Глава 9
Это странно все, действительно,
Шел по кругу день обыденно,
Просто стрелок жест невидимый
Свел на время нас двоих
Просто сел с тобой случайно я,
Просто ты чуть-чуть печальная,
Просто я совсем нечаянно
Заглянул в глаза твои…
А. Дидуров "Что придет?"
Драко уже заканчивал приводить в порядок свою шевелюру, когда из гостной донёсся вопль Клариссы. Это позднее утро понедельника после его Бельтайнского бала начиналось несахарно.
- А-а-а! Моё зеркало!!! – полыхая вьюгами, раздражением и болью приближающегося похмелья, он влетел в комнату. Зеркало, впрочем, и впрямь заслуживало внимания.
- Уизли, какого Слизерина ты тут делаешь? – рявкнул он чёткой фигуре по ту сторону стекла. В воздухе вокруг медленно кружились снежинки.
- Дра-ако, моё зеркало не соединено с Зеркальной связью, - прохныкала сзади Кларисса. Он раздражённо втянул воздух сквозь зубы. – Кто-о это там?!
Секс был просто замечательный. Отличный был секс. Но даже за него он не готов расплачиваться своими нервами. У него без того хватает объектов, с энтузиазмом поглощающих эти самые нервы.
Спать можно. Разговаривать нельзя. Ну совсем нельзя разговаривать! Ну почему, если сексуальная, то обязательно дура, а если сексуальная и умная – то стерва?! А тут ещё этот то ли удавшийся, то ли нет бал, дурацкое похмелье, на которое у него опять не найдётся времени и он проваландается с тупой болью в висках весь день, и плюс ещё Рон с утра пораньше в понедельник! Стоп. Уизли – в мантии целителя, причём не первой свежести. Гарри!
- Положи руку на стекло! – Рон, видимо, решил, что он дозрел. Зеркало – разумеется! – немедленно начало запотевать. – "А то мало ли…"
- "Что произошло?" – а разум уже ищет Ветер в поднебесье.
- "Нет! Не связывайся с ним, - Рон был необычайно серьёзен. – Я полагаю, что сегодня на Гарри было совершено покушение. И у меня есть основания считать, что не первое – просто, если бы не случайность, мы и про это бы не узнали".
- "Тупоголовый гриффиндорский недоумок! Какого он молчал?!"
- "Я не знаю, считает ли он это покушением. Всё было очень грамотно обставлено как несчастный случай. Для байлы привезли сухопутную гидру, и когда он туда вошёл, непонятно почему сработала магическая сигнализация и заперла их там, накрыв непроницаемым куполом. Гидра от ультразвука взбесилась и бросилась на него – а Гарри с одним кинжалом, без палочки".
- "Как можно не понять, что тебя собираются убить?!" – Вьюга, отпусти меня, Вьюга. Не сейчас. Ему нуж-на ясная голова и предельная сосредоточенность. Рон с некоторой виноватой неловкостью пожал плечами.
- "Если на тебя с одиннадцати устраивают всевозможные покушения… Я не знаю, о чём он думает. Я знаю ЕГО, но каждая его выходка – точно такой же сюрприз для меня, как и для всех".
Малфой привычно стиснул зубы, как всегда при напоминании о годах Хогвартса. Убеждённый эгоцентрик, теперь, когда всё изменилось, он крайне болезненно и ревниво реагировал на упоминания об этой дружбе. И ни в какую не желал себе в этом признаваться, злясь от этого ещё больше. Рон продолжил:
- "Я не знаю, привык ли он к постоянной угрозе для своей жизни или просто не замечает её, считая очеред-ной «приятной» случайностью. Но пойми, вопрос «если не я, то кто же?» для него просто не стоит. Он знает на него ответ ещё раньше, чем вопрос этот не просто бывает задан, а даже всего лишь формулируется. И всё это пополам с постоянным отрицанием своей исключительности. Он способен посмотреть на себя со сторо-ны, но это будут ЕГО критерии. – Рон замолчал, словно выдохнувшись, видимо, он не ожидал от себя такой тирады. – Знаешь, что он сказал мне перед той эпопеей с философским камнем?"
Малфой молча и аккуратно наклонил голову – мол, продолжай.
- "Что если он не рискнёт, то всего лишь умрёт немного позже. Да мы тогда ещё первый курс не закончи-ли!! – Уизли шумно выдохнул, помотал обычно аккуратной головой и гневно выпалил: - О Мерлин, зачем ты обделил меня даром красноречия?! Всё это слишком сложно, чтобы можно было объяснить!"
- "У тебя всё неплохо получилось, - машинально заверил его Драко. – Я подниму свои источники и выясню всё насчёт несчастных случаев в его окружении".
- "Ладно, тогда я отключаюсь. Ликвидируй зеркало, а то мало ли. Только не говори ему об этом разговоре."
Драко саркастически заломил бровь (вспомнил юность?) и надменно процедил:
- "За кого ты меня принимаешь? За гриффиндорца?"
Связь, впрочем, уже исчезла – вместе с изображением. Малфой сильнее вдавил ладони в стекло, отпуская Стужу, и с мрачным удовлетворением увидел, как оно жалобно тренькнуло и пошло всё более уменьшаю-щимися трещинами. Зимний отскочил как раз вовремя, чтобы поток мельчайших хрустальных пылинок не попал на его одежду.
В этом раскладе мотивов была ещё одна возможность, которая либо не пришла Рону в голову, либо тот отбросил такую гипотезу как несостоятельную. Малфою же она казалась, к сожалению, наиболее вероятной.
Гарри мог прекрасно знать о том, что его пытаются убить. И ловить на живца.
Драко ввалился в Поместье уже после часу ночи, злой, голодный и с больной головой. Неужели этот беско-нечный день всё-таки закончился? Сначала поднявший нервы утренний разговор с Уизли, потом беседа с ос-ведомителем при сборной – с начала этого года семь(!) форс-мажоров и только три из них не имеют отноше-ния к Гарри -, в Министерстве на очередной встрече он нарвался на Фаджа, и конечно, старый напыщенный болван привязался именно тогда, когда он наконец выкроил время, чтобы поесть. Потом – приглашение на очередной показательный тур байлы, отборочный, потому что начиная с четверть финала, игра идёт в в Ис-пании. А в Лондоне дождь, даже ливень. Мантия полетела на ковёр в кабинете – Мерлин, и эльфов не позо-вёшь, потому что эти два пострела наверняка строго-настрого наказали немедленно разбудить их, если он вернётся. А всех домовиков сразу не одёрнешь. Странно, в камине горит огонь. Что за?.. Вьюга явилась так быстро и охотно, что противная боль в висках на мгновение взвыла и утихла. По стенам метнулись тени: из кресла прямо перед огнём кто-то поднимался.
- Мистер Малфой? – Стужа невостребованной покинула тело. Усталость немедленно заняла её место, на-вязчивое сверло обрадованно вгрызлось уже не в виски, а куда-то под черепную коробку. Монахиня-воспи-тательница, сестра Виргиния, Мэри Поппинс за астрономический оклад и при магическом контракте. В кон-це февраля двойняшки уже взахлёб рассказывали обо всём: от собственных заданий по чистописанию до фигурного катания (в кои-то веки маленькое пресное озерцо рядом с заливом, почти лужа, сгодилось на что-то полезное), от Лондонского Планетария до парка развлечений. И как ни странно, перманентная война на упрямство всё продолжалась – в замке всё также что-то взрывалось, падало, раскалывалось… и промазыва-ло. Гувернантка не ошиблась ни разу, даже по модифицированной лестнице, похоже, съехала по собствен-ной иициативе и со снисходительно-спокойным выражением лица. Точно с таким же она поднимала двойня-шек в половину девятого и неумолимо загоняла в постель ровно в десять. Так что по её выходным-воскресе-ньям, на которые Виргиния, кстати, никогда не оставалась в замке, аппарируя в неизвестном направлении, в Поместье стоял полный хаос. Этакий Праздник Непослушания. А уж если присоединялась дочь-одногодка Джинни… Последняя, впрочем, если и появлялась, то одна – Джин с мужем (кто-нибудь, объясните ему, за-чем чистокровная ведьма вышла не просто за неровню, но ещё и за магла?) вовсю пользовались такими по-дарками судьбы. Взрослые позорно ретировались в сад, оранжерею, на тренировочную площадку, лишь бы подальше от этих трёх ураганов.
- Добрый вечер, - на ладони женщина держала какую-то маленькую вещицу, которую ловко поставила пе-ред ним на стол, отпихнув бумаги. Малфой недоумевающе поднял глаза, поморщившись от резкого движе-ния. Монахиня неодобрительно покачала головой и произнесла: - Энгоргио!
Вещица немедленно разрослась до подноса размером с квиддичное поле.
- Ужинайте. Только выпейте сначала вот это, - откуда-то из серых складок возник пузырёк. По воздуху тут же поплыл знакомый аромат. Похмельное зелье! Мерлин, ты всё-таки есть! И ты мой лучший друг!
Он уничтожил половину подноса, прежде чем сообразил, что надо бы поинтересоваться желанием дамы.
- Ешьте-ешьте! – в привычных бесстрастно-вежливых интонациях лёгким облачком скользнула усмешка. Виргиния шуршала чем-то рядом с креслом.
- Как вы догадались о зелье? – Драко наконец заставил себя оторваться от ужина.
Тёмные-тёмные глаза за стёклами уродливых очков насмешливо вспыхнули.
- О чём имено? О том, что оно вам потребуется? Или о том, что никто не сподобится его приготовить?
- И то, и другое, - в меру сухо пояснил он.
- Ну, после такого бала я была бы удивлена, если бы оно не потребовалось всем, исключая язвенников и трезвенников. А второе… Кто, простите, мог бы его вам сварить? Не та ли дама, у которой вы ночевали? Мне казалось, что специализация её… э-э… достоинств несколько отличается от бытовой Алхимии
Малфой резко откинулся в кресле, вскидывая подбородок.
- Говорите, зачем пришли, и возвращайтесь к себе, - знакомый ледяной тон.
Сестра, ничуть не обидевшись или не подав вида, согласно кивнула и вернулась к столу с охапкой газет. Штук двенадцать выпусков "Ежедневного Пророка" в целом давностью от полугода до сего дня. В каждом обычным магловским карандашом была обведена одна заметка и подчёркнуто два-три имени.
- Мистер Малфой, я видела у вас на спариннге мистера Поттера, поэтому то, что я обнаружила, касается и вас. Пожалуйста, прочтите вот это и скажите мне, что я ошибаюсь.
Ещё минут двадцать он сосредоточенно разбирался в предоставленном ворохе информации, а потом выпря-мился за столом, бездумно глядя в темень за окном. Головоломка почти сложилась, не хватало только не-скольких её кусочков. Но вместе с тем, было абсолютно ясно, что это только верхний слой. Шевеление, спо-собное причинить немало бед, но всё же призванное закрыть то, что позади – ещё не меньше двух-трёх уровней. Но что же, во имя Мерлина, является "оком бури"? Зеркало Духов? Волдеморт, что одно и тоже или всё-таки разное? Поттер? Хогвартс? Сила Стихий? Или что-то ещё?
Странная гувернантка, по уровню интеллекта тянущая на аврора-аналитика одного из самых высоких уров-ней, с тревогой смотрела на него, нервно сцепив в замок несоответствующе её возрасту гладкие пальцы, и решилась нарушить молчание, только когда он наконец отвернулся от тёмного стекла:
- Что происходит, мистер Малфой? Вы знаете? И знает ли ваш знаменитый друг, что он мишень?
Кажется, она успела узнать об этой семье всё. О детях – так точно. Как Северина теребит косу, когда вол-нуется, как Сириус отбрасывает вечно выбивающуюся из хвоста прядь, пытаясь устоять на коньках, как их папочка встречает деловых гостей перед ужином… Всё-всё. Её память, словно обрадованая столь резким увеличением количества информации, запоминала всё до мельчайших деталей так, что можно было делать колдографии. "Пророка" так она и вовсе проглотила, и не задумываясь сперва над тем, что читает, а лишь отслеживая хронику пропущенных ею событий. А вот потом наступило прозрение. Даже не так – Прозре-ние. Сначала Гермиона не поверила собстственым выводам. Мало ли, замкнуло мозги от перенасыщения. Но результаты неумолимо утверждали, что она снова права: чертила ли она непонятные схемы на куске первого попавшегося пергамента в уютном закутке огромной библиотеки Имения, совершала ли получасо-вой утренний моцион по каменистому шотландскому побережью, прежде чем будить воспитанников, тонула ли взглядом в пламени первой попавшейся свечи… Неважно. Она даже решилась на беспрецедентный шаг: каждый выходной возвращалась на старый стадион, где когда-то, незадолго до истории с озером, должна была сдавать классификацию на первый спортивный разряд по фигурному катанию и танцам на льду. Но – не судьба. И там, вцепившись пальцами в прохладную пластмассу турника, безжалостно заставляла своё те-ло вспоминать все необходимые упражнения – начиная с примитивной первой стойки. И потом, в мгнове-нии танца спрашивала себя – не ошибаюсь ли? Не принимает ли она самые сокровенные страхи за действи-тельность? Выходило одно и тоже.
Она решилась вмешаться, когда две с половиной недели назад увидела Малфоя и Гарри на тренировочной площадке – парочка увлечённо махала мечами, но даже ей, далёкой от фехтования, было ясно: наравне, в состоянии хрупкого равновесия эти двое держатся лишь потому, что он слишком опытен, а другой не менее быстр. И верно: через минуты две друг её детства поддался на обманный выпад и лишился оружия. Впро-чем, не растерялся, немедленно разорвав дистанцию и поднимая руки, чтобы без излишнего надрыва при-знать своё поражение.
Оставалось поломать голову над тем, как помочь, не выдавая себя. Иначе всё, ради чего она сбежала тогда, шесть лет назад, окажется похоронено. Но здесь самый простой вариант был самым действенным. И вот…
- Что происходит, мистер Малфой? Вы знаете? И знает ли ваш знаменитый друг, что он мишень?
Очки вдруг очень сильно надавили на переносицу – и Грейнджер сняла их, устало растирая лицо пальцами и ладонями и по-детски зажмурившись. От крыльев носа по скулам к вискам, от переносицы выше на лоб – пальцы наткнулись на ткань плата и отдёрнулись, от подбородка и уголков рта по щекам к мочкам. Кожа послушно разогревалась, загораясь румянцем. Ладони она отняла, лишь услышав бестактный, неожиданный, не относящийся к теме вопрос:
- Сколько вам лет?
Тш-ш, Геро, спокойней. Хотя его чувство времени – это нечто. Нашёл когда спросить! Отговориться? Фи-гу. Значит…
- Не меньше, чем вам, - наглость – второе счастье. Из-за сложенных ковшиком ладоней ответ прозвучал глухо и невнятно. – И достаточно, чтобы отвечать за свои слова.
Она наконец убрала руки и встретилась с "работодателем" глазами. Замерла в странном оцепенении без признака страха и очнулась, лишь поймав отсвет пламени камина в светлых глазах. Тряхнула головой, чувс-твуя, как под платом тихо шуршат волосы. Повертела очки – не забыть бы.
- Не говорите никому о ваших выводах, Виргиния. Если углядите что-нибудь ещё, приходите в любое время. И ещё… Будьте осторожны.
Геро молча кивнула, поднимаясь и бросая последний взгляд на камин, после чего неслышно выскользнула за дверь.
Ему показалось, или по радужке её карих глаз действительно прошлась огненная световая струйка?
