Глава 11Часы уже давно пробили полночь в замке. Студенты спали в своих тёплых кроватях. Кто-то не спал, доделывал домашние задания, кто-то бродил по спальне в поисках кувшина с водой, четверо сидели на кухне, подъедая приготовленные на утро пирожные, а кто-то занимался чем-то более радикальным.
Роза и Скорпиус, едва касаясь друг друга локтями, приблизились к широкой дубовой двери. Слизеринец с трудом развернул Карту Мародеров и внимательно осмотрел на ней то место, где они сейчас стояли. Рядом никого. В кладовой Слизнорта – тоже. Сам Слизнорт, по-видимому, смотрел десятый сон в спальне этажом выше.
- Ну, что там? – нетерпеливо прошептала Роза, стоя к Скорпиусу спиной и не имея возможности видеть карту.
- Чисто, - ответил он и скинул мантию – Роза тут же отодвинулась, возвращая себе личное пространство, и подошла к двери вплотную. Скорпиус периодически смотрел на карту, чтобы своевременно успеть укрыться, если кто-то вдруг появится в поле зрения.
- Алохомора, - Роза направила палочку на дверь, но та не поддалась.
- Надо же, не открылась. Вот странно, - не смог удержаться от комментария Скорпиус, раскрыв глаза в притворном удивлении. Роза, повернув голову, одарила его испепеляющим взглядом и снова подняла палочку.
- Алохомора Максима, - приказного тона Розы Уизли оказалось недостаточно, чтобы открыть вход в зельехранилище, а вот Скорпиус снова начал глумиться:
- Ты, правда, думаешь, что Слизнорт настолько глуп, чтобы закрывать дверь на заклинания, которые способен взломать любой третьекурсник? Уизли, я думал, у тебя есть мозги…
- Я просто проверила, - ответила она, стиснув зубы. – И у меня есть ещё куча вариантов.
Малфой, закатив глаза, покачал головой, но девушка этого не видела – она начала атаковать дверь всеми различными заклинаниями, которые могли подействовать, но не придвинулась к цели ни на шаг ни через пять, ни через десять минут – Скорпиусу надоело выслеживать гостей на карте и он просто стоял, облокотившись о стену и наблюдая за стараниями когтерванки.
- Ты мог бы помочь вместо того, чтобы протирать в моей спине дырку взглядом.
Скорпиус не сразу понял, что это было не очередное заклинание, а упрёк в его адрес.
- Можно попробовать Бомбарду, - сказал он первое, что пришло в голову. Роза всплеснула руками, обрывисто смеясь:
- Да? Чтобы сюда сбежался весь замок?
- Но цель то будет достигнута.
Роза, прищурившись, в упор посмотрела в лицо парню. Он определенно забавлялся. И теперь стало понятно, что слизеринец ни разу не задумался о том, что им нужно будет сделать,
если они доберутся до двери зельехранилища.
Впрочем, у Розы тоже не было никаких мыслей – от одной-единственной бессонной ночи в поисках решения болела голова, и только. Наверное, она бы сейчас упала на каменный пол и зарыдала от безысходности, и Малфой обязательно бы ржал во весь голос, забыв о конспирации, и потом ещё не раз напоминал ей об этой слабости.
Но этому не бывать.
Роза досадливо пнула злосчастную дверь и уперлась в неё ладонью, задумчиво буравя взглядом.
Мантия-невидимка и карта полетели на пол. Скорпиус встал позади девушки.
- Отойди, - кинул он. Роза выпрямилась, но не отошла:
- Я запрещаю тебе использовать Бомбарду, - Скорпиус посмотрел на неё взглядом «Ты меня за идиота принимаешь?» и поднял свою палочку, свободной рукой бесцеремонно отодвигая девушку в сторону.
- Если у меня получится, то у тебя будет не больше трёх минут, чтобы найти зелье.
Роза ошалело смотрела на него, не понимая, что он говорит:
- Стой. Что ты хочешь сделать? И почему три минуты?
Малфой так и знал, что вопросов не избежать:
- Я сниму заклинание с двери и открою дверь Алохоморой. Но…
- Но оно возобновится через три минуты, дверь захлопнется и, в лучшем случае, больше мы её не откроем, а в худшем… даже представить не могу, - закончила она за него упавшим голосом. Он кивнул. – Откуда ты знаешь заклинание?
- В нашем поместье много комнат, которые отец любит запирать, - коротко сообщил он. – Больше вариантов нет. Я открываю дверь. Ты заходишь. Я засекаю время…
- Вдвоем у нас в два раза больше времени, - прервала она его.
- А если кто-то решит пройтись здесь именно сейчас? – настаивал на своём Скорпиус.
Роза скрестила руки на груди, вдруг осознав истинный смысл малфоевских увещеваний:
- Ты просто боишься туда заходить. Признай, Малфой, - проговорила она тихо. Он задрал подбородок, а черты лица погрубели - за столько лет Роза научилась распознавать эти изменения, и сейчас слизеринец оказался застигнутым врасплох.
- Я не боюсь, - прошипел он в ответ, оскорбленный.
- Тогда почему бы не войти вдвоем?
- Я буду держать дверь, чтобы она не закрылась, - говорил он специально медленно, как будто Роза была умственно отсталой. - Только я знаю заклинание.
Настал день, когда Роза Уизли просто не смогла ничего сказать в ответ. Потому что Малфой знал, чем шантажировать – о заклятье Роза только слышала, а Малфой ей его не скажет – не в его интересах, по крайней мере, в данной ситуации. И теперь он наслаждался её молчанием вкупе со своей находчивостью.
- Слизеринская зараза, - пробормотала она себе под нос, отворачиваясь. Малфой довольно осклабился.
- Приготовься войти. И никакой магии, милая.
В голове Розы тут же возник язвительный ответ такому нахальному обращению, но она просто не успела ничего сделать, потому что через пару секунд дверь действительно открылась, и Скорпиус толкнул девушку в зельехранилище.
- Время пошло, - заявил, отходя назад, к мантии и карте, всё ещё лежащим посреди коридора. Роза, чувствуя, как безумно колотится сердце, развернулась к стеллажам с баночками и колбочками. Их было так много, что в глазах на мгновенье всё смешалось, но Роза взяла себя в руки и торопливо приблизилась к первому стеллажу. Синие баночки с красными зельями, красные с черными, прозрачные баночки с золотыми и белыми. И ни одной подписи – конечно, Слизнорт может выбрать здесь любое зелье с закрытыми глазами.
Запахи трав отвлекали, и постоянно казалось, что время закончилось, когда Роза, наконец, увидела почти на самом верху маленький флакончик с коричневатой жидкостью. Это было оно. Оборотное Зелье.
- Двадцать секунд, - как приговор прозвучали слова слизеринца. – Роза, быстрее, кто-то идет!
Она подпрыгнула, вытянув руку, но флакончик был слишком высоко.
- Ну же, бери его, - взмолился Малфой, поглядывая то на карту, то на часы. Время словно замерло, но на самом деле неслось, как бешенное. И Роза решилась:
- Акцио Оборотное Зелье.
Сирена заорала сразу же, но Роза успела схватить флакончик с зельем и почти выскочила в коридор, как дверь резко захлопнулась, придавив подол мантии. Малфой, не говоря ни слова, заклинанием резанул по мантии, так что кусок черной ткани остался зажатым между дверью и косяком, и дернул девушку к себе, под мантию-невидимку, вжимая в стену за угол – в любой другой ситуации Роза непременно ответила бы оплеухой по наглой морде, но их положение было настолько критическим, что она сейчас готова была согласиться на объятия с Филчем, если бы это помогло им выбраться из того, во что они влипли. Через секунд пять из-за угла показались пятеро мужчин, спешащих к источнику воя. Одного из них Роза и Скорпиус узнали сразу же – Гарри Поттер бежал впереди, держа палочку наготове. Чёрный кусок ткани, съеденный кабинетом Слизнорта, он заметил сразу же.
Вдруг воздух прорезал грохот, похожий на взрыв, откуда-то сверху, и все, кто присутствовал в этом тёмном коридоре, резко подняли головы. Замок затрясло, по стене протянулась мелкая трещина. Всё прекратилось внезапно, кроме сирены, которая не переставала вопить.
- Быстро наверх, - скомандовал Гарри, но, опомнившись, остановил двоих подопечных. – Ты - бегом за Слизнортом, неужели он ещё не проснулся! А ты - остаешься здесь!
- Есть, сэр! – хором воскликнули мужчины, приступая к выполнению приказа, а Гарри и остальные авроры – то, что это были именно авроры, хоть и одетые в штатское, в обычные брюки и свитера, ни Роза, ни Скорпиус уже не сомневались – поспешили за начальником наверх, к источнику взрыва. Аврор остался один на один с дверью слизнортовской каморки, держа наготове палочку, оглядываясь, и морщась от пронзительного воя сирены.
- Нужно уходить, - прошептала Роза, уверенная на все сто, что аврор ничего не услышит, даже если она будет говорить во весь голос. Скорпиус ещё сильнее вцепился в её талию, чтобы не дай бог не задеть аврора, переминающегося возле двери с палочкой в вытянутой руке, благо, фигурка у Розы была стройная, но им было не до аккуратности, а Розе пришлось терпеть руки слизеринца, которые оказались сильнее, чем она всегда думала, и непрошенные мысли, совсем не относящиеся к цели их ночного приключения, на пару секунд отодвинули назад инстинкт самосохранения. Подростки как можно медленнее, как можно тише, затаив дыхание, стали удаляться от этого места и аврора в комплекте к нему.
- Взрыв… Что это было? – вдруг прошептала Роза, когда они прошли достаточное расстояние и пару раз повернули в ближайшие коридоры. Она тяжело дышала, горло как будто стянули ремнями. Страх, таившийся всё это время в глубинах сознания, сделал прыжок и, словно огромное чудище, сбил с ног. Она пошатнулась. Малфой ослабил хватку, хоть и продолжал цепляться за мантию девушки, чтобы ни одна из частей их тел не появилась в поле видимости.
- Не знаю, - выдохнул он. Не было времени думать об этом сейчас, после того, как они ограбили Слизнорта в три часа ночи, и было совершенно непонятно, чем закончится всё это для них.
- Куда мы идём? – Роза вдруг замерла, понимая, что лестница, которая вела наверх, осталась позади, а они продолжают двигаться по подземельям.
- Я иду в свою гостиную, - заявил слизеринец. Роза резко вырвалась из его рук, оставаясь под мантией. Но уже дальше, как она решила.
- А мне нужно в свою!
- Моя гостиная ближе, поэтому мы сначала сохраняем в целости меня, а потом ты делай что хочешь.
Роза хотела сказать что-нибудь колкое в ответ, но вдруг поняла, что он прав. Он, наглый, самоуверенный, хитрый слизеринец – прав. Им нет смысла нестись сначала в когтерванскую башню, чтобы потом Малфой бежал обратно в подземелье. Это логично. Но так обидно.
- Хорошо, - недовольно выдохнула она, хотя Скорпиус уже тянул их по подземелью дальше. Роза с трудом, в тесноте развернула Карту Мародеров и скользнула взглядом по слизеринской гостиной, которая постепенно забивалась мельтешащими точками, и остановилась на гостиной Когтервана – в ней тоже, судя по карте, стали скапливаться студенты, разбуженные полночным землетрясением, и взгляд девушки остановился на точке, которая была уже в коридоре – «Ян Шлихтерман». На секунду она улыбнулась, зная любовь этого человека к ночным посиделкам за книжкой и совершенно не удивляясь тому, что именно он первым выскочил из гостиной, наверное, перепуганный, взъерошенный, в халате поверх ночной пижамы. Потом мысли медленно перетекли к Оборотному Зелью, которое готовилось срастись с ладонью, а потом и к…
Скорпиусу хватило одного взгляда на карту и на лицо Розы, чтобы понять, где фестралы стоят*.
- Шлихтерман просто ужасно напоминает мне твоего гриффиндорского братца, того, который Поттер, но не того, из-за которого мы сегодня влипаем, - медленно проговорил он, оставив фразу загадочно незаконченной.
- И чем же напоминает? – спросила она, выждав пару секунд в надежде, что он продолжит сам.
- Они оба имеют удивительную способность выпендриться.
Роза фыркнула, еле перебирая от усталости ногами – а ведь ей ещё предстоял долгий, мучительный путь в башню.
- Ты тоже так умеешь, не переживай.
Она с садистским удовольствием наблюдала, как напряглись, приподнимаясь, плечи слизеринца в ответ на её шпильку. Она сравнила его с Поттером и Шлихтерманом! Роза тихо засмеялась, то ли над Малфоем, то ли это были всего лишь нервы. Малфой молчал, ускоряя шаг, словно хотел выскочить из-под мантии, подальше от Уизли, подальше от этих мест.
Струна, которая натянулась между ними, могла лопнуть уже миллионы раз после таких разговоров, но каждый раз всё заканчивалось чьим-то молчанием, именно оно спасало отношения. Именно отношения, решила Роза когда-то, потому что слово «дружба» сюда подходило слабо. Но и не враги, нет-нет. Разные взгляды на жизнь, разные верования, разные ценности. С таким набором взглядов, как у неё, никак не изменишь такой набор, как у него. А ему это и не нужно. Он просто слизеринец, она когтерванка, и в этом нет ничего плохого. Просто они слишком разные.
Казалось, что прошло не меньше получаса, пока они шли от злополучной каморки Слизнорта, но наручные часы, купленные в магловском магазине, на которые, наконец, она взглянула, не могли врать – подростки преодолели это расстояние за считанные минуты. Скорпиус сверился с картой и, назвав пароль, заскочил в гостиную Слизерина, оставив девушку одну. Роза стояла посреди коридора, совершенно сбитая столку – «напарник» сбежал, не прощаясь, не пожелав удачи. Просто спрятался в своём домике с кучей таких же трусливых, жалких змеек.
Когтерванка дернула головой и сорвалась с места, не желая терять ни секунды более, но в горле стоял этот противный ком, а в голове так и вертелось «Противный, слабый, бездушный…». Она дура, просто дура, неужели она думала, что Малфой поступит иначе? Оборотное Зелье в колбочке взбилось и желало покинуть пределы своей стеклянной тюрьмы, поэтому Розе пришлось перейти на быстрый шаг, чтобы не спровоцировать ещё один маленький взрыв в своей ладони. Откуда-то послышались голоса – то ли мужские, то ли женские. Роза вообще плохо соображала, что делала, и мозг уже готов был отключиться, восполнив все те часы без сна, которые хозяйка ему подарила, но вдруг разнесшийся по всему замку голос МакГонагалл заставил Розу замереть, как вкопанную, на середине пути.
«Всем студентам запрещено покидать приделы своих гостиных, входы заблокированы. Повторяю – покидать гостиные запрещено. Всем старостам факультетов и школы срочно подойти в кабинет директора».
В голове не осталось ничего, кроме воспоминания из прошлого лета. Конверт. Значок старосты, нарисованный Малфоем на куске пергамента. Единственный значок старосты, который она получила.
Чертов Малфой. Чёртов Поттер.
«Чем больше ты делаешь глупостей, тем меньше в Хогвартсе истинных когтерванцев».**
И чёртова Ровена.
***
Роза могла поклясться, что не понимала ничего. Абсолютно. Казалось, что вокруг происходит какая-то постановка, в которой она играет роль дерева, кивающего в ответ на любой вопрос. Гарри Поттер орал на старшего сына, директор что-то вдалбливала Колину Криви и Лоркану Скамандеру, Флитвик общался с Яном – парень кивал и иногда поглядывал на неё, Розу, искоса, и ещё держал за руку. Слизнорт изредка восклицал одно и то же, кажется, «Моя кладовая, как же так!» и, широко раскрыв глаза, вертел в руках кусок черной ткани, истинную историю которой знали только двое из этой комнаты. Кстати, Скорпиус был единственным, кого, похоже, абсолютно не интересовало происходящее вокруг – настолько он сильно был занят разглядыванием феникса на жердочке. И это после всего того, что наговорил! Кажется, именно с его слов всё и началось. Но, на самом деле, кто первым начал говорить, она уже не помнила – может, все сразу.
Джеймс и его друзья пришли к директору по собственной воле, но не одни, а с Малфоем, чем вызвали огромное потрясение преподавателей, а уж когда начали выясняться подробности столь странной компании, профессора МакГонагалл напоили чем-то из бутылки, и, судя по запаху, это был шотландский виски. Когда все более-менее успокоились, оказалось, что гриффиндорцы под покровом ночи проникли в слизеринскую гостиную, чтобы забрать свои вещи, которые были похищены, и Роза прекрасно знала, о каких вещах шла речь. В гостиной Джеймс Поттер с друзьями наткнулись на Скорпиуса, мирно посапывающего на диване, и стали требовать пропажу от него, а потом вдруг резко, все вместе, решили пойти к директору, и это ночью, когда все спят. И эта версия, рассказанная Малфоем, категорично подтверждалась кивками гриффиндорской троицы и репликами Джеймса типа «И пусть отдаст все мои вещи!».
Гарри Поттер тоже понимал, что вещи не выдуманы, но проникнуть ночью в гостиную Слизерина, чтобы забрать их… это было одновременно похоже на Джеймса и столь же… необычно. Какие правила распорядка? Какое время суток? Какой Кодекс чести, вы что? Он угрюмо наблюдал за тем, как грызутся Малфой и его старший сын, и не знал, что ему делать.
Роза оказалась одной из тех, кому не спалось этой ночью, при этом имея алиби. Правда, она сама не помнила, как это получилось, но на вопрос директора «Мисс Уизли, где вы были этой ночью?» ответила не она, а человек, от которого она помощи не ожидала. Шлихтерман чётко и громко заявил, что они ночью, вдвоем, решили заняться изучением «Магической Зверологии» Ньюта Скамандера, при этом сам Ян, являясь старостой, вышел из гостиной, как только замок встряхнуло, а Роза, бывшая в тот момент с ним, естественно, просто составила ему компанию, а так как входы после этого заблокировались, то Розе ничего не оставалось, как идти с Яном в кабинет директора. И, завершая эту замечательную историю, было добавлено, что Яна видели другие когтерванцы, покинувшие гостиную после двенадцати, а сам Ян, как по ниточке, дарил своё алиби и Розе.
И всё бы хорошо и замечательно, как думала она, но было одно «но», которое замучает её, если она не начнет разбираться с этим «но» в ближайшее время – с чего вдруг Яну помогать, совершенно не зная, где она была ночью и, может быть, была замешана во взломе каморки Слизнорта? Почему? Они ведь не гриффиндорцы, которые тащат с собой из болота всех, кто тонет рядом, и не пуффендуйцы, помогающие напарникам по доброте душевной.
Ответ был прост. Они - пара. Но то, как она бросала взгляды на скучающего в углу Малфоя, вряд ли ускользнуло от взгляда Шлихтермана, слишком сообразительного, чтобы не вставить этот кусочек в свою мозайку.
Кажется, она спасена от исключения из школы, но та цена, которую она заплатила, слишком высока для её спокойствия. Теперь она должна человеку, с которым хотела быть рядом просто так, без альбусовской барахлящей магии, без препираний с Малфоем, без ряда проблем, созданных генами родителей-жить-не-можем-без-приключений-гриффиндорцев.
Кстати, о Малфое. Она его недооценивала. Он не просто сволочь, он ужасная, хитрая, бесчеловечная тварь. Потому что никто даже не усомнился в том, что он не не выходил из гостиной ночью. Он, словно змея, выскользнул из запутанной ситуации, а когда мимоходом спросил «А что случилось с вашей кладовой, профессор Слизнорт?», Роза вообще чуть не крикнула «Какое актёрское мастерство, браво!».
И это был не день Джеймса. Он до хрипоты доказывал, что они не приближались к зельехранилищу, но всё обрушилось после того, как Малфой мельком, словно заправский обвинитель в суде, без единого звука указал на оборванную мантию Джеймса и покосился на кусок ткани, не дающий покоя Слизнорту.
Джеймс, Колин и Лоркан получили месяц отработок.
А тот взрыв признали отвлекающим маневром. Роза краем уха услышала, как мистер Поттер тихо рассказывает МакГонагалл, что обрушилась часть третьего этажа. И Роза, соображая медленно, как будто мозг затопило липким мёдом, всё равно заметила, что тех авроров, что бежали за Гарри Поттером по подземелью, на собрании не было. И если она их не увидит в ближайшие недели в коридорах, то это будет значить только одно – что они охраняют Хогвартс в строжайшей секретности, а вот для чего эта секретность, ей знать, почему-то, не хотелось совсем, как и не хотелось с этого дня иметь хоть какое-то общее дело с Малфоем, разговаривать с ним и видеть его.
Ей требовался хороший сон. И плевала она, что была среда и Зельеварение у Слизнорта, голос которого всё ещё громыхал в голове, как тарелки в оркестре, на фоне других голосов.
Она вспомнила про мантию-невидимку, свою мантию, карту Мародеров и зелье, спрятанные за какой-то статуей впопыхах, когда приблизилась к входу в гостиную Когтервана. Она остановилась, наблюдая в окно, как восходит солнце, и вдруг ей захотелось плакать. Она осознала, насколько она жалкая, лишь сейчас. Жалкая и глупая. Ей не хватало хитрости, чтобы не оказаться в этой ситуации, или мозгов, чтобы вообще не начинать это всё?
Роза не знала.
-
Сказав её, как с сердца камень упадет, но сердце друга станет тяжелее.
Она открыла рот, чтобы ответить орлу, но не знала, что именно ответить. Эта дурацкая ночь, которая длилась вечность – не успела ли она, Роза, за эту ночь постареть лет на семьдесят?
- Правда.
Она вздрогнула, не ожидая, что Ян догонит её так быстро.
- Верно, - благосклонно сообщил голос из клюва орла, и дверь распахнулась. Парень и девушка молчали, стоя перед открытой дверью – Роза смотрела в пол, опустив руки, а Ян разглядывал её с каким-то болезненным выражением лица.
- Тебе нужно выспаться, - мягко ответил он, и Роза снова вздрогнула, словно получила пощёчину. Потом он зашёл в гостиную и поднялся в свою спальню.
Когда дверь ха ним закрылась, девушка медленно переступила порог гостиной, которая на мгновенье показалась ей абсолютно чужой. Дорога в спальню, наверх по лестнице, была очень долгой, а диван стоял в двух шагах от входа. Роза снова прокляла себя за свою слабость, прокляла за то, что Оборотное Зелье, ждущее своего получателя, пролежит в тёмном углу еще, по крайней мере, несколько часов, и упала на диван, блаженно закрывая глаза.
Солнце залило гостиную тёплым светом. Начинался новый день.
***
Гарри подошёл к обрыву, в который повалились обломки бетонных плит, и взглянул вниз – благодаря полётам на метле боязни высоты не было, но он, недолго думая, отступил назад и повернулся к МакГонагалл – директор оглядывала стены, покрывшиеся трещинами.
- Магия та же? – спросила она первым делом. Гарри неуверенно кивнул. Невыразимцы уже были здесь и снова приборами измеряли частоты, колебания, импульсы… в общем, всё то, на чем можно было основывать свои предположения.
- Тысяча, мистер Поттер, - показал на датчике цифру один из невыразимцев. Гарри на пару секунд прикрыл глаза, уверяя себя, что это ничего не значит. Так было и в Большом Зале. Теперь там уровень колебаний опустился ниже пятидесяти.
И это плохо, потому что если дойдет до нуля, то можно ставить крест на этом участке и спокойно сдавать его в аренду маглам. Нуль. Полное отсутствие магии. Ничто. И так на много-много лет.
- Вы уже поставили здесь защитные границы? Хагрид готовит велистенья? – спросил он громко работников Отдела Тайн. Ответом были переглядывания и молчание.
- Границы ещё не сделали, слишком большие колебания. Можно промахнуться и зарядить следующий взрыв, - объяснил Алисия, появившись словно из ниоткуда. – Всем доброй ночи.
- Доброй, - неуверенно протянула в ответ МакГонагалл, кутаясь в теплый шарф. – Чего нам ждать?
- Ничего плохого, - сдержанно улыбнулась волшебница. Гарри покачал головой, и Алисия повернулась к нему. – Что-то не так, мистер Поттер?
- Я готов сейчас связаться с министром. Мне кажется, нам стоит начать разговор о вероятности очередного взрыва и о факте пребывания детей в Хогвартсе.
Алисия отвернулась к стене, но Гарри мог поклясться, что даже слышит, как она закатила глаза:
- Это всё чушь, мистер Поттер. Ещё чуть-чуть – и мы подлатаем Хогвартс, очистим эти дыры от возникших… аномалий. Незачем срывать детей из Хогвартса посреди учебного года.
- Мы не сможем предугадать следующий взрыв, не так ли? А если погибнут люди? Как тогда, два года назад…
- То была случайность! – развела руками Гуди. Гарри вздохнул:
- Не думаю. Вы прибыли тогда в Хогвартс слишком поздно.
- Меня
тогда не было, ничего не могу знать, – отрезала она, подходя к самому краю и тоже рассматривая обвалившийся этаж. – В этот раз мы прибыли сразу. Давайте отталкиваться от первого сентября и от источника аномалий, а не от невыясненных обстоятельств несанкционированной дуэли.
- Хорошо, - скрестил руки на груди главный аврор Поттер. – Тогда скажите мне, что вы выяснили за это время, и когда это закончится?
- А вы скажите мне, подадут сегодня на затвтрак ореховый пирог? - нагло парировала она, склоняя голову к плечу.
- То есть, вы не знаете, - констатировал он. Гуди кивнула, чопорно отвернувшись. – Чем вы занимаетесь, можно узнать? Максимум, на что вы способны, это выявить уровень магических колебаний? Что вы сделали за этот месяц?
Ему казалось, что над ним просто смеются, что это театр, а он играет того лохматого очкарика, которого никто не воспринимает всерьез. Эта Гуди ему неподвластна, это он давно понял, но разве он похож на идиота? Или она думает, что он скажет «Ладно, всё хорошо» и пойдет на завтрак так, словно Пожиратели высосали из него всю душу и ему теперь плевать на всё?
- Мы определили, что эти сигналы связаны с дуэлью, но не той, что была два года назад, а с той, после которой вас, мистер Поттер, наградили этими пятьюдесятью наградами, которые вы теперь храните на полочке в шкафу. Отсюда и галлюцинации, возникающие только у тех, кто принимал личное участие в бою. Этого мало?
- Что вы предполагаете делать? – задала свой вопрос МакГонагалл.
Гуди улыбнулась, обнажая белые, крепкие, большие зубы:
- Это интересный вопрос, Минерва. Мы можем пойти по пути наименьшего сопротивления и просто сидеть здесь и усмирять магию приборами. Или, как очень хочет мистер Поттер, найти беспалочкового мага, который всё это остановит.
Минерва прерывисто вздохнула и посмотрела на Гарри – на лице того не было удовлетворения от ответа – наоборот, кажется, оно даже немного осунулось, постарело сразу лет на десять.
- Значит, вариант с проверкой всё ещё в силе, - подытожила Минерва. Алисия кивнула.
- Давайте начнем с первого варианта, - вдруг сказал Гарри. Алисия удивленно посмотрела на него:
- Мистер Поттер, не вы ли доказывали Попечительскому Совету всю важность этой проверки? Не вы ли хотите найти беспалочкового мага, который, как вы думаете, это всё и делает? Вы хотите найти не мага-спасителя, а мага-убийцу. Здесь. Среди простых детей.
Директор приоткрыла рот, не зная, как сказать:
- Ты думаешь, что среди детей действительно есть тот, кто делает
это? Среди маленьких, беззащитных детей?
Гарри молчал. Алисия тоже, глядя ему прямо в глаза. Она была сильной, очень сильной. И она ошибалась. Хотя, после многих ночей раздумий Гарри думал иначе: действительно ли она
ошибалась?
- После Хеллоуина, - сказал он. – Если это не закончится, мы устроим проверку всех учеников. После Хеллоуина. До этого просто делайте свою работу.
Алисия кивнула, слегка улыбаясь.
- А вы – свою, мистер Поттер. Аврориат-то весь здесь, а вы говорили, что у вас проблем и за его пределами достаточно.
Она отвернулась от них и ушла к своим сотрудникам по Отделу Тайн.
- Гарри, я понимаю, что сейчас не лучшее время, но я бы очень сильно хотела поговорить с тобой о твоих детях.
Он повернулся к Минерве и она мысленно охнула – мужчина действительно выглядел ужасно. Бледный, исхудавший, с синими кругами под глазами. Всё происходящее уничтожало его, постепенно, день за днем, и он еле держался. Она положила руку на его плечо, едва касаясь, и попыталась улыбнуться, но он словно ушёл в себя.
- Что-то не так?
Минерва чуть кивнула:
- Джеймс… я знаю, остался всего год моих мучений с ним, но, кажется, он уже не контролирует себя. То, что они с друзьями вытворили сегодня…. Я даже не знаю, Гарри, это просто беспрецедентный случай.
Он кивнул. Она просто сваливала всё на него, на этого мужчину, а он, наверное, чувствовал себя сейчас худшим отцом на планете.
- Ты отличный отец, Гарри, просто это возраст, наверное, - пыталась разобраться старая женщина. – Он здорово играет в квиддич, но чувства меры никакого.
- Я надеюсь, что скоро всё изменится. Он изменится, - ответил он. Минерва неопределенно повела плечом.
- И ещё Альбус… с ним что-то непонятное в последнее время, он показывает ужасные результаты. Я надеюсь, у вас с Джинни всё в порядке? Лили, вроде как, идет стабильно, а вот Альбуса словно кто-то подменил, он сам не свой. Он всегда был активнее, светлее, а сейчас… такой угрюмый, и будто сам своей палочки боится.
Гарри кивал, пока она говорила. С Джинни у них было всё отлично, наверное. Просто он не видел её уже месяц и скучал просто ужасно, но не мог позволить себе покинуть Хогвартс хоть на один день, особенно после того, что случилось ночью. А Альбус… он ведь умный мальчик, сам разберется. А если будет трудно – отец рядом, и знает, что нужно сделать, лишь бы попросил помощи, лишь бы попросил.
Он хотел уходить, но вдруг Минерва заговорила снова:
- Мне сегодня написал Тедди Люпин. У него всё хорошо. - Гарри нехотя оглянулся. – Я знаю, вы не общаетесь, но просто, вдруг тебе интересно…
Он ушёл к себе, не прощаясь, но так и не уснул ночью, хотя стоило бы хоть чуть-чуть отдохнуть. Он много думал о своей жизни и о жизни каждого, кто в это время находился в Хогвартсе. Наверное, это было лишним, но эта ночь выдалась очень странной. Пугающей, насыщенной и слишком странной для обычной ночи в Хогвартсе.
* Аналогично «Где собака зарыта».
** Ровена Когтерван.
