Глава 12И отменный! – согласился Малфой. – Однако иногда практика без теории не срабатывает, и сейчас как раз этот случай.
- Что не так-то? – Гарри налил себе ещё кофе, но на сей раз долил в него сливок и добавил сахара.
- Да всё не так, - усмехнулся Малфой. – Ваш с Драко долг – лёгкий, военный, вы, правда, были противниками, но, видимо, ни один из вас всерьёз не считал другого личным врагом, поэтому вы с ним получили, пожалуй, одну из самых благополучных модификаций. Поэтому вы и жили всё это время спокойно, и даже забыли – вообще-то как правило подобные вещи жить вам так просто не позволяют, они всё время вас сталкивают, стремясь разрешиться. А вот ваш с Макнейром долг – напротив, самый тяжёлый.
- Почему самый? Он мне даже не враг…
- Это сейчас вы так думаете, - он качнул головой. – Во-первых, рискну предположить, что когда-то, во время войны, это было вовсе не так, и кто-то из вас – по всей вероятности, вы – воспринимали другого именно как врага. Во-вторых, в тот момент, когда долг возник, Макнейр был вашим заключённым, а вы – его тюремщиком: одна из самых скверных комбинаций для взаимодействия. Вот если бы было наоборот – долга, скорее всего, не возникло бы вовсе, ибо его защита входила бы в ваши обязанности. А так… Заключённые обычно не спасают тюремщиков. Они от них убегают, и даже могут убить – зачастую даже без каких-то магических последствий – но чтобы наоборот… Поэтому так тяжело. К тому же, долг не искупляется, а меняется – то есть отсутствует узконаправленная воля, у нас есть просто согласие.
- А этого не достаточно?
- В данном случае, по видимому, нет. Макнейр, безусловно, согласен… будет согласен – но это не будет его
желанием . В обычных обстоятельствах его бы было достаточно, но у нас это будет являться дополнительным отягощающим фактором. И нам ещё повезёт, если никакого
желания у него нет. Если же есть…
- Угу, - есть Гарри уже расхотелось. Его не оставляло ощущение какого-то подвоха, стоявшего за гладкой речью Люциуса Малфоя.
- В общем, - подытожил Малфой, - нам нужен специалист в подобных вопросах. Я пока что такого не знаю, может быть, есть кто-нибудь у вас в министерстве или в аврорате?
- Я узнаю, - кивнул Гарри.
- Ритуалы есть для всего, - Малфой, кажется, был настроен не столь мрачно. – Я просто никогда этим не занимался.
- Вы же сказали, что знаете об этой магии всё? – напомнил Гарри.
- О магии – да. Но не о ритуале обмена. Я вообще никогда его не рассматривал: обменивать-то нечего было, я и представить не мог, что этот вопрос вообще когда-то возникнет. Я изучал саму магию долга: как она появляется, какой становится в каких случаях… вот об этом я могу рассказывать бесконечно. А это нечто иное.
- Но почему? Какая разница, почему долг появился? Я спас его, он – меня… всё же просто!
- Если бы вас спас Драко, всё было бы действительно просто: долг просто был бы искуплен и пропал. Если б Макнейр был нашим родственником – тоже. Однако увы, мы с ним не состоим даже в дальнем родстве – вот, знаете, я впервые в жизни, наверно, жалею о том, что кровь нашей семьи столь чиста, - он рассмеялся. – Ваше семейство, сколько я знаю, тоже никакого кровного отношения к Макнейру не имеет – разве что через вашу мать, но, мне кажется, вряд ли.
- Я не знаю, - пожал он плечами. – Я мало знаю о маминых родственниках. Но, кажется, шотландцев среди них не было.
- Так что, по сути, это просто два разных долга двух разных пар. Хорошо, конечно, что вы участвуете в обеих, это делает ритуал более вероятным, но я пока что не представляю, как их соединять. Такие вот новости.
- Отлично, - вздохнул Гарри. – А я уже было обрадовался…
- Ну, не стоит отчаиваться, - возразил Малфой. – В конце концов, поскольку оба долга связаны с вами, обмен точно возможен. Нужно всего лишь понять, как его сделать. Главное сейчас, что все живы. И кстати…
Он вопросительно посмотрел на Гарри.
- Что кстати? – вздохнул тот. – Вы меня сейчас ещё о чём-нибудь просить будете?
- А я разве уже просил вас о чём-то? – изумился тот. – О чём же? Когда?
- Не помню. Не знаю. Это общее ощущение, - Гарри улыбнулся. – Вы создаёте такое впечатление у меня.
- Надо же, - кажется, он искренне удивился. – Какое у вас своеобразное восприятие. Тем не менее, на сей раз у меня действительно есть просьба.
- Валяйте, - махнул рукой Гарри, откидываясь на спинку стула.
- Уолла нужно перевести в палату с окном и побольше. Это ещё не просьба, - он улыбнулся. – Это объективная необходимость. Он быстрее поправится, если будет видеть солнце и дышать живым воздухом.
- Я понимаю. Я согласен. Его переведут, разумеется. Как только это станет возможно.
- Но это на случай отказа. А сама просьба состоит в том, чтобы пока он не выздоровеет поместить его здесь.
- В смысле «здесь»? – от такой наглости Гарри обалдел.
- Здесь, в моём доме. С соблюдением, разумеется, любых норм безопасности и наблюдения, которые вы сочтёте необходимыми. Можете тоже переселиться на это время, даже вместе с семьёй, я не против, - ласково улыбнулся он. – Дом большой. И детям будет веселее вместе.
- Вы… ну, знаете, - такая степень нахальства и ни на чём не основанной уверенности в собственной правоте и неотразимости даже заслуживала определённого уважения. Гарри бы так не смог. – Вы просто…
- Ну подумайте сами, - мягко заговорил Малфой, не давая ему подобрать подходящие слова. – Мы уже знаем, что целители в Мунго ничего, по сути, об этом случае не знают, и помочь, соответственно, ничем не смогут, всё равно всё делать придётся нам. То есть мне, - поправился он, - вести всё лечение до конца должен тот, кто его начал. Я могу, разумеется, по пять раз на дню и столько же ночью ходить в Мунго, но будьте же милосердны, я уже немолодой человек, так мотаться!
Гарри почувствовал себя загнанным в угол, причём он сам даже не понял, в какой момент это случилось. Всё было вежливо, мягко – и очень логично, и как выбраться из этой ловушки, Гарри не знал. Разумеется, он мог просто сказать «нет», и никто бы ему ничего не сделал – но, к сожалению, в словах лорда Малфоя определённо был смысл. По сути, тот ведь был прав: во-первых, он сам предлагал Гарри всё делать самостоятельно, и не его вина, что Гарри не справился, а теперь Малфой оказался на дни или даже ддднедели привязан к лечению, во-вторых, дома действительно болеть куда лучше, чем в клинике, наконец, в-третьих, если хорошенько подумать, Малфой-то вообще был изначально в этой истории не при чём, и все его действия следовало рассматривать исключительно как проявление доброй воли. Конечно, у него здесь тоже был свой интерес, и всё же…
Единственное, что Гарри мог противопоставить всей этой логике – собственную ненависть к вот такому непрошибаемому манипулированию и к ловле себя в такие ловушки. И потому…
- Могу предложить вам койку в той же палате, - буркнул Гарри. – Вот и не надо будет ходить никуда.
- Вы что же, всерьёз? – переспросил тот.
- Ну а что. Вы же мне предлагаете здесь поселиться – а я предлагаю вам пожить в Мунго.
- По-вашему, это равноценный обмен?
- По-моему, да, - Гарри серьёзно кивнул.
- Ну что же… в этом есть смысл, - задумчиво кивнул тот. – Пожалуй, я соглашусь.
Гарри недоверчиво посмотрел на него – тот тоже был совершенно серьёзен.
- В самом деле?
- А что мне прикажете делать? Я не в силах аппарировать по десять… двенадцать раз за день – каждые два часа это двенадцать, если я ещё не забыл арифметику, и я не готов двенадцать раз в сутки пользоваться камином. Я год провёл в Азкабане и год принимал Лорда в собственном доме, да ещё здесь жила Беллатрикс – полагаю, пара недель в Мунго не самое страшное, с чем я сталкивался в своей жизни. Надеюсь, моей семье разрешат посещения?
- Да, конечно, - немного растерянно проговорил Гарри – всё же Малфою удалось выбить его из колеи. – Разумеется. Сколько угодно.
- Значит, договорились, - Малфой встал. – Я оставлю вас, если позволите: мне опять пора в Мунго, потом вернусь, соберу кое-что – а вы, пожалуйста, озаботьтесь удобной палатой. С окном, - напомнил он.
И пошёл к двери.
Гарри остался сидеть за столом, задумавшись. На самом деле, в предложение Малфоя было рациональное зерно, и если его немного додумать, им вполне можно было воспользоваться, что он и собирался сделать. Ещё Гарри подумал о том, как было бы славно свести в одной комнате Малфоя с министром, и посмотреть, кто из них кого обыграет. «Эх, мечты», - вздохнул он, налил себе ещё кофе, съел круассан и какое-то маленькое пирожное, встал и попробовал апаррировать.
Оказалось – открыто. Он стоял посреди собственной гостиной перед очень сердитой Джинни, за спиной которой стояла очень встревоженная Молли Уизли.
