Глава 11===( Скорпиус Малфой)===
Ну почему? Почему я бегу по коридору ночью, нарушаю все мыслимые и немыслимые правила, и ни один преподаватель не может меня заметить? Да я даже Филчу бы сейчас обрадовался!
- Мистер Малфой?
Слава Богу! Я бросился на голос.
- Профессор Люпин! Там! Инферналы… много… идут сюда!
- Что? – глаза профессора расширились.
- Там Поттер, МакНейр и Лестрейнджи. На дереве. И инферналы.
Что-то я не то говорю. Но Люпин понял:
- Беги к декану, а я к директору.
Я кивнул и помчался к профессору Эйвери:
- Профессор, там инферналы! Адольф сказал, чтоб вы позвали Рудольфуса Лестрейнджа.
Декан подскочил на постели:
- Инферналы? В Хогвартсе?!
И бросился к камину.
===( Нимфадора Тонкс)===
Дверь в нашу спальню с грохотом соскочила с петель. Мы с Рабастаном уставились на темный силуэт Рудольфуса в светлом проеме.
- Подъем!! Люмос Максима! – Рудольфус прошел в комнату. – Быстро встали, нам нужно в Хогвартс.
- Что случилось? – заплетающимся языком спросил Рабастан, протирая глаза.
- Инферналы. Не пойми откуда. В школе. Вопросы есть?
Мы вскочили и стали быстро одеваться. Инферналы в Хогвартсе! А там дети!
Рудольфус поймал меня за локоть и тихо сказал:
- Мы в Хогвартс, будь добра, позови Руквуда. Эйвери сказал, что их там очень много.
Я кивнула и бросилась в камин.
- Что тебе здесь надо?! – взвыл мой начальник, сдергивая с крючка полотенце – он был в ванной.
- Инферналы в Хогвартсе, - выдохнула я и аппарировала прямо из дома Августа в Хогсмит.
Вся школа была на ногах, аврорат, родители…
Рудольфус чертил в воздухе какие-то знаки, воздух вокруг него искрил и дрожал, но ничего не происходило. Деверь сделал пасс рукой, направляя в толпу инферналов яркие лучи, но тут его самого отбросило метров на десять назад. Он поднялся, запрокидывая голову – из носа у него текла кровь - и пораженно посмотрел на толпу мертвецов.
- Они маги, - прошептал он, поворачиваясь к подошедшему Руквуду. – Это из магов!
Руквуд очертил вокруг себя круг и стал нараспев произносить какие-то слова на непонятном языке.
- Думаешь, хозяина поразим? – Рудольфус тыльной стороной ладони размазал кровь по лицу.
- Это его не убьет, а вот инферни очень даже, - сквозь зубы произнес Август, пригибаясь к земле.
Внезапно круг погас.
- У них нет хозяина? – голос Рудольфуса прозвучал в мертвой тишине.
Я нашла Рабастана и сумела пробраться к нему:
- Где дети?
- Они не с тобой?! – Рабастан уставился на меня в ужасе.
- Нет, я думала, ты…
Рабастан заметил Скорпиуса, который плакал, обнимая Драко.
- Ты не знаешь, где Джаспер?
Малфой заморгал и зарыдал еще громче.
- Где он? – Рабастан встряхнул мальчика, упорно игнорируя протест его отца.
- Там, - Скорпиус указал в сторону мертвецов.
Я почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног.
- На дереве. Там Натаниэль, Северус, Джаспер и Адольф.
===( Ремус Люпин)===
Я стоял совсем близко к Лестрейнджу.
Я подумал, что Рабастан сейчас умрет: он стал белым как бумага, сглотнул и тихо выдохнул:
- Там?
Стояла такая тишина, что было слышно, как всхлипывает какая-то первокурсница.
Рабастан повернулся в сторону мертвых, какой-то деревянной походкой направился к своему брату, что-то ему сказал, Рудольфус медленно обернулся к нему, покачнулся и схватился за его плечо.
Сзади меня кто-то ахнул. Я обернулся и увидел Тонкс.
Она плакала, закрыв лицо руками.
Ветер сменился, и мы все почувствовали запах гнили и мокрой земли.
- Мама!! – отчаянный крик с той стороны, где были инферналы.
Рудольфус взвыл и вцепился себе в волосы. Беллатрикс застонала, впившись зубами в собственное запястье.
А Тонкс вдруг выпрямилась и твердым шагом направилась к толпе мертвецов.
- Дорогу, твари! – и струя огня охватила ряд инферналов.
Никакой огонь, кроме Адского, не действует на магов–инферналов, это давно известный факт.
Но это пламя, подогреваемое яростью матери, ребенку которой грозит опасность, уничтожало их как сухую солому.
Я смотрел на нее и не мог шевельнуться, околдованный яростью Нимфадоры Тонкс. Рабастан бросился вслед за ней, его режущие крошили одного мертвеца за другим, но в нем не было такого порыва, такой мощи.
Рудольфус вызвал Адское Пламя, а Беллатрикс прикрыла щитом дерево, чтобы «демоны» ее мужа не убили детей.
Вызвать Адский Огонь – это все равно что выпустить бесов из преисподней, а Лестрейндж, насколько я знал, умудрялся сочетать в себе магию и католичество, и то, что он решился на такое, показывало, насколько ему дороги племянники.
Уолден МакНейр своей родовой магией расколол поле на две части, и часть инферналов провалилась в разлом.
Внезапно я подумал, что если бы Ближний Круг остался верен Волдеморту, наши шансы на победу были бы нулевыми.
Я услышал крик.
Сил у Тонкс совсем не осталось, ее окружили мертвые, а она ничего не могла сделать, даже аппарировать. К ней пытался пробиться ее муж, но у него получалось слишком медленно, вот она упала…
Я впервые обратился вне полнолуния.
Как со стороны я видел, как огромный рыжий волк разрывает в клочья живые трупы и воет, бросаясь на новых врагов. Краем сознания я отметил, что Рабастан смотрит на волка (или меня?) с первобытным страхом, давним ужасом перед сильнейшим, и зверь внутри меня возликовал, празднуя победу.
Я так и не осознал, когда превратился обратно. Последнее, что я помнил, - как ко мне бросаются Снейп, Эйвери и непонятно откуда взявшийся Сириус. И темнота, темнота и тишина.
===( Джаспер Лестрейндж)===
Я знал, что они придут! Папа снял меня с дерева и на руках донес до больничного крыла, где меня сразу схватила мадам Помфри. А папа упал на колени посреди коридора и закрыл лицо руками.
Я видел, как тетя Белла ведет маму, а она почему-то постоянно падает, как к ней подбегает Адольф и что-то говорит, видел дядю, на лице которого была засохшая кровь и полосы копоти, видел, как МакНейр и его папа стоят обнявшись, как Скорпиус уже даже не плачет, а стонет, и ничто не может его успокоить…
Северуса тоже привели в больничное крыло, хотя он был здоров, и принесли профессора Люпина.
Потом в меня влили какое-то зелье, и я заснул.
Когда проснулся, увидел на соседних кроватях с одной стороны Адольфа, с другой родителей. Мама с папой, по-моему, спали, а Адольф плакал.
- Дольф? – я, честно говоря, опешил. Мой брат никогда не плачет.
- Я вас всех чуть не убил, - прошептал Адольф, раскачиваясь вперед-назад.
Я слез с кровати и пересел к брату, а он обхватил меня руками так крепко, что мне стало больно, но я не вырывался.
- Джаспер, мы все могли умереть, из-за меня, понимаешь? – говорил он мне на ухо. – Из-за меня.
Я представил себе, что мы все лежим в гробах, вокруг люди в трауре, мама сидит возле меня и все лицо у нее в слезах…
И я тоже заплакал.
