Глава 11 Дела семейные К чести мадам Помфри, она ничуть не удивилась – или тактично не высказала своего удивления – факту наличия у нелюдимого Мастера Зелий сына. Поведав изрядно урезанную версию причины плохого самочувствия, Сев покорно выслушал возмущения медсестры на предмет опасных экспериментов, сделал приличествующий ситуации виноватый вид и поковырял носком ботинка пол, изображая раскаяние.
- Активно колдовать не советую, - вынесла вердикт Помфри, ничуть не впечатленная честными глазами очередной жертвы науки. – Но и совсем от использования магии не отказывайтесь: процесс восстановления пойдет быстрее. Думаю, в вашем случае лучшей терапией будет заготовка ингредиентов, и было бы идеально повозиться с домашним питомцем. У вас есть фамилиар?
- Нет, - глухо буркнул Снейп-младший, моментально помрачнев.
- Волшебные существа обладают способностью улучшать самочувствие хозяев, - покачала головой медсестра. – Кроме того, между фамилиаром и волшебником идет обмен магией, который может дать стабилизирующий эффект. Но животное или птица совсем необязательны, цветок тоже подойдет…
Сев представил себя в обнимку с кактусом и фыркнул.
- Впрочем, с вас станется пустить и герань на ингредиенты, - Помфри ехидно сверкнула глазами. – Уж лучше сова. И да, мистер Снейп, не знаю, чем вы питаетесь, но налицо признаки истощения организма. Буйство вашей магии обусловлено еще и тем, что она пытается компенсировать это. Я составлю вам диету, молодой человек, и только попробуйте её проигнорировать!
«Интересно, и как же она проконтролирует?», - скептически приподнял бровь Сев.
- Отцу пожалуюсь! – елейным голоском сообщила та.
Ой. О традиции взрослых стучать родителям на их нерадивых отпрысков бывший Поттер как-то успешно позабыл. И пока он медитировал над шокирующим осознанием того, что за свои выходки будет получать теперь в двойном размере (от профессуры и Северуса), Помфри быстро накидала на листе пергамента список обязательных к употреблению продуктов. Оказалось все не так страшно: мясо, овощи, фрукты и рыба, содержащие необходимые организму вещества. Особый упор был сделан на супы и каши, аж подчеркнуто два раза и для верности обозначено большим восклицательным знаком. Запрещать что-либо медсестра сердобольно не стала, а Сев, припомнив свой тощий вид, решил, что и впрямь выглядит недокормленным. Печальный опыт недвусмысленно намекал на невозможность объяснить женщине сей факт особенностями телосложения, однако Помфри не стала назначать совсем уж убойную терапию в санатории типа «кухня». Зато прописала укрепляющие зелья и отпустила с миром, напоследок все-таки заметив:
- Насчет фамилиара все-таки подумайте.
Вот так быстро обзаводиться новым питомцем казалось предательством по отношению к Букле, однако желание вернуть себе возможность нормально колдовать оказалось сильнее. Чувствуя себя последним мерзавцем, Сев неохотно кивнул:
- Если это так полезно…
- Не повредит, - уверенно сказала медсестра. – И если почувствуете недомогание – обращайтесь, не ждите, пока пройдет само!
Клятвенно заверив, что вот как только – так сразу, Сев удалился, пряча пергамент с врачебными инструкциями в карман. Вот за что уважали Помфри все без исключения, так это за умение не задавать лишних вопросов и недюжий профессионализм. Уже выходя в холл, парень невольно задумался, а правильно ли называть школьного медика медсестрой – все-таки уровень знаний и умений у Помфри был явно выше. Она имела право назначать лечение, да и на результатах экспериментов местных гениев вполне можно было написать не одну монографию… Значит, не медсестра. Фельдшер? Врач? А если и врач, то специализация какая?
Чувствуя, что мысли заносит куда-то не туда, парень решительно направился в сторону выхода из замка. Определенно, требовалось проветриться.
Кровавого Барона, с загадочным видом парящего у гигантских песочных часов с драгоценными камнями, Сев так и не заметил.
- Фамилиар, значит, - задумчиво пробормотал призрак.
Вернувшийся с педсовета Северус застал отпрыска под дверью в свои покои.
– Это что еще за?..
Снейп-младший, взлохмаченный, с горящими глазами, весь перемазанный черт знает чем, нежно прижимал к груди изрядно потрепанную птицу. Почему-то головой вниз. Птица против такого зверского обращения ничего не имела, с интересом оглядывалась, а потом и вовсе выдала очень глубокомысленное «Каррр!».
- Это заговор! – маниакально возвестил парень.
- Не похож, - возразил Северус, изучая слегка пришибленного ворона. Явно молодой, не особо больших размеров, с топорщившимися перьями и поразительным пофигизмом к собственной судьбе, он выглядел пародией на своих гордых сородичей. Ни одна уважающая себя птица не позволила бы держать себя когтями вверх, и уж тем более б не отдалась на растерзание незнакомому волшебнику, но этот экземпляр, похоже, все устраивало.
- Это чудо поцеловалось с гриффиндорской башней, после чего потеряло управление, вошло в штопор и брякнулось мне на голову, - пожаловался Сев, входя вслед за отцом в комнату. – После чего категорически отказалось от меня отцепляться. А тут Барон объявился, сказал, что проблема с фамилиаром решена… Короче, подарок это. От Хогвартса. За дела мои ратные.
- Какое тонкое издевательство! – фыркнул зельевар, отбирая страдальца от птичьих и усаживая на стол. – Ванная – там.
Пока сын приводил себя в надлежащий вид, Северус проинспектировал «подарок». Ворон отделался испугом, не заработав даже сотрясения, на заклинания отреагировал благосклонно и на свободу определенно не рвался. Если чему и оставалось удивляться, так это тому, что бывший Избранный не приволок какое-нибудь древнее чудище из очередной Тайной Комнаты. Ну, а все остальное было в пределах нормы.
Явившийся из ванной Сев ситуацию прояснил ненамного: Хогвартс, по его словам, явно дал понять, что в нем заинтересован, и это подтвердил непосредственно делом. Призраки, портреты и домовики демонстративно все понимали и так же демонстративно не ставили в известность персонал школы, а стоило Помфри заикнуться о необходимости заиметь фамилиара, как тут же этот фамилиар был преподнесен на блюдечке с голубой каемочкой, буквально свалившись с неба на голову молодому волшебнику. Почему именно ворон и почему именно такой – вопрос оставался открытым. Птица выдающейся породой не отличалась, разумом, судя по всему, тоже, зато лучилась нехарактерным дружелюбием. А ведь вороны всегда славились своим строптивым характером и их владельцами оказывались немногие! Эти крылатые посланцы из скандинавских легенд выбирали себе хозяина сами, поэтому считалось, что волшебник с таким фамилиаром достоин уважения просто по умолчанию: подонку, мерзавцу и ничтожеству ворон никогда не подчинится.
Такие птицы всегда выглядели весьма внушительно и роскошно. Острые когти, пугающий клюв, иссиня-черное оперение и бьющее наповал чувство собственного достоинства – куда там совам! А этот экземпляр… Перья – дыбом, взгляд – наивно-удивленный, когтями скребет по столешнице так, что сразу видно – как с ними управиться понятия не имеет. Птенец, недавно вставший на крыло?
- Если птенец, то тебе повезло, - вынес вердикт Северус. – Вырастишь – и будет верен всегда и в любой ситуации, даже если ты сделаешь что-то, что птица расценит за мерзость.
- Кар! – подтвердил ворон. Подковылял к краю столешницы, чуть ли не кувырком брякнулся на колени хозяина и требовательно потянул клювом рукав мантии, напрашиваясь на ласку. Значит, на все согласен. Ну, хоть эта проблема решена.
- Спасибо, утешил. А почему не спрашиваешь, где я был? – провокационно вопросил младшенький, явно пришедший в себя и нацелившийся на новые горизонты.
- Нервы дороже, - честно ответил профессор.
- Меня не любят, - шмыгнул носом Сев и тут же отхватил по лбу свитком пергамента. – Это не педагогично!
- Зато действенно, - зельевар и бровью не повел. Наблюдать за тем, как новообретенный сын разведкой боем пытается выяснить границы дозволенного, оказалось довольно забавно. Отпрыск ненадолго подзавис, после чего предпринял атаку по флангам:
- А тебе в лаборатории помощь не нужна?..
- Свою громи, - отбрил профессор, хмыкнув про себя. Пора приучать ребенка к наличию у него, ребенка, личного пространства, которое он в полном праве обустраивать под собственные нужды.
- Ну вот, я к тебе со всей душой, а ты…
- Приведешь свою магию в порядок, тогда на здоровье. А пока… - Северус задумался. Недуг младшенького неизлечимым не был, максимум полгода – и все войдет в норму. Однако конфликт двух родовых наследий, до полной замены одного на другое, вполне мог перейти в стадию активных боев на поражение. Приятного мало, а в какой-то момент и вовсе придется посадить сына под домашний арест, во избежание последствий для окружающих… Ох, дожить бы без эксцессов до бала у Малфоев! Нет, конечно, младшенького можно и не брать с собой, но это крайне нежелательно. Фактически бал являлся единственной нормальной возможностью легализовать сына хотя бы в глазах старых магических родов. В Хогвартсе сделать это будет труднее, не говоря уже о том, что с будущими сокурсниками лучше познакомиться заранее. Дружбы, может, и не заведут, но на Слизерине прикроют.
Кроме того, Северус помнил, что Гарри был введен в род Поттеров, и хоть он гордо отказался от старой фамилии перед лицом у двух свидетелей, необходимо было уведомить об этом гоблинов. Наследникам традиционно полагалось как минимум два сейфа, с деньгами и родовыми артефактами, и на последний бывший Избранный прав теперь не имел. Значит, юридические процедуры отказа неизбежны, иначе Поттеры могут справедливо возмутиться, а навлекать на себя лишний гнев инквизиторов не хотелось.
И к слову об Инквизиции. Ситуация была непроста, но, посовещавшись с Дамблдором, Северус пришел к неожиданному выводу: старшие Поттеры действительно понятия не имели, кто же все-таки отец Гарри. Родители Джеймса или давали обет неразглашения, или подверглись Обливейту, в любом случае, тайна осталась тайной. Иначе б давно был прислан приказ явиться под ясны очи карателей, а этого не произошло. Раз так, то сидеть в осаде на Гриммо смысла не имелось, и можно было спокойно заняться делами во внешнем мире – пока была возможность.
Северус задумчиво окинул взглядом отпрыска. Тот тихо воевал с вороном, передислоцировавшимся ему на плечо и усердно дергавшим хозяину волосы. Хозяин шипел, грозился подарить птицу таксидермисту-извращенцу на опыты и всячески отбивал посягательства на свою шевелюру. Птица на провокации не поддавалась. Процесс налаживания взаимоотношений шел полным ходом.
Ворон – не сова, в клетку не посадишь, значит, нужны кожаный наплечник, вабило*, вощага* и прочая амуниция, не говоря уже о корме. Хоть волшебные птицы и отличались от своих обычных сородичей, но совсем уж неприхотливыми не являлись, а это значило, что поход в Косой переулок на дальнюю перспективу откладывать нельзя.
- Ты что-то говорил про Гринготтс?..
В «Дырявом котле» царил настоящий аншлаг: толпа празднующих волшебников провозглашала тосты за Гарри Поттера, а огромный портрет Избранного украшал одну из стен. Рядом висело меню с умопомрачительными названиями блюд и коктейлей, один «Вкус Победы» чего стоил. Прочитав чуть ниже «Отбивная по лучшему рецепту Аврората» и «Настойка цвета глаз Гарри Поттера», Сев едва не споткнулся и в ужасе выскочил на улицу, инстинктивно натягивая капюшон чуть ли не на нос.
Но и здесь его ждало новое потрясение. Кажется, послепобедный мир захлестнула новая мода, и какая! Молодежь щеголяла с прическами а-ля Избранный (короткая стрижка дыбом), а некоторые девушки обзавелись всевозможными аксессуарами с изображением молнии. Той самой молнии, которая украшала лоб Гарри шестнадцать лет, уж ее-то ни с чем перепутать было невозможно. Сумочки, сережки и черт знает что еще! Кое-кто, особенно из недавних выпускников Хогвартса, выпендривался несколько изящнее: на мантиях нескольких бывших студентов Сев углядел серебристую вышивку в виде роскошного Патронуса – оленя. А вот студенты нынешние, особенно гриффиндорцы, гордо щеголяли в факультетских цветах «львятника», от чего в глазах рябило и отчаянно хотелось изобрести проклятие дальтонизма для себя любимого.
Косой переулок превратился в филиал обожания Гарри Поттера. Книжные лавки предлагали свежайшие биографии знаменитости, продавались его портреты, значки с вариациями надписи «Гарри, я люблю тебя!», а в одной из витрин было замечено масштабное батальное полотно, изображавшее, по мнению художника, великую дуэль между Темным Лордом и Избранным. Невольно заинтересовавшись, Сев подошел ближе. К реальным событиям, слава Мерлину, картина не имела ровно никакого отношения, но автор явно опирался на рассказы очевидцев. Ядрено-фиолетовая мантия Тонкс, боевые отряды парт под предводительством МакГонагалл, каменные горгульи в небе и даже кроссовки самого Гарри были переданы довольно точно. А вот сам сюжет…
Очень героическая свалка на заднем фоне, полыхающий Хогвартс (видать, для красоты), и на переднем плане – крайне изумленный Волдеморт, похожий на себя как Дадли на балерину, падающий от неопознанного розового заклинания из палочки Избранного. Выражение лица Героя явно срисовывали с пафосных, вечно невозмутимых «хороших парней» из американских боевиков, настолько шаблонно-насмешливым оно выглядело.
- «Побежден силой любви», - прочитал название нетленки юноша и едва сдержал смешок. Дамблдор руку приложил, не иначе.
Представив себе директора, увлеченно малюющего этот «шедевр», Сев затряс головой и поспешил за родителем.
- Как же хорошо, что меня никто не узнаёт! – с чувством сказал он, нагоняя родственника. Но капюшон с головы предусмотрительно не снял.
- Слава – это еще не все? – тонко улыбнулся Северус.
- Не начинай, и без тебя тошно, - тихо огрызнулся младшенький. Ворон на плече очень ехидно каркнул.
До банка добрались без приключений. Сев опасался, что гоблины ему не поверят, но все оказалось куда проще: Джеймс и Лили составили завещание, в котором подробно описали непростую ситуацию с отцовством, поэтому переоформить ячейку с золотом на новое имя оказалось легко. Не потребовалось даже письмо Северуса, составленное им самому себе, и парень перевел дух. Определенная финансовая независимость ему была по душе, но, как выяснилось, расслабляться было рано.
Сыну Лили полагалось еще два сейфа: один с книгами и артефактами, принадлежащими Джеймсу, и один – Поттеров, в котором хранились родовые регалии. Эти ячейки передавались Гарри с достижением им совершеннолетия, что, собственно, уже свершилось, однако…
- Учитывая все обстоятельства… - Крюкохват выразительно окинул взглядом клиента. – Кхм. Видите ли, молодой человек, сейф с регалиями должен был вам достаться в том случае, если б вы решили остаться Поттером навсегда. Однако, как я вижу, выбор вы сделали прямо противоположный, поэтому артефакты передаются другой ветви рода.
- Хорошо, - согласился парень и с легкостью подписал необходимый отказ от претензий на чужое теперь имущество. – А можно заглянуть в первый сейф?
Оказалось, можно. Пока они ехали на тележке до этого хранилища, Сев успел нафантазировать себе несметные сокровища, редчайшие книги и жутко древние артефакты, которые Джеймс предусмотрительно спрятал с глаз долой. Но хоть подобного в сейфе и не оказалось, его содержимое было воистину ценнейшим. Фолианты по анимагии, дополненные на полях лично Мародерами, несколько аврорских учебников, большой медицинский справочник, явно свистнутый из библиотеки Мунго, летопись шалостей разудалой гриффиндорской четверки и их боевой арсенал. А уж там чего только не было! Второй комплект сквозных зеркал, два пергамента со стрелочками, озаглавленные «Снейпоискатель»* и «Эвансоискатель», разного рода глушилки и отвлекалки, светящиеся разноцветные кристаллы и мелкие амулеты. Нашлась и толстая тетрадка с полезными советами на все случаи жизни, а в углу на вешалке обнаружились старые мантии-невидимки, уже потерявшие свои свойства.
Здесь была собрана вся школьная жизнь Мародеров. Пока Северус с изумлением осознавал масштабы деятельности давних врагов, экс-Избранный углядел картинные рамы, торчащие из-за мантий. Вытащив одну, он удивленно присвистнул: это был изумительный портрет Сириуса. Увы, обычный.
Крестный ослепительно улыбался, стоя на берегу озера. За ним возвышался величественный Хогвартс, а над головой синело пронзительно-чистое небо. Кто бы ни был художником, рисовал он с любовью и удивительно точно передал беззаботный и шальной дух что самого Сириуса, что того лета, когда была написана картина. Семьдесят шестой год, надо же…
На остальных полотнах тоже были Мародеры. Акварельный Джеймс Поттер сидел в пронизанном солнечными лучами лесу и нежно перебирал пальцами лепестки лилии. Ремус Люпин в библиотеке, лукаво щурится, а в руке – роскошное перо. А вот и Петтигрю за уставленным яствами столом, шутливо салютует кубком. За спиной – гриффиндорское знамя…
На пятой картине Сев логично ожидал увидеть Лили Эванс, однако отчим и тут преподнес сюрприз. Северус Снейп стоял за кафедрой в круге света и сосредоточенно листал тяжеленный фолиант. В отличие от предыдущих, эта картина была выдержана преимущественно в темных тонах, но не выглядела мрачной. Так и напрашивалась ассоциация с известной пословицей, восхваляющей учение. Мародеры бы никогда такого не нарисовали!..
- Лили увлекалась живописью, - пояснил подошедший сзади Северус. – Не знал, что она написала и мой портрет.
- Но почему его сохранил Джеймс? – растерянно поинтересовался парень.
- Да тут целая коробка в мою честь, - хмыкнул зельевар и протянул сыну очередной пергамент, на котором твердым округлым почерком значилось:
Снейп! Если ты это читаешь, то меня нет в живых. В коробке – прощальный привет от Мародеров, мы это семь лет собирали. Спасибо за наше веселое детство, ты был очешуенным противником! Приятных воспоминаний и привет Гарри.
В коробке оказался ворох мелкого школьного хлама. Несколько студенческих эссе, написанных Снейпом в разные годы и не попавших на столы учителям благодаря четверке гриффиндорцев и криво трансфигурированная статуэтка ангела, которому добавили карикатурно длинный нос и сальные патлы. Пачка фотографий с Северусом и тетрадка с конспектами зелий за шестой курс (к ней крепилась записка с издевательской благодарностью за поданные идеи). Пара колб с непонятным содержимым, хрустальный шарик и прочая мелочь, ничего не говорящая постороннему, но явно памятная.
Удивительно, но на фотографиях не было ничего компрометирующего или унизительного – школьные коридоры, Большой Зал, библиотека, Снейп в одиночку, Снейп в компании других слизеринцев или рядом с Лили. Правда, на одном из снимков был запечатлен эпический бой между Северусом и разъяренным Джеймсом, которому кто-то наколдовал роскошные рога и свиной пятачок… Поттер проигрывал.
- Он действительно готовился умирать! - неверяще выдохнул Сев, рассмотрев трофеи.
- Или предусмотрительность, или уверенность в собственной исключительности, - хмуро ответил зельевар. – В первое я не верю.
- Джеймс считал, что для Лорда именно его семья – наиопаснейшие противники?
- Скорее всего.
- И ведь как чувствовал…
От прежнего восторга и следа не осталось. Теперь, оглядывая сокровища Мародеров, Сев понял, какой обреченностью веял этот широкий жест Джеймса. Он целенаправленно оставлял живую память о себе, готовясь к самому худшему… Как будто понимал, что эра Мародеров навеки канула в Лету.
Уходили в мрачном молчании, забрав с собой книги и кое-что еще по мелочи. Портреты Сев решил не трогать – с одной стороны, ему и хотелось повесить картину с Сириусом у себя в комнате, а с другой – боялся, что под влиянием магии дома Блэков она оживет. А крестный, не посвященный в особенности происхождения Гарри, мог наговорить всякого… А если и не наговорит, то запирать его в ненавистном доме так вообще сущая пытка. Нет уж, пусть улыбается в своем вечном лете семьдесят шестого года, где он действительно был счастлив. Ave, Сириус.
Следующим пунктом назначения в повестке дня оказалась лавка с волшебными животными. Старая безобразная ведьма за прилавком, увидевшая довольно редкого фамилиара, буквально преобразилась и тут же завалила его владельца ценными советами, предварительно вытащив на прилавок всевозможные причиндалы. Их оказалось много: владельцы воронов обычно не скупились на цацки, стремясь подчеркнуть статус своих птиц, но Сев решительно отказался от лишних украшательств. Демонстрировать свою необычность ему совсем не улыбалось, но раз уж Хогвартс расщедрился – деваться некуда. Однако практичность еще никто не отменял, поэтому набор юного владельца ворона состоял исключительно из необходимых вещей.
Если совы вполне спокойно обитали в клетках, то вороны их не переносили – и потому, что считали заточение в них унизительным, и из-за опасности обломать о прутья крылья. Стандартные насесты им тоже не подходили, но для хищных своенравных птиц имелись так называемые присады, по сути те же насесты, но с учетом особенностей строения когтистых лап. Сев выбрал небольшую в виде ветки дерева, которую было удобно и на шкаф поставить, и в Хогвартс взять. Ворон вполне одобрил, а потом и сам пошел навстречу, выделив из хвоста перо для вабила. Его смастерили тут же, продев в кончик небольшое колечко для крепления и украсив получившуюся конструкцию миниатюрным бубенчиком. Такой же бубенчик был надет и на лапку птицы – теперь, как пояснила ведьма, чтобы позвать фамилиара было достаточно щелкнуть по вабилу пальцем. Носить артефакт полагалось на поясе, а от всевозможных повреждений его защищали наложенные на бубенчик чары.
Сумка для корма, вощага, представляла собой кожаный кошель, расшитый бисером и украшенный полоской меха. Выглядело на удивление сдержанно, особенно на фоне прочего подобного ассортимента, сверкающего драгоценными каменьями и благородными металлами. А что особенно радовало – вощага оказалась зачарованной и еда в ней не портилась довольно долго, что тут же заинтересовало вежливо стоящего в сторонке Северуса. Определив такой кошель как заслуживающий внимания для транспортировки некоторых ингредиентов, он, естественно, возжелал вощагу заиметь, что и было сделано.
Зато с амуницией для хозяина ворона пришлось повозиться довольно долго. Вся она оказалась вычурной по самое не могу и ведьма минут на двадцать скрылась в подсобке, выискивая варианты попроще. Наконец из самых дальних загашников магазина достали комплект из кожаных наплечника и наручи*, призванных защитить тело от острых когтей птицы. Наплечник крепился магией прямо поверх мантии, достаточно было приложить его к одежде, а вот наручь пришлось застегивать на ремешки. Зато результат оправдал себя на все сто: движений амуниция не стесняла, сидела ладно и особо не привлекала к себе внимания. Так, наручь легко скрывалась рукавом, а наплечник удобно лег на рубашку под мантию. Довольный ворон потоптался на своем живом насесте, признал его приемлемым и снова занял свое законное место на плече у хозяина, уже без опаски его поранить.
А затем были аптека и книжный, магазины, мимо которых Северус никогда не мог пройти спокойно. Бывший Избранный попытался затащить его и к Фортескью, но Снейп-старший уперся, мотивируя сохранением своей репутации, уж слишком много вокруг студентов. Хрупкая детская психика могла и не выдержать сурового слизеринского декана с мороженкой в руках, а Хогвартс и без того филиал дурдома. Куда уж больше?!
Сев глубокомысленно хмыкал и делал вид, что в свой последний год учебы будет паинькой. Северус светлых надежд на это не питал, но ни словом не обмолвился о толстенном фолианте под интригующим названием «Легенды Мародеров» за их, Мародеров, авторством, который благополучно перекочевал из Гринготтса на Гриммо. В конце концов, спокойная и размеренная жизнь в Хогвартсе скучна и пресна, а Слизерин, ударившийся в аристократический снобизм, действительно нуждался во встряске. Сохранение традиций и следование этикету, конечно, хорошо, но дети совершенно теряли вкус к жизни… Неудивительно, что после выпуска они ударялись во все тяжкие. Большая часть Пожирателей третьего призыва, в число которых попал и Северус, согласились вступить в Темный Орден именно потому, что после семилетней тихой войны в школе со всеми сразу и невозможностью скинуть напряжение, не потеряв в глазах сокурсников лицо, они отчаянно искали выход скопившейся агрессии. Шутка ли: в коридорах держи ухо востро, ибо против тебя аж три факультета, а в гостиной не смей дать слабину – ты же слизеринец, ты сильный. Вот оно и рвануло, как только появилась возможность.
А что будет сейчас? Хоть и вывернулись темные маги, нашли лазейку, но давить «змеек» будут страшно. Выдержат ли? Послевоенное поколение особой выдержкой не страдало, а чистокровные еще и впитали реваншистские настроения родителей. Второе, на этот раз – окончательное, поражение Темного Лорда усугубит ситуацию еще сильнее… Слизерин нуждался в реабилитации. Хоть бы и в глазах его воспитанников.
И если бывший Избранный сумеет это сделать – то черт с ним, с Кубком Школы. Главное, пережить этот семестр и надеяться, что дальше сын не подведет. А надежный тыл ему обеспечит Северус.
_________
Вабило - предмет, являющийся необходимой принадлежностью охоты с ловчими птицами, служащий для привлечения их внимания и приманивания. Это могут быть голубиные, утиные, гусиные крылья, сшитые вместе или закрепленные к проволочному каркасу, обшитому материей, или шкура лисицы или белки, набитая сеном или льняными очесами. В данном случае автор извращает предмет в угоду собственной обкуренной фантазии, волшебники они или где?
Вощага - сумка для корма
Наручи - элемент доспеха, призванный защищать предплечье от локтя до запястья. Для соколиной и около того охоты в качестве «седла» на руке для птицы используют перчатку, но я снова натягиваю реальность на глобус во имя Идеи. Ня.
«Снейпоискатель» - нагло свистнут из «Магии Крови». А я предупреждала! ;)
