Глава 12. Милая девочка, со мной не шути… «- Вы трус, подлец и старый негодяй!
- Кого ж ты этим удивишь, нахалка?»
(«Слуга двух господ, или Наслаждайтесь, Альбус!» Дорианы Грей.)
- Мисс Грейнджер, хватит притворяться, - нахмурился Снейп. – Вы родили ребёнка от меня, но не сказали мне об этом ни слова. Почему?
Гермиона изумлённо уставилась на бывшего учителя зельеделия. Его мрачная поза, чётко очерченные складки на лбу, темнота во взгляде и с трудом сдерживаемая ярость в голосе – всё это было так знакомо и, вместе с тем, так странно и страшно… Смысл его слов дошёл до девушки не сразу; но когда всё-таки дошёл…
- Что? – тихо, еле-еле вымолвила Гермиона. Её глаза в ужасе округлились, а рот непроизвольно приоткрылся. Мгновенно у неё заболело и онемело всё, что только может заболеть и онеметь: возникло странное ощущение, будто она стоит на краю обрыва и вот-вот полетит в пропасть – в спасительную пропасть, когда можно будет лечь и не шевелиться, но лететь нельзя, иначе пропадёшь…
- Вы глухи? – язвительно спросил Снейп. – У вас проблемы со слухом? Я задал вам чёткий и ясный вопрос. Извольте отвечать, мисс Грейнджер… Или… Гермиона, после всего того, что между нами было?
- Не может быть… - Гермиона пошатнулась. Все мысли покинули её голову в одно мгновение; туман застилал глаза. – Вы врёте, - убеждённо сказала она. – Вы врёте только ради того, чтобы поиздеваться… - она не договорила. Силы, казалось, покинули её.
Снейп же наоборот, взбодрился. Казалось, вся энергия переходила от Гермионы к нему: он быстро прошёл через всю комнату, остановившись прямо перед нею.
- Думаете, у меня нет никаких оснований, чтобы предполагать, что это мой ребёнок? – прошипел он яростно. – Это вылитая копия моего дяди, светлая ему память. Такие же черты лица, как и у большинства Снейпов, глаза зелёные, как у дяди, волосы – точь-в-точь. Учитывая, что предпоследний из Снейпов умер десять лет назад, а последний это я, то это мой ребёнок.
- И, кроме того, - смерил он её презрительным взглядом, - во мне говорит исключительно отцовское чувство. Впрочем, я обязательно сварю зелье для установления родства – на всякий случай. Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер, что с вами?
Гермиона пошатнулась. Всё поплыло перед её глазами; комната вдруг посерела, причём постепенно: сначала стены, потом лицо Снейпа, и его чёрная мантия также стремительно выцветала: от края к середине. Когда то, что более-менее отчётливо видела девушка, свелось к узенькому чёрному кружочку где-то на груди Снейпа, ноги Гермионы сами собой подкосились.
Спасительная темнота, какие-то потусторонние, завывающие звуки, нежданные яркие серо-жёлтые всплески перед глазами – всё это моментально захватило её.
- А вот и я! – радостно заявил Гарри, материализовавшись прямо посередине гостиной в доме Перси Уизли. Тотчас же наступила тишина. Мистер Поттер огляделся.
Похоже, в этой комнате собрались все. Хозяин дома сидел, приобняв жену, на диване. Он нежно сжимал её руку и шептал что-то успокаивающее ей на ухо; Лаванда и Джинни двигали стулья к уже леветированному столу; Рон задумчиво изучал уже сто раз изученную им картину «Ведьма на метле», висевшую на стене. Появление Гарри с ребёнком на руках вызвало грандиозное замешательство: Джинни побледнела и уронила стул, Рон присвистнул, Лаванда замерла соляным столбом, Перси вскочил с дивана (врезавшись в Лаванду). Гарри извиняюще всем улыбнулся. Последний штрих в эту картину внесла миссис Уизли: она как раз входила в комнату с подносом с чаем на руках, и звон выпавшей из её рук посуды разбил наступившую тишину.
- О, Гарри, у тебя уже появился ребёнок? – попыталась разрядить обстановку Пенни (сегодня она чувствовала себя оживлённой).
Лучше бы она этого не говорила.
Рон поперхнулся, словно чем-то подавился, Перси Уизли выпучил глаза и, изображая выкинутую на берег рыбу, начал открывать и закрывать рот, взмахивая руками. Ужаснее всех эту милую шутку золовки перенесла Джинни: она снова побледнела (хотя, казалось, бледнеть дальше уже некуда), дёрнулась и снова уронила стул.
- Да нет, это Гермионы, - улыбнулся Гарри.
Джинни медленно подняла стул (когда она наклонялась за ним, её волосы закрывали лицо, покрывающееся краской), Перси плюхнулся назад, на диван, и вновь приобнял Пенни. Рон упал на стул: было видно, что он несколько шокирован этой новостью и сейчас находится в состоянии «ушёл в себя – прошу не беспокоить». Лаванда испуганно посмотрела на ребёнка, но, заметив его чёрные волосы, внезапно улыбнулась и бросилась к Гарри.
- Какой милый! – радостно сказала она, искренне улыбаясь.
Следом подошла Пенни. Она удивлённо посмотрела на мальчика (тот как раз начинал плакать), потом перевела взгляд на свой живот. В её глазах читался живой, неподдельный интерес.
- А кто это у нас? – справившись с удивлением, поспешно подошла миссис Уизли. Она по-матерински посмотрела на ребёнка и затем решительно взяла его на руки. – Как нас зовут?
- Ричи… Ричард, - улыбнулся Гарри, поспешно отходя в сторону. Миссис Уизли окружили все девушки, кроме Джинни.
- А у него тоже зелёные глаза, совсем как у тебя, Гарри, - невпопад заявила Пенни, внимательно разглядывая малыша. Казалось, в ней борются два чувства: схватить мальчика на руки и обнять, или же броситься к Перси с радостным возгласом. Живот мешал ей выполнить оба эти действия, однако она ограничилась средним: чмокнула Ричи (нежно сжимаемым Молли) и подошла к мужу.
- Подумать только, скоро и у нас будет малыш! – прошептала она, пряча лицо в его мантии. Перси притянул к себе жену и, бережно усаживая на диван, ответил вполголоса:
- Не думаю, что точно такой же, поменьше, разумеется, но он подрастёт…
- Глупый… - Пенни радостно рассмеялась.
Джинн, услышав упоминание о цвете глаз Ричи, побледнела настолько, что её веснушки словно исчезли с лица. Она на негнущихся ногах подошла к матери и заглянула в лицо ребёнку. Если бы не услышанное, она бы точно бросилась отбирать у матери мальчика и играть с ним, кормить, заботиться… Но теперь она вглядывалась в него так, словно он отнимал у неё последнюю надежду.
- Да нет, что ты, Пенни, - поспешила сказать Лаванда. – Он совсем не похож на Гарри… - Она запнулась. В комнате повисла вопросительная тишина.
- Нет, это не мой ребёнок, - сердито сказал Гарри. Казалось, все облегчённо вздохнули – кроме Рона, уставившегося в какую-то одну точку на стене.
- А кто отец? – поинтересовался Перси. Молли, Пенни, Лаванда и даже Джинни шикнули на него, словно он спросил что-то неприличное.
- Не… не знаю, - отчего-то смутился Гарри. Он чувствовал, что говорить эти слова должен не он, а Гермиона, но та всё ещё не приходила. В общем, положение крайне неуютное.
- Это тот самый ребёнок? – подал, наконец, голос Рональд. Он по-прежнему смотрел в одну точку, но теперь в его взгляде появилась какая-то мрачная решимость и даже несколько ярость. – Это тот самый ребёнок, из-за которого её выкинули из Хогвартса?
- Да, но… - начал было Гарри, но друг его прервал:
- И ты всё знал?
- Рон, я узнал об этом только сегодня, и… - попытался продолжить своё оправдание Гарри.
- Отлично, - Рон резко вскочил со стула. – Друг, значит. Кто-нибудь ещё знал… кроме меня?
Тишину, охватившую комнату, разрезал слабый голос Джинни:
- Я. Я догадывалась.
- Догадывалась? – нахмурился Рон.
- Да, догадывалась. Сегодня моя догадка подтвердилась, - смутилась Джинни.
- Хорошо. Очень хорошо, - с трудом выговорил Рон. Его слова падали, словно камни. – Просто отлично.
- Рональд Биллиус Уизли! – яростно вскричала Молли Уизли. – Сейчас же оставь своё поганое настроение! Как ты смеешь? Да, это не твой ребёнок, и что же! Я не удивлена, что Гермиона выбрала не тебя! Ты эгоист! Тебе радоваться надо, что твоя подруга осталась жива и даже родила, и у неё такой замечательный ребёнок, а ты, как последний эгоист, недоволен! Как ты можешь?!
Лаванда отошла в угол. Её уши и щёки пылали. Она пыталась сделать вид, что не слышит, не знала, куда детьвзгляд. Рон же побагровел.
- Мама! – закричал он. – Не надо, мам! Я всё понимаю! Я рад, что Гермиона вернулась! Я рад, что она родила! Но я не хочу узнавать обо всём последним!
- Мы с Пенни слышим об этом впервые, - поспешно вставил Перси.
- Да тут все, кроме Джинни и Гарри, слышат об этом впервые! – сердито сказала Молли Уизли. – Тише, деточка, - начала она укачивать всплакнувшего от шума ребёнка, - ничего страшного не случилось, всё хорошо.
Рон как-то весь сдулся, его плечи поникли. Он обвёл комнату взглядом, задержал его на Лаванде и, махнув рукой, выбежал из комнаты.
- Я пойду, постелю ему в гостевой комнате, - встала Пенни с дивана. – Мы положим Гарри и Рона в одной комнате, и, думаю, Джинни и Лаванда не откажутся от соседства? А Гермиону тогда устроим в третьей. Да… мам? – обратилась она к Молли Уизли.
- Да, - сухо ответила та, не переставая укачивать ребёнка. – Джинни, Лаванда, пойдите и помогите Пенни. А ты и ты, - обратилась она к Перси и Гарри, - сейчас же наведёте в гостиной порядок и сделаете для всех чай. Кроме Гермионы кто-то ещё будет?
- Сне… Северус, - подал Гарри голос, собирая с помощью волшебства осколки разбитых чашек.
- Хорошо, - милостиво улыбнулась Молли Уизли.
- Мисс Грейнджер! Ну же, очнитесь! – Северус Снейп хлопал по щекам девушку, лежавшую в глубоком обмороке на кровати. Он успел подхватить её в самый последний момент, когда она едва не ударилась головой об пол. – Мисс Грейнджер!
Наконец, вспомнив о своём звании Мастера зелий, Снейп порылся в кармане мантии и достал пузырёк.
- Нашатырный спирт, - закатил он глаза, нюхая содержимое. Потом пузырёк был поднесён к носу девушки. Несколько секунд, и девушка зашевелилась, делая слабые попытки уклониться от пузырька.
- Ну, наконец-то, - с облегчением вздохнул Снейп. Какое-то время он пристально разглядывал лицо девушки.
Оно было бледным, как стена. Взгляд расфокусированный, дыхание еле слышное. Потихоньку девушка стала приходить в себя, моргнула пару раз.
- Я… - каким-то тонким, словно не своим, голосом начала она. – Мне… Кружится…
- Я заметил, - наклонил голову Снейп.
Минут через пятнадцать Гермиона худо-бедно пришла в полноценное сознание: она уже могла сидеть, хотя и оперевшись о спинку кровати, язык не заплетался, хотя голос был всё ещё слабым. Снейп стоял у окна.
- Нам надо поговорить, - начал он. – Мисс Грейнджер, вы не ответили на мой вопрос.
- Мне не о чем с вами разговаривать, - твёрдо, как только она могла, проговорила Гермиона. – Вы ублюдок.
- Спасибо за… комплимент. Хотя, скорее, в данной ситуации именно что вы ведёте себя как женщина лёгкого поведения, - презрительно выговорил Снейп. Его губы скривились, точно он хотел употребить другое, более грязное слово.
На минуту в комнате повисла тишина. Наконец, Гермиона её прервала:
- Хорошо. Нам есть о чём поговорить.
- Ма, может, начнём без Гермионы и Снейпа? – протянул Рон. – Когда они ещё придут… Они могут обсуждать учёбу до самой смерти, если их не остановить. Как говорится, они нашли друг друга…
- Рон! – зашипела Джинни.
- А я что? Гермиона помешана на учёбе, а о чём ещё может разговаривать Сне…
- Рон! – одновременно зашипели на мистера Уизли уже Гарри, Перси и Лаванда.
Вечер был в полном разгаре. Чай уже розлили по чашкам, стулья стояли все, Ричи уложили спать – под присмотром Тодди, который ещё раньше пришёл в себя после заклятья и теперь сидел около кровати с ребёнком и весь трясся от пережитых страхов.
Не хватало только Гермионы Грейнджер и Северуса Снейпа.
- Может, мы начнём и без них, - как-то виновато произнесла Молли. – В конце концов, они не должны обидеться…
И раздался дружный скрип отодвигаемых и пододвигаемых стульев.
- Я не знаю, зачем вы так сделали, - начала Гермиона без всякого выражения. – Мне плевать на ваши мотивы. В любом случае, вы можете не беспокоиться: никто не узнает, что это были вы. От вас я требую только одного: оставить меня и Ричи в покое. Никогда не подходить… к нам. И никакого отцовства. Слышите?! – выкрикнула она.
- Мисс Грейнджер, я вас не понимаю, - вкрадчиво произнёс Снейп. – По-моему, это я должен претендовать на право воспитания своего сына – благо, оказывается, у меня есть сын.
- Что?! – Гермиона дёрнулась. – Вы настоящий… мерзавец! Вы изнасиловали меня, лишили памяти, сами сварили абортное зелье – и теперь требуете каких-то прав на ребёнка?! Вы… вы… - казалось, она начинает задыхаться.
- Что?! – подпрыгнул Снейп. Всё его равнодушие и спокойствие оказалось напускным; на самом деле он был напряжён, как натянутая струна: вот-вот лопнет. – Это я вас изнасиловал?! Мисс Грейнджер, да вы в своём уме?! Разве я могу дотронуться хоть пальцем до ученицы – и потому что я учитель, и потому что малолетние девчонки меня не привлекают! Вы…
- Да? – Гермиона вскочила с кровати. Она шла к нему, как к добыче: медленно, но глаза её горели. Казалось, вот-вот набросится и разорвёт на сотню кусочков. – По-моему, это грандиозное недоразумение, - внезапно спокойным голосом сказала она, останавливаясь. – Вы даёте честное слово, что не лишали меня памяти?
- Я?! – Снейп выглядел оскорблённым до глубины души, насколько это возможно.
- Да или нет?
- Нет, мисс Грейнджер, я не лишал вас памяти.
Алая лента взвилась, окружая Снейпа. Тот поморщился, подождал, когда лента пропадёт, а затем поинтересовался:
- Ну что, довольны? Слово чести, скреплённое магией, вас устроит?
- Да, - казалось, Гермиона о чём-то усиленно размышляет. – Тогда Ричи – не ваш сын.
- Мисс Грейнджер! – Снейп, похоже, решил, что говорит с умалишенной. – Сделайте милость, объясните, чей же тогда он сын, как не мой.
- Я не знаю.
- Это была шутка? – после непродолжительного молчания осведомился Снейп.
- Слушайте, вы меня утомили, - произнесла устало Гермиона, садясь на кровать и массируя виски. – Врываетесь, делаете поспешные выводы. Может, вам просто накричать не на кого?
- Мисс Грейнджер, - Снейп начал терять последние крохи терпения.
- Я устала, - вздохнула Гермиона. – Так… - она пошарила рукой под одеялом и выудила оттуда маленький носок.
- Это носок Ричи, - пояснила она недоумевающему Снейпу. – Он его носил много, так что определить родство… Вы знаете заклинание?
- Нет, конечно, - скривился Снейп.
- Дайте руку, - распорядилась Гермиона. Казалось, она попала в свою стихию: помахивая палочкой, она вызвала слабое дуновение ветерка, который вдруг принял мутные очертания серебристого облачка. Снейп с удивлением смотрел, как облачко окружает его руку, окружает носочек и замирает. Гермиона прекратила помахивать палочкой.
- Если оно посинеет, результат отрицательный, - пояснила она.
Облачко замерло, как бы раздумывая, менять ему окрас или нет.
А потом взорвалось золотистыми искрами.
- Результат положительный? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Снейп.
Гермиона зарыдала.
- Это не может быть правдой, - причитала она, упираясь лбом в колени. – Это не может быть правдой… - А потом вдруг резко подняла голову:
- Почему я ничего не помню?
- Не помните?.. – не поверил Снейп.
Гермиона заговорила – мрачно и обречённо:
- Я ничегошеньки не помню. Я даже не знала, что с кем-то спала, до тех пор, пока мадам Помфри не сказала, что я беременна. Почему?
- Могу вас обрадовать, - мрачно сказал Снейп. – Я и сам точно ничего не знал, - впрочем, до сегодняшнего дня.
