Глава 12Глава 12. Кентавры и единороги
Сгорая от любопытства, она со всех ног помчалась вдогонку за
Кроликом и, честное слово, чуть-чуть его не догнала!
Льюис Кэррол. Алиса в Стране Чудес (перевод Б. Заходера)
Открыв дверь, Аль Хаджри сразу понял, что высшие силы ещё не исчерпали запас уготованных ему на текущий день испытаний. На ступеньках стоял Дру Мэллори, а в числе всех, кто оставался в школе после отбоя, пожалуй, не было человека, которого Аль Хаджри хотелось бы видеть меньше, чем попечительского сынка. Странная смесь брезгливости и страха на лице ночного гостя явственно указывала на то, что он заявился к стажёру тоже не для собственного удовольствия. Впрочем, когда на крыльцо упал успокаивающе тёплый прямоугольник света, и в дверях показалась мощная фигура будущего психолога, Мэллори быстро справился с собой и начал возмущаться в обычном режиме:
- В этой школе вообще кто-нибудь за чем-нибудь смотреть собирается? Ученики бродят после отбоя, где хотят!
- Э-э... а где ваш воспитатель, мистер Мэллори?
- Если б я знал, разве я сам бы сюда потащился? Он сейчас вообще уйдёт за территорию! Вот уж вы все побегаете тогда!
- Так, спокойно, - сказал Аль Хаджри. - Объясните мне по порядку, кто где бродит, и кто куда уйдёт.
- Дурсли! Если бы мы не вышли... подышать перед сном, - тут Аль Хаджри принюхался и внезапно понял, почему Снайд недосчитывался сигарет, - его вообще бы никто не увидел!
- Кто это “мы”?
- Неважно! Я их назад отправил, - Дру оглянулся. - О, дождались: он уже в лесу скрылся!
- Благодарю вас, мистер Мэллори, - Аль Хаджри взял с полки фонарик и вышел на крыльцо, захлопнув дверь. - Можете возвращаться к себе в общежитие - я прямо сейчас иду искать Дадли.
Мальчишка измерил взглядом расстояние до громоздившихся в зловещей мгле спальных корпусов, поёжился и решительно затряс головой.
- Ну уж нет! Я с вами!
Успокаивая себя мыслью, что Дадли не мог уйти далеко, Аль Хаджри зашагал к деревьям. Дру плёлся следом, спотыкаясь, несмотря на то, что Аль Хаджри отдал свой тусклый фонарик ему, а сам шёл наугад. В двух десятках ярдов от начала парка дорожка разветвлялась - одна её часть вела мимо конюшни к озеру, а вторая - к лужайке с шахматами и дальше, к оранжерее. Опасаясь, что Дадли может утонуть, Аль Хаджри направился к озеру.
Беглеца он заметил почти сразу. Крупная светлая фигура маячила возле конюшни, слегка покачиваясь, но не удаляясь. По-видимому, Дадли упёрся в бревенчатую стену и завис, досматривая сон. Аль Хаджри подошёл на расстояние вытянутой руки, остановился, раздумывая, что делать дальше, и вдруг услышал, что через маленькое окошко доносилась приглушённая речь. Очевидно, внутри находились не только лошади.
- ... а он думает, если у меня частная практика, то я сижу на сундуках этого добра, - сказал незнакомый голос. - Ну, есть, конечно, кое-какие образцы... да ладно, не бойся, наберётся, чтобы выручить этого остолопа.
В ответ что-то едва слышно прошелестели.
- Плевать я хотел на его благодарность, - отозвался первый. - Пусть тебя благодарит. Если б не ты, я бы и пачкаться не стал. Завтра вечером, раньше не смогу, пусть уж он тянет, как хочет... Кстати, чтоб Мэллори завтра повеселить… - как именно нужно было развлекать главного попечителя, он не то сказал очень тихо, не то изобразил жестами. Ему ответили сдавленным смехом. - А то приедет, а тут чисто, как в морге...
Аль Хаджри, затаив дыхание, приблизил лицо к окошку. Они должны были стоять совсем близко...
- Погоди, давай лучше я, - сказал всё тот же голос, и в конюшне раздался резкий металлический скрежет. Подлесок за спиной у Аль Хаджри отозвался хрустом. Круг от фонарика под ногами дёрнулся и пропал.
- Хадри…
- Ш-ш-ш! - Аль Хаджри сгрёб некстати встрепенувшегося Дадли и поволок его прочь, беспокойно оглядываясь в поисках Мэллори.
- Дадли, ты Дру не видел? - спросил он шёпотом.
- Кого?
- Послушай, - Аль Хаджри ещё повертел головой и остановил взгляд на широкой физиономии Дадли. - Слушай, только молчи. Где-то здесь ходит Мэллори, и мы должны его найти. Только тихо, потому что ещё здесь... ну, неважно, кто. В общем, не шуми.
Не выпуская руки Дадли, он пошёл было назад к развилке, но вскоре в чаще лихорадочно заметалось световое пятно, и тогда они напролом двинулись к нему. Нагнав тихо скулившего Мэллори, Аль Хаджри отобрал у него фонарик и заставил обоих мальчишек топать впереди себя. К развилке они вернулись без приключений, но тут из леса послышались такие жуткие звуки, что Дру и Дадли наперегонки бросились назад и уткнулись носами в бока своего провожатого, повизгивая на разные лады. Топот и фырканье стремительно приближались. Аль Хаджри едва успел оттащить своих подопечных с дорожки, когда по ней промчалось не менее полудюжины испуганных лошадей.
Аль Хаджри перевёл дух. Мэллори отлепился от него и посмотрел вслед удалявшимся животным. Гримаса ужаса на его лице сменилась пониманием.
- Л-ло-о-ошади? - спросил Дадли дрожащим голосом.
- Кентавры, недоумок, - злобно пробормотал Дру, - и парочка единорогов впридачу…
Проводив Дурсли и Мэллори в их общежития, Аль Хаджри позвонил Флинчу и сообщил автоответчику о разбежавшихся лошадях, а сам завалился в кровать. Чувствуй он себя менее разбитым и несчастным, он, пожалуй, отправился бы ловить лошадей или выпустивших их злоумышленников, и всё равно наверняка никого бы не поймал. “А если бы и поймал, - подумал он с горечью, - разве кто-нибудь сказал бы мне спасибо?” Он был почти уверен, что одним из участников подслушанного в парке разговора был организатор всех недавних безобразий, а вторым - Снайд, но на данном этапе его карьеры было безопаснее предоставить Дабл-Ди выяснить это самому. Он, Аль Хаджри, просто встанет завтра пораньше и расскажет директору всё, что слышал. “Кто рано ложится и рано встаёт...” - он заснул прежде, чем вспомнил продолжение английской поговорки.
Наутро, в дверях главного здания, он чуть не налетел на Гретхен, которая тут же уцепилась за его рукав, что-то тараторя. Аль Хаджри собирался пробормотать что-нибудь неопределённо-вежливое и стряхнуть её, но в её болтовне послышалось нечто, что привлекло его внимание:
- ... в больницу для бедного Салли...
- А?
- Ты что, ничего не знаешь? Он вчера с утра ходил какой-то зелёный, придирался ко всем, - ну, в смысле, больше обычного, потом пошёл у моих на четвёртом курсе проводить лабораторную по химии, а хакслинцы-то в своём репертуаре: кто-то там напортачил, как всегда… Короче говоря, профессор наш как принюхался, так глазки закатил и как грохнется в обморок! Девчонки скорую вызвали, на ней его и увезли. Представляешь, эта уродина, которую он притащил к себе, чтоб на биологии демонстрировать, его укусила, а она, оказывается, ядовитая. Сказали, повезло, что жив остался...
- Вот это да, - только и мог сказать Аль Хаджри.
- Ну, деньги-то на цветы даёшь или нет?
Что-то подсказало ему, что отрицательный ответ не принимался. Порывшись в карманах, он, не глядя, выгреб какие-то монеты.
Гретхен убежала, а Аль Хаджри всё стоял на крыльце. От весеннего солнца перед глазами ползли уродливые тёмные пятна. Если Снайд уже почти сутки находился в больнице, значит, накануне в конюшне был кто-то другой, кто-то, кто упрашивал неизвестного привезти нечто, чтобы выручить “этого остолопа” – Снайда, кого же ещё? Всё это время у него был сообщник. Нет, не так: у него была сообщница. Она помогала ему вывешивать на ворота кусок парусины с черепом. Для неё он припас фонарик, когда отключал электричество в Хэллоуин. Нужно было быть глухим, чтобы не слышать, как она всегда его выгораживала. Нужно было быть слепым, чтобы не видеть, как на всех совещаниях она располагалась за его правым плечом, будто рыжий ангел-хранитель. Нужно было быть идиотом, чтобы не замечать, как он всегда ошивался в приёмной директора, и как злился всякий раз, когда Аль Хаджри нарушал их tete-a-tete. И всё это время он, Аль Хаджри, по собственной воле был глухим слепым идиотом!
“А ещё именно она расшифровала анаграмму про варана, - вспомнил Аль Хаджри, когда ноги уже сами несли его к кабинету Дабл-Ди. – Чтобы остроумная шутка её приятеля не пропала зря. А может быть, она сама её и придумала...”
На площадке между третьим и четвёртым этажом он остановился, внезапно осознав, что в приёмной Дабл-Ди ему предстояло увидеть Ньют, а видеть Ньют, впервые за десять месяцев знакомства, ему совершенно не хотелось. Впрочем, судьба оказалась к нему благосклонна: бросив задумчивый взгляд в окно, выходившее на задний двор, он понял, что Ньют в приёмной не встретит, потому что она, с каким-то белым тюком, бежала в направлении стадиона.
На её месте гордо восседал Ник Момси. С полминуты понаблюдав, как запыхавшийся Аль Хаджри ломится в директорскую дверь, он сообщил:
- Дабл-Ди нет - он с комиссией.
- А профессор Макгиллиган, где у неё урок - не знаешь?
- Нигде, - Ник отъехал на стуле, потянулся и вальяжно сложил руки за головой. - Она вчера ещё уехала вместо Салли на конференцию. А Салли в больнице. А Скворрел в истерике. А Флетчер бегает между тремя классами. Никакого начальства – благодать!
- А как комиссия? - спросил Аль Хаджри, соображая, куда же бежать.
- Просто сногсшибательно - злющие все, как черти. Мэллори упал в лошадиное дерьмо, да ещё и ногу подвернул. Собственно говоря, поэтому я тут и сижу за секретаршу - её Дабл-Ди позвал, сам не справляется. Давай, что ли, кофе сварим?
Той бурды, что здесь именовали кофе, Аль Хаджри определённо не хотелось, да и настроение не располагало к посиделкам. Он попросил Ника передать директору, что заходил поговорить, и отправился выручать Флетчера. Обрадованный математик послал его на второй этаж, в кабинет Снайда, где Аль Хаджри до обеда держал оборону, рассказывая сменяющимся классам то, что успел прочитать о комодском драконе, и уверяя учеников, что жизнь их любимого профессора находилась вне опасности. К его удовлетворению, бурной радости это известие ни у кого не вызывало.
То, чего он боялся весь день, произошло в тот момент, когда прозвенел звонок с последнего урока. В дверь просунулась голова Ньют. Аль Хаджри поборол внезапное желание спрятаться за кафедрой и попытался придать лицу нечитаемое выражение.
- Наконец-то я тебя нашла! Выручай, а? - заговорила секретарша, пересекая комнату навстречу потоку галтоновских первокурсников. - Иди к живому уголку, туда Дабл-Ди скоро затащит эту вражью силу. Так ты им напой чего-нибудь минут на двадцать, пока мы насчёт банкета улаживаем. А то он не хочет почему-то, чтоб они в правое крыло совались сегодня.
Она остановилась напротив Аль Хаджри и озабоченно поглядела ему в лицо.
- Всё в порядке, Ру? Что с тобой?
- Я... нет, ничего... ну, я пойду.
Он собрал со столешницы свои ключи, осторожно обошёл кафедру и двинулся к выходу по другому проходу - не тому, в котором стояла Ньют.
- Извини, тебе и так досталось сегодня, да? - сказала она его удалявшейся спине. - Директор сказал: "Каждый делает то, что может". Ещё сказал, что с него причитается...
- Хадри, ты пойдёшь школу защищать, да? - спросил Дадли, вышедший в коридор следом за Аль Хаджри. - Можно, я с тобой?
- Не надо, иди обедай. Тебе надо, это, сил набираться, - отозвался он рассеянно.
- Все учителя делают, что могут, из-за вражьей силы, которая по школе ходит с утра? Они ищут то, что на третьем этаже спрятано? А что будет, если найдут?
Аль Хаджри слегка прибавил шагу.
- Да не найдут они ничего. Слушай, Дадли, ты иди давай, догоняй своих друзей, и ни о чём не беспокойся.
Полчаса, которые он провёл, показывая старшему Мэллори и его коллегам школьный зверинец, вполне могли бы претендовать на роль самых унизительных в его жизни. К счастью, Аль Хаджри уже хватало профессиональной подготовки, чтобы убедить себя, что высокомерие, которым обдавала его эта аристократическая компания, проистекало не от его ущербности, а от их собственных комплексов. Тем не менее, когда Дабл-Ди увёл всех угощаться, он даже не жалел о том, что так и не смог поговорить с директором.
Вечером Аль Хаджри решил постирать, но в этот бестолковый день даже такое пустячное дело ему было не суждено довести до конца. Электронного пропуска, открывавшего подвал, в том кармане, где он носил ключи, не оказалось. Поставив корзину с бельём на пол, он обшарил все остальные карманы, но безрезультатно. Он стоял, задумчиво запрокинув голову, и пытался вспомнить, где мог выронить злосчастную карточку, когда этажом выше заскрипела тяжёлая входная дверь. Бродить по зданию в такой час было некому, кроме Скворрела или его персонала, но те редко пользовались главным входом. К тому же, по дороге к главному зданию ему встретились двое санитаров, судя по разговору, спешивших на последний автобус, пока Скворрел не передумал их отпускать. Заинтригованный, Аль Хаджри преодолел два пролёта как раз вовремя, чтобы увидеть, как знакомая по прошлой ночи голубая пижама Дурсли мелькает парой этажей выше. Мысленно проклиная на чём свет стоит бестолкового Момси и тех, кто опять накачал лунатика успокоительным, он устремился следом. Дадли практически бежал, и Аль Хаджри никак не удавалось сократить расстояние между ними, а пугать ребёнка криком он не хотел.
Выбежав на площадку третьего этажа, он огляделся и остолбенел. Дверь в запретное правое крыло, где размещалась клиника Скворрела, была открыта настежь.
