Глава 10
Глава 10.
Если видишь сам, что дело худо
И уже удачу не догнать –
Надо ли надеяться на чудо?
Лучше поражение признать…
Это значит – воспринять как благо
Темноту – и ждать своей судьбы,
Позабыв про гордость и отвагу,
Не пытаясь взвиться на дыбы?..
Ну уж нет! По древнему закону,
Что еще никем не отменен,
Кто себя признает побежденным,
Только тот и вправду побежден.
Мария Семенова
По ничуть не изменившемуся за эти годы Лютному переулку стремительно пронёсся ветер, словно большой щенок, то отстающий, то вырывающийся вперёд друга-хозяина, и вылетел на Косую аллею вслед за высокой фигурой со слегка узковатыми для такого роста плечами, укутанной в тёплую тёмную мантию. Суббота перед Хэллоуином выдалась непривычно холодной. Ветер ласково взъерошил и без того лохматую чёрную гриву, дёрнул за воротник рубашки, выбивающейся из-под мантии, и наконец угомонился на шее ещё одним воротником, слегка повозившись на ключицах.
На Косой аллее продвижение Гарри тут же замедлилось: подарочная распродажа перед Хэллоуином была в самом разгаре. Колдуны и ведьмы, маги и волшебницы – казалось, весь магический Лондон и три четверти пригорода съехались сюда сегодня. Гостиницы наверняка переполнены, ну да ему и не нужна комната. Про-сто посидеть за столиком в "Дырявом котле" вполне достаточно. И если он не сумеет ухватить След, поиски на сегодня окончены. Нет-нет, Огонь был жив и ярок, и за жизнь и здоровье давней подруги можно было не волноваться, но он томил тайной, словно хоровод призрачных светлячков над болотом. И что за дело, что там наверняка трясина? Невидимая надпись: "Здесь чудовище" уже давно стала для него недвусмысленным указателем правильного направления. А Малфой всё-таки припёр его к стенке тогда, почти полгода назад, и заставил согласиться на охрану для тренировочного поля и команды. Странно, что он не понимает: самая лучшая охрана не спасает от тщательно подстроенной случайности – в самом лучшем случае явится не в конце схватки, а в середине. И то брод. Кому с маслицем, а кому и через Великую Реку.
Ну, наконец-то. "Котёл". Гарри приветливо улыбнулся совсем не изменившемуся Тому, поспешившему обслужить частого гостя.
- Добрый вечер, Том. Весёлого Хэллоуина. Чашку кофе, только большую.
- И вам, и вам тоже, мистер Поттер. Как всегда, с сахаром и сливками? А может, чего-то более согревающе-го? Очень холодно на улице. И когда только метеомаги перестанут халтурничать? – как и всякий отличный, можно даже сказать, заслуженный ресторатор, Том отлично знал вкусы клиентов.
- Северный ветер останется в Лондоне до вечера, Том. Ладно, две чайные ложки огневиски в чашку, - по-шёл на компромисс Гарри, зябко поводя плечами. Том понятливо кивнул, не моргнув глазом выслушал столь точный прогноз и заверил, что всё сейчас будет. Гарри откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
Разговор с профессором Дамблдором вышел на редкость сложным. Тем более, что вести его пришлось в присутствии библиотекарши мадам Пинс. Дамблдор был не слишком обеспокоен услышанным (по крайней мере, с виду), но вглядывался в него, Гарри, со столь пристальным вниманием и поистине рентгеновской проницательностью взгляда, что Гарри стоило большого труда не понизить проницаемость собственной ментальной защиты на несколько порядков. Вместо этого он лишь договорился о том, что интересующие его книги будут в течение недели находиться в лондонском доме Блэков. Не в пример его прежнему вла-дельцу, Поттер сейчас без особого шума раскапывал подробности жизни последнего поколения Блэков, всё же надеясь найти законного наследника или наследницу. Но пока безрезультатно. Он тихонько вздохнул и вернулся мыслями к цели своего сегодняшнего визита в "Котёл".
Наброшенное на одежду Плетение Незаметности (для способного видеть стихийную магию выглядевшее как тончайшее золотое кружево-паутинка) действовало как Заклинание Доверия, не позволяя окружающим не только идентифицировать устроившуюся в дальнем ото всех дверей углу персону, но и вообще отбивая к нему всякий интерес. За полуопущенными веками всё больше проступал Узор. Вероятности тихо позванива-ли, и казалось, что это еле слышно бряцают систры (название древнеегипетского музыкального инструмен-та) богини Хатхор, о которой он услышал от Билла этим летом в Египте. Вот она. Нить Гермионы. Рядом ещё несколько, очень знакомых, но…
- Ваш кофе, мистер Поттер. – Узор сделал ручкой и удалился в неизвестном направлении. Гарри тихонько вздохнул. Опять провал. Словно Гермиона, сама того не зная, вмешалась, и он опять ничего не понял. Хоро-шо-хорошо, сейчас он допивает кофе и возвращается на Гриммо-плейс, 12. Ветер на груди умиротворённо вздохнул.
Да у него гости! Из-под двери в библиотеку на пол падала яркая янтарная полоска света – видимо, от за-жжённого камина. Надо же, не было ни гроша, а вдруг алтын. А Рон-то тут как оказался? Он же проводит через Министерство идею государственного контроля и распространения Зеркальной Сети и весь закопался в свои бумажки.
- Привет, - глянцево-заученная улыбка сменяется настоящей и искренней. Рон, в очередной раз прилепив-шийся к какому-то зелёному фикусу у окна, тихонько вздохнул, облегчённо переводя дух. – Что это вы сего-дня вдвоём?
Драко ещё раз невольно отметил, насколько Поттер внимателен к своим друзьям – было до сих пор нечто сюрреалистическое в том, чтобы причислять себя к этому кругу. Так просто – сменить выражение лица и подметить, что они с Уизли явились вдвоём (в Запретном Лесу помер если не гиппогриф, так акромантул), но с каким неподдельным теплом это сделано! Жёсткая школа Салазара учит безошибочно определять ложь – иначе сожрут. А здесь… Самое забавное, что Гарри может при этом ругаться, оправдываться за "несчаст-ный случай", негодовать на очередную неприятность, расспрашивать о семье, да хоть читать вслух трактат по Алхимии! Слова не важны. Только искренность. Искренность, бьющая точно туда, куда нужно и небреж-ным движением отметающая всё, что только станет на пути. Сильнейшее оружие. Величайшая награда.
Рон согласно кивнул, поймав вопросительный взгляд Малфоя: сначала ты.
- Удалось вскрыть ещё один уровень, поверх того, газетного. Забини держится подозрительно тихо, Флинт, наоборот, слишком громко, дело об опекунстве над Юлиусом Родольфусом Лестрейнджем так и не заверше-но, но… Мальчишка из твоих рук даже противоядия не примет. И дались тебе наследники Блэков!
Секундная пауза разрывается шорохом мантии, беззвучно падающей на дальнюю софу. Малфой со стран-ной внутренней дистанцией, словно со стороны слушал свой собственный голос, обрисовывающий факты этого уровня. Поттер присаживается на корточки рядом с камином, короткое слово – и яркость пламени со-перничает по цвету с его алой рубашкой из плотного, тяжёлого шёлка. Бликующая ткань падает с плеч как-то так, что высокий рост владельца не подчиняет себе, а наоборот – обманчивая стройность фигуры ещё больше облегчается.
- Малфой, ты читаешь "Пророк" только в том случае, если заказываешь туда статью. А проследить всё это можно было, лишь прочитав "залпом" издания за весь не календарный год. Как ты сподобился? – тема виль-нула куда-то в сторону, непостижимым образом попадая в десятку.
Прямой взгляд глаза в глаза. Без нажима и требования – просто терпеливое ожидание. "Можешь не гово-рить" – невысказанная фраза. Право на молчание. Драко в такие моменты казалось, что снова сдаёт экзамен на пригодность к этой дружбе. Самому себе, а это хуже всего.
- Мне помогли. – Неохотно.
Рон в немом изумлении машинально поставил на подоконник так и не початый бокал, заинтересованно по-даваясь вперёд. Чтобы Малфой вслух признал, что ему помогли? Держите меня трое, двое не удержат! Инте-ресно, что скажет Гарри? Кажется, Малфоя это тоже весьма занимает. Мягко говоря. Так напрягся, что тро-нешь – зазвенит.
Гарри поднялся с корточек и, улыбаясь, безотчётным жестом отбросил с глаз чёлку. И выдал:
- Я рад.
- Что? – Драко так растерялся, что даже забыл насторожиться.
- Я рад, что нашёлся кто-то, чью помощь ты позволяешь себе принять, - словно нечто совершенно естест-венное пояснил тот. Рон сосредоточенно нахмурился – приблизительно так же, как во время трудной игры в шахматы, просчитывая странный ход до этого вроде абсолютно вменяемого противника. Ну, если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, то да, но самому Уизли это и в голову бы не пришло (по крайней мере, не сразу). Кстати, в шахматах старый друг был на удивление бездарен и терпеть не мог многоходовые комби-нации с жертвованием одних фигур, дабы улучшить своё положение в целом. – Ладно, это лирика. Рон, а у тебя что, какие-то проблемы? – Уизли привычно очутился под дружелюбным рентгеном. Сколько он себя помнил, врать Гарри у него никогда не получалось. Кроме того, поддержка за годы дружбы стала настолько привычной, что иногда ему словно в страшном сне казалось, что всё слишком хорошо и он непременно её лишится. Часто болезненно неуверенному в себе (сказывался "комплекс младшего брата") и от этого стано-вящемуся ещё более упрямым, Рону достаточно было начать рассуждать вслух, чтобы самостоятельно найти решение проблемы. Но вот заставить его говорить зачастую мог только Поттер. С ним всегда было легко. После непоколебимо уверенного: "Брось! Ты сможешь" Уизли был готов свернуть горы и поверить, что его страхи надуманны – даже когда это было неправдой. А горы тем временем и вправду сворачивались. Так что ответил честно:
- Я не знаю, проблема ли это.
- То есть?
- В соседнем отделе есть один такой Брайан Соммерсби, который, собственно, и является куратором проек-та – от Департамента Магических Связей и Службы Регистрации Патентов одновременно. Ну так вот, я ни-как не могу понять, можно ли ему доверять: Зеркальная Связь – изобретение во многом случайное, без мно-голетней теоретической базы, Фред с Джорджем наткнулись на эффект подобия почти от балды, я даже по-нятия не имею, откуда у них взялся прототип. Она не прокачанная на другие заклятия, и в принципе на Ко-миссии по аттестации зарубить проект не составит особого труда. С другой стороны, оставить его у частных лиц Министерство не может – каминная связь во многом менее удобна, и то, что близнецы уже сейчас зава-лены горой писем тех, кто встал в очередь на Связь, показывает, насколько это золотая жила. Я и подумал, может, ты о нём что-нибудь знаешь? Я никак не могу понять, можно ли ему доверять.
Гарри снова взъерошил волосы, на этот раз нервно.
- Рон, ты ему прямо приговор собрался подписывать и только с моих слов, - наконец хмуро сказал он. Мал-фой за столом понимающе усмехнулся. Потом Гарри продолжил:
- Я не слышал этого имени, но, мне кажется, выход у тебя есть, хоть он мне и не очень нравится.
- И какой? – Рон тоже нахмурился.
- Стань ему другом, - с некоторым отвращением сказал Тот-кто-попал-в-Гриффиндор. Уизли непонимающе хлопнул глазами. – Ты не можешь за ним следить, верно? Но и доверять не можешь, потому что в случае не-удачи это дорого обойдётся Фреду и Джорджу. В качестве ладно, не друга, это я слишком громко выразил-ся, а хотя бы приятеля, ты сможешь пробыть рядом с ним достаточно времени, чтобы понять, как он ко все-му этому относится. Кроме того, вы работаете над одним проектом, так что тебе не придётся врать и изобре-тать для этого какие-то предлоги. Сможешь ему доверять – прекрасно, возможно, одним союзником у тебя будет больше. В сегодняшнем Министерстве, насколько я понимаю, с этим плохо – Фадж был вынужден за-ставить несколько потесниться "старичков" и различных "прикормленных" деятелей, так что там полно мо-лодёжи, среди которой каждый сам по себе и наверняка не всех это устраивает. Не сможешь – срочно отра-батывай пути отступления и железобетонных доказательств безопасности Связи, для этого лучше всего при-гласить провести тесты кого-нибудь очень надёжного – например, профессора Флитвика. Учительство в Хогвартсе сейчас котируется невероятно высоко, - Гарри улыбнулся, с ностальгией вспоминая маленького преподавателя Заклинаний. – Я думаю, профессор Дамблдор и декан Рейвенкло тебе не откажут. Кстати,
лучше всего будет, если ты сумеешь совместить оба варианта.
Гарри прервался, наконец услышав полную тишину в библиотеке.
- Поттер, - очень тихо спросил Драко, - что ты с такими задатками делал семь лет в Гриффиндоре?
Гарри вздрогнул. Отвернулся, не глядя поставил спинкой к камину первое попавшееся кресло, сел в него и наконец поднял глаза.
- Хороший вопрос, Малфой. Именно его два года подряд задавала мне Сортировочная Шляпа. Дело в том, что если бы не рассказ Хагрида о Волдеморте, мы бы с тобой, Драко, учились вместе, а Снейп бы все семь лет плевался от того, что стал моим деканом. Мне стоило больших трудов убедить Шляпу отправить меня в Гриффиндор. – Малфой быстро отвёл глаза, подавляя вспыхнувшую горечь – он прекрасно понимал, каким сокровищем могла бы стать для него дружба Поттера тогда, если учесть то влияние, которое она оказывает на него сейчас. Драко был уверен, что если бы ему всё-таки подвернулся тогда этот шанс, он бы не упустил его – даже если бы для этого понадобилось бы переступить через всю свою Малфоевскую гордыню и изви-ниться за оскорбление Уизли.
- Почему два года? Из-за Тайной Комнаты? – Рон, наконец, подал голос.
- И не только. Вы двое знаете меня лучше всего – один был моим злейшим врагом, другой лучшим другом. Драко, я не сомневаюсь, что ты изучал меня (медленный кивок), Рон, ты всегда был рядом. Хоть одному из вас пришло в голову, насколько мы похожи… с н и м? – он вскинул голову, и взгляд зелёных глаз на секун-ду оказался настолько пронзительным, что у обоих перехватило дыхание. Поттер моргнул, прогоняя наваж-дение, и перевёл взгляд на свои руки, вцепившиеся в подлокотники. Кожа на костяшках от напряжения уже начинала белеть. – Что ж, давайте сравним. С самого начала, по методу господина директора. Итак. Мы оба сироты. Причём Риддлу было ещё хуже – детство он провёл в приюте. Оба полукровки, воспитаны у маглов. Оба змееусты – возможно, единственные двое в Хогвартсе после Слизерина. Мы даже внешне похожи… Я видел Тома Риддла тогда, когда ему было шестнадцать. Находчивость, решительность, "некоторое" пренеб-режение к установленным порядкам – общие для обоих факультетов. Рон, ты помнишь, как нас учил Грюм?
Уизли озадаченно кивнул. Смена темы поставила его в тупик. Впрочем, он подозревал, что тема та же, только Гарри пытается сейчас показать её с другой точки зрения.
- О чём речь? – вмешался Драко. В отношении совместных тайн и воспоминаний этих двоих он моменталь-но лишался всякого терпения.
- Аластор решил, что научить нас троих всему, что он знает как аврор проще, чем сидеть и потом кусать локти из-за того, что мы в очередной раз вляпаемся в неприятности без этих навыков. Кроме того, стажёры-авроры имеют право колдовать на каникулах. Точнее, они вне любых запретов на магию, кроме Непростительных заклятий. Кажется, никому просто не пришло в голову, что этому можно учить школьни-ков, - пояснил Рон. Он начинал понимать.
- Малфой, ты умеешь применять Непростительные? – тихо спросил Поттер. Спокойно, бесстрастно так спросил. Драко с отвращением к собственной слабости почувствовал, что ему словно бладжером въехали в солнечное сплетение. Просто удивительно и… страшно было, насколько много мнение этого человека для него значит. Мужчина резко выпрямился в кресле, надменно вскинул подбородок и поймал взглядом так хо-рошо умеющие быть непроницаемыми зелёные глаза. И отрывисто кивнул. – Сколько тебе потребовалось попыток, чтобы научиться применять Авада Кедавра?
Мгновение тишины прервала реплика Рона:
- Я понял, ч т о ты имеешь ввиду, Гарри. Тот чуть было не состоявшийся несчастный случай. – Уизли гово-рил необычайно спокойно и… сочувствующе? Поттер резко втянул воздух, на скулах обозначились желва-ки. Рон повернулся к Малфою и наконец пояснил: - Аластор был так уверен, что нам придётся учиться это-му длительное время, что предложил первый раз опробовать заклинание на нём. К счастью, Гарри упёрся и направил палочку на подопытного паука.
- И? – полуутвердительно поинтересовался Малфой.
- Насмерть, как ты понимаешь. То же самое – с остальными двумя заклятиями.
Гарри отвёл глаза.
- Малфой, ты, несомненно, помнишь, что ни одна книга, за исключением ваших фамильных, не причинила мне вреда. Утешает только то, что же самое и с книгами Дамблдора. В пользу нашего сходства можно добавить ещё многое, но я не стану… - Голос оборвался, но потом Поттер продолжил, хотя его интонации полностью изменились – со спокойно-выдержанных на остервенело-гневные. – Эта дуэль длиной в целую жизнь забирает у меня всё! Мой козырь – Potentia morale, Этическое Преимущество, единственное, что я могу противопоставить. Но оно вынуждает меня действовать и быть противоположным тому, чем является Он, а это не я. Я насилую собственую душу, это предназначение не даёт мне жить! Мне, а не оружию, призванному уничтожить врага! Сколько я смогу удерживать это Преимущество? Пока мне удалось не убить ни одного человека, но сколько ещё я смогу избегать этого? А отказаться от аврорской службы я тоже не могу – не имею права лишать кого бы то ни было своей помощи. Так что я жду кульминации. – Эта эмоциональная вспышка, казалось, обессилила его. Мужчина откинул волосы со лба, и Рон с болью в сердце понял, сколько усталости в таком привычном ему жесте.
- Это тупик. Рано или поздно тебя просто вынудят применять Непростительные заклятья, тем более, что тебе как аврору они не запрещены. Наверняка будет искусственно создана ситуация, когда ничего другого не останется. Ты говоришь, что твоя сила растёт, но что если она сочтёт, что ты оступился, и покинет тебя? – Драко снова был спокоен – в этой области он чувствовал себя как нигде уверенно, в просчитывании вариантов ему не было равных.
- В этом тупике – как, впрочем, и в любом другом – выход там же, где вход. Как я уже говорил, пророчество должно наконец исполниться, оно висит надо мной, как дамоклов меч. До тех пор, пока оно не осуществится, моя судьба задана и мне не уйти от детерминизма. Более того, мне точно не выдержать ещё одного года. Именно поэтому на это Рождество Хогвартс опустит свои щиты и всё закончится. С этой школы всё началось и в ней же будет развязка.
- Ты можешь отказаться от столь строгих моральных рамок и поискать Силу где-то ещё, - в светлых серых глазах словно мела позёмка, сталкивались и ломали друг друга огромные льдины. – Не думаю, что ты не сможешь подняться на тот же уровень, а то и превысить его.
- На самом деле нет. И не потому, что я на это не способен. Просто… - Гарри снова тряхнул головой. – Знаете, где я пропадал неделю назад?
- Да, я как раз хотел тебя спросить, но забыл, - пожал плечами Рон.
- Мне, как снег на голову, свалилась Чжоу Ченг. Ужасно расстроенная, потребовала, чтобы я немедленно отправился с ней – видите ли, её прадед, Лао Ченг, собрался умирать и потребовал к себе внучкиного друга-англичанина. Почему, зачем, я так до сих пор и не понял. Заставил держать его за руку до самой смерти, у меня даже голова на секунду закружилась тогда. Ну не ради же того, чтобы рассказать мне старую китайскую сказку про дракона. Знаете такую?
Уизли отрицательно покачал головой.
- Там говорится, что жил-был дракон на горе рядом с одной деревней, кушал жителей и скот и вообще вёл себя нехорошо. Нашёлся один на всю голову больной товарищ, привлечённый не только ролью спасителя родимой деревни, но и охраняемыми драконом сокровищами в пещере…
- Очень верный подход, кстати. Труд на благо общества должен быть оплачен, не то общество быстро перестанет его ценить, - съязвил Драко.
- Угу, я тоже так думал. Сказать, что было в конце? Когда герой объявил сокровища своими, то увидел, что туша дракона быстро исчезает, а с ним самим что-то происходит. Итог: новый дракон на сокровищах, и тело какого-то старика рядом. Дракон им потом со вкусом позавтракал. И в этой связи, Драко, у меня есть просьба, - Малфой насторожился. – Ты должен найти мне у себя в Имении дневник Тома Риддла. Это небольшая чёрная книжица, проткнутая посередине и залитая чернилами. Последний раз я её видел в конце нашего второго курса, и если Люциус её не уничтожил, она должна где-то у вас валяться. Найдёшь?
"Если она ещё существует – из-под земли достану". Малфой отрывисто кивнул, вдруг почувствовав странное облегчение от того, что Гарри не сказал "твой отец".
- Кстати, кто она тебе, эта Ченг, Поттер? – лениво протянул Драко, вдруг особенно остро почувствовав необходимость перевести разговор в другое русло. И понял, что попал в десятку – зелёные глаза благодарно вспыхнули, а Уизли лукаво усмехнулся.
- Чжоу – моя первая любовь, Малфой, - ностальгически улыбнулся Гарри, и почти болезненно ощущаемый, давящий штиль в комнате рухнул, надрывная неподвижность воздуха сменилась шаловливым ветерком, немедленно растрепавшим и без того взъерошенные чёрные пряди. Рон фыркнул и небрежным движением ладони сотворил три рюмки, в дополнение к уже стоявшей на столе бутылке коньяка.
- О, - Малфой предвкушающе ухмыльнулся, и беседа в комнате немедленно приняла гораздо менее пристойный и познавательный характер.
Это был один тех немногих моментов, когда Сириус и сестра Виргиния заключали временное перемирие – оно ничем не грозило обоим, хотя Рина как-то фыркнула относительно того, что, мол, Геро как-нибудь сделает что-то такое, что он, её брат, не только разберёт ловушки, но и извинится за всё. А сейчас он просто полулежал на кровати, основательно скомкав под собой одеяло и не шевелясь, чтобы не разбудить приткнувшуюся рядом сестру, и слушал тихий размеренный голос, рисующий удивительные картины:
- "…То было Второе Колдовство и Вторая Волшебная Песня. И снова в Диком Лесу собрались все Дикие Звери и, глядя издали на огонь, толковали, что такое могло приключиться с Диким Псом. И вот Дикий Конь дико топнул ногой…"* – тонкие пальцы рассеянно поправили заткнутую за ухо волшебную палочку, ладонь на секунду загородила собой тёплый золотистый свет из кончика палочки, и Виргиния осторожно обернулась к детям., быстро прикрывая ладонью рот мальчика, уже было собравшегося высказаться по поводу такого произвола. – Тихо! Не разбуди её! Дочитаем завтра.
- Но… - Сириус сердито мотнул головой, сбрасывая ладонь. – Ну хорошо.
Монахиня скосила глаза на подопечного, прикидывая, чем может быть вызвано неожиданная капитуляция, и безошибочно определила: "Что-то задумал". Гермиона закрыла книгу, опустила её в карман мантии и осторожно подняла на руки Северину – магию было использовать нельзя, дети очень чутко на неё реагировали. Девочка сонно шевельнулась и прошептала: "Мама". Грейнджер вздрогнула, отказываясь чувствовать то, что чувствовала, и бросая взгляд на мальчика. Заметил. Сириус немедленно сощурился характерным отцовским жестом. Гермиона мысленно вздохнула, в который раз прокляла Виктора, заставившего её связаться с этой должностью, и увеличила размер предстоящей выходки раз в пять.
- Сестра Виргиния… - подозрительно мягко, но тихо начал мальчишка. Мордашка так и светилась невинностью. Геро только поощрительно кивнула, поудобнее устраивая на руках Рину. – Ну… Завтра же Хэллоуин, верно? Вы оденете парадную мантию? А то этот балахон ужасен!
"Сама знаю!"
- Сириус, спать немедленно. – Отработанная интонация "Ребёнок-не-испытывай-моё-терпение-и-делай-что-я-говорю". Маленький нахал не прореагировал.
- Ну, вы же ведьма, верно? – поддел Малфой-младший. Виргиния выразительно закатила глаза и сделала шаг к двери. С кровати раздался тяжёлый вздох, и прозвучало невероятное: - Пожалуйста.
- Хорошо. Будет вам настоящая парадная ведьмовская мантия, - появление в лексиконе Сириуса нового слова, возможно, действительно заслуживало того, чтобы сменить одеяние. Это ведь только на день, верно? И не думать, не думать о наблюдательности драгоценного работодателя.
Вполне возможно, Гермиона изменила бы своё мнение, если бы увидела на лице Малфоя-младшего торжествующую усмешку. Но она не оглядывалась, а Сириус быстро нырнул под одеяло.
____________________
* - Гермиона читает сказку Р. Киплинга "Кошка, которая гуляла сама по себе".
