Глава 12 Тихие разговоры при тусклом холодном свете. Никто из ордена не сможет сказать, сколько они находятся в этой небольшой комнате - пять минут или один час.
Их десять. Десять человек в кругу холодного света, а дальше - всепоглощающая мгла, но никто её не остерегается.
Они говорят о вырождении аристократии, политике Британского магического правительства и, разумеется, о грязнокровках. Тема чистоты крови стала обязательной к обсуждению.
Их десять. Десять силуэтов среди всепоглощающей тьмы - только бы не стать частью её. Абрахас Малфой хочет поговорить с Кирой, но она сейчас в компании Реддла.
- Это просто немыслимо, и ты это знаешь, - едва уловимо слышится голос когтевранки.
- Это часть одного большого плана, и ты это знаешь, - отвечает слизеринец.
Обрывки разговора уходят в глубину коридоров замка. Эти слова украдёт сквозной ветер и, возможно, подарит первому встречному, что будет спешить в класс или Большой зал.
Абрахас устал. Он больше всего хочет спать, а не говорить о проблемах аристократии. И, равнодушно выслушав своего собеседника, он уходит в тень, желая, чтобы его оставили в покое.
Глупые маленькие дети, думает Абрахас. Они повторяют слова своих родителей, повторяют фразы из книг, повторяют то, что повторяли другие. Они не хотят думать сами и потому так любят тему чистоты крови - ведь уже всё сказано и заучено так, что при словосочетании "грязная кровь" в их головах автоматически появляются готовые фразы для дальнейшего продолжения разговора. Они лишь наивные дети...
Но что насчёт Реддла? Этот не из тех, кто готов принять готовое мнение, словно таблетку. Но всё же... всё же он тоже ненавидит магглов. Разве у него могут быть для этого основания?..
"Хотелось бы узнать причину твоей ненависти, Реддл — думает Абрахас. — Зачем тебе это всё?"
— Забудь своё прошлое. Разрушь все иллюзии. Твори своё будущее, — слышится приглушённо
Лозунг Ордена, который эти школьники повторяют когда едят, когда собираются спать, когда сидят на уроках. Они повторяют его постоянно, потому что верят в Орден, верят в Реддла, верят в силу аристократии. Но не верят в себя, а потому нуждаются в том, кто поведёт их за собой, кто сможет придумать план, направить их силу в нужное русло... Но ведь они всего лишь ученики, не желающие думать сами.
Толпа, неспособная думать, не представляет угрозы до тех пор, пока у неё не появится лидер...
- И ты не представляешь, как сильно может зайти человек, достигая своих целей, - говорит Кира Абрахасу. - Особенно, если за ним следует толпа.
Хогвартс неприветлив поздним вечером - холодные стены, тёмные пустые классы и тусклые от непроглядного дождя окна. Двое учеников спасаются от этого в Выручай-комнате.
- Реддл ничего страшного не сделает. Я хочу сказать, не стоит спешить с выводами. ...Тебе не холодно? - спрашивает Абрахас, собираясь брать в руки полено, но после отрицательного кивка Киры он оставляет эту затею.
- Не спешить с выводами, - передразнивает его Юнг, разводя руками. - Реддл ничего плохого не сделает! Реддл лишь хочет... А впрочем, неважно.
После собрания вальпургиевых рыцарей комната с камином, пианино и несколькими мягкими креслами кажется по домашнему уютной, а от того будто бы не настоящей. Выручай-комнату первым нашёл Абрахас - это одна из причин, почему сейчас она выглядит также, как гостинная в его доме.
- Как тебе мои однокурсники? Уже успела привыкнуть?
- Смотря к чему, - отвечает когтевранка, посматривая на часы. - К их разговорам о чистоте крови - да. А в целом, они подростки, ничем не отличающиеся от своих сверстников.
Лишь наивные дети, мысленно добавляет когтевранка.
Запах дерева и кофе, мягкие кресла, тепло камина — вся эта комната казалась ей давно знакомой, весь этот вечер напомнил ей что-то из прошлого. Обрывок воспоминания, который до сих пор для Киры - тяжёлый осадок с привкусом горечи. Да, тогда тоже был сильный дождь...
Тяжёлые капли настойчиво стучат в окна поместья. Ричард Юнг сидит у камина в старом потёртом кресле и размышляет о цели своей скорой поездки в Венгрию. Александр Бурлуцкий, его давний знакомый, непреклонен - господин заявил, что вынужден требовать мистера Юнга приехать немедленно для подписи бумаг, связанных с получением наследства. Ричарда занимает то, что в Венгрии сейчас неспокойно...
В соседней комнате слышится скрипка. Когда она замолкает, её звуки сменяет хрустальный звон чашек. Ещё секунда, и в гостинную входит Кира с подносом.
- Вид у тебя такой, будто обдумываешь план захвата южной Ирландии, - комментирует девушка, разливая чай.
- Почти угадала, - отвечает Ричард, беря белоснежную чашку из рук Киры. - Завтра я отправляюсь в Венгрию, чтобы подписать кое-какие бумаги... Со смертью дяди Генриха к нам отошёл его дом в Мишкольце.
- А что отец?
- Удивлён, разумеется, - отвечает брат. - Никто не ожидал, что старик Генрих вообще упомянет меня в завещании.
- Да, верно... Надолго планируешь задержаться?
- Нужно подписать бумаги, укрепить защитные чары дома, привести в порядок дела... Неделя, не меньше.
- Прожить неделю одной в огромном поместье! - театрально взмахнув рукой, воскликнула Кира. - О боже!
- Что значит одной? - удивлённо спросил Ричард. - А отец?
- На месяц уезжает по работе в Лондон. Да, сэр, этот июль мы проведём в поместье одни, - сказала Юнг, откинувшись на спинку кресла. - ...Жаль дядю Генриха, конечно.
- Что ж, - сделав глоток чая, задумчиво говорит Ричард. - Если ты хочешь, можешь погостить эту неделю у Блэков, они давно приглашают тебя.
- Пожалуй, нет, дорогой братец, - отвечает Кира, сдувая с лица рыжую прядь. - Целую неделю они меня не вытерпят. Я останусь здесь.
— Как хочешь, — Ричард задумчиво смотрит в окно. — В Венгрии сейчас неспокойно... Ладно, сыграешь мне на скрипке?
Удел когтевранцев заключается в постоянном и невыносимом сокрытии своих чувств — не многие воспитанники великой леди Ровены способны найти человека, которому можно было бы рассказать о том, что тяготит их души. Недалеко ушли от слизеринцев, вечно живущих в масках, усмехается Кира.
Стереотипы — это зло. Но нас воспитывали, ставя в общеустановленные рамки стандарта. Когтевранцы скрытны и жадны до знаний? Разумеется. Гриффиндорцы эмоциональны и отчаянно храбры? Конечно.
Ричард уже ушёл к себе — завтра аппарировать в шесть утра. А Кира устало опустилась на пол перед затухающим камином. Воздух наполнен теплом.
И Кира Юнг вдруг ловит себя на мысли, что впервые за это лето вспомнила о некой светловолосой ученице с факультета Когтевран. Оливия Кроус не признаёт стандартов — "удовлетворительно" по зельеварению, неприязнь к чарам и любовь к романам, а не к учебникам, как полагается. Эта девушка не скрывает эмоций, а Кира — настоящая ученица Ровены Когтевран. И она не сказала брату, что безумно будет скучать, что не хочет расставаться с ним даже на неделю.
Заставив себя, наконец, встать с пола, Кира Юнг отправилась в свою спальню.
