Глава 11. Внеплановые экзамены.
Время летело незаметно, и, наконец, наступил день долгожданной встречи с близнецами. Возможно, теперь хоть что-нибудь прояснится.
Гарри, Рон и Гермиона завтракали в Большом зале, когда дверь отворилась - вошли Дамблдор и Шеклболт. Второй был облачен в новую темно-красную мантию с черными пуговицами и выглядел очень жизнерадостным. Они заняли места за столом учителей.
- Прошу внимания, - голос директора заставил шум в зале смолкнуть, заинтересованные взгляды устремились на него. - Я хочу представить вам нового учителя – профессора Шеклболта. Он будет временно заменять Хагрида, пока тот не вернется из отпуска.
Гарри заметил, что слизеринцы о чем-то подозрительно зашептались, искоса глядя на учителей.
«Неужели опять что-то задумали? Только не это. Хотя, с другой стороны, они же не посмеют навредить учителю?» - размышлял юноша. – «А Дамблдор умно придумал – приводить учителей из Ордена. Уход за Магическими Существами только завтра, эх, скорее бы завтра».
***
В назначенное время Гарри, Рон и Гермиона накинули на себя мантию-невидимку и отправились в путь. Было уже довольно темно, и факелы мерцавшими огнями освещали коридоры школы. Тихий лунный свет лился сквозь окна. Звезды на небе сверкали одна ярче другой. И желтый диск ночного светила отражался на кристальной поверхности озера.
Но смотреть из окон и любоваться ночной красотой у них не было времени. Минуты летели одна за другой.
Наконец-то, они взобрались на башню – площадка была пуста. Фред и Джордж еще не прибыли.
- Где они? – недоуменно спросил Рон. – Мы ведь опоздали?
- Да, - подтвердил Гарри, посмотрев на часы.
- Может, что-то случилось? – предположила Гермиона.
- Или они что-то задумали? – поделился мнением Гарри, вглядываясь в ночную даль.
Скоро вдалеке показалась маленькая точка, стремительно приближающаяся к ним.
- Смотрите! – крикнул Рон, первым распознавший близнецов.
Через некоторое время Фред и Джордж на своих потрепанных метлах приземлились на крышу башни. Лица, раскрасневшиеся от ветра и мороза, взлохмаченные волосы, но все-таки довольные и полные гордости взгляды.
- Небольшая поломка в пути, - объяснил, смеясь, Фред.
- Упал ценный груз, - добавил его брат. – Не представляю, как мы умудрились так плохо привязать его. К счастью, он упал на маленькой высоте.
Только сейчас студенты Гриффиндора заметили, что к метлам близнецов были привязаны небольшие деревянные ящики.
- Что в них? – поинтересовался Гарри.
- Супер-секретные разработки нашей корпорации, - заявил Фред, широко улыбаясь.
Джордж аккуратно открепил ящики и добавил:
- Только осторожно материалы очень хрупкие…
- … И взрывоопасные, - дополнил Фред. – Один как раз взорвался, когда упал. К счастью, народа не было и никто не видел этого «чудного» взрыва. Но на самом деле это не страшно, так как взрыв всего лишь уничтожил предохранитель на грузе, а сам груз остался цел, только от любого неверного движения может рвануть. Поэтому обращайтесь с ящиками поосторожнее. Там, внутри, есть подробная инструкция.
- Особенно будьте поаккуратнее с вот этим, - Джордж указал на немного помятый и заснеженный ящик, но даже под снегом виднелись почерневшие зачарованные доски.
- Он как раз у нас и упал, - добавил Фред.
- Инструкция? – переспросил Гарри, который только что понял, что это все может означать. – Инструкция? С каких это пор к изобретениям прилагаются инструкции? Оно, что, такое опасное?
- Не совсем… Просто оно ведь должно использоваться против внезапно атаковавшего врага, поэтому будет намного лучше, если вы будете знать, как с ним обращаться. В конце концов, игры кончились.
- Вы сказали, что вам что-то известно о произошедшем в Хогвартсе, - сменила тему Гермиона.
- Да в принципе нечего конкретного, - ответил Фред. – Люди Ордена считают, что Лорд, но они не уверены, что это он, - так вот, Лорд решил просто немного поразвлечься и напомнить о себе. Они полагают, что решающий удар будет еще не скоро. И еще поговаривают о каком-то «секретном оружии», которое, возможно, использует Лорд. И некоторые считают, что Метка – это либо отвлекающий маневр, либо побочный эффект. А вообще, нас на собрания не пускают. Поэтому мы ничего и не знаем точно.
- И еще у нас куча заказов, - добавил Джордж.
- Всем нужны ракеты. Нам приходится допоздна сидеть в магазине.
- Перси доложил, что новый Министр собирается открыть набор в школу супер-авроров. Говорят, это должны быть настоящие львы своего дела.
- Мама, кстати, связала уже несколько свитеров вам на Рождество.
- И Райне скоро должна объявиться в школе, - заметил Джордж.
- В роли учителя? – почти испуганно воскликнул Рон.
- Не думаю, - произнесла Гермиона. - Я слышала, что образование у нее не очень.
- А мне, казалось, что с таким количеством прочитанных книг просто невозможно быть дурой, - заметил Фред.
- Она сама мне это сказала, - ответила Гермиона.
- Да?
- Сказала, что без посторонней помощи она бы ни за что не окончила школу.
И они оба правы. Как можно быть глупой после прочтения тысячи книг? Райне явно ненормальная, хотя глупой и не кажется. А что если это еще одна уловка? Или она приедет в Хогвартс, как… Как кто?
- Может, она здесь будет в роли постороннего наблюдателя? – высказал догадку, мелькнувшую в его взволнованном мозгу, Гарри. Очень нехорошее подозрение закралось в его мысли. И от этого на душе стало очень неприятно.
- Ты думаешь? – переспросил Рон, сомневаясь. Он все еще был убежден в том, что Райне Пожирательница.
- Я думаю, что если она могла быть там, в Азкабане, как посторонний наблюдатель, то поэтому она точно также может быть и здесь, - ответил Гарри. – И мне это не нравится. Нечистое дело.
Хотя на самом деле он уже давно понял: Райне появилась не случайно. Ее странное появление в падшем Азкабане, пропажа книги, зеленые камни, впервые появившиеся в ее доме, – все это могло быть связано очень темной тайной, которую, наверное, когда-нибудь Гарри придется разгадать. Казалось, всех этих непонятных событий достаточно, чтобы причислить Райне к армии тьмы, но юноша придерживался иного мнения о ней. Почему - Гарри не знал. Он просто чувствовал, что подруга его родителей не может быть плохой, и ее появление все-таки должно будет им помочь разобраться во всем. Тем более, Райне обладает удивительными знаниями, хоть напрямую этого и не показывает. И с ней школа приобретет еще одну защиту. Вдобавок ко всему, Райне сможет успокоить и МакКенси. Во всяком случае, Гарри так думал.
- Ну, возможно, она будет только наблюдать, - смягчился Рон. - Но думаю, что ее появление только еще больше все запутает.
- А я так не думаю, - возразил Джордж.
- Что? Почему?
- Ну, что, Фред, расскажем им? – юноша посмотрел на брата.
- Ну-у-у, - протянул тот. - Даже не знаю… Такую вещь раскрыть. Хотя, конечно, нехорошо, что они строят насчет Райне такие «планы», которые потом с треском и грохотом рухнут…
- Да, говорите же вы! - воскликнул Рон.
Трое студентов облепили со всех сторон близнецов и не отставали, пока те не решились открыть им правду.
- Она показала нам пару классных рождественских шуток, - разъяснил Фред.
- И все? – разочаровались трое друзей. Уже давно была глубокая ночь. Луна скрылась за облаками, и наступила полная тьма. Лишь небольшие фонарики на метлах Уизли освещали башню.
- Не совсем…. Вы их увидите на Рождество, - ответил Джордж.
Гарри, Рон и Гермиона так ничего больше и не добились от близнецов. А те сослались на то, что не хотят портить им рождественского сюрприза. Пришлось им возвратиться в башню ни с чем, а близнецы, довольные собой, улетели.
***
Утро было бы таким же, как обычно, если бы Дамблдор не заговорил:
- Прошу тишины. Я хочу сделать очень важное объявление. С завтрашнего дня начнутся переводные зимние экзамены. Я хочу проверить, сколько вы усвоили за все время вашего обучения. К тому же это будет еще одним показателем того, насколько теоретически вы готовы сражаться, хватит ли у вас для этого знаний.
По залу пронесся взволнованный, а местами и недовольный шепот. Какая еще проверка? Да еще завтра! Причем без предупреждения?
Казалось, только одна Гермиона выглядела более или менее довольной. Конечно, она-то уж точно знает все предметы!
- Вы возьмете свое расписание после завтрака у старост, - закончил Дамблдор, внимательно разглядывая ошарашенных учеников.
Так она знала! И Рон тоже…
Гарри вопросительно посмотрел на них. У них-то было время подготовиться к экзамену. А ему они ничего не сказали. Это нечестно. Как они так могли поступить? Гарри был готов вновь разозлиться. А маленький червячок зависти проник в сердце, чтобы уничтожить дружбу, заставить юношу разгневаться как можно сильнее.
- Мы ничего не знали, правда, - поняв его взгляд, ответил Рон.
- Гарри, это действительно так, - подтвердила Гермиона. - Для нас это тоже сюрприз.
После обеда Гермиона с мрачным лицом раздала всем листки с расписанием. Похоже, она теперь, как и все, была недовольна проверкой знаний.
- Нет, вы это почитайте! - она протянула последние листки. На желтом пергаменте красными буквами светились роковые слова.
Гарри ужаснулся, а потом со страхом посмотрел на Мэри. Казалось, после прочтения этого расписания девочка была готова убить кого-нибудь или, по крайней мере, серьезно покалечить того, кто это придумал.
- У нас по одному экзамену в день. Завтра первые Зелья, а потом трансфигурация и Защита, - пробежал глазами листок Гарри.
- И знаешь, что это означает? – Мэри подошла к друзьям, буквально лопаясь от гнева.
- Мэри, успокойся, - постаралась предотвратить катастрофу Гермиона, но было поздно: нервы Мэри были на пределе, и сейчас она сорвалась.
- Да мы же все завалим! Нереально будет это сдать!
- Откуда такая уверенность? – спросил Гарри. Хотя и он сам едва мог надеяться на такое чудо, как успешная сдача экзаменов.
В принципе, можно было об этом и не спрашивать. В последнее время Снейп и МакКенси только и делали, что ругались друг с другом и снимали со всех баллы. Про Дарка лучше и не говорить. Он хоть особо много и не снимал, но задавал такие формулы, которые просто невозможно было выучить.
Мэри не ответила. Ей было стыдно признаться в том, что отчасти ее выходки были причиной зверского расположения духа МакКенси и Снейпа.
- Ты опять им что-то подстроила? – воскликнула Парвати. – Обязательно было это делать перед экзаменами? Они же из чистой жажды мести завалят всех гриффиндорцев!
Мэри развернулась и, как ветер, побежала подальше от них. Лишь несколько любопытных взглядов с соседних столов проводили ее.
- Может, не стоило так резко? В конце концов, она спасла тебе жизнь, - напомнила Гермиона.
- Не указывай мне, что и как говорить, - Парвати развернулась и отошла от них. Лаванда, пожав плечами, последовала за подругой.
«Похоже, сегодня сумасшедший день», - пришел к выводу Гарри. – «Впрочем, завтрашний будет не лучше».
***
На этот раз Мэри обиделась по-настоящему. Как они смеют так говорить про нее? Нет, им ее никогда не понять. Она не такая, как они. Она другая. Возможно, она и в самом деле поступила неправильно, но это ее жизнь! Ее способ существования. Только так она может жить дальше, но не иначе.
А Парвати? Как она могла так поступить после того, как Мэри спасла, вернее – помогла спасти ее шкуру? Как? Почему и за что?
Девочка бежала, и все расступались перед ней, пропуская ее вперед. Навстречу ей шел Снейп.
- Минус пять баллов за бег, мисс.
- Идите к черту! – на бегу ответила Мэри.
Ей было все равно, что из-за нее факультет может потерять еще сотню баллов. Снейп обязательно их отнимет. Она была уверена в этом, но он, к удивлению всех, просто прошел дальше, пробурчав себе под нос что-то о невоспитанных детях.
Мэри поднялась на башню. Что именно это за башня - она не знала. Девочка упала на холодный пол и заплакала. Впервые в жизни она плакала по-настоящему. Соленые слезы жгли щеки, но боль в душе была еще сильнее.
Ее никто не понял, не понял и не принял ее образа жизни. Больно. Одиноко. Ее отвергли… все!
Это была старая заброшенная башня, куда редко кто поднимался. Из щелей между камнями вырос зеленоватый мох, но сейчас он был покрыт декабрьским снегом. Ветер свистел у нее над головой. Снежные хлопья, как плотное, но холодное одеяло, укрывали ее.
Сзади раздались тихие шаги.
Кого там еще принесло? Они что, мало над ней поиздевались? Мерлин, лучше умереть, чем жить дальше.
- Мэри, это я, - но голос МакКенси колебался. Внутри все говорило и кричало адским голосом «не смей с ней говорить! Не смей ее жалеть!», но в тоже время что-то шептало, что стоит ее пожалеть. Огонек души вновь ненадолго разгорелся в ведьме, на время превратив ее в человека.
«Мать. Она пришла».
Конечно, девочка уже давно ее не любила, но сейчас ей был нужен хоть кто-то, чтобы поплакаться тому в плечо. Пусть даже МакКенси.
Учительница присела рядом с ней, и дочь обняла мать.
- Успокойся, милая. Все хорошо, - говорила ей грозная учительница не своим голосом. Постепенно зло побеждало хрупкий огонек, но это внутренняя борьба каменным выражением застыла на ее лице.
Наконец, тьма победила душу. МакКенси поняла: делать ей здесь больше нечего – встала и ушла.
Гарри бежал по коридору вслед за Мэри. Надо ее найти, надо извиниться. Обязательно надо, иначе совесть его замучит. Он сам не знал почему, но было что-то в Мэри, что привлекало Гарри, как мотылька влечет огонь.
- Где Мэри? – спросил он у кого-то.
- Побежала на башню. Это туда.
Гарри кинулся на башню, вверх по лестнице. Сейчас он извинится перед ней. Сейчас. Взбежав по крутым ступенькам, он встретился с МакКенси, спускавшейся вниз.
- По-моему, юноша вам надо на урок. Кабинет внизу. Вниз, пожалуйста.
И положив ему ледяную руку на плечо, она проводила его вниз. Гарри чувствовал этот холод, еще более сильный, чем от Райне, пронизывающий до костей. Холод, напоминающий смерть. Во всяком случае, Гарри был уверен, что от смерти исходит такой же холод.
***
Наступил день экзамена по Зельям.
Снейп, разумеется, был не в духе – ему ведь пришлось составлять тесты, - а в аудитории, как всегда, дул ветер.
Профессор раздал всем листки с заданиями. Черными чернилами мелкими буквами были написаны пятьсот вопросов. От одной это цифры становилось не по себе.
- Можете не пытаться списать. Каждый вариант индивидуален, - усмехнулся он, садясь за свой стол. – Время на выполнение задания до полуночи, если вы раньше не заснете. А до этого момента вам запрещается выходить из класса. Кто вышел – сдал работу навсегда. Надеюсь, у вас хватило мозгов это понять.
Гарри взглянул на Мэри. Она была бледна, а руки дрожали, глаза слезились. Она явно заболела. Скорее всего, простудилась, когда сидела в башне.
Но не было времени думать о ней - Гарри решил заняться своей контрольной. Прочитав первые десять вопросов из пятисот возможных, он понял, что проверяются все знания, абсолютно все, даже то, что они будут изучать только в конце года.
От холода голова отказывалась думать, а глаза – разбирать мелкий почерк профессора. Зубы постукивали, а ноги, несмотря на теплые носки, давно промерзли до самых костей.
- Минус десять баллов Гриффиндору за то, что леди Мэри все еще не преступила к заданию.
Мэри, до этого демонстративно уставившаяся в потолок и что-то рисовавшая на листке, покраснела, но не от стыда, а от ненависти и жара, переполнявшего ее. Ничего не ответив, она продолжила прерванную работу – рисунок, изображающий окоченевших от холода детей.
Гарри уже ясно видел, как он проваливает экзамен. Снейп скорее окончит жизнь самоубийством, но не поставит Гарри хорошей оценки, которую и так было не за что ставить. А если он провалит экзамен, то может вылететь из Хогвартса. Сознание юноши нарисовало ему столь некрасочные перспективы такими реальными, что на мгновение он чуть было не поверил в них. Сообразив, что он еще не провалил экзамен, Гарри продолжил тяжкую работу.
Но Снейп превзошел все ожидания. На середине урока он подбежал к Мэри. И, вырвав у нее листок, рассмотрел его и сказал:
- Вам самое место в маггловской школе художников-неудачников. Для вас экзамен закончен, вы свободны. По-моему, вы этого хотели.
Кто-то ожидал, что Мэри нагрубит. Кое-кто считал, что она наложит страшное проклятие. Но никто не предполагал, что она просто встанет и с безжизненным лицом уйдет из класса.
Гарри очень хотелось узнать у профессора причины его поведения, но один Мерлин ведает, как юноше, которого переполняло негодование, удалось удержаться от колкого вопроса.
Довольный собой, Снейп сел за свой стол и стал проверять чье-то домашнее задание, изредка поглядывая на класс, усердно скрипевший перьями. Практически ни у кого ничего не получалось с контрольной. Конечно, как же можно написать то, чего учитель не объяснял? А Снейп из-за его типичной вредности задал именно это.
Тяжело вздохнув, Гарри поставил еще один прочерк напротив вопроса № 345, как вдруг дверь с грохотом распахнулась.
- Что ты себе позволяешь? – подобно грому воскликнул Снейп, разъяренно сверкая глазами в адрес МакКенси. А это была именно она.
- Профессор, мы бы не могли поговорить с вами наедине? – мягким, слащавым голосом поинтересовалась МакКенси.
- У меня экзамен, - но Снейп все-таки встал и приблизился к МакКенси. – Что же у вас опять случилось, профессор?
- Мы можем поговорить сейчас наедине? – таким же сладким голосом святого демона произнесла учительница.
- Ну? – поинтересовался Снейп, выходя в коридор и плотно закрывая за собой дверь.
- Тебе не стыдно было так с ней поступать? Она ведь твоя дочь!
- Больше нет!
- Не верю! Мы твоя семья, и ты не можешь вычеркнуть нас из своей жизни!
- Бриджит, ты ушла сама. Детей я никогда не хотел. Видишь, не я вас оставил.
- Скотина, - прошипела МакКенси.
- Ошибаешься… Или, может, хочешь еще одной дуэли?
- Мы еще не закончили той.
- В таком случае, сегодня в полночь у озера.
- Отлично. Там и поговорим, - улыбнулась, подобно змее, МакКенси.
***
- Все сдали свои работы и вышли вон! – громовым приказал Снейп, когда часы пробили пять.
Боясь спорить с ним, ученики вышли из класса, хотя половина вопросов осталась без ответов.
На остальных тестах повезло намного больше. Ни МакКенси, ни Дарк, ни тем более другие учителя не нападали на учеников.
Самым легким оказалось прорицание, ибо Трелони раздала им карты, хрустальные шары, свечи, велев просто немного погадать и все записать. А зачем что-либо делать, если можно придумать? Гарри придумал ужастик о том, как Темный Лорд варил его в котле.
Флифтик был готов ответить на любой вопрос и всячески помогал ученикам, требовавшим этого. А предмет Шелк болта друзья знали на отлично и справились с ним без проблем. Надо отметить, что он был отличным преподавателем. Тесты, составленные им, были предельно легки для понимания и удобны для выполнения.
Экзамены кончились, и начались обычные дни перед каникулами. То есть походы к Граупи, пустые размышления над загадками, продолжение учебы, безрезультатные попытки поговорить с Мэри, чтобы чуть больше ее понять.
В чулане Добби нашел для Гарри ящик, в который парень сложил все улики: камни, медальон, кусочек материи, перья - и продолжал складывать все, что ему казалось подозрительным.
Наступил торжественный день объявления оценок. Их должны были повесить в гостиных факультетов.
В это утро Гарри не хотел вставать - ведь сегодня, не сдав экзамены, он мог быть отчислен из школы. И от этой мысли хотелось потерять способность мыслить, ибо воображение рисовало ему печальное возвращение в дом Дурслей.
Но как говорится, от судьбы не убежишь. Пришлось вставать. Собравшись, Гарри спустился вниз. Оценки уже висели. Напряжение чувствовалось. Юноша, пробившись сквозь толпу к объявлению, прочитал первую строчку.
«Проходной балл – 5700 баллов, складывается из всех баллов за тесты.
Каждый из шести экзаменов – Трансфигурация, Зельеварение, Уход за Магическими Существами, Заклинания, История Магии, Прорицание (или Нумерология) оценивается в 1000 баллов».
По-маггловски перекрестившись, Гарри посмотрел свой балл. Сердце было готово разорваться от волнения.
«5701».
Да! Он прошел! Он будет учиться! Счастье огромное, как океанская волна, захлестнуло его. Взгляд его упал на остальные оценки: везде – 5701.
Это что ритуал какой-то? А, может, он просто с ума сходит от радости и ему уже мерещится? Даже у Мэри было «5701», хотя она отказалась сдавать один экзамен.
- Успокойся, Поттер, у тебя не галлюцинации, это действительно так, - успокоила его Мэри. – Они не могли поставить меньше, иначе бы им пришлось избавиться от половины учеников.
Но Гарри ее не слушал – слишком велико было его счастье, чтобы тратить эти торжественные минуты на земные разборки.
- Предлагаю устроить праздник! – последние слова Гарри выкрикнул так, чтобы услышали все.
Возражений ни у кого, разумеется, не было.
***
Их праздник удался на славу. Хотя под конец Гарри все-таки задался одним скользким вопросом. Если он не ответил на сто пятьдесят вопросов по зельям, а половина написанных ответов была неверной, то каким образом ему удалось получить свою оценку, а не оценку на пару сотен баллов меньше? Тем более, Снейп скорее удушится, чем поставит Гарри хотя бы один балл.
Может, профессор с ума сошел? А было бы неплохо.
А, может, на него повлияли вечные разногласия с ненормальной МакКенси. Хотя, та тоже скорее жизнь свою отдаст, чем поставит Гарри более десяти баллов. Либо они сошли оба с ума, либо тут замешан еще кто-то.
* * *
Мягкий пушистый снег большими хлопьями падал на школу. А холодные солнечные отражались на его поверхности. Шелкболт и, к удивлению многих, МакКенси со Снейпом, которые даже ни разу не поругались, приволокли в Хогвартс несколько красивых елок, просто загляденье.
Профессора расставили елки по углам Большого Зала, а также около лестниц. Флифтик и Дарк развесили прозрачные шары с золотыми блестками внутри на ели. Вдобавок ко всему, домовые эльфы покрыли лестницы какой-то смесью. Теперь казалось, что золотые перила покрыты голубоватым инеем.
Проходя мимо кухни, можно было уловить запах рождественских пирожков. Рон и Гарри хотели стащить несколько штук, но Гермиона остановила их, сказав, что это для праздника. Пришлось покорно дожидаться.
Школьники начали разъезжаться. Но большинство предпочло остаться, ведь по замку пронесся слух, что будет бал.
Наступил первый день каникул, и оставался еще один день до Рождества.
Проснувшись, Гарри обнаружил, что никого в спальне, кроме него, нет. Предположив, что остальные ушли завтракать, а трапеза скоро кончится, Гарри решил, что есть смысл еще немного поспать. Но сон уже не шел. Немного повалявшись, юноша все-таки встал.
В гостиной было пусто, все на улице играли в снежки. Обычная маггловская забава, но нравилась абсолютно всем.
Общая гостиная Гриффиндора, как и все, была украшена к надвигающемуся празднику. Несколько миниатюрных елочек, игрушки на которых переливались всеми цветами радуги. Огромная гирлянда над камином. Девочка, как изваяние, сидевшая на подоконнике…
Стоп. Это уже не украшение. Это же Мэри.
Вот она сидит одна и смотрит на других через заледеневшее стекло, сквозь иней разглядывает чьи-то веселые лица. Вот он, шанс, которого Гарри так долго ждал. Наконец-то, он сможет с ней поговорить.
- Привет, - сказал Гарри, подходя ближе.
Девочка неподвижно продолжала сидеть, словно ничего иного, кроме нее самой, на этом свете не существовало. Статуя, в глубине которой теплилась жизнь.
Какие у нее красивые глаза…. И грустные в то же время.
- Как дела? – вновь спросил Гарри.
Она не ответила, только смотрела вдаль. Казалось, если заглянуть в ее глаза, то можно увидеть бездну горя. Увидеть другую сторону ее души.
Именно это сторону и видел Гарри в тот момент. Он был единственным, кто видел это и понимал.
Ей грустно, ей одиноко. Ее никто не жалеет. Ее все ненавидят. У нее нет никого на всем белом свете. Она одна всегда. Она словно была создана, чтобы жить в другом мире, но по грубой ошибке оказалась здесь.
- Мэри, ты меня слышишь? – поинтересовался Гарри.
Девочка оторвала глаза от созерцания зимы.
- Идем, там тетя Лайма приехала.
О всемогущий Мерлин! Сколько любви и тепла было в этих словах! Было довольно странно слышать такую фразу от Мэри. Наверное, Райне была единственной, кто хорошо относился к девочке. Хорошо, честно, с душой и бескорыстно. С пониманием. Ведь ведьма была отчасти такой же белой вороной, как и Мэри. Только Райне была чуть сильнее своей племянницы и поэтому смогла не скатиться до такой, как она, степени отчаяния.
Они вместе спустились в холл. Там уже была Райне, а рядом с ней стояла МакКенси.
- Как я рада, что, наконец-то, вернулась сюда, - говорила Райне, восхищенно разглядывая потолок. А там и в самом деле было на что посмотреть. Маленькие серебристые и золотистые звездочки кружили под потолком, выделывая самые невероятные фигуры. – Замок так изменился!
- А как я рада, что вижу тебя, - ответила МакКенси. Ее голос, что было очень странно, прозвучал, наполненным искренней радостью. Но Гарри она показалась чистой фальшью.
- Мэри! – воскликнула Райне, увидев племянницу.
- Тетя! - в свою очередь завопила Мэри. Она была счастлива, как никогда.
- Ну, как ты здесь? – поинтересовалась Райне, обнимая ее.
- У меня все отлично. Ты привезла то, что я просила?
- Да, конечно.
Глаза девочки засветились еще большею сумасшедшей радостью.
- Дай, - она, как маленький ребенок, протянула руки.
- Нет, завтра получишь, - улыбаясь, покачала головой Райне.
Мэри скорчила недовольную мину, пытаясь изобразить словно ей причинили сильную боль.
- Иди гуляй. Нам с твоей матерью надо поговорить, - произнесла Райне. И две кузины – огонь и лед - отправились наверх.
- Пошли, - позвала Гарри Мэри.
Вместе они вышли на улицу. Хорошо, что взяли теплые плащи. Снег мягко падал на их лица и одежду. Мэри, улыбаясь, посмотрела на солнце, прикрыв глаза рукой.
- Хорошая погода…
- Почему ты это делаешь? – спросил Гарри, медленно, подстроившись под ее шаг, идя рядом с ней.
- Что именно?
- Ну, так относишься к ним? Родителям?
- Как они ко мне, так и я к ним, - ответила спокойно девочка. Гарри показалось, что обычно этот вопрос причинял ей боль, но сегодня ничто не могло омрачить для нее этот день. И Гарри был искренне рад за нее.
- В тебе есть что-то отталкивающее, - тихо заметил Гарри.
Девочка удивленно на него посмотрела, словно пыталась прочесть его мысли, хоть и не владела этим искусством.
- Ты никому из Хогвартса ничего плохого не сделала. Но все тебя не любят, - пояснил Гарри.
- Возможно, - усмехнулась Мэри. - Но в любом случае тебя-то это наоборот притягивает, верно?
Тут Гарри понял, что он один тянется к Мэри. Один ей сочувствует. Один ее понимает.
- Это моя душа, - ответила Мэри.
- То есть?
- Моя душа и есть то самое отталкивающее. Но в тоже время она и привлекает ко мне людей с такой же душой, - это было последнее, что она сказала перед тем, как быстрым шагом ушла прочь, оставив его думать в одиночестве над ее словами.
Гарри остался стоять в недоумении.
Что она имела в виду? У них совсем разные души, непохожие. Здесь что-то другое. Его душа не может быть похожа на ее. Они совсем разные. А может это…
- Эй, Гарри присоединяйся к нам, - крик Рона, появившегося сзади, прервал его размышления. Мысль, как пыль, растворилась. Игра школьников в снежки стремительно занимала все новое и новое пространство вокруг школы.
Гарри присоединился к уже играющим Гермионе, Элис, Дину, Симусу, Невиллу, Джинни, сестрам Патил, Лаванде и многим другим.
Это была замечательная игра. Они кидались снежками, кричали от радости и просто, как совсем маленькие дети, валялись в снегу, пока не наступил долгожданный обед.
* * *
Райне, обустроившись в своей комнате, спустилась в подземелья. Пройдя по знакомым ей с детства темным и сыроватым коридорам, она нашла Снейпа в кабинете. И вовремя - ведь он уже собирался уходить на обед.
- Нам надо поговорить. Срочно, - добавила Райне.
- Нам не о чем говорить, - отрезал Снейп, пытаясь пройти мимо нее.
- Выслушай меня. Это касается Ты-Знаешь-Чего, - пояснила Райне.
- Говори, - Снейп изменился в лице, побледнел, а голос слегка дрогнул.
- Никто ничего не подозревает? –поинтересовалась Лайма, широко раскрывая глаза, будто боялась не уследить за сменой выражений на лице своего собеседника.
- Нет, все тихо.
- Я чувствую: он скоро нам потребуется. Они будут его искать.
- Как? Они ведь даже не знают о его существовании.
- Я им подскажу.
- А не проще ли сразу им его отдать?
- Нет, я хочу испытать их. Наследник, если он истинный, должен доказать, что справится.
- И при чем тут я? – спросил Снейп.
- Ты должен будешь помешать им добраться до него – это и будет их испытанием. Нужно усилить ловушки.
- Ты в своем уме? – воскликнул Снейп. - Там и так куча ловушек. А если кто-то случайно погибнет?
- Такова судьба, - пожала плечами Райне.
- Они же дети!
- Мне все равно. У меня нет чувств.
- Ты не понимаешь, что говоришь.
- Нет, понимаю, - возразила Райне.
Волшебница молча развернулась и ушла. А Снейп в тот же вечер изменил силу ловушек.
* * *
Наступила ночь. Последняя перед Рождеством. Волшебная.
Гарри сидел на подоконнике, завернувшись в одеяло, и смотрел на далекие звезды, которые, казалось, так близко – всего-то за стеклом – но так далеко.
Он мог различить многие созвездия: рака, скорпиона, девы, козерога… Он видел солнца других галактик.
Другие звезды.
Другие миры.
Другие жизни.
А что там находится? Там, где нас нет? Там, на других планетах? В другом мире, где нет нас? Куда ведут неведомые дороги, теряющиеся то в сумраке, то во мгле.
А есть ли вообще другие миры? Миры живых и мертвых… Миры, где возможно, вообще не существует смерти.
Сириус…. Где ты? Там ли ты? В другом мистическом мире…
Почему ты умер? Почему она тебя убила? Чем ты заслужил такое? Почему ты? Разве мало в жизни ты страдал? Почему ты покинул меня? Но умер ли? Они сказали, что ты не вернешься. Но это не означает, что ты действительно умер. Ты не мог так просто умереть.
Я думал: ты всегда будешь со мной. Думал: ты не покинешь меня. Мой друг.
Знаешь, я бы мог отомстить за тебя. Убить ее, как она убила тебя. Но у меня нет возможности даже мстить. И от этого еще больнее.
Но, быть может, я еще смогу тебя найти? Слышишь! Я найду тебя, где бы ты ни был. Я верну тебя к жизни, даже если ты и умер. Ведь в глупых маггловских сказках магия может воскрешать. Ты будешь жить всегда в моем сердце и памяти.
Ты был мне как старший брат, как отец. Ты нужен мне. Нужен, как воздух, без которого невозможна жизнь.
Где сейчас? Если в мире Мертвых, то я найду способ проникнуть туда и забрать тебя. Пройду сквозь любую тьму, но до цели доберусь.
Я знаю: ты еще жив. И ты должен жить и будешь. Я чувствую это. Что-то внутри подсказывает мне, что ты не ушел насовсем.
Я пойду к Арке. Зайду в нее. Отправлюсь к тебе. И мы вернемся вместе. Может, это и невозможно, но разве, когда свято во что-то веришь, существуют преграды? Нет!
Ты не мог так просто исчезнуть. Исчезнуть бесследно. Где-то ты должен быть.
Магглы говорят, раз нет тела – значит, пропал без вести. Думаю: они правы. Ты тоже только ненадолго пропал, но любая пропажа когда-нибудь обнаруживается. Ты обязан быть жив, Сириус. Ты не можешь меня покинуть сейчас. Ты должен жить. Тебе ведь есть ради чего жить? Хотя бы ради меня…
И пока я жив - я буду искать тебя. Пока кровь моя кипит в моем теле; пока сердце страстно бьется в груди; пока воздух попадает в легкие; пока существуют моря и океаны, горы и равнины; пока не рухнет этот мир, забрав меня в бездну - я буду пытаться вернуть тебя.
Пока мое сердце бьется, я буду мстить за тебя. Она заплатит за эту боль.
А ты вернешься.
Я все выясню об Арке. Правда, выясню. Найду способ в нее проникнуть. Пусть говорят, что это невозможно. Даже министерские работники из Отдела Тайн ничего не знают об Арке. Или знают, но не говорят. А я узнаю. Клянусь, что я готов перевернуть этот мир, совершить невозможное.
На небе ярче других зажглась звезда Сириус. И сегодня ее свет показался Гарри особенным.
А ведь тебя назвали по имени звезды. Ты всегда будешь со мной. Там, на небе. Я буду смотреть на звезды и видеть тебя, буду говорить со звездой, словно с тобой. Может, ты меня и услышишь…
Звезды рисуют мне образ твой. Мне кажется: я вижу твои очертания.
Ты всегда будешь там, рядом со мной. И на небе и в сердце моем. Ты не покинешь меня.
Там высоко, на небесах, не знаю, есть ли там мир, но если ты там, то ты слышишь меня. Пожалуйста, вернись.
Ты нам нужен. Друг.
Ты был тем, кто заботился обо мне. Ты был мне как отец, которого у меня отняли. Ты был мне как брат, которого у меня никогда не было.
Я буду смотреть на звезды и буду знать, что ты еще жив. Пока я тебя не найду. Но я найду. Просто чувствую это.
Утренняя заря позолотила крыши башен Хогвартса. Солнечные лучи блестели на сугробах. В небе гасли звезды, но одна все еще горела, словно какая-то магия не хотела ее отпускать.
Сделай так, чтобы Сириус вернулся.
Гарри смотрел на звезду и как будто молился.
Сириус, вернись. Заклинаю тебя, вернись. Сириус, воскресни.
Парень бросил взгляд на звезду. Та, казалось, вспыхнула еще ярче. А, может, просто видение от усталости – он ведь не спал всю ночь.
Сделай так, чтобы Сириус был жив. Умоляю тебя, звезда.
Совсем обессилев от бессонной ночи, Гарри добрался до своей кровати и лег под утро спать. И сон его был тих и спокоен.
* * *
Не он один этой ночью не спал. Был еще один человек, молящий небеса о чуде. Два страстных желания, одинаковых желания, загаданных на одной и той же звезде.
Сириус, вернись!
