Глава 12
Тёмный Лорд сидел в своём любимом кресле, в мрачном полукруглом зале, наслаждаясь одиночеством и наблюдая за неподвижным пламенем толстых чёрных свечей. Было утро, наверное, обычное дождливое утро, какое только может быть второго августа в Англии.
Поскольку зал находился глубоко в подвалах Малфой - мэнора, звуки повседневной жизни до Волдеморта не долетали, и он не всегда знал точно даже время суток, но теперь он был уверен в том, что на дворе именно раннее утро.
И вдруг словно острая вспышка пронзила его тело и отдалась болью в нервных окончаниях. Он изумлённо вздрогнул и вскочил на ноги, не понимая, что произошло.
Воскреснув, Тёмный Лорд больше не был человеком, и всё человеческое было чуждо ему. Он почти не ел, не спал, ничего не чувствовал, так что внезапно полученное ощущение оказалось неожиданным и даже пугающим.
Впрочем, страх тоже не попал в список эмоций, которые Волдеморт был способен испытать.
Он давно и осознанно избавлялся от всего человеческого в себе, встав на этот путь, ещё когда создал первый из крестражей, и с тех пор ни разу не сошел с него.
Волдеморт прошелся по залу, когда новая волна, на этот раз слабее, как отголосок, вновь пробежалась по телу слабой болью. Скорее даже покалыванием. Лёгким неудобством. Лорд зажмурил красные глаза и сосредоточился.
Словно тонкая нить протянулась от его тела в пустоту.
Или это была не пустота?
Сильнейший тёмный маг столетия долго пытался нащупать, куда она ведёт, но так и не смог.
- Я должен проследить путь, - сказал он себе, потому что одиночество научило его разговаривать с самим собой. Такова цена за то, чтобы быть одному.
След ощутимо тянул Волдеморта на восток.
- Я его чувствую… Я чувствую мальчишку, - прошипел Тёмный Лорд, покачиваясь с пятки на носок.
Он снова и снова пытался отыскать второй конец нити, но не сумел – слишком далеко. Дамблдор спрятал мальчишку так далеко, что определить его местонахождение пока не мог даже Волдеморт.
- Я чувствую его, когда он колдует!
Теперь чем дольше, чем сильнее будут вспышки магии Поттера, тем быстрее можно будет отыскать, где он скрывается.
Тёмный Лорд решил пока ничего не сообщать своим слугам. Он мог бы, конечно, отправиться в Европу и ждать нового колдовства, таким образом, методом проб и ошибок приближаясь к цели. Но он никуда не торопился. Было безопаснее оставаться на месте.
Волдеморт не был уверен, что среди его слуг нет предателя. А пока он не знал, кто это, нельзя было показывать, что он чувствует мальчишку. Дамблдор перепрячет его и придётся начинать сначала.
Слишком велико искушение – уничтожить одним ударом и Поттера, и Снейпа, который наверняка при нём. А пока не станет известно точное место пребывания мальчишки, никто из Пожирателей не узнает о его странной связи с их повелителем. А потом предатель, кем бы он ни был, уже не успеет предупредить Дамблдора.
- Но почему? Как я его чувствую?
Этого Волдеморт не знал.
***
Мы вкушали обед после тяжелого трудового утра, было около трёх часов пополудни.
Всё утро мы провели в тире – я учила Гарри стрелять. Снейп, сначала насмехавшийся над нашим занятием, теперь тоже с интересом участвовал в уроках. К счастью, колдовать он меня учить не пытался, зато с ребёнком проводил за этим занятием всю вторую половину дня, до позднего ужина, который теперь приходится готовить мне.
Я же свободная, а они вечно заняты своими соками пиявок и лепестками ромашек! Мерзость какая! Не то, чтобы я не любила ромашки… Нет, теперь точно не люблю, толку от них никакого, а гадание получается неточным, всего пятьдесят на пятьдесят: или любит, или не любит… Всё зло – от ромашек…
Так вот, мы обедали. Точнее, обед был закончен минут пять назад, и мы беседовали на отвлечённые темы, когда это случилось: Сева вдруг вскрикнул от боли и схватился за левую руку.
- Что случилось? – спросила я.
Гарри уже подбежал к своему профессору, но коснуться его не решался.
- Всё в порядке, - ответил Сева и вымученно улыбнулся.
Я ему не поверила.
- Это как-то связано с Волдемортом?
Услышав знакомое имя, Гарри вскинул голову, а профессор поморщился и попросил никогда не произносить это слова в его обществе. Странно, не подумала бы, что какое-то имя способно так нервировать людей.
Поскольку ответа я так и не дождалась, пришлось настойчиво повторить вопрос.
- Связано, - наконец признался Сева и, как-то особенно побледнев, закатал рукав рубашки.
Под ним оказалась чёрная, словно пылающая татуировка: череп со змеёй, выползающей из его мёртвого рта. Она больше походила на родимое пятно, чем на рисунок, так гармонично смотрелась на коже. Казалось, она и тело неотделимы одно от другого.
- Что это? – в ужасе спросил Гарри. – Оно болит, да?
- Не очень, - стиснув зубы, ответил Снейп. – Просто не ожидал. Это Тёмная метка.
- Поставленная Волдемортом? – поспешно поинтересовалась я.
- Я же просил! – рявкнул он.
Мне, конечно, и в голову не пришло бы его просьбу удовлетворить. Повода бояться имени, даже имени существа, причиняющего ему боль и мечтающего убить, нет. Даже если это и волшебное имя.
Были, помню, времена, когда и моё имя заставляло бледнеть. Но меня никто не называл Сами-знаете-кем… А теперь Снейп заставляет меня бояться называть по имени какого-то темномагического лоха, который меня даже услышать не может? Ха!
- Ну, так что там про Метку? – напомнила я. – Как Волдеморт может влиять на неё?
- Он её поставил.
- Это понятно. А почему?
- Потому что я этого хотел!
- Вы служите Волдеморту?! – со странной ненавистью выкрикнул Гарри, хватаясь за палочку. Какой смелый мальчик!
Снейп побледнел ещё сильнее и повернул искаженное болью лицо к Гарри. Пальцы его так крепко стиснули предплечье, что я готова была пойти поискать обезболивающее, но решила подождать, послушать, как он станет объясняться. Интересно, всё таки.
- Я действительно однажды, очень давно, встал на сторону Тёмного Лорда, - тихо произнес профессор. Голова его была опущена. – Но очень быстро понял свою ошибку. Дамблдор уговорил меня стать шпионом, и я согласился. Но меня раскрыли, и теперь я вынужден скрываться. Именно поэтому я с вами. Если бы Лорд ничего не узнал – я продолжал бы оставаться рядом с ним и приносить Альбусу информацию. В этом, пожалуй, было бы больше пользы.
- Больше? А я? – спросил Поттер.
- А что вы? Я слышал, что вы родились, не более. Если бы не приказ Дамблдора, я бы никогда не явился на Тисовую Улицу и никогда не приехал бы в Россию…
- Спасибо за откровенность, - перебила я.
Он вздрогнул и взглянул на меня благодарно.
Это боль влияет на него так. Если Севу не остановить, он сейчас наговорит мальчишке столько гадостей, что они никогда больше не смогут быть друзьями. А я вижу, как это важно для профессора.
- Вы пришли к Волдеморту потому, что хотели отомстить моему отцу, сэр? – спросил Гарри.
Я собиралась взять его за ухо и выкинуть из столовой, но Снейп ответил:
- Не только. Но, возможно, ваш отец и его друзья были отчасти виноваты в том, что я обозлился на весь мир. Но у меня было нелёгкое детство, проблемы с родителями, так что не стоит… Не берите на себя грехи отцов… Из вас должен вырасти добрый и отзывчивый человек. Только так вы положите конец эре тьмы, принесённой… - он содрогнулся, но достаточно твёрдо закончил: - …Волдемортом.
- А почему он раньше не… не трогал вас? Он отыскал, где вы прячетесь? – меня намного больше интересовала практическая сторона вопроса. Я, как-никак, ответственна за безопасность этих сумасшедших.
- Не знаю… Но если он нас нашел – он не замедлит наведаться в гости. А теперь прошу меня простить.
Снейп поднялся, опираясь на стол, и пошел к лестнице. Затем наверху хлопнула дверь.
- Мне его жалко, - признался Гарри таким голосом, словно собирался расплакаться.
- Всем его жалко.
Я попыталась обнять мальчика за плечи, он почти не сопротивлялся.
Очень не хочу, чтобы вечером в дом припёрлось стадо болванов – последователей Тёмного Лорда. Что я с ними стану делать? Вряд ли моё оружие будет в такой ситуации хоть сколько-нибудь эффективным. Что тогда останется? Чаем с бубликами их поить? Или традиционной «рашн водкой»?
Да и Поттеру если однажды и суждено спасти мир – произойдёт это не в ближайшие дни. Разве что залевитировать Волдеморта до смерти. Но сомневаюсь, что от такого умирают.
- Пошли, постреляем? – предложила я.
Если не подействует от волшебных злодеев – пусть поможет мне хотя бы от человеческой мафии отстреливаться!
- Пошли, - с радостью согласился ребёнок.
Я учила его стрелять вот уже несколько дней, и каждый раз он приятно меня удивлял. Успехи в стрельбе у мальчишки были во много раз лучше, чем в изучении русского языка по разговорнику. Почти все пули попадали в цель.
Для одиннадцатилетнего ребёнка стрельба – занятие сложное и неподходящее. Конечно, мы тренируемся на ненастоящих пистолетах, у которых нет отдачи, но они довольно тяжелые для маленьких ручек. Однако Гарри отлично справляется. Сразу видно, что похож на свою «мамочку», то есть на меня, конечно.
Кем была его настоящая мама, он и сам толком не знает. Вот Сева знает, но молчит. Да не очень-то и хотелось…
- А потом будешь учить Севины уроки! Понял?
Гарри с радостью кивнул.
Наверное, если бы меня в школе учили волшебству, а не математике, я бы тоже занималась с удовольствием. А от синусов и косинусов до сих пор голова кругом идёт… И, самое страшное – они мне так ни разу в жизни и не пригодились…
***
Я выпил обезболивающее зелье, привезённое из Англии в большом количестве, потом подумал, и решил лечь и поспать.
От тира Эллис у меня постоянно болит голова, но оставить её там вдвоём с Поттером я не могу. А вдруг они один другого перестреляют? Что тогда Дамблдору сказать?
Потом я втянулся в занятие и даже несколько раз попал в красный кружочек. Странно, но при применении магии точность попадания у меня процентов девяносто восемь. А с магловским пистолетом справиться не могу…
Боль в Метке прошла минут через пять.
На самом деле я давно привык к постоянным неприятным ощущениям в предплечье. Но десять лет передышки успели сменить мои привычки на новые, более мирные. Поэтому я позорно не сдержал вскрика, ощутив, как вновь оживает проклятая Метка.
Как тогда, стоя у ног Лорда на коленях, я думал, что стоило бы постоянно практиковаться в унижении, так и сейчас я думал, что слишком давно не испытывал настоящей боли. За исключением, конечно, того собрания у Волдеморта, на котором имел несчастье присутствовать. Видимо, мой болевой порог вновь понизился. Это нехорошо. Если он всё-таки поймает меня, мне придётся несладко.
Очень плохо, что Лорд вспомнил о моём существовании. Неужели он действительно узнал что-то о нашем с Гарри местонахождении? Но тогда почему он не пришел за нами, а только несильно мучает, напоминая, что меня ждёт при поимке?
Пугает, чтобы не расслаблялся? Или наши розыски сдвинулись с мёртвой точки? Не хотелось бы… Ну, это очевидно… Кому хочется?
Предаваясь невесёлым размышлениям, я заснул, а проснулся, когда солнце уверенно клонилось к закату. До ужина оставалось около часа, автомобиль Эллис стоит на месте, его видно из окна – она никогда не заботится о том, чтобы поставить его в гараж. Значит, она дома. И, скорее всего, с моим подопечным. Неужели мальчишка, пользуясь моей слабостью, вздумал не заниматься уроками?
Так что я спустился в гостиную. Там, в полумраке, под торшером на тонкой ножке, склонившись над толстенной книгой, Эллис и Гарри вели негромкую беседу.
- Так, значит, если перетереть когти летучей мыши и добавить корень полыни… Нет, не может быть! – убеждённо говорила девушка.
Ага, понятно. Речь идёт о зелье для роста волос. Я вчера как раз имел удовольствие рассказывать о способе его приготовления в домашних условиях. Поттер молодец, знает, чем заинтересовать женщину!
Это и вправду весьма интересное зелье: его ни в коем случае нельзя пить, если не хочешь превратиться в волосатое обезьяноподобное чудовище. Наносят его на место, где желают вырастить волосы (думаю, чаще всего это голова). А вот если из состава исключить корень полыни, эффект будет прямо противоположным – человек может избавиться от нежелательных волос раз и навсегда.
Но это интересует скорее мужчин, чем женщин.
Так что Эллис, конечно, заинтересовалась удлинением волос, а не способом их лишиться. Её собственные волосы были средней длины, по утрам скрученные в тугой хвостик, а по вечерам распущенные, зачёсанные назад и заведенные за уши, как у школьницы младших классов. Странно, что костюму она придавала огромное значение, в то время как о причёске не заботилась совершенно.
Кстати, наша хозяйка – восхитительный пример типичного магла, да простит она меня за такое смелое суждение. Казалось бы: она видела Хогвартс, приютила у себя двух магов по просьбе третьего, видела, как мы колдуем, и сама привела нас в магический квартал! Да что там, она вот уже семь лет живёт только благодаря зелью! И во всё это она, естественно, верит.
Почему? Потому, что имела возможность пощупать, понюхать и, простите, лизнуть! А в то, что какое-то зелье с корнем полыни, когтями летучей мыши, соком пиявки, пеплом берёзовой коры и унцией толчёного яблоневого цвета способно удлинить на двадцать сантиметров волосы – в это она верить не хочет!
Как, как, скажите мне, можно это объяснить?
Боюсь, по возвращении в школу мне придётся надолго засесть в библиотеке с учебниками магловедения!
К счастью, юный Поттер, мой верный ученик и защитник, вступился за своего профессора и заодно за науку зельеварения:
- Да вот всё написано, смотри! Профессор утверждает, что именно так оно и варится!
То ли в горячке спора, то ли уже давно, но они перешли на «ты». А меня Гарри до сих пор называет «сэр»! Впрочем, чего хотеть от мальчишки? Я же не последовал просьбе называть его по имени?
- Да откуда твой профессор знает? Что он вообще преподаёт?
- Зелья!
- Зелья? – переспросила Эллис таким тоном, что понимай Поттер в людях чуточку лучше, он бы ни за что не ответил на этот вопрос. – Так Сева, выходит, зельевар?
- Ну да! Так что…
Но Эллис больше не интересовал предмет спора. Она перебила мальчишку, и он, наконец, почуял неладное. Но поскольку он не присутствовал при нашем с Эллис кухонном разговоре, причину перемены её настроения он понять не мог. Я его не виню.
- И хороший он зельевар?
- Самый-самый лучший!
- Вот как? Это он сам так говорит?
- Нет, у него есть диплом, он выиграл конкурс Зельеваров Европы несколько лет назад!..
Мальчик так пламенно защищает мою честь и сам не понимает, что копает мне яму. Эллис вскочила на ноги, не собираясь и дальше слушать рассказ Гарри о моих научных подвигах.
Я посмешил наверх, и как раз вовремя, чтобы выскочившая из гостиной девушка не заметила моего присутствия. Её побелевшее лицо и потемневшие глаза горели таким гневом, что мне стало не по себе. Странно, я впервые увидел её в ярости и был поражен произошедшим с ней переменам. Я даже усомнился на миг, а действительно ли передо мной человек?
Распахнув входную дверь, она выскочила во двор, и вскоре я перестал видеть её в темноте. Только шелест травы, мнущейся от её шагов, указывал на то, что она не улетела и не растворилась.
Всё моё существо подсказывало мне в ближайшее время не попадаться Эллис на глаза. Я глубоко вздохнул и так же выдохнул…
Итак, она знала. А я знал, что она знает.
