Глава 11 - Хоть я и не воспринимаю его слова всерьез, он унизил меня при всех, - раздраженно рассуждала Гермиона. – И как теперь будет выглядеть наш ОД? Вся школа знает, что думает обо мне Снейп. И хоть слизеринцы вряд ли явятся на наши тренировки, на меня все равно будут смотреть в лучшем случае со скептицизмом…
- Да кому интересно мнение Снейпа? – горячо возразил Рон. – А тем более, когда они увидят, насколько ты великолепна, они поймут, что Снейп трепло.
- Кроме того, если я хочу сделать кружок официальным, мне будет нужно его разрешение. Как ты себе это представляешь, Рон? У меня возникли сомнения в том, идти ли к нему еще раз на урок, а ты предлагаешь мне обратиться к нему с такой просьбой…
- Пусть попробует не разрешить! – угрожающе воскликнул Рон. – Пойдем к Дамблдору, он-то уж точно все подпишет… тем более, если мы подошлем Гарри.
- Гарри, а ты что думаешь? – спросила Гермиона у Поттера, который все это время задумчиво смотрел на друзей, не высказывая своего мнения.
Тот лишь неопределенно пожал плечами. Он предпочел бы, чтобы Снейп продолжал доставать его, а не Гермиону, но по какой-то причине профессор стал избегать лишнего общения с ним.
- Я думаю, что отступить – значит показать Снейпу, что его слова для тебя что-то значат. С другой стороны, Гермиона, ты же знаешь, что я изначально был против продолжения занятий ОД. Я по-прежнему согласен помочь, если в этом будет необходимость, но активного участия принимать не буду…
В этот момент в класс вошел профессор Слизнорт и разговор пришлось прекратить.
Уроки этого пристрастного преподавателя были трудны, но и интересны. Даже Невиллу кое-что начало удаваться, а Гарри получал достаточное количество подсказок и помощи от самого Слизнорта, чтоб варить приличные зелья. Рон копировал каждое его движение и потому не отставал, а Гермиона никогда не нуждалась ни в чьей помощи, когда речь шла об учебе.
- Гарри, мальчик мой, задержись, пожалуйста, - сладко улыбаясь, велел зельевар, и Поттер махнул друзьям, чтобы ждали его в башне.
- Да, профессор.
- В будущую субботу вечером я организую чаепитие, - с радостной улыбкой сообщил профессор, - и приглашаю всех перспективных студентов. А поскольку сейчас в Хогвартсе нет личности более выдающейся, чем вы, я был бы очень рад, если бы вы тоже присутствовали. В шесть часов вам будет удобно?
- Думаю, да. С утра я обещал встретиться с мистером Скримджером, а потом у меня…
- С министром? – изумленно переспросил Слизнорт, и брови его взметнулись на лоб. Однако через секунду он закивал, как будто эта информация была чем-то совершенно предсказуемым для него. – Не только я умею замечать таланты, да, мой мальчик… Но до шести вы освободитесь, не так ли?
- Думаю, да, сэр, - кивнул Гарри, подавляя обреченный вздох. Он не хотел присутствовать на этом чаепитии, где соберутся все выскочки Хогвартса, и будут слушать от занудного старика о своем блестящем будущем. Гриффиндорец прогнал мысль о том, что у него, возможно, нет никакого будущего, и спросил: - Я могу идти, профессор?
- Конечно, мой мальчик, конечно. До встречи.
На следующий день у Гарри было великолепное настроение. Возможно, причиной тому была хорошая погода и назначенная на вечер первая тренировка в сезоне, а может быть, очередной необременительный в плане расписания день.
Во всяком случае, Гарри и Рон большую часть дня просидели под деревом у озера. Гарри то листал книгу, до снимал туфли и заходил в воду по колено, чтоб освежиться. Рон тоже попытался читать учебник, но потом стал листать журнал и изредка поглядывал на семикурсниц из Пуффендуя, устроившихся чуть поодаль.
Когда Поттер заметил это, ему в голову пришла странная мысль – что если вновь начать с кем-то встречаться? Он ненавидел свою застенчивость и неопытность, однако недавно появился фактор, перевешивающий оба эти аргумента: пророчество. Вполне возможно, что жизнь его оборвется довольно скоро, а что он знает в этой жизни о любви? Только одна девушка до сих пор вызывала трепет и нежные чувства в его груди – Чжоу Чанг, но теперь… теперь мысли о ней были слишком спокойными, чтобы говорить о любви. Да – симпатичная, умная, спортсменка, но характер! Гарри не мог ей слова сказать, чтоб не услышать в ответ десять против. Он хотел бы, чтоб девушка прислушивалась к его мнению, не лезла в его дела, была красивой и ласковой, чтобы с ней было уютно… очень часто в последнее время юноша ощущает недостаток тепла и уюта. Его друзья могут оказать поддержку моральную и огневую… но Гарри стеснялся признаться им, что ему нужно немного сочувствия, что он так нуждается в нежности.
Первая тренировка прошла достаточно удачно – авторитет Поттера и его пятилетний опыт игры позволили ему достаточно уверенно руководить командой. Никогда раньше в сборной Гриффиндора не было игроков запаса – ни Оливер ни Анджелина не видели в этом необходимости. По правде говоря, Гарри тоже не видел, но ему не хватало жесткости отослать четверых игроков, достаточно ловких, но не прошедших отбор. Поэтому тренировались всем составом. Это дало определенное преимущество – они смогли разделиться на две команды и играть друг против друга, и тогда были лучше видны неудачные нюансы в стратегии и слабые стороны игроков, которые надо исключить тренировками.
В субботу утром Гарри немного волновался из-за предстоящей беседы с министром магии, и ему даже пришло в голову, не посоветоваться ли с Дамблдором о тоне предстоящего разговора. Но директора не было на завтраке, горгулья на страже его кабинета не впустила мальчика, объяснив, что главы Хогвартса нет.
Гриффиндорец удивился немного и отправился в гостиную своего факультета: раз уж нет Дамблдора, надо посоветоваться с Гермионой.
Часом позже он не спеша спустился в холл. Гарри не знал, какой из себя новый министр, но никого похожего на высокопоставленного чиновника там не было. Студенты и преподаватели сновали вокруг, и он занял позицию, в которой уже раньше ожидал своих друзей в день прибытия в Хогвартс: возле постамента с огромными рыцарскими доспехами.
Парень поглядел на часы – до назначенного срока оставалось еще пять минут, так что не о чем беспокоиться. Он видел, как слизеринская сборная строем вышла из подземелий и покинула замок – погода для тренировки самая подходящая. Профессор Макгонагалл остановила в коридоре двух третьекурсников и отчитала за то, что они, пробегая мимо, сбили с ног первоклашку. Миссис Норрис подошла к мальчику и подозрительно посмотрела на него – зачем караулишь доспехи?
Ровно в десять входная дверь в холл в очередной раз распахнулась и вошли двое мужчин: один среднего роста, коренастый, с рыжеватыми пушистыми волосами и решительным цепким взглядом; другой – высокий и очень худой, с длинными, белыми, заплетенными в экстравагантную косу волосами. В движениях его была легкость и непринужденность, во взгляде – безразличие. Однако едва войдя, он обвел ленивым взглядом помещение и без труда выделил из толпы Гарри. Парень понял, что это те, кого он ждал, и вышел навстречу.
- Добрый день, - неуверенно поздоровался он.
- Здравствуйте, мистер Поттер, очень рад вас видеть, - с широкой ухмылкой тот, что постарше протянул гриффиндорцу широкую ладонь для пожатия. Гарри понял, что это и есть Скримджер – бывший мракоборец, настоящий министр магии. – Познакомьтесь, это Гавейн Робардс, глава Управления мракоборцев. Не желаете ли выйти прогуляться, мистер Поттер?
- Да, конечно, - кивнул Гарри, подав руку сначала одному, потом другому чиновнику. Про себя мальчик отметил, что у Скримджера хватка цепкая, тогда как его спутник одарил гриффиндорца осторожным, мягким пожатием неестественно холодной ладонью.
Они вышли во двор школы и не спеша направились в сторону озера. Яркое солнце слепило глаза, но прохладный ветер напоминал о том, что уже не лето.
- Полагаю, вы догадались, для чего я попросил вас о встрече, мистер Поттер, - начал министр. – И я несказанно рад тому, что вы согласились. В реалиях начавшейся войны министерство нуждается во всей помощи, которую кто-либо может оказать. И это касается не только огневой поддержки, в которой Орден Феникса, с разочарованием вам сообщаю, нам отказал, но и идеологических внушений. Поэтому я обращаюсь к вам, мистер Поттер. Полагаю, вы понимаете, какое важное место занимаете в умах людей в связи с новой угрозой, представшей в лице всем известного Темного Лорда.
- Конечно, понимаю, - спокойно, даже с некоторой язвительностью ответил Гарри. – Весь прошлый год про меня писали в газетах. Как там говорилось… лгун, саморекламщик, псих, неуравновешенный идиот?... вы действительно думаете, что такая личность способна чем-то помочь министерству?
- Стратегия предыдущего правительства была ошибочной, - интонация министра не изменилась, но движения стали чуть более резкими. – Даже сам Фадж признал это, добровольно уйдя в отставку. И раз уж вы так пристально следите за упоминаниями о вашей личности в прессе, то могли бы заметить, что после неприятнейшего инцидента в Отделе Тайн, когда правда стала известна всему магическому миру, вам принесли извинения по всей форме, так же как и Дамблдору. Ваше имя реабилитировано с лихвой, так что я не думаю, что достоин ваших упреков.
Говорил он уверенно и спокойно, и Гарри не мог не прислушаться. Ему показалось, что предыдущая его реплика была детской и глупой, а ведь с ним разговаривали как со взрослым человеком.
- Да, мистер Скримджер, возможно вы правы, - через силу распрямляя осанку, стараясь выглядеть солиднее, сказал Гарри. – Только все эти статьи – вещи номинальные, - он не был уверен, что в правильном смысле использовал одно из словечек Гермионы, но уже было поздно исправляться, и вопреки смущению он продолжил: - Что же на самом деле делает министерство? Что-то в газетах не видно отчетов о толпах арестованных упивающихся, о поисках Волдеморта и предпринятых для его уничтожения мерах…
- Мистер Поттер, - голос министра стал мягче, но движения еще чуть более резкими. Также он избегал смотреть на парня, словно боялся выдать свое настоящее мнение о нем. – Мы действительно не арестовываем «толп упивающихся», но мы делаем все возможное, чтоб защитить волшебников и маглов. Что касается предпринятых мер, неужели вы думаете, что будет разумно писать об этом в газетах?
- Но это подарило бы людям надежду на победу, - заметил Гарри теперь уже куда спокойнее. Многое становилось ему понятным в ходе беседы, например то, что перед ним – не Фадж, смертельно боящийся любых трудностей и беспокойств, а также то, что министр не обязан отчитываться перед ним о проделанной работе. – Если бы они видели, что министерство делает что-то особенное для них, то у них появилась бы воля к борьбе, уменьшилась бы паника среди простых волшебников…
- Да, молодой человек, я рад, что вы сами понимаете необходимость создать нужное настроение в массах, - движения Скримджера вновь стали мягкими и грациозными. – И я надеюсь, что вы уже поняли, почему мы не можем сообщить людям о том, что мы делаем – сторонники Волдеморта тоже читают газеты, - Гарри отметил про себя, что новый министр назвал Темного Лорда по имени, а не «Вы-Знаете-Кто», как вечно бормотал Фадж. – И это возвращает нас к цели моего визита сюда: министерство нуждается в вашей поддержке, в вашей «Избранности». Да, это называется манипуляцией общественным мнением, - ответил министр на незаданный вопрос Поттера. – Но на войне все средства хороши. И, кроме того, я ведь не прошу вас делать это безвозмездно. У министерства тоже есть кое-что, чем оно может помочь вам.
Они остановлиись у края воды и Скримджер сделал шаг назад, так чтобы Гарри и мистер Робардс могли хорошо видеть друг друга.
- Во-первых, нам известно, что вы собирались стать мракоборцем. И это будет достаточно легко устроить, если к моменту окончания Хогвартса у вас будет некоторый стаж внештатного сотрудника. Кроме того, мистер Робардс вполне сможет обеспечить вас квалифицированной охраной, если в этом возникнет необходимость. Да, в школе телохранители будут смотреться нелепо, однако происшествие в «Хогвартс-Экспрессе» показало, что это будет не так уж бесполезно. Да и вообще, сотрудничество с министерством может дать вам, мистер Поттер, ряд неочевидных привилегий. Подумайте над этим.
Мальчик молчал в затруднении. С одной стороны, ему до ужаса не хотелось становиться политической марионеткой. Однако, если подумать, то будучи осторожным и предусмотрительным, он вполне может повернуть ситуацию в свою пользу. Два высокопоставленных чиновника лично являются к нему в школу только для того, чтоб заручиться его поддержкой, на что же они пойдут, чтоб реально помочь ему в борьбе с Волдемортом?
- Я подумаю, - пообещал Гарри.
- Очень хорошо, мистер Поттер, - Скримджер явно был доволен результатом беседы, хотя еще и не получил положительного ответа. – Я рад, что мы с вами нашли общий язык. А теперь нам, пожалуй, пора.
- Вы можете писать мне в любое время, если вам понадобится, - впервые за время их встречи открыл рот мистер Робардс. Голос у него был тихим, шелестящим, но каким-то завораживающим. Было странно воображать, как таким голосом можно командовать целым отделом.
- Спасибо, я подумаю над этим, - повторил Гарри, на всякий случай сделав акцент на том, что он еще не уверен в том, что будет сотрудничать с министерством.
Двое мужчин ушли. Скримджер – прихрамывая, Робардс – мягкой, едва слышной, походкой. Парень остался у озера, стараясь запомнить как можно больше из этой беседы, чтоб потом пересказать друзьям и спросить их мнение.
В тот же вечер состоялось еще одно мероприятие, оказавшееся не слишком приятным – чаепитие у Слизнорта. Старик пригласил в свой кабинет с дюжину учеников разных курсов, чьи имена так или иначе были на слуху: родственники известных людей или просто талантливые ученики. Немного облегчил ситуацию тот факт, что Гермиона тоже была приглашена, и они периодически обменивались досадливыми взглядами: как их могли затащить на такое занудство. Когда вечер подошел к концу, оба они поспешили ретироваться, потому что Поттер заметил, как зельевар собирался задержать его подольше.
- Это черт знает что, - проворчала Гермиона. – Сколько всего я могла сделать за эти часы, так нет – я должна была слушать, какие перед нами могут открыться возможности посредством его, профессора Слизнорта, участия. Можно подумать, я и сама не могу добиться того, чего хочу!
- Примазывается к славе, - то ли ворчливо, то ли язвительно сказал Гарри и они оба расхохотались, вызвав недовольное шипение миссис Норрис.
На следующем уроке защиты от темных искусств декан Слизерина был явно в более благоприятном расположении духа. Но гриффиндорцы не спешили радоваться – даже тот факт, что они освоили небольшую часть невербальных заклинаний, не застраховывал их от унижений. И действительно…
- Минус десять баллов Гриффиндору, мистер Уизли, - прозвучал за спиной вкрадчивый голос. – Впредь не пытайтесь шептать заклинания, вы не должны открывать рот вовсе.
Рон даже не покраснел и ничего не ответил. В первый раз он шепнул заклятье, которое ему никак не давалось в невербальной форме, тогда как добрая половина слизеринцев шептали с начала урока. Но это замечание было самым меньшим злом из тех, к которым были готовы ребята.
Однако Снейп не остановился на этом: по всей видимости, он был решительно настроен вывести из равновесия хоть кого-нибудь, спровоцировать на грубость, чтобы снять еще пять десятков баллов.
- Как всегда никчемны, Долгопупс. Вам не поможет даже…
- Я научусь, сэр, - неожиданно перебил профессора Невилл, и все были поражены необычайной для него дерзостью, даже несмотря на то, что голос его предательски дрогнул. – Вашими стараниями или вопреки им.
- На что вы пытаетесь намекнуть? – тут же прищурился Снейп. – Если вы считаете, что мои уроки вам вредят, вы вольны их не посещать. Поверьте, я этому буду только рад.
- Полагаю, я все же могу кое-что извлечь из ваших уроков, - стараясь выглядеть равнодушным, произнес Невилл, всем своим видом показывая, что не желает продолжать беседу, а намерен продолжить тренировку. Гари восхитился, но в то же время приготовился к худшему – уж теперь-то Снейп не упустит возможности оторваться по полной. Однако тех, кто ожидал ярких зрелищ, ждало рачарование: профессор лишь скривил свою фирменную презрительную гримасу и уточнил:
- Неужели вы можете извлечь из моих уроков хоть что-то, кроме адекватно низкой оценки ваших способностей?
Невилл решил не отвечать и храбро попытался наслать на Рона чары помех, делая вид, что не замечает любопытных взглядов в свою сторону.
Вот так-то, профессор Снейп. Пусть последнее слово все еще за вами, но убегать с ваших уроков в слезах никто не собирается. Гарри чувствовал гордость, как будто изменения в характере Невилла были его личной заслугой.
«Превыше всего ценимо для легилимента время сна. Это особое состояние разума, в котором уровни сознания меняются местами. Те, которым должно быть в голове – уходят на дно, а те, что должны быть сокрыты – выходят наружу. Нет ничего проще, чем прочесть мысли спящего человека, в окклюменции неискушенного. Этот наиболее простой и безопасный как для мага, так и для его жертвы способ рекомендуется новичкам…»
Сердце Гарри радостно вздрогнуло. Безопасно и рекомендуется новичкам! Не этого ли он желал? Получить возможность попрактиковаться… Ни Рон, ни Невилл даже не узнают, что Поттер пытался влезть в их мысли. Надо только дождаться подходящего момента… однако сейчас надо идти на собрание ОД. Гермиона попросила о помощи, и Гарри неохотно поплелся в Выручай-комнату.
Он лениво прохаживался вдоль пар учеников, отрабатывавших специфические щиты. Сам Поттер научился ему случайно на четвертом курсе – тогда он не знал, что данный щит защищает только от огненных атак, а зубрил он тогда все подряд, когда готовился к Третьему Испытанию.
На пятом курсе, когда собирался стать учителем нелегального кружка, он освоил еще целый ряд заклинаний, выходящих за рамки школьной программы. Некоторые из них он почерпнул из книг, подаренных ему Римусом и Сириусом на прошлое Рождество, другие – из библиотечных книг. Как бы то ни было, заклинания всегда давались ему легче других школьных предметов, а боевые проклятья казались неотъемлемой частью самой жизни. Желание Гарри освоить их было настолько велико, что они будто сами вылетали из его палочки, стоило произнести нужные слова. Тогда Поттер еще надеялся, что эти знания помогут ему выжить. Он тогда не знал еще о пророчестве.
А сейчас… что изменилось сейчас? Незнание сменилось пониманием, и вся жизнь окрасилась в какие-то тусклые цвета. Казалось, ни в чем нет достаточно смысла, но борьбу прекращать нельзя. Если жизни суждено скоро оборваться, нужно все успеть. Обучиться, обезвредить так много упивающихся, сколько возможно. Вероятно, отправиться в какое-нибудь захватывающее путешествие. Полюбить…
Голова Гарри непроизвольно повернулась в сторону, где Чжоу тренировалась в паре с Эрни Макмилланом. В жизни Поттера были пройденные этапы, к которым хотелось вернуться и сделать все по-другому… и это был не один из тех этапов. Чжоу оказалась не тем человеком, с которым приятно общаться, когда Гарри узнал ее лучше. Тогда кто?
Парень немного расстроился из-за того, что сердце не подсказало кандидатуру в тот же миг. Не значит ли это, что прошлогодняя неудача сделала его черствым и неспособным на искренние чувства? Или просто рядом нет подходящей девушки?
Гарри продолжил свой путь вдоль пар, изредка делая замечания об ошибках. На самом же деле мысли его были далеко. Гермиона? Нет, она подруга. Хорошая, умная, искренняя подруга. Не больше и не меньше. Кроме того Рон, судя по всему, имеет какие-то намерения в ее отношении. Поттер подумал, что любит Гермиону, но не так, как любят девушку, а как любят сестру. Джинни? Это вообще запретная тема. Наблюдая в прошлом году, как Рон готов был придушить каждого ее ухажера, Гарри зарекся даже смотреть в ее сторону, хотя она была достаточно интересной кандидатурой. Полумна? Ну, это смешно. Она вызывала у Гарри теплые, нежные чувства, и это можно было назвать любовью, но не такой, какая нужна для лирических отношений. Она, скорее, тоже как сестра. Младшая, смешная, любимая сестра.
- Колин, не переусердствуй. Такой щит, если накроет тебя полностью, вполне может перекрыть доступ кислорода.
Кэти Белл – спортсменка. Человек хороший, но больше в ней ничего примечательного. Хана Аббот… Гарри о ней почти ничего не знал, но будь она чуть поулыбчивее, можно было бы познакомиться поближе.
Гарри пошел дальше. Парвати Патил. По-своему симпатичная. Но после обиды, которую Гарри нанес ей на Святочном Балу на четвертом курсе, отказавшись танцевать, их отношения стали достаточно прохладными. Они оба удачно обходили эту тему стороной и даже нормально общались, но никакой романтики в их отношениях впредь быть не могло. Лаванда Браун? Ну, она…
А что, собственно, «она»?
- Эй, не так резко. Специфические щиты могут быть и оружием, если придать им динамичную форму.
- Да, Гарри, - улыбнулась Лаванда и повторила попытку.
Ее щит постоянно уезжал куда-то влево, так что Парвати легко ее доставала.
- Когда щит готов, поведи палочкой чуть в обратном направлении, чтоб заклятье замерло в нужном месте, - посоветовал Гарри. – Вот так.
Он продемонстрировал, потом предложил девушке попробовать еще раз. На щеках Лаванды выступили розовые пятнышки, она улыбнулась и выкрикнула:
- Рефлекто!
Щит в виде серой сетчатой дымки появился перед ней и заклятье Парвати было удачно отклонено.
- Не так уж сложно, - признала она, и Поттер пошел дальше, надеясь, что никак не выдает истинной цели своего хождения туда-сюда.
Итак, Лаванда. Красивая. Веселая. Далеко не такая умная, как Гермиона, зато характер более приятный, чем у Чжоу. Только вот как узнать заранее, как она отреагирует?
Мозг услужливо подкинул воспоминания о прошлом годе – насколько быстро Гермиона раскусила чувства Гарри к Чжоу и как доступно разложила по полочкам, что чувствует когтевранка… но почему-то в этот раз не хотелось ни о чем спрашивать подругу. Все же он уже не ребенок, да и опыт, пусть и отрицательный, но имеется. «Сам разберусь», - подумал Гарри и вновь присмотрелся к Браун. Белые кудрявые волосы блестели под лучами солнца, красиво струясь по спине. Поттер порадовался, что сейчас никто не одет в школьные мантии, и он имеет возможность оценить и ее фигуру. Ничего так. Не стыдно на людях показаться.
Гарри устыдился этих циничных мыслей и поспешил отвернуться, чтобы никто не заметил его интереса. Однако когда занятие подошло к концу и гриффиндорцы все вместе шли в башню, он спросил:
- Лаванда, ты написала сочинение для Хагрида? Дашь списать?
- Что, тяжко без Гермионы? – сочувственно покачала головой Браун, озорно улыбаясь. – Ладно, можешь посмотреть, только я еще не закончила.
