О враг мой

Глава 12 – Вонючие дохлые лягушки

Глава двенадцатая
Вонючие дохлые лягушки

“Круцио!”

Бесполезный слуга бесформенной кучей валялся у его ног, умоляя о милосердии так, как это делали лишь самые жалкие из его последователей.

Ярость жидким огнём растекалась по его венам.

Тёмный Лорд знал, что такое ненависть. Он ненавидел магглов, магглорождённых и предателей крови. И он ненавидел всех, кто считал, будто может его превзойти. По правде говоря, он ненавидел даже своих собственных Пожирателей Смерти. За годы, прошедшие до его возвращения, они не достигли ничего. Конечно, он и не ожидал этого от них – они были слабы. Им нужен был сильный повелитель, который направлял бы их… и держал бы их в строгости и дисциплине.

Он смотрел, как его слуга корчится под действием очередного заклятия.

Эта ненависть была другой. Эту ненависть он чувствовал всем своим существом, самой сердцевиной своего злобного сердца. И эта ненависть была направлена на мальчишку – на смехотворного ребёнка, который продолжал ускользать от него раз за разом. Мальчишку, в крови которого содержался ключ к его собственному могуществу, но в шраме которого, по слухам, содержался также ключ к его падению.

Он выкрикнул ещё одно заклятие, с ещё большей злостью, словно перед ним находился сам объект его ненависти.

“Ты дал мальчишке сбежать!” – шипел он, и его ярость становилась всё сильнее и сильнее. – “ТЫ ДАЛ ЕМУ СБЕЖАТЬ!”

Гарри подскочил в кровати, путаясь в одеяле, держась руками за пылающий шрам и тяжело дыша. Вся его рубашка промокла от пота. Какую-то секунду он не мог вспомнить, где находится.

Гриммоулд-плейс. В спальне наверху.

Гарри начал дышать спокойнее, пытаясь сориентироваться, и снова лёг, глядя в темноту вокруг, рассеиваемую только лунным светом. Похоже, середина ночи, до утра ещё далеко.

Стало быть, Волдеморт знает, что его больше нет на Прайвет-Драйв. При мысли об этом Гарри почувствовал прилив беспокойства. С другой стороны, это ведь было только вопросом времени. И Дамблдор, перед тем как уехать, заверил Гарри, что здесь он будет в безопасности.

В безопасности.

Со Снейпом.

Ага, как же.

Несколько ночей назад Дамблдор и Люпин, закончив празднование, принялись снова прогонять с Гарри список своих правил.

Запрещено пытаться попасть на собрания Ордена – раз.

Запрещено вторгаться на территорию Снейпа – два.

И третье правило, которое Дамблдор добавил до кучи: Снейп тут главный. А Гарри нет.

Не то чтобы это правило было неожиданным, конечно. Снейп – взрослый, он профессор, не говоря уже о том, что он член Ордена. И всё-таки… до того, как Дамблдор это вот так подчеркнул – ну, в более мягкой форме, конечно, – Гарри воображал, что урвёт свой кусочек каникул в этом доме. Конечно, он получил назад все свои волшебные вещи, теперь ему будет где побродить, в отличие от старой спальни Дадли, и он сможет набивать себе живот когда угодно и сколько угодно. У него даже будет компания в лице Добби. Но после того, как Дамблдор озвучил последнее правило, Гарри не видел впереди ничего, кроме насмешек и взысканий – то есть, конечно, учитывая, что на дворе лето, Снейп не будет их так называть. Это будут “наказания за то, что посмел существовать”. Один за другим в голове Гарри проносились способы, которыми Снейп мог бы его третировать, и его настроение совсем упало.

Он всё ещё чувствовал крупицы того облегчения, которое ощущал поначалу, но теперь он больше уже не был уверен, что на Гриммоулд-Плейс вдвоём со Снейпом ему будет лучше, чем на Прайвет-Драйв с дядей Верноном.

И, словно в подтверждение этих невесёлых мыслей, едва Гарри уселся завтракать в первое утро, как Снейп вошёл на кухню, встал перед Гарри, скрестив на груди руки, и разразился целой лекцией, не озаботившись даже приветствием.

– Поскольку мы вновь вынужденно оказались в обстоятельствах, диктующих необходимость находиться под одной крышей, вы будете подчиняться моим правилам. Без моего распоряжения вам запрещается появляться в комнатах, где нахожусь я либо мои вещи. Запрещается шляться по дому ночью. Запрещаются идиотские магические эксперименты, геройствование и попытки связаться с вашими друзьями любым способом помимо совиной почты. Запрещается бегать по дому, шуметь или мешать мне ещё каким-либо образом, а также жаловаться на отсутствие развлечений и пререкаться в ответ на мои прямые указания. Неподчинение любому из этих правил приведёт к необходимости провести остаток ваших каникул за оттиранием котлов и расчленением лягушек, – он замолчал на секунду, взглянув Гарри прямо в глаза. – Вам всё ясно, мистер Поттер?

Гарри едва успел сердито буркнуть “да, сэр”, как Снейп развернулся и зашагал прочь из кухни.

Это было три дня назад, и с тех пор Снейп больше не сказал Гарри ни слова. Фактически, Гарри его почти и не видел. Видимо, Снейп решил окопаться в лаборатории и всё оставшееся время делать вид, что Гарри вообще не существует.

Нет-нет, Гарри вовсе не возражал. Положительным побочным эффектом такого игнорирования было то, что Снейп так и не дал Гарри ни одного приказа… ну, помимо целой дюжины тех, в самом начале, которые все в общем-то сводились к тому, чтобы Гарри держался от него подальше.

Поэтому первые пару дней Гарри провёл, исследуя дом, играя сам с собой в магические шахматы, и даже листая кое-что из найденных им в доме книг. И к концу первого дня он уже не знал, куда себя девать от скуки. И одиночества. С момента ухода Дамблдора и Люпина никто больше в доме не появлялся, а Добби Снейп постоянно гонял туда-сюда за ингредиентами для зелий или запрягал рутинной работой, так что Гарри был совершенно один.

Он тяжело вздохнул и, решив, что все эти мысли ни к чему его не приведут и что ему вряд ли удастся уснуть, пока его шрам всё ещё покалывает, отбросил одеяло и зашлёпал к двери в пижаме Дадли. Против неё он не особенно возражал, потому что, хотя она была ему велика, в ней он чувствовал себя удобно.

К его удивлению, он обнаружил, что в коридор пробивается тусклый свет снизу. Перегнувшись через перила, Гарри увидел источник света – неплотно прикрытую дверь гостиной.

Это было почти что открытым приглашением пойти посмотреть, что там происходит, и он был рад его принять.

Босиком на цыпочках он бесшумно спустился по ступеням и прижал к щели сначала глаз, а затем ухо. Угол обзора не позволял ему что-либо увидеть, однако, прислушавшись, он разобрал голоса. Точнее, один голос – Снейпа. Кажется, он разговаривал с кем-то, потому что периодически замолкал, словно ожидая ответа. Однако Гарри не слышал, чтобы кто-нибудь ему отвечал.

Гарри едва не захихикал при мысли, что зельевар свихнулся и разговаривает сам с собой. С трудом удержавшись, он продолжал слушать – и как раз в этот момент Снейп слегка повысил голос, так что Гарри смог наконец разобрать несколько слов:

– …спрятали… знаешь, что я не могу сказать… хранитель тайны…

Гарри прижался к двери так плотно, как это было возможно, не рискуя её пошевелить, силясь расслышать что-нибудь ещё. Снейп помолчал, выслушивая ответ своего неслышимого собеседника, затем продолжал:

– … сомневаться в том, на чьей я стороне… – и после очередной паузы: – …Тёмный Лорд, Люциус…

Гарри удалось не издать ни звука, хотя его кровь заледенела в жилах в тот момент, когда он понял, с кем разговаривает Снейп.

Люциус Малфой.

Тот человек, о котором Тёмный Лорд думал как о своём самом надёжном последователе. И Снейп говорит с ним, как будто… как будто они всё ещё на одной стороне.

Он долго ждал, задержав дыхание, следующих слов Снейпа, но, как и в самом начале, не мог ничего разобрать.

Более того, он теперь вообще больше ничего не слышал. Даже приглушённого голоса.

Гарри повернулся и бросился в сторону кухни так быстро, как только смел. Он не знал, сколько у него есть времени, прежде чем…

– Поттер!

Гневный выкрик не успел ещё долететь до Гарри, как Снейп уже догнал его, схватив и задержав на ступенях, силой развернув к себе лицом. Глаза зельевара метали молнии.

Ух, как он был зол! Гарри с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть.

– Что вы слышали, Поттер? Отвечайте! Что вы слышали? – прошипел Снейп. Его бледное лицо было перекошено от ярости.

– Н-ничего! Я…

– Не смейте мне лгать! – он сжал руку Гарри ещё сильнее.

– Я… я просто на кухню шёл, честное слово! Я слышал, как кто-то разговаривает, но слов не было слышно…

Гарри почувствовал давление внутри сознания и догадался, что Снейп применяет к нему легилименцию. Он немедленно отвёл глаза, пока профессор не понял, что он не вполне искренен.

Снейп отпустил его так резко, что Гарри пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть.

– На кухню. Живо! – рявкнул Снейп. Он выглядел в этот момент как человек, готовый на убийство, ну или, по крайней мере, на Непростительное Заклятие.

Гарри судорожно оглянулся вокруг. Что он мог бы использовать для своей защиты в отсутствие палочки?

Но Снейп был не расположен ждать. Холодными пальцами он развернул Гарри за затылок в сторону кухни и подтолкнул, заставив идти впереди себя вниз по лестнице, в кухню, затем усадил на ближайший стул.

Сам он встал между Гарри и дверью, преградив путь к побегу. Гарри ничего не оставалось, кроме как сесть, с ужасом гадая, что на уме у зельевара.

– Мы не в Хогвартсе, мистер Поттер, – тихо заговорил Снейп, скрестив руки на груди с видом, не терпящим пререканий. – Здесь нет толпы обожателей, на которых вам нужно производить впечатление; нет снисходительных учителей, потворствующих и потакающих каждому вашему капризу. Здесь есть только я. Я, и исключительно я, буду определять то, каким образом вы проведёте остаток ваших летних каникул. И поверьте мне… при необходимости я могу быть крайне изобретателен.

После этих слов Снейп внезапно наклонился вперёд, поставив руки на подлокотники по обе стороны от Гарри.

Гарри невольно вздрогнул от резкого движения, отклонившись назад насколько позволял стул. Угрожающее лицо Снейпа находилось слишком близко, и Гарри не мог не вспомнить в этот момент, что в доме нет никого, кто мог бы ему помочь. Ну, точнее, был, конечно, Добби… но воспоминания об его обычных методах помощи тоже не особенно успокаивали.

К счастью, в следующий момент Снейп снова выпрямился. Он всё ещё был явно рассержен, но теперь в его глазах появился задумчивый блеск.

– Идёмте, Поттер, – он поманил Гарри пальцем и немедленно развернулся и вышел.

Гарри колебался. Ему вовсе не хотелось идти куда-то со Снейпом, пока тот находится в таком состоянии…

– ИДЁМТЕ, ПОТТЕР!

Гарри соскочил со стула и с опаской направился за Снейпом через коридор, а затем вверх по лестнице, в комнату, которая, судя по всему, была временной лабораторией профессора. Вдоль всех четырёх стен тянулись полки, заставленные бутылками и банками, наполненными ингредиентами для зелий. Они же, по-видимому, наполняли и стоящий в углу шкаф. В нескольких котлах блестели недоваренные зелья, остальные стояли пустыми в стопке на полу у дальней стены.

Снейп прошёл в комнату и начал опустошать одну из банок.

– Вот, – Снейп махнул рукой в сторону кучки слизи и полки над ней, забитой банками с аналогичным содержимым. – Все лягушки с этой полки должны быть расчленены к утру. Приступайте.

Гарри сделал шаг назад.

– Ч-что? Сейчас же середина ночи!

– Именно, Поттер. Разве я не говорил, что вам запрещается шляться по дому ночью?

– Я не мог заснуть!

– Отлично. Расчленять лягушек намного легче, когда не клонит в сон.

Гарри сглотнул, когда Снейп повернулся к нему спиной, чтобы помешать содержимое одного из своих котлов. Не может же он говорить это серьёзно!

– Приступайте, мистер Поттер! – повторил Снейп, в голосе которого послышались нотки нетерпения.

Гарри бросил в спину профессору злобный взгляд и пошёл к столу. Фу-у! По крайней мере, он хоть знал, как это делается, в прошлом семестре проходили. Хотя ему это занятие никогда не нравилось. К тому же, ему никогда не приходилось резать такую кучу лягушек за раз.

Следующий час они работали молча. Снейп проверял по очереди все котлы, иногда помешивая или добавляя ингредиенты, а Гарри перебирал в уме список причин, по которым он ненавидел зелья… и зельеваров.

Не последней из них было то, что он до сих пор не был уверен, на чьей Снейп стороне. Может ли он всё ещё быть предан Волдеморту? Гарри слышал, что Волдеморт думал о профессоре, когда пытал его. Тот искренне верил, что Снейп его предал. Но, может, он ошибался? Или, может, Снейп вообще ни на чьей стороне – может, он играет на два поля ради собственной туманной выгоды?

Единственное, что Гарри знал абсолютно точно – так это то, что Люциус Малфой не на их стороне. Он и Снейпу-то не особенно верил, а ведь за того поручался Дамблдор. А уж со старшим Малфоем он пресекался достаточно, чтобы не допускать и мысли, будто тот способен шпионить для светлой стороны. А это означало, что Снейп, который связался с Малфоем, либо всё ещё в какой-то мере шпионит, либо на самом деле работает на другую сторону.

И тут вдруг Гарри пришла в голову новая внезапная мысль. Разве Люциус Малфой сейчас не в Азкабане, после того, что произошло в Отделе Тайн? Конечно, живя у Дурслей, Гарри всегда чувствовал себя отрезанным от магических новостей, но уж конечно, он узнал бы, если б Малфой сбежал из Азкабана… ведь так?

Ну, видимо, не так.

В любом случае, Снейпа он об этом спрашивать не собирается. Он сразу поймёт, что Гарри его подслушал, и всё-таки сделает его каникулы… изобретательными.

Гарри непроизвольно поёжился. Ему не улыбалось заниматься ничем более “изобретательным”, чем подготовка ингредиентов для зелий.

А Снейп даже не устал, подумал он с досадой. И одет как обычно, во всё чёрное. Он вообще когда-нибудь спит? Вспомнив, сколько раз он налетал на Снейпа в коридорах Хогвартса по ночам, Гарри склонен был думать, что нет.

Гарри бросил очередную готовую лягушку в банку и взялся за следующую. Теперь, набив руку, он работал куда быстрее. Ему не хотелось бы признаваться в этом даже самому себе, но он был уже почти рад, что ему было чем заняться. Скука, оказывается, даже хуже, чем необходимость резать вонючих дохлых лягушек.

Разумеется, Снейпу он об этом тоже сообщать не собирался. А то он либо отошлёт Гарри назад скучать, раз такое наказание для него тяжелее, либо использует это как повод запрячь его по самое некуда на остаток лета.

Гарри потянулся за следующей лягушкой, подавив зевок. Только сейчас он заметил, что шрам больше не болит. Покалывание прошло, а вместе с ним и нежелание возвращаться в кровать.

Подумав о сне, он тут же снова зевнул.

– Добби!

Гарри подпрыгнул от неожиданности. Он уже привык к тишине.

Добби появился с хлопком и уставился на Снейпа своими огромными глазами.

– Добби здесь. Чего профессор Снейп желает, сэр?

– В последней полученной мной от Дамблдора посылке находится зелёная бутылка. Принеси её мне.

– Да, профессор Снейп, сэр! – и домовик с таким же хлопком исчез.

Гарри потянулся за новой лягушкой и, не удержавшись, бросил взгляд на профессора. Он стоял почти спиной к нему, медленно помешивая содержимое котла. Его лица почти не было видно, но в этот момент Гарри был поражён тем, насколько… спокойным выглядел Снейп. Напряжение, которое чувствовалось в каждом его движении всего час назад, теперь было едва заметно. Фактически, Гарри вообще не помнил, видел ли когда-нибудь своего профессора настолько расслабленным, как сейчас, когда он помешивал медленно кипящее зелье.

Гарри пришло в голову, что, возможно, зельеварение для Снейпа – как для Гарри полёты на метле. Это его отдушина, убежище, где он мог на некоторое время скрыться от остального мира. И здесь, вдали от Хогвартса, он, наверное, был спокойнее, потому что мог заниматься этим ради самого процесса, без кучи детей и профессоров, путающихся под ногами. В конце концов, не нужно большого ума, чтобы догадаться, что Снейп предпочитает быть один.

– Не слышу, как вы работаете, мистер Поттер, – не оборачиваясь, произнёс зельевар.

Подскочив от неожиданности, Гарри поспешно вернулся к работе. Хорошо ещё, что Снейп не видел, куда именно он смотрит!

Раздался хлопок, и в следующую секунду Добби уже протягивал зельевару зелёную бутылочку.

– Не желает ли профессор Снейп, чтобы Добби принёс ему ещё что-нибудь, сэр?

– Нет. Это всё. Можешь подождать здесь на случай, если ты мне ещё понадобишься.

– Д-да, профессор Снейп, сэр, – огромные глаза Добби слегка опечалились, его уши поникли. – Не желает ли профессор Снейп, чтобы Добби почистил ещё пиявок, сэр?

Гарри передёрнуло. По крайней мере, ему хоть назначили лягушек, а не пиявок.

– Нет. В этом необходимости нет.

Добби постоял ещё немного. Его уши поникли ещё сильнее, затем слегка приподнялись:

– Не желает ли профессор Снейп, чтобы Добби…

– Проф… Мне больше не требуются твои услуги в настоящий момент, Добби, – твёрдо заявил Снейп, и в его голосе послышалось нетерпение. – Жди здесь, – он указал на место рядом с Гарри, – и не делай ничего, пока я тебе не велю.

Добби повернулся, чтобы выполнить приказания Снейпа, и, увидев Гарри, запрыгал в подобии танца.

– Гарри Поттер! – глаза Добби загорелись, а уши встали торчком. – Добби будет ждать здесь весь день, ничего не делая, если он при этом будет находиться рядом с Гарри Поттером!

С этими словами домовой эльф поспешно встал в указанный Снейпом угол, моргая от восторга и обожания.

Гарри, напротив, неловко поёжился на стуле. Вот так тыкать в лицо Снейпу очередной демонстрацией того, как кто-то едва терпит компанию зельевара, но боготворит Гарри… вряд ли это было лучшим заделом на лето.

Зная, что Снейп не любит болтовни за работой, Гарри лишь тепло улыбнулся домовику и вновь прилежно принялся за свою работу.

Добби, однако, не разделял его волнений.

– Гарри Поттер так тяжело трудится, сэр. Добби сделает его работу, Гарри Поттер, сэр!

– Добби не сделает, – отрезал Снейп, не оборачиваясь.

Уши Добби поникли, и Гарри стало жаль маленького домовика. Провести последние три дня, бегая туда-сюда с поручениями для неблагодарного профессора, вряд ли было весело. И всё это время, пока Добби работал, Гарри бездельничал, слоняясь по дому и отчаянно скучая.

При этой мысли он даже почти почувствовал укол совести. Гермиона бы им гордилась.

– Слушай, Добби, – шепнул он, всё ещё не желая нарушать тишину больше, чем это было необходимо, – хочешь, бери мой стул. Он мне сейчас не нужен.

По крайней мере, стоя его не будет так клонить в сон, подумал Гарри, пододвигая стул уставшему эльфу. До конца полки осталось ещё не так уж мало.

Глаза Добби наполнились слезами.

– Гарри Поттер отдаёт свой стул домовому эльфу? Добби знает, что Гарри Поттер великий волшебник, сэр, но Добби…

– Просто возьми его, Добби! – быстро зашептал Гарри, надеясь утихомирить завывшего в голос домовика. Он готов был сам на манер домового эльфа начать биться головой об стол. Мог бы и догадаться! Если бы он не устал так, он подумал бы о том, какой эффект его простая вежливость обычно оказывает на Добби. – Добби! Тише, Добби! Тс-с-с!..

– Гарри Поттер так добр к нам, домовым эльфам! – всхлипывал Добби, пытаясь последовать приказу Гарри вести себя потише. – Он так хорошо и замечательно к нам относится! Так великодушно, и благородно, и…

Гарри отчётливо расслышал фырканье с другого конца комнаты, и повернулся, чтобы оценить, насколько серьёзные проблемы он на себя навлёк.

Снейп наконец оторвался от своих зелий и, как ни странно, не выглядел сердитым. Наверное, благодаря успокаивающему влиянию его лаборатории, решил Гарри. Впрочем, на его лице было написано некоторое раздражение – как если бы дифирамбы, которые эльф пел Гарри Поттеру, состояли из самых абсурдных заявлений, какие он слышал в своей жизни.

– Добби, отправляйся на кухню. Через тридцать минут нам потребуется завтрак, – приказал Снейп в явной попытке избавиться от громко воющего эльфа.

– Д-да, п-профессор Снейп, с-сэр! – Добби последний раз улыбнулся Гарри сквозь слёзы и дизаппарировал из комнаты.

Гарри вздохнул с облегчением.

– Что, Уход за Волшебными Существами у вас хромает? – ехидно поинтересовался Снейп, приподняв бровь.

– Вовсе нет! Хагрид замечательный учитель! – машинально возразил Гарри, слегка покраснев. Он прекрасно осознавал, что это некоторое преувеличение, как ни посмотри. Гарри, к примеру, даже не знал, что домовые эльфы вообще должны были входить в программу по Уходу за Волшебными Существами.

– И вообще, – продолжил он, – домовые эльфы на самом деле ведь не такие, как остальные волшебные существа. Ну в смысле, не как драконы или флоббер-черви. Они сами могут думать и действовать. Они не настолько сильно отличаются от магов.

– Да. Вы только что продемонстрировали нам, что они могут закатить представление не хуже любого хаффлпаффского первогодки. Действительно весьма впечатляет.

Гарри понимал, что спорить бесполезно, поэтому он просто бросил на Снейпа сердитый взгляд и взял следующую лягушку.

К счастью, Снейп не стал дожимать.

– Закончите с этой лягушкой и мойте руки. Остальное доделаете после завтрака.

Гарри в удивлении понял голову, однако Снейп уже отвернулся. Он-то думал, что когда профессор приказал сделать всё к утру, то имелось в виду без перерывов. По крайней мере, у Дурслей всегда было так, и ему даже в голову не пришло, что Снейп вдруг окажется добрее.

С другой стороны, это же Снейп забрал его оттуда. И хотя он и раскрыл его секрет директору, всё же именно благодаря разговору с зельеваром Дамблдор не стал отправлять Гарри назад.

Гарри вдруг понял, что даже спасибо не сказал.

Но произнести слова благодарности у него просто не поворачивался язык. Он не испытывал затруднений, благодаря друзей, маленького Добби или даже Дамблдора, несмотря на всё, через что директор заставил его пройти. Но когда речь заходила о мерзком, злобном, сальноволосом зельеваре, у него словно язык отнимался.

Заставив себя выкинуть все эти мысли из головы, Гарри вновь принялся за лягушку, которую держал в руках. “Да какая разница”, – решил он. Снейпа поди его благодарности только выбесят. Он же сам Дамблдору сказал – ему до лампочки, что с Гарри будет. Просто он там случайно оказался, вот и всё.

И вообще, Гарри первый ему помог – утащил к себе в комнату и обработал его раны. Ну, как умел.

Вот, точно! Гарри отложил расчленённую лягушку с чувством полного морального удовлетворения. Ничего он этому типу на самом деле не должен.

И если бы это зависело от него, он бы никогда в жизни ничего не был должен Снейпу… сколько бы перерывов на завтрак тот ему ни устраивал.

______________________________________

Авторская тема f # min на HogwartsNet: http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?act=ST&f=65&t=13171&st=