но согласно кивнула:
- Конечно, канцлер. Если вы пожелаете. Я надеюсь, что ни о чем дурном.
Канцлер взглянул на нее, в полутьме ложи его волосы казались еще серее, а морщины, рассекающие его лицо, - еще глубже.
- Хотелось бы прямо здесь и сейчас поговорить с вами об этом. Прошу, простите меня, что отнимаю ваше время, Депа. Я знаю, что в военное время вы бы, наверно, предпочли отдых в храме перед очередным сражением. А я краду ваше драгоценное свободное время.
Депа отмахнулась:
- Нет, канцлер. Все нормально. Не вините себя.
- Хорошо, успокоили, - улыбнулся он.
После окончания пьесы канцлер и джедайка покинули ложу и отправились в его личный шаттл. Их сопровождали шесть его охранников.
Шаттл полетел на запад, в направлении Республиканской, 500. Это был жилой комплекс, в котором обитали самые богатые и облеченные властью корусантцы.
Депа проследовала за канцлером в его апартаменты. Она была здесь в первый раз, потому что обычно общалась с канцлером в его кабинете или в сенате. Депа заметила, что его квартира обставлена комфортабельно, но не расточительно. Она была очень похожа на его кабинет. Все было выдержано в темно-красном тоне, от ковров до стен.
«Наверно, красный – его любимый цвет», - с улыбкой подумала Депа.
Канцлер провел ее в зал. Он просиял:
- Я совсем забыл, что вы сегодня здесь в первый раз, Депа. Добро пожаловать в мою обитель.
Она кивнула:
- Спасибо, канцлер. Здесь правда очень красиво. Красный цвет преобладает, как и у вас в кабинете…
Он осмотрелся и улыбнулся:
- Воистину, должен сказать, что я всегда предпочитал красный цвет. Знаете же, красный – цвет крови, и поэтому для меня он также и цвет жизни.
Канцлер предложил ей сесть и исчез в кухне. Вскоре он вернулся, а за ним катился дроид, исполнявший функции прислуги.
- Итак, Депа, что мне вам предложить? – спросил он.
- Стакан воды, пожалуйста. От алкоголя придется, увы, отказаться, я ведь не знаю, когда у меня следующее задание… - объяснила она.
Он кивнул и уселся в кресло напротив нее:
- Тогда я присоединюсь и тоже сегодня выберу стакан воды.
Его ярко-голубые глаза вопросительно взглянули на нее:
- Депа, я чувствую, что вам нехорошо. Хотя в опере вы мне сказали, что это из-за войны… но, возможно, есть еще одна причина?
Депа вздохнула:
- Это из-за Мейса, в смысле – мастера Винду. После Геонозиса он места себе не находит. Он – мой лучший друг, и я сделаю все, чтобы помочь ему и развеселить его. Но у меня не получается. И из-за этого я беспокоюсь. По-моему, эта битва на арене очень изменила его…
Палпатин сочувственно взял ее за руку:
- Очень жаль такое слышать. Мастер Винду – и мой хороший друг. Мне грустно узнать, что ему столь плохо.
«Винду… Тошно слышать эту фамилию. Ваша связь в Силе после Геонозиса только окрепла. Я чувствую. Теперь станет еще сложнее разделить этих двоих. Наверно, придется от него избавиться. Если мне не повезет и он не погибнет в следующем бою. Но такого везения не бывает», - Дарту Сидиусу хотелось рассмеяться, но он вовремя сдержался. Личина отлично работала.
Он продолжал:
- На Геонозисе эта война и началась. Могу себе представить, что джедаи связывают это страшное место со своими наихудшими воспоминаниями. Все-таки очень много джедаев рассталось там с жизнью…
- Каждый день на войне погибает все больше и больше наших. В храме уже больше падаванов, чем рыцарей-джедаев. Наш орден все уменьшается и уменьшается, и мы не имеем права оплакивать павших. Да, не имеем права скорбеть… - тоскливо прозвучал ее голос.
- Это против джедайских правил, Депа? – спросил он.
Она кивнула:
- Мастер Йода называет это страхом потери. Но мне нелегко дается не скорбеть и подавлять эти чувства.
Палпатин поднялся с кресла. Он подошел к ней и приподнял ее подбородок:
- Не подавляйте скорбь, Депа. Это лицемерие. Вы должны высвобождать свои эмоции, выпускать пар. Тогда вам станет легче. Я вас уверяю.
Депа смотрела в его ярко-голубые глаза, сочувственно смотревшие на нее. Она позволила ему обнять себя, как отец бы обнял дочь. Это было всего лишь объятие, но Депе стало лучше. Она почувствовала себя увереннее и в безопасности.
Вдруг ей вспомнился голос учителя: «Будет безопаснее в эти времена никому не доверять. Включая и верховного канцлера».
«Мейс, как ты только можешь подозревать этого человека? Канцлер – хороший человек. Как ты только мог потребовать от меня не сметь ему доверять? Прости, Мейс. Я не сдержу обещание. Потому что я ему доверяю…»
Она медленно высвободилась из его объятий.
Он бросил на нее подбадривающий взгляд:
- Легче стало, Депа?
- Да, помогло. Полегчало, - заявила она.
- Ну, этим я хотел вам показать, что предписания джедаев не всегда абсолютно подходят. Вот поэтому я и хотел сегодня с вами поговорить. Вы еще помните нашу беседу на Набу? Про ситхов?
Она наморщила лоб:
- Да, вы тогда рассказывали, что изучали их манускрипты.
Он кивнул. Его взгляд посерьезнел:
- Да, и сейчас я хотел бы вам кое-что показать. Кое-что важное. Пойдемте со мной, пожалуйста, Депа.
Она проследовала за ним к закрытой двери, оборудованной потайным замком. Канцлер ввел цифровой код на маленькой консоли, и дверь открылась с громким шипением.
Они вошли в темное и холодное помещение с обсидианово-черными стенами, покрытыми непонятными иероглифами, выведенными полыхающе-красной краской. Пара одиноких светильников, встроенных в стены, распространяли скудный свет и тепло. С обеих сторон в комнате стояли разные статуи, и в конце помещения наблюдался маленький черный алтарь.
Депа почувствовала Силу темной стороны. Казалось, что эта комната была заполнена ею. Темные волны охватили ее, и у нее закружилась голова. Как оглушенная, она прислонилась к стене, ища опоры. Ее тело охватило странное ощущение. Ей было одновременно жарко и холодно.
Канцлер стоял в нескольких метрах от нее, в тени статуи. На миг его глаза сверкнули желтым, когда он почувствовал, что Депа окунулась в темную сторону.
Он наслаждался ее чувствами. Его сердцебиение участилось, и он ощутил странную, беспричинную радость.
«Удивительно, после Набу я не чувствовал ничего подобного. Ее Сила, ее темная энергия, ее темное пламя в ее душе. Депа чувствует, как эта Сила проходит сквозь нее. Ах, это бесценно. Скоро, уже очень скоро ты будешь принадлежать мне…» - Темный владыка-ситх угрюмо улыбнулся.
Он подошел к ней. Его ярко-голубые глаза в полутьме приобрели темный, сапфировый оттенок. Мерцающий, танцующий свет светильников оттенял его лицо.
- Депа, с вами все в порядке? Мне вас поддержать? – заботливо спросил он.
Она медленно покачала головой:
- Нет, скоро пройдет. У меня чуть-чуть голова закружилась, вот и все.
Джедайку отпустили темные волны. Она с любопытством стала рассматривать одну из статуй, сделанную из черного вулканического камня. Она изображала мужчину с длинными, отброшенными назад волосами и татуировкой в форме солнышка на лбу.
- Это великий ситх Экзар Кун. Он уже четыре тысячи лет как покойник. Но он, несомненно, относился к самым выдающимся ситхам, какие только существовали, - глубоким голосом объяснил он.
Депа пораженно уставилась на него:
- Канцлер, так все это – ситховские артефакты, да? Если совет узнает, что у вас есть такие вещи…
Канцлер спокойно пожал плечами:
- Но, милая Депа. Совет уже давно в курсе. Вы забыли? Вы же сами советница...
- Да, но… Если весь совет узнает, то они могут устроить обыск и арестовать вас, - возразила она.
- По какому праву? Задержать верховного канцлера республики, потому что он поставил у себя дома пару статуй ситхов? Я вас умоляю, Депа. Совет джедаев ведет себя смехотворно и по-детски. Это мы с вами уже давно определили. Я думаю, дело сводится к тому, кому вы в конце концов больше доверяете – совету джедаев или мне. На Набу вы сказали, что вы мне доверяете. Теперь я опять спрашиваю: вы мне доверяете, Депа?
Она неуверенно кивнула:
- Вы – мой друг, канцлер. Я вам доверяю.
Палпатин улыбнулся и нежно погладил ее по щеке:
- Да, я знаю, вы мне доверяете, Депа. И поэтому я хочу вам помочь. Я знаю, что вы отправились в ссылку не только из-за вашего задания на Кесселе. Главной причиной вашей ссылки были ваши ужасные сновидения. Я не прав?
«Откуда он знает про мои видения? Это же невозможно…», - в замешательстве подумала она.
- Вы знаете о моих кошмарах? – переспросила она.
- Ну конечно же. И еще я знаю, что у вас до сих пор эти сны. Джедаи не смогли помочь вам с этой бедой, но я – могу.
Его руки легли ей на плечи, и его глаза впились в нее.
- Сила велика в тебе, Депа. Но скудоумный совет джедаев не признает твою сильную сторону, твой потенциал. Ты обнаружила скрытые врата Силы, в которые не посмеет войти никто из твоих невежественных приятелей-джедаев. Ты должна освободиться из паутины их лжи и неправильных правил. Последуй твоему истинному предназначению. Используй темную сторону Силы, и ты станешь могущественнее всех остальных джедаев.
Депе вспомнились чувства, охватывавшие ее на Набу и на Кесселе. Ее кровь становилась горячей, как огонь, когда в ней циркулировала темная Сила. Истинная, безграничная Сила. Она держала эту Силу в руках, хваталась за нее. Но она также не забыла, что терла контроль над собой.
Она опустила голову:
- Я думала, что контролировала сама. Но это не так. Меня контролировала темная сторона. Я не могла овладеть ею…
Голос Палпатина зазвучал странно, соблазнительно, чаруя Депу:
- Ты должна проникнуть в Силу темной стороны и узнать ее тайны. Когда ты изучишь их, ты больше никогда не утратишь контроль. Ты станешь сильнее, чем раньше.
Она тихо возразила:
- Джедаям нельзя изучать темную сторону. Это неподобающе…
Он покачал головой:
- Глупости, в этом нет ничего дурного, Депа. Дело только в том, с какой целью использовать Силу. На Набу вы спасли меня, и на Кесселе точно так же защищали жизни. Вы все правильно сделали. И теперь скудоумный совет джедаев просто не хочет этого признавать. Они все – невежественны. Они боятся того, что вы можете стать сильнее, чем они. По этой причине они вас и сдерживают. Совет джедаев вам не доверяет, но я вам доверяю, Депа.
Депа в тревоге попятилась:
- Вы так много знаете про темную сторону Силы. Вы что же – ситх?
Он подошел ближе и невинно улыбнулся:
- О нет, я не ситх, Депа. Как вам пришла в голову такая безумная мысль? Я всего лишь изучал их историю и их манускрипты. Больше ничего. И так я кое-что узнал про темную сторону Силы. Но это знание ведь не делает меня ситхом?
Она снова расслабилась:
- Да, конечно. Простите, канцлер, за такую безумную мысль.
Палпатин протянул руку, коснулся ее волос, завел ей за ухо длинную черную прядь. Он мягко прошептал:
- Единственное, чего я хочу, это поделиться с тобой своим знанием. Я мог бы стать твоим учителем, Депа. Я бы помог тебе и не сдерживал тебя, в отличие от совета джедаев. Ты отважишься учиться у меня?
Депа словно окоченела, ее снова охватило головокружение. Соблазн изучить темную сторону Силы был велик. Но в глубине души она знала, что этого не подобает.
Ее голос прозвучал смущенно и неуверенно:
- Не знаю, посмею ли…
Канцлер подарил ей теплую, мягкую улыбку:
- Доверяй своим чувствам, Депа. Тогда ты сможешь принять правильное решение.
Вдруг он страстно прильнул к ней. Он целовал ее – сначала нежно, потом поцелуй стал настойчивее. Депа наслаждалась им, она не отворачивалась. Она обвила его руками и притянула его к себе, в тесные объятия. Он отпустил ее губы и провел ими по ее шее. Его руки проникли под ее тунику и погладили ее по спине.
Депа только сейчас осознала, что лежит на холодном мраморном полу. Канцлер лежал на ней, его грудь прижималась к ее груди.
Он положил голову ей на плечо и нежно прошептал на ухо:
- Если страдание – словно жаркий огонь, то позвольте ему поглотить вас. Пусть это чувство проникнет в каждую жилку твоего тела. Это мой первый тебе урок, моя ученица.
Она пробормотала:
- Нет страданий, есть спокойствие…
Он поцеловал ее в лоб:
- Это против одного из ваших джедайских правил? Забудь эти правила, Депа. Доверься мне…
Он снова наклонился над ней и поцеловал ее. Этот поцелуй был сильнее и болезненнее, чем все предыдущие. Депа разрешила ему и ответила на его поцелуй с таким же огнем.
Она закрыла глаза и забылась. Дарту Сидиусу захотелось торжествующе улыбнуться. Она отдалась ему. Целиком и полностью. Он пил ее и находил это драгоценным, даже захватывающим. Он на самом деле чувствовал, как его движения вызывают у нее дрожь сладострастия. Ее желание отчетливо ощущалось в Силе.
Сейчас, милая Депа, ты принадлежишь мне. Ты – моя, отныне и навеки…
Депе стало очень жарко, и жар в ней все возрастал. Ей было хорошо, очень хорошо. Она наслаждалась его движениями каждой жилкой своего тела. Словно он околдовал ее, и она никогда не оторвется от него. Она знала, что в данный момент нарушает кодекс джедаев. Но она не могла пересилить себя и прервать все. Она чувствовала, как пальцы Палпатина открывают ее пояс.
Вдруг раздался знакомый звук. Это был писк ее комлинка, прикрепленного к ее поясу.
Канцлер остановился и наморщил лоб:
- Выключить?
- Нет, это точно из храма. Пожалуйста, подождите минуточку.
Депа отсоединила передатчик от пояса и поставила его на ладонь. Она быстро поправила одежду и активировала маленький голопроектор. Перед ее глазами появилось изображение Мейса Винду.
Он серьезно смотрел на нее:
- Депа, срочно возвращайся в храм джедаев. Совет утвердил для тебя новое задание.
Она кивнула:
- Да, Мейс. Уже лечу.
Палпатин злобно уставился на голограмму мастера-джедая.
«Мог бы я сквозь время и пространство сжечь его молнией – я бы без колебаний его сейчас поджарил», - яростно подумал он.
Оба прошли в зал его дома. Он сделал вопросительное лицо:
- Ты сообщишь совету джедаев про нас? Или про мою коллекцию ситхов?
Она с улыбкой покачала головой:
- Нет, не сообщу. Но на этом боевом задании я основательно все обдумаю. Когда я вернусь, мы все спокойно обсудим. Согласен?
Канцлер возвратил ей улыбку и поцеловал ее на прощание:
- Согласен.
Он наблюдал, как она поправляет тунику, и вдруг перед его глазами возникло видение.
В темной комнате Депа висела в резервуаре с бактой. Ее открытые глаза смотрели на него, но он понял, что она без сознания. Она была как бы в коме и не приходила в себя. Вокруг нее толпились джедаи-целители, но, видимо, не могли ей помочь. Это читалось на их беспомощных лицах. Он сморгнул, и видение исчезло. Палпатин решил, что это видение представляет собой предупреждение. С Депой в будущем что-то произойдет, и он не сможет предотвратить этого.
На его лице отразилась тревога:
- Депа, ты не сможешь уклониться от этого задания? У меня дурное предчувствие. Тебе лучше никуда не уезжать.
Джедайка отмахнулась:
- Я уже выполнила столько заданий, что меня ничем не испугаешь. Не беспокойся.
Она запечатлела поцелуй на кончиках своих пальцев и коснулась ими его губ:
- Я вернусь. Обещаю.
Канцлер провожал ее взглядом, когда она покидала его апартаменты. Он и правда беспокоился за нее? Нет, этого не подобает. Он знал, что ему не подобает вообще испытывать к ней никаких чувств. Но он не мог солгать, что в какой-то степени она ему нравилась. И в какой-то степени он не хотел, чтобы с ней случилось что-то дурное.
«Опять оно, это проклятое сочувствие. В последний раз я ощущал его на Набу, на том складе, и опять оно вернулось. Так не может продолжаться. Она – моя ученица. Не больше и не меньше. И я стану ее учителем…»
