Рискованная играТемнота. Вязкая и густая, словно патока. И ничего, кроме нее. Звуки глохнут, стоит им оторваться от предмета, умирают, не успев родиться. Кажется, что он ослеп. Просто перестал видеть — настолько непроглядна тьма, расстилающаяся перед глазами.
Гарри протянул руку, ожидая, что мрак с чавканьем сомкнется на кисти, но он дымкой прянул в стороны, огибая того, кто так долго ждал встречи со своим носителем.
Он видел его: черные, с зеленоваты отливом, растрепанные волосы, иглами торчащие в разные стороны; узкое, бледное лицо с тонкими губами; желтые, хищные глаза с вертикальным зрачком, с предвкушением изучающие долгожданного недруга.
Василиск чуть наклонил голову, и Гарри увидел, что от мочки слегка заостренного уха по шее бежит тонкая струйка чешуек и заканчивается на ключице, возле ворота расстегнутой зеленоватой рубашки.
— Здравствуй, Гарри, — чуть насмешливо шипит он, и долгое мгновение проходит прежде, чем Поттер понимает, что эта фраза произнесена на парселтанге. — Ты долго шел к этому. Пожалуй, слишком долго.
Парень растерян. Он ожидал яростной схватки с необычным врагом, но тот не проявляет никакой агрессии, лишь только смотрит на него немигающим, змеиным взглядом, забавно склонив голову к плечу.
Ждет ответа.
— Здравствуй, — тихо отвечает Гарри, принимая правила игры, придуманные не им. — Почему ты выглядишь…
— Как человек? — заканчивает василиск. — Не я придал себе форму. Так видишь меня ты.
Поттер вновь замолкает, не понимая, что ему делать дальше.
— Чего ты хочешь, Гарри? — неожиданно интересуется странный собеседник и в мгновение ока оказывается совсем рядом.
Лениво протягивает руку и касается шеи Поттера длинным когтистым пальцем; мягко проводит по податливой коже, и Гарри понимает, что не может и пошевелиться. Чуть надавливает, и из появившейся царапины скатывается капля крови.
Только сейчас Поттер осознает, что это — демонстрация силы. Он совершенно беспомощен перед жутким существом, заковавшим его в темноте собственного разума. Всего лишь одно движение — и Гарри Поттер исчезнет навсегда.
Василиск упивается осознанием собственного могущества и насмешливо скалится, обнажая длинные нечеловеческие клыки.
— Чего ты хочешь? — вновь четко произносит он.
Кажется, ответ для него очень важен.
— Силы, — тихо говорит Гарри, стараясь отвлечься от острого когтя возле уязвимой шеи.
— И власти? — хмурит тонкие брови собеседник, и болезненный нажим становится все сильнее.
— Нет, — коротко отвечает Поттер, и в змеиных глазах василиска вспыхивает искра интереса.
— Тогда зачем она тебе? — удивляется враг.
— Отомстить, — Гарри решает идти до конца, каким бы он ни был.
— Ты такой же, как он, — презрительно цедит василиск, и Поттер начинает задыхаться. — Как тот, кому заставил подчиняться мой хозяин. Отдал своего фамильяра захудалому и бессильному потомку, одержимому жаждой власти и бессмертия.
Тьма расцветилась злым огнем. Обжигающим, нестерпимо ярким пламенем, больно ужалившим незащищенную кожу.
— Чего ты хочешь? — вновь спросил василиск, видимо, что-то заметив в зеленых глазах жертвы.
— Я просто… хочу вернуться, — тихо сказал Гарри, услышав знакомый голос на самом краю сознания. — Вернуться к друзьям, к крестному, к… Гермионе.
Змей отступил в сторону, довольно улыбнулся и едва заметно поклонился. Протянул к Поттеру бледную ладонь, на которой лежал изумрудный камешек неправильной формы, словно изломанный неведомым варваром.
— Иди.
Когда Гарри застыл в самом центре Дьявольского круга, неподвижно уставившись в пространство перед собой, Гермиона до боли сжала кулаки, стараясь убедить себя, что ее друг сможет справиться со своим врагом, что вернется к ней… к ним.
Прошло несколько долгих минут, в которые девушка успела искусать себе губы до крови. Малфой лениво осматривал статуи, Рон просто стоял, прислонившись к змеиному языку одной из статуй и мрачно наблюдая за слизеринцем.
И Гермиона первая заметила, что в круге происходит что-то неладное. Линии защиты начали менять цвет, нагреваться, распространяя удушливый жар. Вокруг Гарри на мгновение появилась длинная плотная тень, помедлила и вспыхнула ярко, обжигающе, невыносимо жутко. Свилась в кольца, плотно опутывая неподвижную фигуру в пылающий кокон, и торжествующе зашипела.
— Гарри! — отчаянно крикнула девушка и бросилась вперед.
Она не задумывалась над тем, что это грозило ей смертью. Не задумывалась, что таким образом могла помешать ритуалу. Ею руководил только страх за жизнь друга… Нет, не друга. Давно уже не просто друга, но человека, за которого она готова отдать жизнь. И без которого она не мыслила себя. Сомнения исчезли в то самое мгновение, все остальное перестало быть существенным.
Она не добежала до смертоносной линии всего лишь пару метров, но огненная змея внезапно выпрямилась, как атакующая кобра, и выплюнула в сторону беззащитной девушки многометровую струю пламени. Дьявольский круг выплеснул голубым светом, гася обжигающую смерть, и хлестнул по воздуху белесой плетью, рассекшей пространство подобно отточенному клинку.
Гермиону перехватили и дернули назад. Девушка только тихо заскулила от боли в вывихнутой резким движением руке, почувствовала сильный толчок и полетела на пол.
Приземление было болезненным. Она разбила коленки до крови и ощутимо приложилась головой, из-за чего в глазах все плыло. Но она сумела различить сидящего рядом с ней слизеринца.
Лицо Драко было искажено гримасой боли; он рукой зажимал глубоко распоротое плечо — белая рубашка на рукаве пропитывалась кровью. Глядя на быстро расползающееся багровое пятно, Гермиона молчала, не в силах даже слова сказать.
— Сука! — едва выдавил он, сжимая зубы, чтоб не завыть в голос.
Грейнджер так и не поняла, к чему относилось это грубое высказывание: ко всей ситуации в целом или к ней конкретно. Подхватила палочку и поспешила на помощь шипящему проклятия Малфою.
— Тупая идиотка, — сообщил он ей, стоило только девушке заняться его раной. — Куда тебя понесло, слабоумная грязнокровка?
— Да как ты… — набрал воздуха в грудь бледный от пережитого испуга за подругу Рон.
В тот момент, когда девушка бросилась на помощь Гарри, с которым явно происходило что-то неладное, рыжий отвернулся, чтобы не смотреть на ненавистного слизеринца, который, нацепив на лицо самую непроницаемую из своих масок, расхаживал по Тайной комнате и всюду совал свой любопытный нос. Только когда сзади послышался вскрик и громкий хлопок, будто кнутом по воздуху стегнули, Уизли обернулся, увидев пугающую и совершенно неоднозначную картину. В первый момент он подумал, что Малфой ни с того, ни с сего напал на Гермиону — это было бы вполне в духе слизеринца, но спустя мгновение понял, что пострадавшая сторона в этой ситуации — явно не гриффиндорка, чью шкуру сейчас спас Драко.
— Помолчи! — коротко бросила Гермиона рыжему.
Малфой пристально посмотрел на нее.
— Прости, я не подумала, — виновато поглядела она на слизеринца, и тот подавился очередной непечатной тирадой.
— Ни на мгновение вас оставить нельзя, — со смешком послышалось сзади. — Что на этот раз случилось?
— Гарри! — взвизгнула Гермиона, бросаясь на шею Поттеру, который уже вышел из погасшего Дьявольского круга, живой и вполне здоровый.
Разве что дымился чуть-чуть.
— Про меня кто-нибудь помнит? — мрачно поинтересовался Драко без особой, впрочем, надежды.
