Глава 10. История ХогвартсаПрошлое определяет настоящее, которое, в свою очередь, определяет будущее
Закон кармы
Нам всегда приходится сталкиваться с последствиями своих поступков.
Сесилия Ахерн
Наверное, если бы в этот момент Элизабет вдруг сообщили, что она королева Англии, это поразило бы девушку меньше, чем сказанное Основателем Хогвартса.
- Куда, простите? – с трудом выдавила Лиз. Слизерин раздражённо посмотрел на неё.
- В Тайную комнату. У меня что, проблемы с дикцией?
- Нет-нет, - поспешно заверила его девушка. – Просто… Тайная комната…. Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Я думала….
- Знаешь, в чём твоя проблема? – сухо поинтересовался Салазар, поднимаясь на ноги. – Ты слишком много думаешь, совершенно не умея этого делать.
Лиз молча проглотила оскорбление, села на постели и начала обуваться. Носкам, которые утратили свой первоначальный цвет и покрылись засохшей кровавой коркой, пришёл конец, причём окончательный и бесповоротный. Элизабет, немного поколебавшись, скомкала их и запихнула в карман мантии, решив выкинуть где-нибудь по дороге. Зато туфли оказались более-менее в порядке. Надо было только отмыть с них пятна крови, но в остальном…. Девушка решительно сунула босые ступни в обувь и встала. Ну, вот, всё в порядке, ничего не болит, голова не кружится, а значит, пора и честь знать. Разобраться бы только, где здесь выход….
- Могу ли я поинтересоваться, куда ты собралась? – холодно спросили из-за спины.
- В свою комнату. Меня наверняка уже ищут, - ответила Лиз, мысленно прикидывая, сколько могло пройти времени с того момента, как она попала в Тайную комнату.
- И у тебя нет никаких вопросов ко мне? – теперь в голосе Слизерина звучало неподдельное удивление.
- Вы, кажется, ясно дали мне понять, что искать ответы на свои вопросы я должна сама, - мрачно напомнила Элизабет. – А раз так, то я, с Вашего позволения, хотела бы вернуться в свою спальню и привести себя в порядок.
- Ты никуда не пойдёшь! – строго отрезал Салазар. – Наверху сейчас опасно.
- Но меня будут искать!
- Вот как? – Основатель Хогвартса насмешливо приподнял брови. – Твои соученики настолько сильно тебя любят, что готовы поднять панику после трёх-четырёх часов твоего отсутствия? Или, может быть, тебя станет искать твоя сестра, с которой ты совсем недавно рассорилась в пух и прах и которая, как и положено после отбоя, находится сейчас в своей спальне?
Элизабет прикусила губу. Крыть было нечем. Очевидно, Слизерин это понял, поскольку удовлетворённо кивнул.
- Вот видишь. Так что, боюсь, тебе придётся остаться здесь до тех пор, пока я не сочту, что за пределами моих покоев достаточно безопасно. К тому же, мне есть, что тебе рассказать. Идём.
Прежде, чем девушка успела сказать, что никуда не собирается идти, её галантно, но крепко ухватили под локоть и куда-то повели.
Выйдя из комнаты, мужчина и его спутница оказались в огромном зале, том самом, куда попала раненная Лиз. Теперь у девушки была возможность хорошенько его рассмотреть. Это было просторное холодное помещение с головокружительно высоким, теряющимся во мраке потолком. Мощные мраморные колонны, обвитые каменными змеями, стремились в недосягаемую высь и отбрасывали длинные чёрные тени сквозь прохладный зеленоватый сумрак зала на зеркально-гладкие плиты пола. Прямо на слизеринку с мраморного барельефа на центральной стене смотрело неподвижными глазами лицо, чертами напоминавшее самого Слизерина. Но намного большее потрясение ждало девушку, когда в неподвижной воде она увидела василиска, побеждённого, но не утратившего своего величия. Его тело не было затронуто тлением, хотя Король змей пролежал здесь три года. Возможно, причиной тому был холод, царивший в зале, а возможно, магия, от которой едва заметно дрожал воздух.
- Невероятно! – благоговейно прошептала Элизабет, замирая на месте. Она была не в силах отвести взгляд от невероятно величественного и могущественного животного. Неужели Гарри Поттер в двенадцать лет сумел уничтожить настолько совершенного убийцу? Это невозможно! Это невероятно!
- Как он сумел? – невольно произнесла вслух Лиз, делая шаг по направлению к василиску. Салазар Слизерин молча выпустил руку девушки из своего захвата. Элизабет подбежала к громадному телу змея и опустилась перед ним на колени.
- Чтобы убить василиска требуются усилия нескольких сильных магов, - прошептала она, осторожно касаясь змеиной чешуи самыми кончиками пальцев. Голос девушки отдавался эхом от стен и растворялся в темноте под потолком. – Как двенадцатилетний мальчишка смог победить его в одиночку? Я не верю….
- У него был меч Гриффиндора, и ему помогал феникс, - сухо ответил Слизерин. Только сейчас, после слов древнего мага Лиз заметила чернеющие провалы глазниц с засохшими кровоподтёками. Василиск был лишён своего самого главного и устрашающего оружия.
- Всё равно поверить в победу ребёнка над Королём змей невозможно, - пробормотала девушка, последний раз проводя рукой по чешуе.
- Этого Гарри Поттера трудно назвать
обычным ребёнком, - проворчал Слизерин и покосился на спутницу. – Так и будешь там сидеть? Или мы всё-таки переберёмся в более удобное место?
Лиз кивнула и поднялась, отряхивая юбку. Хотя, строго говоря, в этом не было особого смысла. Вся одежда слизеринки была заляпана грязными разводами, а местами и подсохшей кровью. Блузка утратила свой первоначально белый цвет, став грязной тряпкой с рваными рукавами. Про мантию было лучше и не вспоминать. Тётушка пришла бы в ужас, если б увидела. Но уж об этом-то ей знать необязательно. Зато сколько ненужных вопросов будет у однокурсников….
За спиной кашлянули, напоминая о том, что Элизабет не одна. Девушка вздрогнула и поспешила за Слизерином. Тот шёл быстрым размашистым шагом, и Лиз приходилось почти бежать, чтобы не отстать от мужчины. Пройдя по длинному полутёмному коридору, они оказались перед дубовой дверью, на которой был вырезан причудливый узор. В деревянных завитушках едва уловимо угадывались змеи, обвивающие тела лесных нимф. Лорд Слизерин нажал на тускло поблёскивающую медную ручку, и дверь бесшумно отворилась, пропуская мужчину и девушку в небольшую, но уютную комнату.
Внутри ярко горел камин, и его тепло мягкими волнами разливалось по комнате. У стены, справа от двери, стояли высокие шкафы из чёрного дерева, сверху донизу заполненные древними и бесценными книгами. Отблески огня отражались в застеклённых дверцах шкафов, и казалось, будто книги охвачены ревущим пламенем. Напротив, над огромной пастью камина, висели шесть картин в изящных, украшенных драгоценными камнями рамах. Четыре из них, несомненно, изображали Основателей Хогвартса, а вот две оставшиеся были пусты. Создавалось впечатление, что люди, которые должны были находиться на этих картинах, просто покинули их ненадолго, отлучившись по своим делам.
- Куда делись люди с двух последних картин? – поинтересовалась Элизабет, поворачиваясь к Слизерину. Тот уже сидел в кресле и внимательно изучал какую-то книгу. Услышав вопрос, мужчина недовольно оторвался от своего занятия и посмотрел на стену.
- Им здесь не нравится, - наконец, ответил он. – Слишком далеко от их обиталища.
- А кто вообще был изображён на этих портретах?
Слизерин долго молчал, прежде чем произнести:
- Я не помню.
От удивления Лиз потеряла дар речи на несколько секунд.
- Не помните?
- Не люблю повторять одно и то же дважды! – недовольно отозвался Салазар, возвращаясь к книге.
- Как Вы можете не помнить этого? – недоверчиво спросила девушка. – Раз эти картины висят в Ваших покоях, то люди, изображённые на них, наверняка были Вашими хорошими знакомыми. И Вы про них забыли?
- Они слишком далеко от нас, чтобы мы могли вспоминать о них, - сказал Слизерин, и в его голосе Элизабет почудилась горечь. Девушка обернулась, однако Основатель и не думал поднимать на неё взгляд. Он ни на миг не отрывался от книги.
- Слишком далеко, чтобы их помнить, - повторил мужчина. Помолчав, он добавил:
- Впрочем, я уверен в том, что совсем скоро я снова смогу воссоздать в памяти их лица и имена.
Удивлённая этими словами и совершенно сбитая с толку Лиз не нашла ничего лучше, кроме как сесть напротив Слизерина. Кресло было мягким, а шёлковая обивка приятно ласкала кожу. Элизабет подумала, что могла бы сидеть здесь у камина целую вечность, не думая о проблемах и заботах.
- Что за книгу Вы читаете? – спросила девушка, когда молчание слишком затянулось.
- «Теория Чистоты Крови», - ответил Слизерин, бережно кладя книгу на невысокий журнальный столик, возникший между двумя креслами. – Когда-то я сам написал её.
- И о чём же она? – вежливо поинтересовалась девушка. Не то, чтобы ей было очень интересно – в конце концов, Лиз никогда нельзя было назвать чистокровным фанатиком – но необходимо было поддерживать хотя бы видимость разговора. В том, чтобы просто сидеть в тишине с древним и могущественным магом, который почти тысячу лет как мёртв, было что-то жуткое. Правда, мёртв ли? Этот вопрос девушка так и не смогла для себя прояснить.
Слизерин бережно погладил корешок книги, с нежностью глядя на творение рук своих. Затем негромко сказал:
- Она о семьях, чистых кровью. Тех, которые существовали, существуют и будут существовать.
Элизабет очень хотелось спросить, зачем Слизерину такая книга и как можно было написать о чистокровных семьях, которые ещё не появились (
«Не дай Мерлин, он ещё и ясновидящий!»), но она сдержалась. Услышать очередной нелестный комментарий, касающийся её умственных способностей, девушке не хотелось.
- Там есть и про твою семью, - внезапно сообщил Салазар, внимательно наблюдавший за собеседницей.
- Вот как? – откликнулась Лиз. Настроение сразу испортилось. Слушать о былом величии Принстоунов, растраченном ещё во время знаменитой Охоты на ведьм, не хотелось.
- Говоря о твоей семье, я имел в виду не только твоих предков со стороны матери. Я подразумевал и предков твоего отца.
Эти слова всколыхнули в груди застарелую обиду. Элизабет с трудом заставила себя сохранить на лице прежнее отстранённо-вежливое выражение. Совершенно незнакомому человеку ни к чему знать о её скелетах в шкафу.
- Я рада, что Вы убедились в моей принадлежности к чистокровным, - холодно съязвила девушка. Слизерин усмехнулся.
- И это всё? Разве ты не хочешь узнать личность своего отца?
- А похоже, что хочу? Благодарю Вас за предложение, но я не вижу в этом никакого смысла.
- Неужели? И ты никогда не мечтала разыскать его и посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что чувствует человек, которому нет дела до собственных детей? Это ведь тебе по ночам снились бесцветные ледяные глаза. Или я ошибаюсь?
Элизабет почувствовала, как её внутренности смёрзлись в комок. Когда-то её действительно посещали подобные кошмары, а наяву мучило желание отыскать этого равнодушного человека. Она даже вспомнила, когда именно оно у неё возникло.
Ей было, наверное, лет десять. В школе, где учились они с Джен, готовился грандиозный рождественский концерт для родителей. Кажется, ставили сказку про Золушку, в которой Дженни должна была играть главную роль. Как раз накануне тёте Селесте потребовалось срочно уехать на неделю в Бристоль. Зачем, почему – этого Лиз не помнила. Зато отчётливо помнила счастливые лица чужих родителей, смотревших на своих детей. Помнила гордость, светящуюся в глазах одноклассников, когда их хвалили папы и мамы. И помнила расстроенное и растерянное лицо Дженнифер, внезапно осознавшей, что её хвалить, кроме сестры, некому. В тот самый момент, когда Элизабет увидела готовую расплакаться Дженни, она впервые почувствовала острую ненависть ко всем этим взрослым, которые должны были заботиться о них с Джен. В тот вечер она, конечно, злилась на тётю за то, что она вот так запросто оставила своих племянниц на Рождество одних. Но эта злость была ничем по сравнению с той яростью, которую Лиз испытывала при мысли об отце. Просто за то, что он никогда – ни разу в жизни! – не поддержал их и не помог им. В конце концов, тётя вовсе не была обязана о них заботиться, ведь они не были её детьми. Это была обязанность того человека, который назывался их отцом и которого они отродясь не видели.
Лиз крепко зажмурилась и потрясла головой, пытаясь изгнать из мыслей несвоевременные воспоминания. Когда, наконец, последний осколок памяти вспыхнул и погас, девушка посмотрела на книгу. Хочет ли она теперь узнать имя того человека, благодаря которому появилась на свет? И необходимо ли ей это? Она привыкла ненавидеть абстракцию, неясную фигуру, тень, возникшую в её воображении. Узнать имя отца – значит материализовать его, получить возможность перенести всю свою злость, раздражение, обиду на конкретного человека. Но это означает также и то, что придётся мириться с существованием одного конкретного человека. Хотя Дженнифер была бы в восторге, если б узнала что-нибудь об отце. Наконец, Элизабет решилась:
- Вы ведь ждали меня здесь не для того, чтобы рассказывать о моём отце?
Слизерин внимательно посмотрел на девушку и вздохнул:
- Хорошо. И что же ты хочешь узнать?
***
У этого коридора не было ни начала, ни конца. В этом Гарри убедился уже через две минуты, прошедшие после того, как за ним закрылись двери. Услышав стук за спиной, юноша невольно обернулся и не обнаружил ничего. Только коридор, уходящий куда-то далеко. При всём своём желании гриффиндорец уже не смог бы вернуться назад. Входа, показанного Хранителем, больше не существовало, найти же выход юноше пока не удалось. Это немного раздражало Гарри, однако истинно гриффиндорское упрямство гнало его вперёд.
Стены здесь были украшены портретами самых разных людей. С искусно сделанных полотен на Гарри смотрели известные магловские деятели и знаменитые волшебники. В этом странном месте спокойно соседствовали Джордано Бруно и Николас Фламель, Исаак Ньютон и Батильда Бэгшот. Невероятное и магическое не отделялось от рационального и неволшебного. Но было кое-что, что объединяло всех этих, настолько разных людей: они отдали свою жизнь науке. Честно говоря, Гарри чувствовал себя крайне неуютно среди всех этих учёных, докторов и профессоров, следивших за каждым его шагом.
- Что Вы здесь делаете, молодой человек? – вежливо осведомился кто-то за спиной юноши. Гриффиндорец повернулся и встретился лицом к лицу с пожилым волшебником в длинной тёмно-синей мантии. Имя на бронзовой табличке стёрлось от времени, и Гарри не представлял, кто к нему обратился.
- Мне показал эту дорогу Хранитель, - честно признался юноша, в надежде, что хоть портреты укажут ему путь к выходу. Однако того, что его слова произведут самый настоящий фурор, гриффиндорец точно не ожидал. Маги и маглы возбуждённо зашептались о чём-то, передавая друг другу слова неожиданного гостя. Старик на портрете, первым заговоривший с Гарри, растерянно погладил бороду.
- Вы уверены в этом, юноша? – наконец, поинтересовался он. – Мы давненько здесь никого не видели.
- Как бы ещё я здесь оказался? – оскорблённо спросил юноша. Снова его считали лжецом. И главное, кто? Какие-то древние куски холста, висящие в этом непонятном месте с незапамятных времён!
Видимо, старик понял его состояние, потому что примиряюще произнёс:
- Прошу прощения, что ставлю Ваши слова под сомнение, молодой человек. Просто мы встревожены этими известиями. Если дорогу Вам показал Хранитель, значит, начинается новый виток войны. Это неприятные известия, а ни одному человеку на свете, пусть даже и давно почившему с миром, не нравится слышать плохие новости.
- Война? – Гарри посмотрел на старого мага. – Вы знаете о Волан-де-Морте?
- О ком? – удивлённо переспросил собеседник. – А-а-а, об этом наглом и высокомерном выскочке? Он всего лишь много о себе возомнивший мальчишка! Нет, я говорю о войне, куда более ужасной.
- Интересно, что может быть ужаснее того, что происходит?! – возмутился гриффиндорец. – Волан-де-Морт намеревается уничтожить всё! Он хочет истребить всех маглорождённых, а тех, что выживут, превратить их в рабов! Будут умирать и пропадать люди! А вы говорите, что это не так уж и важно?!
- Я говорю лишь о том, что наружу готова вырваться сила, о которой Вы, молодой человек, не имеете даже представления, - назидательно заметил старик. – Поверьте мне, если это произойдёт, то, чем занимается этот глупец, так заносчиво называющий себя Тёмным Лордом, покажется вам всем детскими шалостями.
- Но…, - начал, было, Гарри, но его прервали.
- Довольно! – раздался властный женский голос. Люди, изображённые на портретах, тут же покорно затихли. Прямо посреди коридора появилась, словно соткавшись из воздуха, женщина. Длинные волосы цвета вороного крыла, тяжёлыми волнами лежащие на плечах, усталые карие глаза, скованные вечным льдом, и тихая, спокойная улыбка, живущая только на тонко очерченных губах. Сомнений нет, это была та самая таинственная незнакомка из сна.
- Незнакомка? – она рассмеялась красивым грудным смехом. – Всё ещё не можешь назвать мне моё имя, маленький Король?
Слово «король», произнесённое женщиной, заставило картины снова начать оживлённый разговор. Но одного её царственного взгляда хватило, чтобы коридор вновь погрузился в тишину.
- Так каков твой ответ? – женщина склонила голову к плечу, с интересом разглядывая юношу.
- Я знаю Вас. Вы Кандида Когтевран! – пожалуй, Гарри сказал это громче, чем собирался. Его голос прозвучал раскатом грома в почти пустом помещении. А женщина снова рассмеялась.
- Наконец-то! Я долго ждала тебя здесь, мой Король. Идём, я дам тебе ответы на те вопросы, что давно мучают тебя.
Юноша посмотрел на протянутую узкую ладонь. На тонких изящных пальцах поблёскивали драгоценные кольца, а запястье обвивала обманчиво хрупкая цепочка серебряного браслета. Гарри колебался. Почему-то именно сейчас, когда разгадки мучительных вопросов были так близки, он вдруг засомневался.
Кандида мягко улыбнулась и, приблизившись, положила руку гриффиндорцу на плечо.
- Твои сомнения понятны, мой маленький Король. Ты, как и любой человек, страшишься неизвестности. Неведение уютно и приятно, Гарри. Оно ни к чему не обязывает человека. Любая информация – это власть, а, следовательно, и тяжёлое, а порой и невыносимое, бремя ответственности. Не говоря уже о том, что не все мои ответы придутся тебе по душе.
- Я могу отказаться? – совершенно по-детски спросил юноша, с надеждой заглядывая в глубину карих глаз. Он всё ещё верил в то, что у него есть выбор, что бы там ни говорили Когтевран и Хранитель. Однако женщина только грустно покачала головой. И на этот краткий миг Гарри показалось, что в её глазах вспыхнуло отражение острой мучительной вины. Словно Когтевран молчаливо извинялась перед ним за что-то.
- Мне жаль, мой Король, но мы свою судьбу не выбираем. Ты можешь отказаться от моей помощи и от моих знаний, но в этой ужасной войне, которая уже стоит на пороге, тебе придётся участвовать независимо от того, готов ли ты к этому или нет.
Гарри тяжело вздохнул. Если хорошенько вдуматься, у него никогда не было права выбора, даже в детстве. Дурслям и в голову не приходило предложить племяннику высказать свои предпочтения, а в Хогвартсе его всегда подталкивали в спину, пытаясь вылепить из него второго Джеймса. То, что происходило сейчас, не было гриффиндорцу в новинку. Только в этот раз ему не лгали насчёт его судьбы. И юноша, решившись, вложил свою руку в тёплую и сухую ладонь Кандиды Когтевран. Женщина удовлетворённо кивнула.
- Я покажу тебе мир таким, каким ты не мог его представить даже в самых смелых фантазиях и самых жутких кошмарах, мой маленький Король.
Перед глазами на секунду потемнело. Не было ни ощущения, что тебя проталкивают сквозь длинный и узкий шланг, как при трансгрессии, ни чувства, что крюком поддевают за живот и куда-то волокут, как при перемещении с помощью портала. И, тем не менее, когда зрение прояснилось, Гарри обнаружил, что он находится в совершенно другом помещении. В той самой комнате, где он бывал во сне, во время своих разговоров с Когтевран. Всё так же за окнами стелилась серая муть, всё так же в камине потрескивали дрова.
- Присаживайся, Гарри, - Кандида приглашающим жестом указала на одно из кресел возле знакомого юноше столика. Сама Основательница заняла соседнее.
- Где мы? – спросил гриффиндорец, не переставая изучать убранство комнаты, хотя запомнил всё, до мельчайших подробностей, ещё с первого раза. Когтевран усмехнулась:
- Ты же не думаешь, что только один Салазар создал Тайную комнату?
Гарри изумлённо посмотрел на темноволосую Основательницу, невозмутимо извлекающую прямо из воздуха бокал с вином.
- Мы…? – юноша не смог закончить вопрос, однако Кандида прекрасно его поняла.
- Да, мы в той Тайной комнате, которую сотворила я. Хотя, строго говоря, это не совсем комната. Скорее, покои. Здесь есть всё: спальня, гостиная, кабинет, приёмная и множество других комнат, более или менее мне необходимых. Подобные покои есть у каждого Основателя. Когда-то это были наши жилые комнаты. Но потом Салазар поселил в одном из залов своего любимца-василиска и сбежал из Хогвартса, разорвав с нами всяческие связи. Именно благодаря этому змею Тайная комната Слизерина – самая знаменитая.
- Он, правда, хотел, чтобы в Хогвартс принимали только чистокровных магов? – поинтересовался Гарри, совершенно по-новому окидывая взглядом комнату, в которой они находились. Кандида поджала губы.
- У Салазара действительно имелась подобная идея-фикс, но, боюсь, сейчас её немного неправильно преподносят. Он хотел не чтобы маглорождённые не учились, а чтобы они не учились
вместе с чистокровными.
- Почему? Потому что они люди низшего сорта? – с истинно гриффиндорским пылом взвился Гарри. Когтевран покачала головой, явно недовольная его порывом.
- Нет, - просто ответила она. – Маглорождённые точно такие же волшебники, как и мы с тобой. Но они гораздо слабее.
- Какой бред?! – возмущённо воскликнул юноша. – Моя мама и Гермиона, они….
- Твоя мать никогда не была маглорождённой, - спокойно парировала женщина. – Как и твоя подруга, если ты прав относительно её способностей.
Гарри почувствовал себя так, словно его огрели по затылку чем-то тяжёлым. Его мама никогда что? А Гермиона? Как это, она не маглорождённая?
- Вы ошибаетесь, - деревянным голосом произнёс гриффиндорец. – Этого не может быть.
- Не могу ничего утверждать насчёт твоей подруги, но в том, что в жилах твоей матери никогда не текла магловская кровь, я ручаюсь. Иначе ты не сидел бы сейчас здесь.
Слова Кандиды были понятными и непонятными одновременно. Словно Основательница говорила о каком-то другом человеке, совершенно Гарри незнакомом. А Когтевран, не дождавшись ответа, продолжила:
- Видишь ли, мой маленький Король, тот дар, который начал пробуждаться в тебе, передаётся только чистокровным магам. Ни полукровка, ни маглорождённый волшебник не смогут им управлять. Дар вырвется из-под их контроля и превратит свою оболочку в пепел. А ты подчинил стихию, заставил её признать в тебе хозяина. И всё это с первого раза! Нет, твоя мать никак не могла быть выходцем из семьи маглов. Ты мне не веришь?
- Это всё очень странно, - пробормотал парень, совершенно сбитый с толку. – Я прожил все эти пять лет, будучи абсолютно уверенным в том, что моя мама не была не то, что чистокровной, но даже полукровкой. А теперь….
- Ты ещё многого не знаешь о себе и своей семье. Хотя о твоих родителях рассказывать тебе должна не я, - произнесла Кандида, с материнской лаской касаясь руки юноши. – Ты пришёл сюда для того, чтобы услышать ответы на другие вопросы. Спрашивай.
В голове Гарри гудящим роем вилась тысяча вопросов. Впервые за долгое время ему предлагали спрашивать обо всём на свете и обещали дать ответ. Наконец, юноша сумел выудить наиболее важный, на его взгляд, вопрос.
- Что случилось с Роном?
Кандида Когтевран тяжело вздохнула и отвела взгляд. Гарри это не понравилось.
- Вы обещали ответить! – требовательно произнёс он. – Я хочу знать, что случилось с моим лучшим другом!
- А ещё я обещала, что далеко не все мои ответы тебе понравятся, - сказала Основательница, не поднимая глаз. – И этот – как раз один из таких.
- Рон… умер? – было так странно произнести это, так неправильно. В груди похолодело от этих слов. После всего, что они вместе прошли, после всего, что случилось, Рон не мог умереть, не должен был! Пусть в последнее время у него испортился характер, пусть он мог быть эгоистичным, капризным, обидчивым, но это все равно был их с Гермионой лучший друг! Гарри снова ощутил, как в душу впился острыми зубками крошечный червячок вины. Это из-за него Рон пострадал.
- Это не твоя вина, - голос Основательницы, про которую юноша успел забыть, прервал самобичевание. – Это вина самого Рона и закономерный результат его зависти и эгоизма. И нет, он не умер. С ним произошло кое-что, куда более страшное. Его тело и разум больше ему не принадлежат.
- И кто же им управляет? – медленно спросил Гарри, подозревая худшее.
- Тень.
***
- Кто такие Тени? – этот вопрос казался Лиз жизненно важным. Слизерин хмыкнул.
- Это выходцы с Изнанки.
Элизабет почувствовала, как ушедшее, было, недовольство вернулось с новой силой.
- Вы так и будете разговаривать загадками? – сухо поинтересовалась она. Салазар усмехнулся. Похоже, его забавляло происходящее.
- Я только отвечаю на твои вопросы. Каков вопрос – таков ответ.
Девушка сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула. Она давно усвоила, что злость и раздражение ни к чему хорошему не приводят. С любым собеседником, даже самым неприятным, можно найти общий язык. В конце концов, раньше у неё это получалось. Единственная осечка была с Малфоем, но Слизерин выглядит куда более адекватным человеком, чем её однокурсник. Значит, она в состоянии понять правила его игры.
- Что такое Изнанка?
- Тюрьма.
Поскольку Элизабет никогда раньше не слышала о подобной тюрьме, она рискнула осведомиться:
- Для кого?
- Для душ.
Это было уже кое-что. По крайней мере, девушка могла позволить себе сделать некоторые выводы.
- Значит, Тени – это души? Обычные человеческие души?
- Необычные, - возразил Основатель, с интересом поглядывая на собеседницу. – Но да, это человеческие души.
- И как же они попали в эту тюрьму?
- Ну, для начала они умерли.
- Вы издеваетесь надо мной? – спросила Лиз, с подозрением посмотрев на сдерживающего усмешку Слизерина. Тот покачал головой.
- И не думал. Хотя, признаюсь, давненько я так не веселился.
«То есть он за мой счёт ещё и развлекается, - обиженно подумала девушка. –
Блеск! Никогда не думала, что стану бесплатным клоуном для Основателя Хогвартса!»
- Я догадываюсь, что для того, чтобы в тюрьму попали
души, люди должны умереть, - холодно заметила Элизабет. – Меня интересует, за что они туда попали.
- За преступления, - последовал ответ. Лиз с трудом подавила желание вскочить с кресла и начать орать. Или, что ещё лучше, выбить недавно наколдованный бокал вина из рук Слизерина и ударить его по голове чем-нибудь увесистым. Хотя бы одним из тех древних и, безусловно, дорогих томов, что стоят в шкафах у стены. Однако девушка сумела не только сдержаться, но и не позволить буре эмоций отразиться на лице, хотя, признаться, всё это начинало напоминать глупый и несмешной анекдот.
- За какие преступления? – процедила старшая Принстоун сквозь зубы. – И только попробуйте ответить, что за страшные или что-нибудь в этом роде.
- А я только собирался, - язвительно откликнулся Салазар. – Не переживай, я так отвечать не стану. Люди, души которых попали на Изнанку, осуждены за преступления, простить которые невозможно.
***
- Не могу себе даже представить нечто подобное, - растерянно пробормотал Гарри. – То есть, Вы хотите сказать, на Изнанку попадают убийцы?
- Не совсем, - покачала головой Кандида. – Убийцы тоже разные бывают. Можно убить, чтобы спасти себя или свою семью, а можно просто потому, что тебе так захотелось. Убийцы на Изнанку попадают только тогда, когда они наслаждаются самим фактом убийства, когда получают от этого удовольствие.
- Как можно от убийства получать удовольствие? – передёрнувшись, спросил юноша.
- Можно. Такие люди, поверь, существуют. Но Изнанка предназначена для тех, кто пытается перекроить саму суть мироздания, идёт против жизни и смерти. Есть определённые законы, преступать которые не должен никто. Например, нельзя жить вечно. Это против природы. Это против логики существования смерти. Как выбрать тех, кто достоин вечной жизни, а кто, прожив свой срок, уйдёт в мир иной? Маглы испокон веков мечтали о бессмертии, а маги пошли намного дальше, создав сотни тёмных ритуалов, позволяющих неопределённо долго продлевать жизнь.
- Я думал, что получить бессмертие может лишь тот, кто владеет философским камнем.
- Это не совсем бессмертие. Философский камень продлевает жизнь, но не предохраняет от случайностей. Если владельца такого камня убьют, он не воскреснет.
- А ритуалы позволяют воскресать?
Когтевран кивнула.
- В большинстве своём, да. Некоторые просто не дают умереть. Но суть всех этих ритуалов одна – дать магу, совершившему их, вечную жизнь. Или такую, которая может считаться вечной.
- И что же для этого нужно? – спросил юноша.
«Вряд ли что-то хорошее», - тихонько шепнул внутренний голос. Основательница помолчала пару минут, показавшихся Гарри вечностью, после чего нехотя ответила:
- Чтобы продлить свою жизнь, надо отнять чужую.
***
Элизабет растерянно смотрела на Слизерина.
- В смысле, отнять чужую? – наконец, растерянно спросила она. – Надо убить кого-то, чтобы стать бессмертным?
- В общем и целом механизм работает именно так. Могу даже рассказать о паре ритуалов, - подтвердил Основатель и взмахом руки наколдовал на столе хрустальную вазу, полную фруктов. Почему-то это показалось Лиз особенно жутким. Как можно рассуждать об убийстве и при этом спокойно есть яблоки?
- Гораздо проще, чем тебе кажется, - невозмутимо откликнулся Салазар.
«Неужели я озвучила свой вопрос?» - недоумённо подумала девушка.
- Нет, - снова ответил Слизерин.
- Вы легилимент, - со вздохом произнесла старшая Принстоун. Ну, разумеется, как она раньше не догадалась?
- Не совсем, - отмахнулся мужчина. – Но можно и так сказать. Та магия, которую я применяю, не так уж и близка к легилименции, как тебе кажется.
Помолчав, он добавил:
- Но ты опять стремишься ускользнуть от темы. Легилимент я или нет, это никак не поможет тебе в будущей войне.
«Он прав, - мысленно признала Элизабет. –
И всё-таки было бы интересно узнать об этом поподробнее. Может быть, я смогу этому научиться?»
- А как ещё можно попасть на Изнанку? – вернулась Лиз к теме беседы.
- А ты туда так стремишься? – ехидно поинтересовался Слизерин и, став серьёзным, произнёс:
- Как я уже сказал, существует множество преступлений, за которые можно заработать билет в один конец. Но в некоторых случаях на Изнанку могут попасть самые обычные маглы и маги. Те, которые ничего особенного не совершили.
- Как? – ужаснулась девушка. – Это же, в конце концов, несправедливо….
- Запомни раз и навсегда, девчонка! Изнанка не знает даже такого понятия, как справедливость. Ей чуждо сострадание и понимание. Это бездна, не имеющая никаких желаний и страстей. У неё нет чувств. У неё нет мыслей. Ей всё равно, кто попал в её лапы и есть ли за ним вина. Она безразлична к своим жертвам. Именно это делает её такой прочной тюрьмой и таким виртуозным палачом.
- Но как туда могут попасть обычные люди? – настойчиво повторила вопрос Элизабет.
- Очень просто. Изнанка с готовностью принимает к себе души, которые ей подарили.
- Душу можно подарить Изнанке? – старшей Принстоун показалось, что в комнате похолодало. Спустя несколько секунд девушка поняла, что в комнате по-прежнему тепло, а её трясёт не то от волнения, не от страха.
- Это нельзя назвать подарком в том смысле, в котором ты это понимаешь, - поморщился Слизерин. Лиз подняла на него взгляд. Она уже просто устала возмущаться.
- Вы же только что сказали…, - начала девушка, но Основатель её перебил:
- Тех девушек и юношей, которых отправляли на съедение Минотавру в Древней Греции, тоже называли дарами.
- На Изнанку попадают те, кого приносят в жертву?!
- Те, кого приносят в жертву Изнанке, - поправил собеседницу Салазар. Девушка растерянно замолчала. Слов не было. Как и мыслей. А вот чувство страха покидать её не собиралось.
- Судя по Вашим словам, она поглощает души прямо как дементор, - пробормотала старшая Принстоун.
- Не спорю, - хмыкнул Слизерин. – Особенно если учесть, что дементоры существуют, чтобы охранять Изнанку.
- Мне казалось, они стражи Азкабана.
- Одно другому не мешает, - отрезал Салазар.
- Вы хотели рассказать о ритуалах, помогающих обрести бессмертие, - напомнила мужчине Лиз, чтобы сменить тему. Слизерин неприязненно на неё покосился.
- Я на память ещё не жалуюсь, - угрюмо сообщил он. – Запомни это на будущее, девчонка! А что касается ритуалов….
Мужчина замолчал, словно раздумывая.
- Один из них был применён совсем недавно, - наконец, начал Основатель, задумчиво вертя в руках ощипанную виноградную веточку. – Этот ритуал носит название крестража.
***
- Кречего? – переспросил Гарри, перебив Кандиду посреди предложения. Женщина недовольно нахмурилась, но замечание делать не стала.
- Крестраж, - терпеливо повторила она. – Этот ритуал позволяет магу сохранять жизнь даже после того, как тело разрушено. Маг, желающий создать крестраж, делит душу на части. Каждая часть – это шанс на воскрешение. А чтобы разорвать душу, необходимо убить. Иными словами, чем больше жизней заберёшь, тем больше вторых шансов получишь.
- Убьёшь одного человека – воскреснешь один раз, - прошептал юноша. – Убьёшь десятерых…
- Воскреснешь десять раз, - подтвердила Когтевран. – Если, конечно, твои крестражи к этому моменту не уничтожат.
- Их можно уничтожить?
- Разумеется. Сам по себе, крестраж – это предмет, в котором спрятан осколок души, вместе со всеми воспоминаниями. Но, как и любую другую вещь, крестраж можно разрушить, хоть это и очень трудно сделать.
- Те, кто создают крестражи, попадают на Изнанку? – спросил юноша, пытаясь представить, каково это, когда часть твоей души находится где-то отдельно от тебя, а после твоей смерти начинает жить своей жизнью. Получалось плохо.
- Ещё бы, - усмехнулась Основательница. – Эти маги не только убивают и пытаются обмануть смерть. Они ещё и совершают ритуалы, идущие вразрез с самой сутью магии. Чёрную магию ведь не зря называют чёрной. Она оставляет неизгладимый след не только в душах тех, кто её применяет. Она меняет всё вокруг и, поверь, не в лучшую сторону.
Гарри молча смотрел на огонь. Голова кружилась от избытка информации. Таинственная тюрьма, ждущая души после смерти, законы, нарушение которых влечёт за собой эту кару, и тёмные ритуалы, позволяющие жить вечно. Нет, пожалуй, для одного раза больше, чем достаточно. Хотя кое-что продолжало мучить гриффиндорца. Кое-что очень важное.
- Всё это, конечно, очень интересно, - вежливо начал парень. – Но… какое отношение ко всему этому имею я?!
- Самое, что ни на есть, прямое, - грустно вздохнула Кандида. – И в какой-то мере в этом виновата я.
- Что?! – Гарри чуть не задохнулся от возмущения. Выходит, ему приписывают совершенно ненужную Избранность и лишают права выбора, только из-за ошибки волшебницы, жившей в одиннадцатом столетии?
- Получается, что так, - ответила женщина на незаданный вопрос. В её голосе явственно прозвучала печаль. – Конечно, виновата не я одна. Виноваты все мы. Все Основатели.
- В чём виноваты? – едва слышно прошептал Гарри.
- В том, что грядёт новый виток ужасной войны. В том, что Тени получили возможность разрушить свою тюрьму. Всё это – цена нашей гордыни и нашего тщеславия.
***
Признание Слизерина настолько сильно обескуражило Элизабет, что какое-то время она не могла произнести ни слова. Всё это казалось таким диким, таким… невозможным. Вообще разговор с Основателем стал напоминать девушке сюрреалистический и жуткий сон. Вот сейчас она проснётся и ничего этого не будет. Ни Теней, ни Изнанки, ни….
- Вы хотите сказать, что то, что я сейчас здесь, а не в своей спальне, как любой нормальный студент – это Ваша вина?!
- Не заставляй меня произносить это снова! – раздражённо прорычал Слизерин, исподлобья глядя на собеседницу.
- Да, - тише добавил он и щелчком пальцев заставил исчезнуть комнату.
Лиз огляделась. Теперь они находились в лесу. Было лето, землю густо покрывала сочная зелень, а деревья кокетливо кутались в пышную листву. Тонкие, словно иглы, солнечные лучи насквозь пронзали кроны деревьев, лаская цветы и травы. Где-то неподалёку в траве копошился ёжик, высоко-высоко над головой щебетали невидимые птицы. Воздух был наполнен прохладным кристально-чистым ароматом, в котором смешались влажный запах травы, терпкое и сладкое благоухание цветов и ещё какой-то неуловимый лесной отпечаток. Здесь невозможно было не улыбаться, и Элизабет счастливо улыбалась, забыв обо всех своих тревогах и волнениях.
- Нравится тебе здесь? – послышалось за спиной и, обернувшись, девушка обнаружила Слизерина, с каким-то необъяснимым выражением лица осматривающегося вокруг.
- Ещё бы, - весело засмеялась девушка. – А где мы?
- В Запретном лесу.
Лиз замерла. Птицы в густой листве продолжали заливаться на все лады, а под ногами по-прежнему шуршали травой мелкие зверьки.
- Вы шутите, - недоверчиво сказала девушка, глядя по сторонам. – Это не может быть Запретный лес.
- А почему бы ему не быть им? – ворчливо поинтересовался Салазар. Он, судя по всему, нашёл одному ему ведомую тропу и теперь намеревался пойти по ней, не заботясь о том, последует ли за ним девушка.
- Нам говорили, что в Запретном лесу водится множество опасных существ, - неуверенно протянула Элизабет, торопливо шагая вслед за мужчиной. – Ну, там оборотни, акромантулы и так далее.
- Разумеется, сейчас они там обитают, - пожал плечами Основатель. – Но это, - он неопределённо махнул рукой. – Запретный лес одиннадцатого века. Такой, каким он был в моё время. До того, как всё случилось.
***
- Что случилось? – у Гарри до сих пор не укладывалось в голове, что Запретный лес тогда и Запретный лес сейчас могут настолько сильно отличаться друг от друга. Когтевран, с истинно королевской грацией опустившаяся на траву, ответила не сразу.
- Ты, конечно же, читал «Историю Хогвартса»? – поинтересовалась она, чуть склонив голову. Гарри почувствовал, как у него заалели щёки.
- Ну-у-у, - протянул он. – В общем-то, да.
Говорить о том, что всё знание истории родной школы ограничивалось парой глав, прочитанных когда-то вслух Гермионой, юноша постеснялся. Впрочем, Кандида, видимо, сама обо всём догадалась (а, может быть, прочла его мысли?) и укоризненно покачала головой. К счастью, на этот счёт она не сказала ни слова.
- То, что там написано, правда лишь отчасти, - женщина ласково погладила ладонью шершавую кору неизвестного гриффиндорцу дерева. – Изначально Хогвартс был построен вовсе не для того, чтобы учить детей-волшебников.
Гарри, зачарованный убаюкивающей красотой леса и плавным напевом голоса волшебницы, медленно опустился на траву. Ощущать ладонью колкие травинки и тёплую землю после шелковистой мягкости кресла и жара пылающего камина было так странно. Не менее странно, чем очутиться в летнем лесу в середине осени.
- А для чего? – шёпотом спросил юноша, боясь неосторожным словом разрушить такое прекрасное колдовство.
- Я расскажу, - пообещала Кандида. – Но начну издалека, чтобы ты мог всё понять, мой Король.
Женщина вздохнула и подняла голову вверх. Озорной солнечный лучик скакнул ей на лицо, заставив Основательницу зажмуриться и слабо улыбнуться.
Спустя несколько минут, собравшись, наконец, с мыслями, Когтевран начала рассказывать свою историю:
- В те далёкие времена, когда я, Пенелопа, Годрик и Салазар познакомились друг с другом, мы были юны, наивны и полны сил и надежд. Как и все молодые люди, мы верили в то, что совершим нечто необычайно важное и великое, что-то, что впишет наши имена на страницы истории. Правда, во мнении, что именно уготовано нам судьбой, мы расходились. Годрик, как истинный воин, убеждал нас, что мы совершим какой-то величайший подвиг, о котором будут слагать легенды и баллады. Салазар, этот истовый поклонник политики и интриг, утверждал, что нет способа прославиться лучше, чем обрести власть. Пенелопа мечтала о том, что мы станем величайшими целителями и будем вдохновлять потомков на добрые и самоотверженные поступки. Я же жаждала новых и неизведанных знаний и хотела прославиться совершением невероятного научного прорыва. Мы могли рассуждать об этом часами, но наши споры не приводили ни к чему. И до тех пор, пока в наших рядах не было единства относительно нашего будущего, мы переходили из одной волшебной деревушки в другую в надежде найти применение своим способностям.
- Надо сказать, что в одиннадцатом веке невозможно было пройти по улице и не встретить некроманта. Нынче их сменили всяческого толка прорицатели, целители и гадалки. В те же времена было модно общаться с умершими. Да-да, модно, мой Король. Ни одному из тех, кто обращался за помощью к некромантам, не было особой нужды для вызова мёртвых. Не удивляйся, ведь раньше к смерти относились намного проще, чем теперь. Маглы и маги умирали десятками каждый день, и к постоянным похоронам и трупам все попросту привыкли.
- Но вернёмся к моей истории. В каждой деревне, в которую мы заходили, нам навстречу устремлялась целая толпа некромантов, желающих предложить нам свои услуги. При этом каждый утверждал, что именно он владеет тем самым Воскрешающим камнем. Об этом артефакте во времена моей юности знал каждый волшебник, даже ребёнок. Правда, уже тогда Камень был утерян – а, может быть, его не существовало и вовсе – и истории о нём превратились в обычную сказку. Однако все бродячие некроманты как один твердили, что им удалось отыскать таинственный артефакт. Тебе, наверное, интересно, чем же ценен этот Воскрешающий камень, мой маленький Король? Он один мог открыть портал из мира живых в мир мёртвых и призвать оттуда любого умершего человека. Ни один некромант, даже самый сильный, сделать такое не способен. Максимум на что хватает человеческих возможностей – вызвать бестелесный и молчаливый дух. Поэтому нет ничего удивительного в том, что маги были просто одержимы идеей найти Воскрешающий камень и присвоить его себе. И, разумеется, никому это не удавалось.
- В одной из таких деревушек, где мы остановились на ночлег, поздним вечером ко мне подошёл некромант. Он был похож на своих коллег как две капли воды: бледное лицо, наглухо застёгнутая чёрная мантия, жутковатого вида амулеты. Я, было, подумала, что он, как и все остальные, собирается предложить мне пообщаться с моими давно почившими предками и уже открыла рот, чтобы прогнать его, как вдруг некромант извлёк из-за пазухи странный фолиант с обложкой из чёрной кожи. «Вы кажетесь мне чрезвычайно умной молодой колдуньей, миледи, - произнёс этот странный человек негромким голосом. – Я думаю, что в этой книге Вы найдёте немало интересного для себя». Отказаться от подарка я не успела: мужчина сразу же встал и вышел. А когда я выбежала за ним следом, он успел исчезнуть в темноте деревенской улицы. Мне пришлось вернуться назад в гостиницу и забрать книгу с собой.
- Тайком от друзей я изучала древние знания, заключённые в переплёт из чёрной кожи. Пугающие и волнующие горизонты открывались предо мной. Я уже подумывала оставить Годрика, Салазара и Пенелопу, когда вдруг наткнулась на один невероятно сложный ритуал. Он давал магу возможность открыть коридор из мира живых в мир мёртвых, не прибегая к помощи Воскрешающего камня или других подобных артефактов. Надо признать, я была удивлена тем, что тот странный некромант отдал мне такую бесценную книгу. Впрочем, молодость не любит много думать, когда вот-вот сбудутся все мечты. Я передумала уходить от друзей. Напротив, я всё им рассказала. Во-первых, в одиночку с ритуалом мне было не справиться, а, во-вторых, свой триумф я жаждала разделить с ними. Кроме того, этот ритуал удовлетворял всем нашим требованиям: он был сложен и опасен, как и хотел Годрик; он давал людям возможность сказать последнее «прости» и утешиться, как мечтала Пенелопа; он позволял обрести власть, которую так желал Салазар, и, наконец, это были те самые знания, которыми грезила я. Как же мы были тогда глупы, раз не заметили, в какую изящную ловушку нас заманили!
Кандида Когтевран замолчала, опустив взгляд на сцепленные в замок руки. Гарри подождал немного продолжения истории, не дождался и спросил:
- Вы открыли ход не в мир мёртвых, а на Изнанку?
Женщина подняла на юношу затуманенные воспоминаниями глаза.
- Почти, - горько усмехнулась она. – Нет, портал, как и положено, проводил умерших к живым и позволял им беспрепятственно возвращаться обратно. Однако было одно НО: если Воскрешающий камень создавал портал, минуя Изнанку, то мы провели наш коридор прямо сквозь эту вечную тюрьму Теней. Мы истончили стену Изнанки, ослабили её и дали возможность Теням хлынуть в мир людей. Мы, сами того не подозревая, начали эту бесконечную войну.
- Правда, поначалу ничего не происходило. Ритуал был проведён, коридор создан. Сотни магов и маглов со всех концов света приходили и приезжали к нам, чтобы взглянуть на это чудо и в последний раз прикоснуться к своим родным и близким. Мы купались в лучах славы, которую так желали заполучить. А в то самое время, пока мы тешили своё самолюбие, стены Изнанки – прочнейшей из тюрем! – крошились и слабели под напором узников из-за проведённого нами ритуала.
- Однако, как я и сказала, довольно долгое время мы пребывали в блаженном неведении. До тех пор, пока не прибыли эти волшебники из-за моря. Брат и сестра. Я не помню, ни как они выглядели, ни даже их имён. Но именно они открыли нам глаза на наш поступок. Эти странные маги рассказали нам об Изнанке, о Тенях и о том ритуале, который мы провели. Разумеется, мы пришли в ужас и попытались всё исправить. Разумеется, мы не смогли. Стенам Изнанки уже был нанесён непоправимый ущерб. В разных странах и разных городах Тени околдовывали свои жертвы и захватывали их тела и их разум. Но это, увы, было не самое страшное. В конце концов, после гибели носителя эти демоны были вынуждены возвращаться в заточение. Самым ужасным было то, что наш ритуал начал пробуждать ото сна Повелителя Теней, заточённого в глубине Изнанки с самого начала времён. По словам наших новых знакомых, именно он должен был повести неприкаянные души в последнюю битву и победить. Он не должен проснуться окончательно и найти себе носителя, иначе наша битва будет проиграна.
- Решение было найдено братом и сестрой из-за моря. Изнанка, сказали нам они, была создана на самой заре мира шестью величайшими Силами, которые после изнуряющей и долгой борьбы сумели заточить там неупокоенные души. Выполнив свою работу, Силы покинули наш мир навсегда, но эти странные маги знали, как призвать их обратно. Мы должны были провести ритуал и заключить стихии в своих телах. Только так, обретя над ними власть и отказавшись от собственного «я» со всеми его желаниями и капризами, мы могли сразиться с чудовищами, рвавшимися в наш мир с той стороны. Но Изначальных Сил было шесть, нас же всего четверо. Где найти ещё двоих магов, которые добровольно согласятся отдать всю свою жизнь этой незримой войне и выйдут на практически безнадёжный бой? Мы терялись в догадках. Однако те самые волшебник и волшебница, открывшие нам глаза на наш поступок, неожиданно решили разделить с нами тяготы нашей будущей борьбы. Я не знаю, почему они так сделали. Возможно, они тоже пытались расплатиться за какие-то свои ошибки. Так или иначе, нас стало шестеро.
- В одну из ночей вдали от людей, среди бушующего и стонущего моря мы призвали стихии. С того самого момента я стала олицетворением воздуха, Годрик – огня, Салазар – воды, а Пенелопа – земли. Какие-то Силы достались и двум оставшимся магам, но вместе с их лицами и именами из моей памяти стёрлось и это. Но эти странные маги там, несомненно, были, и они стояли с нами плечом к плечу. Так родился Тайный Круг. Нашими первыми Королём и Королевой стали те самые брат с сестрой. Именно они возглавили нашу борьбу против Теней.
- К несчастью, разрушать проще, чем созидать. Изнанка создавалась Изначальными Силами, когда те были потоком чистейшей энергии. Мы же были лишь их смертным отражением. И всё-таки первый раунд был за нами. Мы сумели загнать Тени обратно в их тюрьму. Мы смогли запереть её, пусть и не так крепко, как хотелось. И, наконец, мы подарили этому миру столетие относительного покоя.
- Только столетие? – разочарованно спросил Гарри.
- Увы, - прошептала Основательница. – Мы оказались недостаточно сильны, чтобы одолеть наших врагов раз и навсегда. А ещё мы понимали, что рано или поздно придёт наше время. Мы умрём, и Тени получат шанс вырваться на свободу. И тогда мы построили две твердыни, две крепости, в которых намеревались сохранить свои знания и свою силу, чтобы в случае нового нападения она нашла других достойных магов, которые выйдут сражаться против тьмы. Первую крепость четверо из нас построили на том месте, где когда-то провели роковой ритуал. Да, здесь было совершено то тёмное колдовство. Именно из-за него этот лес стал Запретным. Своей магией мы отравили его, и теперь сюда сползаются все тёмные твари, чуя запах тьмы, словно стервятники падаль.
- Нашей первой крепости было дано имя Хогвартс. И его первоначальное предназначение заключалось в том, чтобы стать форпостом в бесконечной войне с бессмертными врагами.
***
Элизабет молча смотрела на замок, возвышающийся прямо перед ней. Сколько всего он повидал за свой долгий век? Сколько Тайных Кругов жило, сражалось и умирало здесь? За спиной угрюмо молчал Слизерин, так же, как и его преемница, не отводящий взгляда от несокрушимой твердыни.
- Хогвартс основали четверо магов, - нарушила тишину Лиз. – Какую крепость основали оставшиеся два?
Молчание.
- Вы этого не помните? Почему? – требовательно поинтересовалась девушка. – Объясните, почему Вы не можете ничего о них вспомнить?
- Они давно умерли, - холодно отозвался Салазар и отвернулся, очевидно, считая, что вопрос исчерпан. Однако Элизабет была с ним категорически не согласна.
- Вы тоже, - хмыкнула она. – Во всяком случае, должны были. Иначе, зачем каждое столетие Вы ищете новых Лордов и Леди?
Основатель тяжело вздохнул и повернулся лицом к девушке. Лиз показалось, что за пару мгновений мужчина постарел на все те века, что идёт война с Тенями.
- В том, что каждые сто лет Тени прорываются в наш мир, виноваты мы. Я, Кандида, Годрик и Пенелопа. Конечно, раньше, до того, как мы провели ритуал, наиболее сильные из Теней тоже умудрялись проникнуть в наш мир. Но это были единичные случаи. Два-три раза за несколько сотен лет. К тому же, их жертвы умирали так быстро, что узники Изнанки просто не успевали причинить, какой бы то ни было, вред. И всё потому, что Тени были крепко-накрепко привязаны к своей тюрьме. Эти кандалы нельзя было ни увидеть, ни потрогать, но они были прочнее всех цепей мира. А мы разрушили оковы этих душ и позволили им выбираться на свет Божий. Осознав, что совершили, мы были уверены, что после смерти нас тоже ждёт Изнанка. Но…. Как оказалось, нам было уготовано другое наказание. Умерев, мы вернулись обратно в Хогвартс. Нас нельзя назвать живыми, потому что мы не живём. Но и призраками нас не назовёшь, ведь мы душим, едим, пьём. А самое главное, мы не можем покинуть пределы своих покоев в Хогвартсе. Ни я, ни Пенелопа, ни Годрик, ни Кандида. Мы обречены вечно пребывать в заточении, не живые и не мертвые уже почти тысячу лет. Почти тысячу лет смотреть, как за совершённые тобой ошибки страдают другие! Ты можешь себе представить, каково это, девчонка?! Те же брат с сестрой после своей смерти обрели долгожданный и заслуженный покой. И с того самого момента, как они ушли за черту, отделяющую мир живых от мира мёртвых, мы ничего не можем о них вспомнить до тех пор, пока новый Тайный Круг не замкнётся.
Слизерин смотрел куда-то вдаль, мимо Хогвартса, мимо Элизабет. И в его словах звучал невыразимая тоска.
- У нас осталась лишь отчаянная надежда на то, что когда-нибудь Тени будут побеждены, стены Изнанки снова станут неприступными, а цепи – достаточно прочными, чтобы удержать тьму под замком, ведь тогда, может быть, мы вчетвером обретём долгожданный покой.
Элизабет сочувственно посмотрела на мужчину. Каким чудовищным наказанием может стать бессмертие! На протяжении многих веков отправлять на безнадёжную войну других, а самому смотреть со стороны, как они страдают и умирают! Она бы, наверное, не выдержала.
Внезапно в голову девушки пришла ужасающая мысль. Ведь если два Основателя другой крепости давно умерли, как же…?
- Что же делать преемникам тех двух неизвестных магов? – озвучила Лиз свои сомнения вслух.
- Знания и сила наших друзей всё ещё хранятся в Сердце их крепости, - заметив непонимание на лице собеседницы, мужчина пояснил:
– Сердцем замка мы зовём то, что вы называете Тайными комнатами. Сердце одно, но оно может принимать столько образов, сколько владельцев у крепости. Когда придёт время, преемники наших ушедших друзей услышат зов твердыни. Им надо будет лишь найти её Сердце.
«Всё чудесатее и чудесатее, как говаривала кэролловская Алиса, - подумала Элизабет. –
Вот и приключения, о которых так мечтала Дженни. И опасные, и трудные, и прямо-таки мирового масштаба. Всё, как по заказу! Вот только я бы, пожалуй, предпочла спокойную мирную жизнь. Интересно, а Джен имеет ко всей этой истории какое-нибудь отношение?»
- И всё-таки я не понимаю, почему Вы выбрали именно меня? – осведомилась девушка. – Я, знаете ли, плохо подхожу на роль спасителя мира.
- Преемником себе выбираю не я, - мрачно сообщил Слизерин, щёлкнул пальцами, и девушка внезапно обнаружила, что снова сидит в кресле перед камином.
- Если не Вы, то кто? – искренне удивилась Лиз.
- Сама стихия. Мы не знаем, по какому принципу она находит себе нового мага. Сейчас ею управляешь ты, и, нравится тебе или нет, изменить это уже невозможно. С того самого момента, как ты впервые призвала воду, ты стала именовать Леди Воды.
Помолчав, Салазар вдруг решительно заявил:
- Тебе пора возвращаться.
- Там же Тени! – напомнила девушка, чувствуя, как сердце сжимает ледяной рукой страх. – Вы сказали, что я не уйду отсюда, пока…
- Сейчас тебе уже нечего опасаться, - сказал Основатель. – Сегодня они уже не вернуться. Но на будущее учти, Тени любят тёмные места и избегают яркого света. Пока Круг не замкнулся, будь любезна, не лезь на рожон. И ещё кое-что. Да тех пор, пока их Повелитель не проснулся, Теней можно победить. Стать их носителем или дать им отпор – решать вам. В этот раз они смогли дотянуться до тебя потому, что ты была слаба духом. Тени вынудили тебя поссориться с сестрой, а затем поселили в твою душу страх и отчаянье. Таких людей они и ищут: напуганных, растерянных и огорчённых. Всегда будь внимательна и помни о самоконтроле. До тех пор, пока ты владеешь собой, никто не сможет тобой управлять. А теперь иди.
Вспыхнул ослепительно белый свет. Элизабет невольно зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то Тайная комната уже исчезла. Девушка стояла в коридоре, ведущем в Общую гостиную Слизерина.
***
Гарри невольно охнул, когда летний лес, полный радости и жизни, исчез, а вместо него вновь появилась небольшая уютная комната. Юноша посмотрел на Когтевран, стоявшую перед окном и сжимавшую в руке тонкую занавеску.
- Теперь ты знаешь всю историю от начала и до конца, - не оборачиваясь, произнесла женщина. – Знаешь, почему ты здесь и что ты должен сделать. Этот Круг возглавляешь ты, а значит, именно тебе предстоит собрать всех Лордов и Леди вместе. Чем раньше вы замкнёте Круг, тем лучше для всех.
- Но я даже не знаю, где их искать, - попытался возразить гриффиндорец. – Не говоря уже о том, что магическая общественность ждёт от меня совсем других подвигов.
Женщина отвернулась от окна и улыбнулась. В её улыбке было всё: от горечи до надежды.
- Не волнуйся, ты найдёшь остальных, - мягко сказала она. – Ведь ты их чувствуешь. Ощущаешь их боль и их радость, их волнение и их тревоги. Просто доверься самому себе. Что же касается этого Тёмного Лорда, с которым ты должен сражаться…, - Основательница покачала головой. – Довольно скоро ты поймёшь, насколько всё в этом мире взаимосвязано. Не волнуйся о нём раньше времени, но будь осторожен.
Гарри понял, что аудиенция окончена. Он встал и направился в сторону двери, когда вспомнил ещё кое о чём.
- Рон, вернее, то, что подчинило его, угрожает Гермионе. Я боюсь за неё, вдруг это… этот,… в общем, Тень исполнит свою угрозу. Что мне делать? Как её защитить?
- К сожалению, здесь я тебе не помощница, - в голосе Кандиды звучало искреннее огорчение. – Понять, что делать с вновь обретённой силой должен ты сам. Научить тебя ею пользоваться я не могу. Я могу лишь направлять тебя, как направляла во время нападения в туалете. Но всё остальное – твоя забота.
Гарри уныло кивнул. Опять он остаётся один на один с какой-то магической и загадочной чертовщиной. Ну, почему если он вляпывается в какие-то проблемы, то обязательно по самые уши?!
- Меня не хватятся? – поинтересовался юноша. – Всё-таки меня долго не было.
Когтевран лукаво усмехнулась.
- Я, в конце концов, Основательница, Гарри, а это, - она сделала взмах рукой. – Сердце Хогвартса. Надо только попросить замок, и он сотрёт твоё исчезновение из памяти всех его обитателей. Он уже один раз так делал, помнишь?
Конечно, Гарри помнил. Исчезнувший туалет Плаксы Миртл и недоумение на лицах тех, с кем гриффиндорец пытался заговорить о бедовом призраке. Значит, всё это сделал Хогвартс.
- Спасибо Вам за всё, - искренне поблагодарил женщину парень. Та покачала головой.
- Не за что. Я не рассказала и половины того, что тебе предстоит о себе узнать. Но я всегда буду рядом, чтобы подсказать тебе правильный путь. Главное, помни, мой маленький Король, Тени хитры. Они принимают самые причудливые облики и способны заставить практически любого человека стать их носителем. Ты сам в этом убедился, когда узнал, что твой друг отдал свой разум и тело беглецу с Изнанки. Именно поэтому не забывай о том, что полностью доверять ты можешь только другим Лордам и Леди Тайного Круга. Все остальные люди, хотят они того или нет, могут стать орудием в руках Теней. Слушай внимательней то, что тебе будут говорить, всматривайся в каждое лицо. И не верь всему, что будет являться тебе во снах. Иногда это только сны. Запомнишь всё это? Только так вы все сможете выжить.
- Я постараюсь, - неуверенно протянул юноша.
- Хорошо, - удовлетворённо произнесла Основательница. – А теперь тебе пора возвращаться. И вот ещё что, Гарри. Помни о крестражах. Поверь, это знание тебе очень скоро пригодится.
Гарри хотел спросить, как именно ему могут пригодиться крестражи, но окружающий мир моргнул, потемнел, а когда вновь приобрёл краски, юноша уже стоял перед портретом Полной Дамы, которая сурово смотрела на него.
- Гарри Поттер, - возмущённо произнесла Дама, удостоившись, наконец, внимания гриффиндорца. – Сколько раз я должна просить тебя назвать мне пароль?
- Простите, - торопливо извинился юноша. – Мимбулус Мимблетония!
- То-то же, - ворчливо сказал портрет, отъезжая в сторону.
В гостиной Гриффиндора было непривычно тихо и спокойно. Все студенты уже успели разойтись по спальням, чтобы выспаться перед новым учебным днём. Внизу находилась только Гермиона, явно собиравшаяся дождаться друга, да так и уснувшая в кресле с книгой на коленях. Гарри почувствовал, как его губы невольно начинают счастливо улыбаться. Девушка казалась такой крошечной, хрупкой и беззащитной. Одна её рука свесилась с подлокотника, а голова склонилась набок так, что несколько каштановых прядей упало на лицо и щекотало нос. Гермиона морщилась, но не просыпалась. Гарри осторожно, чтобы не разбудить подругу, приблизился. В отблесках огня, разожжённого в камине, лицо девушки казалось измученным и бледным. Парень опустился на колени рядом с креслом и аккуратно кончиками пальцев отвёл прядки волос. Сейчас, глядя на спящую Гермиону, юноша готов был поклясться защищать её от всего на свете. От Волан-де-Морта, от Теней, от чёрта лысого. Только бы она, такая нежная, но такая смелая и уверенная в себе, не пострадала.
- Всё будет хорошо, Гермиона, я тебе обещаю, - едва слышно прошептал Гарри. Едва ли в этот момент юноша замечал Кхара, притаившегося в темноте на лестнице. А Тень ухмыльнулся, отчего веснушчатое лицо Рона исказилось до неузнаваемости, и пробормотал:
- Это мы ещё посмотрим, Мальчик-который-выжил.
