Ритуал– Вся компания в сборе, – ехидно поприветствовал Малфой троицу. – Ну что, Поттер, ты готов к великим свершениям?
– Катись к Мерлину, – буркнул в ответ Гарри.
Малфой только оскалился в ответ, зато из ближайшей к нему кабинки раздался громкий вопль. Гермиона вздрогнула и схватила Гарри за руку. Не то чтобы он был против, но то, каким взглядом пронзил его после этого Рон, совершенно ему не понравилось.
Причиной шума была Плакса Миртл. Увидев Поттера, она кокетливо всхлипнула и заморгала прозрачными глазами за толстыми стеклами очков.
– Привет, Миртл, – обреченно поздоровался Гарри.
– Привет, – обрадовалась до слез привидение. – Ты снова будешь пытаться умереть? Не слишком ли часто?
– У него это хобби, – фыркнул Малфой, и Рон до хруста сжал кулаки.
– Мое приглашение в силе, – доверительно сообщила Миртл Гарри. – Если ты погибнешь, приходи в мой туалет.
– И вы будете вместе рыдать на унитазе? – расхохотался слизеринец, не испытывающий ни малейшего пиетета перед смертью.
Привидение оскорбленно поглядела на него и разрыдалась. С воплем пронеслась под высоким потолком и со всплеском исчезла в фарфоровом изделии.
– Ты пользуешься популярностью, Поттер, – все еще хихикая, сообщил Малфой.
– Заткнись, – буркнул ему Рон и бросил на беловолосого парня взгляд, не сулящий ничего хорошего.
– С тобой, Уизли, я не разговаривал, – тон мгновенно изменился, став привычным: холодным, надменным и презрительным.
– Успокойтесь, – тихо попросил Гарри, и Грейнджер согласно кивнула. – Если вы продолжите грызться, как собаки над костью, то мы пойдем вдвоем с Гермионой. А вы делайте, что хотите.
Тут он, конечно, покривил душой. Вряд ли он возьмется за создание Дьявольского круга, не говоря уж о Гермионе. Но выслушивать постоянные склоки между Роном и Малфоем, особенно сейчас, когда внутри все дрожало от напряжения и, что уж греха таить, страха, было выше его сил. Руки слегка тряслись, а душу липкой паутиной захлестывали сомнения: одно дело сражаться с материальным врагом, которого, так или иначе, можно убить, а другое – с тем, что таится в самом тебе, такое же неотделимое, как и сама душа.
Тихое шипение на парселтанге – и массивные плиты разъехались в стороны, открывая проход в святая святых Салазара Слизерина – Тайную комнату.
– И как туда спускаться? – опешил Малфой и заглянул в темный зев вертикального тоннеля.
– Так и спускаться, – пожал плечами Рон, ехидно ухмыляясь. – На собственной царственной заднице.
– Уизли, – скептически посмотрел на него Драко, – если бы ты хоть немного соображал той кашей, что у тебя в черепушке, то вспомнил бы, что Слизерин – один из самых величайших волшебников тысячелетия. И ты действительно считаешь, что он так любил горки, что стал бы постоянно скатываться по грязной и склизкой трубе, чтобы попасть в комнату?
– Ты просто не хочешь признать, что у него, скорее всего, не все дома были, – парировал Рон, впрочем, уже не так уверенно. – Темная магия…
– Что ты о ней знаешь? – перебил его Малфой. – Кроме сказок и россказней тех, кому выгодно было ее запретить?
Разъяренное шипение прервало спорщиков, и они одновременно взглянули на Гарри. Его взгляд снова изменился: по зеленой радужке метались хищные желтые искры, но пока что Поттер держал себя в руках.
Необычные щелчки заставили всех отпрянуть от тоннеля. Видимо, еще несколько слов на парселтанге, произнесенных Гарри, задействовали скрытый механизм, и перед ними с едва слышным шорохом разворачивалась винтовая лестница, уводящая вглубь, к обиталищу василиска.
– Я же говорил, – самодовольно заметил слизеринец, и Гермионе нестерпимо захотелось приложить его чем-нибудь по голове.
Под ногами, как и в прошлый раз, хрустели косточки птиц, мышей и других некрупных животных, плотным настилом покрывающих каменный пол. Но тогда, в тот день, когда Гарри снова встретился с Волдемортом, вернее, его воспоминанием, олицетворяющим то время, когда он был еще Томом Реддлом, Поттер без малейших сомнений бросился в темную бездну только потому, что в Тайной комнате была Джинни, чья жизнь висела на волоске. А теперь он снова добровольно оказался здесь, в сыром подземелье, обители гигантского чудовища, так коварно мстящего своему убийце. И сейчас ему хотелось плюнуть на все, развернуться и позорно сбежать, но он видел тот почти призрачный шанс, ради которого был готов на все.
Стать сильнее. Получить то, что можно без сомнений противопоставить Темному Лорду. Отомстить. За Седрика, за Берту Джоркинс, за старика-магла… за родителей.
И за самого себя.
Внутри глухо ворочался разбуженный василиск. И ему определенно нравился раздрай в душе у Гарри, нравилась глухая ярость, злоба, окутывающая светлую душу, замутняющая сознание.
Круглая металлическая дверь с изображениями змей, служивших своеобразным замком, с натужным скрипом отворилась, пропуская непрошенных посетителей внутрь. И на Гарри нахлынули воспоминания, от которых будто огонь пронесся по жилам – василиск тоже все помнил и сейчас приходил в бешенство, с усилием выдираясь наружу, пытаясь захватить контроль над телом ненавистного убийцы. И Гарри почувствовал, что времени у него осталось совсем немного: их приход сюда, на место смертельной битвы, спровоцировал чужака, засевшего в глубине души своего врага.
– Вот это да! – восхищенно выдохнул Малфой, во все глаза рассматривая гигантские головы змей, щеривших острые ядовитые клыки по сторонам прохода.
Гермиона ежилась от сырости и все ближе прижималась к Гарри. А Рон, в тот раз так и не дошедший до самой Тайной Комнаты, с удивлением оглядывался и недовольно хмурился.
Туша василиска все так же и валялась на мраморном полу, истлевшая до костей.
Слизеринец с восторгом подскочил к гигантскому скелету и что-то забурчал себе под нос, наклоняясь поближе. Зачем-то потрогал клыки василиска, чем вызвал глухое раздражение Рона, обошел змею вокруг, а потом решительно направился к площадке перед огромной головой, изображающей змееязыкого волшебника.
– Грейнджер! – позвал он.
Девушка тряхнула гривой непослушных волос и, придерживая сумку, поспешила помочь Малфою в подготовке круга.
Гарри, спрятав дрожащие руки под мантией, неподвижно стоял возле занятых делом друзей. Казалось, что он совсем спокоен, но Гермиона видела, что под поистине змеиной невозмутимостью скрыта тревога, метавшаяся в желто-зеленых глазах друга.
Пока Гермиона встряхивала и добавляла последние ингредиенты в зелье, Малфой, настороженно измеривший шагами широкую площадку, удовлетворенно кивнул головой каким-то своим мыслям и взмахнул палочкой.
На мраморном полу вспыхнули необычные, изломанные ядовито-голубые линии, постоянно перемещающиеся, словно живой клубок змей; вспыхнули, ослепляя, потом чуть угасли и сформировали уже виденную ранее фигуру.
Двенадцатиконечную звезду с темным кругом в центре, от которого расходилось четыре луча, загибающихся в изображение глаза.
Ту самую, которую бездумно нарисовал Гарри тогда, в библиотеке, перед первой серьезной атакой части души василиска.
– Стой! – коротко приказал Драко, заметив, как пораженный Рон сделал шаг в направлении круга. – Приблизишься – я тебя не буду потом в урну сметать.
– Темная магия, – скривился Уизли и опасливо отстранился. – Так я и знал, что от тебя можно подобного ожидать. Вся твоя семейка…
– Заткнись, – злобно прошипел Малфой не хуже змеи. – Закрой свой поганый рот, Уизли. Я бы многое мог сказать про твою семью предателей крови, но пока держу язык за зубами. Ты ни грамма не смыслишь в сущности Темного волшебства, поэтому не тебе делать такие выводы!
– Да, мой отец не был Пожирателем смерти, знаешь ли, – насмешливо фыркнул побледневший от гнева Рон.
– Темная магия существует сама по себе, – внезапно успокоился Драко, оставив без внимания выпад рыжего парня. – Вне зависимости от того, используют ее или нет. Как Тьма и Свет, тупая твоя башка. Не она развращает умы – это потерявшие себя волшебники обращаются к ней, надеясь найти величие и силу, и используют во зло. Точно так же, как и Светлое волшебство. И если ты не понимаешь этих простейших вещей, то мне не о чем с тобой говорить.
Гермиона молча прислушивалась к перепалке и с удивлением обнаружила, что слизеринец вполне трезво смотрел на вещи и правильно, с ее точки зрения, воспринимал положение вещей.
Она последний раз тряхнула зелье, которое приняло тот же цвет, что и Дьявольский круг на полу, засветилось потусторонним мертвенным светом. Девушка удовлетворенно кивнула: судя по описанию, она все сделала правильно. Она подошла к Гарри и отдала ему склянку.
– Будь осторожен, – так, чтобы слышал только он, напутствовала девушка. – Удачи тебе. Вернись, пожалуйста, тем… кто ты есть.
Гарри, до этого, казалось, не воспринимавший ее слов, сморгнул: взгляд стал осмысленным. Он благодарно сжал тонкие пальцы девушки, на мгновение задержался возле нее, а потом решительно шагнул к кругу.
– Сначала зелье, – предупредил Малфой, внимательно наблюдающий за Поттером.
Гарри кивнул, выдохнул и в один глоток опустошил фиал. Смесь оказалась обжигающе ледяной. Голова немного закружилась, и парня повело в сторону – внутри разгорался холодный пожар.
Слизеринец подхватил заклятого врага под локоть и аккуратно направил в защитный круг. Облегченно вздохнул, когда Поттер занял нужную позицию в центре, и отошел подальше, стараясь уберечься от того, к чему может привести этот ритуал.
