Глава 12. Пока завтра не наступилоПочти за всеми столами в министерском кафетерии кто-нибудь сидел. Драко обогнул попивающих чай волшебниц — одна из них послала ему недвусмысленный взгляд — и, наконец, добрался до дальнего стола, стоявшего рядом с маленькой ёлочкой. Зелёное дерево украшали золотые и алые шары.
— Что за гриффиндощина? — возмутился шедший за ним Блейз, увидев ёлку.
Драко только пожал плечами и стал расставлять на столе тарелки. Блейз последовал его примеру, кидая на дерево неодобрительные взгляды.
— Наверное, в группе по подготовке к празднику нет ни одного слизеринца, — поделился он мыслями, вооружаясь ножом и вилкой.
Перед Блейзом стояла большая тарелка с двумя свиными котлетами и картошкой. Драко выбрал курицу и рис. Он вообще-то не очень любил министерский кафетерий, здесь всегда было шумно, а порой находились идиоты, которые начинали откровенно разглядывать Драко и перешёптываться — с каждым годом их становилось всё меньше, но почти все новенькие сотрудники, как передавали Драко, считали своим долгом спросить: «А это ведь тот самый Малфой? Один из пожирателей? А правда что…?». Сегодня им с Блейзом пришлось спуститься сюда, потому что уже через тридцать минут их ждала встреча с польской делегацией. Пройти она должна была в кабинете у Кингсли: впервые за долгое время Драко предстояло увидеть министра, из-за этого он немного нервничал. К тому же поляки — не очень-то сговорчивые партнёры, скорее — наоборот. А в случае неудачи Дигдейл скажет, что это он, Драко, плохо прощупал почву.
Драко попробовал курицу — слишком сухую, — скривился и отпил чай. Наверное, не стоило удивляться тому, что в министерском кафетерии он был ужасен.
«Даже Грейнджер готовит чай лучше», — машинально отметил он и еле удержался от того, чтобы не помотать головой.
Он оторвал взгляд от чашки и тут же, как по закону подлости, увидел Грейнджер. Она сидела наискосок от него, рядом с темнокожей девушкой в тёмно-синей мантии. Драко пригляделся и понял, что знает соседку Грейнджер: это была одна из сестёр Патил.
«Падма, — подумал он. — Парвати вроде бы не работает в министерстве».
Впрочем, сёстры Патил — кажется, обе они уже сменили фамилию — не очень-то его волновали. В школе он долгое время называл их «первая и вторая», если о них заходила речь.
«Но мало ли что было в школе», — одёрнул Драко себя.
В последнее время он часто возвращался мысленно в те дни, и эти путешествия не приносили ему ни капли удовольствия. Сейчас же он не мог думать о прошлом или о близняшках, да и вкус курицы его не беспокоил, Грейнджер снова делала это — смеялась так искренне и притягательно. Падма что-то сказала ей, и Грейнджер мотнула головой.
«Её волосы такие мягкие», — Драко вспомнил, как осторожно гладил её по голове в ту ночь, когда они виделись последний раз. Грейнджер спала, прислонившись к нему, и мирно улыбалась. Драко смог уйти только через три часа. Посомневавшись, он оставил на столе записку, а на следующий день Грейнджер сообщила ему, что всё получилось. Видно, потом проект полностью поглотил её: они не встречались уже неделю. Драко оставалось только следить за той оживленной полемикой, что развернулась на страницах «Волшебного зеркала» и обмениваться с Грейнджер редкими письмами (нужно ведь было решить что-то насчёт рождественского приёма, Лавгуд и Блейза).
— Драко, — позвал Блейз.
Только тут Драко понял, что, наверное, уже несколько минут пялится на Грейнджер и не ест.
«Что за ерунда происходит», — подумал он, не давая своему подсознанию подсказать верный ответ. Драко порядком пугала эта неудобная правда.
— Что? — спросил он, глядя на Блейза так, точно тот не поймал его с поличным.
— Будто сам не знаешь «что», — ответил Блейз, разрезая котлету на мелкие части. — Что происходит между тобой и Грейнджер, а?
Драко догадывался, что Блейз спросит его о чём-то подобном, поэтому спокойно выдержал его изучающий взгляд и протянул:
— Ну и фантазии у тебя, Забини.
— Ой, только не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чём я говорю, — внезапно рассердился Блейз. — Будто я не вижу, как вы смотрите друг на друга и сейчас, и в тот раз в кафе, и если подумать…
Драко отмахнулся от него:
— Успокойся, тебе показалось, — потом помолчав, добавил. — Мы работали над одним проектом, и я забыл кое-что передать, Грейнджер, вот увидел её и вспомнил.
— Да ты ел её глазами минут пять, — выпалил Блейз.
Драко не знал, почему Блейз так завёлся.
«Может, это из-за того, что он не особо жалует Грейнджер?» — мысленно предположил Драко.
Спрашивать он ничего не стал, только бросил:
— Думай, что тебе угодно.
Но Блейз неожиданно оказался очень настойчив. Он положил вилку и, глядя Драко в глаза, спросил:
— Разве она тебе не нравится?
Это уже было слишком. Драко не понимал, почему Блейз вообще решил устроить глупый допрос. В конце концов, он сам очень хотел точно выяснить, что происходит между Блейзом и Лавгуд, но не прибегал к такому способу.
«Да и у меня есть оправдание — наше с Грейнджер задание, а Блейзу, кажется, просто нечем заняться».
Очень хотелось ответить другу что-то в духе: «Почему я вообще должен отчитываться перед тобой?». Но Драко боялся не сдержаться, Блейз задал ему неудобный, неприятный вопрос, и он чувствовал, как самообладание постепенно покидает его. Накатывали воспоминания — их было так много, что Драко мог бы утонуть, если бы позволил себе по-настоящему погрузить в это море.
— Ты точно фантазёр, — наконец усмехнулся он. — Мне не может нравиться, Грейнджер. Это просто глупо. И что вообще за детские понятия, Забини?
Блейз хотел ответить ему что-то, но Драко демонстративно впился зубами в курицу, давая тому понять, что разговор окончен. Всё оставшееся время ему пришлось следить за собой: нельзя было смотреть на Грейнджер, нельзя было думать о ней, а она как назло лезла в голову, в мысли, смеялась призывно, и где-то рядом всё ещё звучал тупой вопрос Блейза: «Разве она тебе не нравится?».
«Конечно, не нравится, — твердил себе Драко, уничтожая курицу. — Просто она же довольно… она женщина всё-таки, а у меня давно никого не было. Из-за этого дурацкие реакции и сны, и мысли».
И то ли Драко только казалось, то ли Блейз действительно сочувственно улыбался ему, расправляясь с картошкой.
***
Они так и не увиделись с Грейнджер перед рождественским приёмом — она всё твердила, что у неё много дел, хотя не объясняла толком, каких именно, — но главное было выполнено: Грейнджер всё-таки убедила Лавгуд пригласить Блейза на вечер и тот согласился.
— Почему бы нет? — сказал он Драко за день до торжества. — С Луной я точно не заскучаю.
Небрежный тон не обманул Драко, вечером он написал Грейнджер, что, кажется, они управятся с заданием до февраля («Если, конечно, Блейз и Лавгуд смогут сказать друг другу правду», — оговорился он).
На вопрос Блейза с кем пойдёт он, Драко только пожал плечами.
Сначала он не думал об этом, потом перебрал несколько вариантов — хорошо, что об этих его мыслях не узнала мать, а то она бы точно не упустила случая «помочь ему», — забраковал каждую из кандидаток и решил совсем не идти.
— Брось это, — сказал Блейз, услышав это. — Ты ведь не был там в последние три года, так что пора исправляться. К тому же Нотты смогут выбраться в свет, будет Дафна с мужем, Милли, можно сказать, соберёмся нашей компанией, расслабимся за казённый счёт.
Драко усмехнулся:
— А то мы все бедные, не можем купить себе выпить.
— Ой, очень смешно, Малфой. Просто пойдём с нами, будет весело. Потом продолжим в каком-нибудь баре или уговорим Милли пригласить нас домой, — Блейз подмигнул ему.
Драко вспомнил о запасе алкоголя в домашнем баре Миллисенты и кивнул. По его мнению, сразу бы стоило завалиться всем вместе к Милли, а не страдать ерундой. Он не любил министерские приёмы. Удачно избегал рождественского и из-за необходимости посещал тот, что устраивали в честь победы во второй магической (там его непременно испепеляли взглядами все, кто потерял любимых и родственников в битвах). Однако, поразмыслив, он всё-таки решил прийти. В конце концов, они действительно давно не собирались вместе. Дафна вообще большую часть времени проводила в Шотландии — её муж работал в посольстве.
Размышляя о своих школьных друзьях и знакомых, Драко подумал о Гойле, который давно не жил в Британии. После того, как его отца отправили в Азкабан, Грегори с матерью исчезли. Как позже выяснил обеспокоенный их судьбой Драко — он всегда чувствовал некую ответственность за Гойла, особенно после смерти Крэбба, — миссис Гойл и её сыну удалось скрыться в солнечной Испании.
«Интересно, как всё сложилось бы, если бы мы с матерью провернули нечто подобное?», — размышлял Драко, причёсываясь.
До начала приёма оставалось полчаса. Драко собирался опоздать как минимум на пятнадцать минут, поэтому даже не думал спешить и придирчиво разглядывал своё отражение. Выглядел он, как всегда, хорошо, но под глазами появились синяки из-за постоянного недосыпа: виноваты в этом были Дигдейл и Грейнджер. Мысли о них очень мешали Драко.
Приведя себя в порядок — посомневавшись, он убрал синяки с помощью косметических чар, — Драко вышел из поместья, пересёк специальную черту и аппарировал. Возможно, Блейз не ошибается, и вечер действительно выдастся удачным.
***
Дворец торжеств, в котором проходил приём, был залит светом тысячи свечей. В холле стояла большая ель, украшенная сладостями, под ней для декора положили коробки с подарками. Заметив их, Драко машинально дотронулся до кармана мантии. Он всё ещё не знал, будет ли Грейнджер на приёме, и действительно ли он вручит ей подарок, но, поразмыслив, принёс его с собой.
У лестницы гостей встречали несколько волшебников и волшебниц. Многих из них Драко помнил ещё по Хогвартсу, других видел в коридорах министерства: они окончили школу позже или раньше его, а то и вовсе учились где-то за границей. Одна из ведьм — темнокожая брюнетка — приветливо улыбнулась Драко и попросила его подняться в зал, что он и сделал.
Драко шёл по коридору, пытаясь отыскать кого-нибудь из знакомых, но пока не видел Ноттов, Блейза или других выпускников Слизерина. Он вошёл в зал, огляделся и понял, что никто из них ещё не появился. В большом, пожалуй, даже огромном помещении играла музыка, по углам стояли столы с закусками, у окна расположилась барная стойка, с потолка свешивались гирлянды и украшения, на стенах висели венки, ёлка стояла в отдалении так, чтобы не мешать танцующим.
«Ничего особенного», — подумал Драко, ответил на сдержанное приветствие Эрни Макмиллана и вышел из зала. Он отошёл подальше от дверей, расположившись у окна. Драко решил, что если в ближайшие пять минут здесь не появится кто-то из его приятелей, он просто уйдёт.
«Что за дурацкая манера», — посетовал он про себя, думая о привычке некоторых задерживаться на час или полтора.
— Привет.
Драко услышал знакомый голос и обернулся. Перед ним стояла Грейнджер. Она выбрала для праздника платье, а не мантию. Её наряд был насыщенного тёмно-красного цвета. Платье с узкими бретелями сильно обтягивало Грейнджер, но было расклешённым от колена, подол почти касался пола. Драко отметил, что она сегодня лишь на несколько сантиметров ниже его — наверное, надела каблуки.
Он смотрел на неё, на её губы, сложившиеся в приветственную, светлую улыбку, и не мог заставить себя отвернуться.
— Привет, — ответил Драко вечность спустя. — Неплохо выглядишь, Грейнджер.
В её взгляде он заметил разочарование. Неужели ждала от него чего-то большего? Глупое предположение. Драко сделал шаг к ней:
— Что решила отвлечься от дел? Пришла проследить за Блейзом и Лавгуд?
Получилось не так небрежно, как хотелось. Грейнджер нахмурилась:
— Я не собиралась приходить, но Долфорд включил меня в эту группу по подготовке праздника… Так что я сегодня дежурю.
«А это фирменная форма?», — чуть не спросил Драко, разглядывая обтянутую тканью грудь Грейнджер. Он искренне надеялся, что она не понимает, куда он смотрит.
Она, кажется, собиралась сказать ему что-то, но тут будто из ниоткуда появилась Лавгуд. Она встала прямо напротив них, поздоровалась и вдруг рассмеялась:
— О, как интересно получилось.
— Что? — спросила Грейнджер.
Драко готов был услышать что-нибудь о неизвестных науке тварях, которые, наверняка, — по версии Лавгуд — кружили рядом с ним и Грейнджер, но та смогла его удивить. И Грейнджер, видимо, тоже.
— Вы стоите под зачарованной омелой, — сказала Лавгуд и подмигнула им. — Вы же помните, что нужно сделать? Если хотите выйти, конечно.
Грейнджер издала негодующий возглас. Они одновременно посмотрели вверх: прямо над ними парила ветка омелы.
— Нет-нет-нет, — пробормотала Грейнджер.
— Ладно, не буду вас смущать, — кивнула им Лавгуд. — Надеюсь, ещё увидимся в зале.
Она исчезла, потом Драко дождался, когда мимо них пройдут ещё несколько волшебников, и посмотрел на покусывающую губы Грейнджер.
— Да чего ты так переживаешь, — не выдержал он, её волнение было слишком сильным для такой ерунды. — Сейчас взломаем эти чары, и всё будет в порядке. Не пойму только, какой идиот заставил омелу летать по коридору.
И тут Грейнджер истерически расхохоталась.
— Это я, — наконец призналась она. — Падма попросила меня сделать что-то более-менее оригинальное с омелой и этими… — Грейнджер помедлила. — Поцелуями. И мы не сможем отменить чары, Малфой. Я очень хорошо поработала. Я… — она явно смутилась. — Сделала всё, чтобы их нельзя было взломать.
— Но это ведь ты их наложила, а значит…
Грейнджер покачала головой:
— Я могу попробовать, но там была формула. Я писала её ночью и…
Она больше не стала объяснять, посмотрела на омелу и начала шептать слова заклинания.
«Беспалочковая магия, значит», — отметил про себя Малфой. Он наблюдал, как старается Грейнджер, как она то и дело кусает губы и чертыхается. Позволив ей передохнуть немного, он тоже применил чары — палочка была при нём, — но ничего не вышло.
— Грейнджер, ты в курсе, что необязательно всё в этой жизни делать на «отлично», — выпалил он, понимая, что остался всего один выход.
Она тоже знала это.
— Кто же думал, что всё так выйдет, — пробормотала Грейнджер, оглядываясь по сторонам.
В коридоре почти никого не было. Судя по тому, что музыка в зале притихла, Кингсли уже начал произносить поздравительную речь.
«Странно, что никто меня не ищет», — подумал Драко.
Конечно, его приятели могли пройти мимо и не заметить их с Грейнджер, но потом-то их должно было обеспокоить его отсутствие.
«Или Лавгуд всё рассказала Блейзу», — вдруг понял он.
Грейнджер тем временем переминалась с ноги на ногу.
— Значит, ты собираешься провести вечер здесь? — спросил Драко. Его раздражала эта нелепая ситуация и то, что Грейнджер смущалась так, точно им было по пятнадцать, да и наряд её… зачем она только надела такое платье.
— Не предлагаешь же ты… — начала Грейнджер, но Драко устал от её сомнений. А ещё больше — от своих. Он притянул Грейнджер к себе, дотронулся до её губ, провёл по ним языком. Мгновение спустя, она послушно открыла рот, а потом Драко понял, что она сама прижимается к нему, льнёт доверчиво и, кажется, просит о большем.
Он не знал, сколько они целовались. Когда Грейнджер отстранилась, Драко пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. Потом он осмотрелся и снова взглянул на неё, на её припухшие — от его поцелуев — губы, на вздымающуюся под платьем грудь.
Драко собирался поцеловать её ещё раз — так на всякий случай, вдруг омела их всё-таки не отпустила, — но Грейнджер предупредила его движение. Она провела рукой по щеке Драко, шепнула:
— Пойдём в зал.
Пришлось подчиниться. Драко одёрнул себя, чтобы не взять её за руку, но послушно пошёл за Грейнджер. У самых дверей она остановилась:
— Давай… давай я зайду первой, а ты, спустя несколько минут, а?
Он кивнул, хотя это предложение не очень-то ему понравилось. Драко хотел ещё раз дотронуться до неё, чтобы убедиться в реальности произошедшего, но Грейнджер уже скрылась за дверью. Он остался стоять в коридоре, не в силах справиться со всеми эмоциями, что разрывали его сейчас и не давали спокойно дышать.
«Как подросток какой-то», — презрительно подумал Драко, пытаясь охладиться. Выходило плохо.
В зале снова заиграла музыка.
***
Драко не жалел, что пропустил речь Кингсли. Тео, театрально зевая, пересказал ему поздравление министра. Панси спасла друга от острот мужа — далеко не всегда блестящих, — пригласив на танец.
— Кого это ты там высматриваешь? — возмутилась она, и Драко понял, что уже несколько минут ищет взглядом Грейнджер.
«И куда она запропастилась?»
Выругавшись про себя и убедив Панси, что глядит только на неё и вообще до сих пор страдает из-за её свадьбы с Ноттом — она засмеялась и обозвала его придурком и неумелым лжецом, — Драко стал смотреть только на партнёршу. Правда, это не спасало его от тех картин, что подкидывало упрямое подсознание.
Нельзя было скрыться от губ Грейнджер, от этого её взгляда — такого нежного и зовущего, от тепла её рук, обхвативших его за шею. Отвлёкшись на секунду от разглядывания серёжек Панси — нужно же было на чём-то сосредоточиться, а эти массивные украшения вполне могли послужить «точкой опоры», — Драко увидел знакомое красное платье: Грейнджер танцевала с Макмилланом. Драко заставил Панси прокрутиться на месте, чувствуя, как начинает злиться.
«Он ещё и руки ей на талию положил», — с негодованием подумал Драко.
Когда песня закончилась, он уже точно знал, что сделает. Разумеется, это выдаст его с головой, и Блейз больше от него не отстанет, да и все остальные будут донимать расспросами, но не может же он снова смотреть на то, как Макмиллан или ещё какой-нибудь зарвавшийся идиот будет лапать Грейнджер.
«Грейнджер, у которой губы, наверняка, до сих пор горят от моих поцелуев», — заключил он, извинившись перед Панси и передав её руку подоспевшему Нотту.
Драко появился как раз вовремя, Грейнджер, кажется, собиралась танцевать с Финниганом. Драко схватил её за запястье и через секунду уже прижимал к себе — куда ближе, чем требовал танец:
— Я думал, ты должна дежурить, а не миловаться со всякими придурками.
Она кинула на него лукавый взгляд:
— А что? Кто мне запретит?
Он не стал ей ничего отвечать. Грейнджер же и так всё понимала. Она непроизвольно провела кончиком языка по губам. Если бы она сделала так ещё раз, Драко точно бы не сдержался и поцеловал её, а потом аппарировал куда-нибудь… куда угодно.
Но Грейнджер, видно, решила больше не провоцировать его, она даже сделала маленький шажок назад, чтобы отстраниться. Теперь их танец напоминал поединок: он наступал, она отступала, он притягивал её к себе, она аккуратно высвобождалась из его объятий, одаривая торжествующей улыбкой. Она была прекрасна. Драко не удержался и сказал ей об этом.
— А я думала, что только неплоха, — не упустила она случая поддразнить его.
— Я передумал, — соврал он.
И, возможно, Грейнджер поняла, что именно это он и хотел сказать с самого начала.
Потом ему пришлось отпустить её, Грейнджер позвала Патил — Томас, как он узнал, — Драко подошёл к друзьям. У стола стояли Дафна и её муж Питер — Драко познакомился с ним года два назад в Шотландии, — Миллисента и Нотты. Оглянувшись, Драко увидел, что Блейз танцует с Лавгуд. Та сегодня была в длинном платье цвета морской волны. Её наряд можно было бы назвать вполне обычным, если бы не торчащая у неё в волосах огромная морская звезда.
— Кажется, мы что-то пропустили, — заметила Панси, глядя на танцпол, потом она перевела взгляд на Драко. — Причём два раза.
Драко передёрнул плечами, он не собирался оправдываться, хотя по взгляду Панси понял, что серьёзного разговора ему не избежать. К счастью, Питер вдруг решил рассказать какую-то забавную историю из их с Дафной семейной жизни. Панси тут же подхватила тему, потом они заговорили о детях…
— Не хочешь выпить? — предложила Миллисента и потянула Драко к барной стойке.
Тот не стал отказываться.
***
Он как раз допил второй стакан огневиски, когда заметил, что Грейнджер снова с кем-то танцует. Приглядевшись, Драко едва не присвистнул: она кружилась по залу с Блейзом.
«Очень странно», — подумал Драко.
Потом ему в голову пришла интересная мысль, Драко кивнул Миллисенте и направился к стоявшей возле ёлки Лавгуд. Кажется, она не удивилась, когда он пригласил её на танец.
— Я никому ничего не сказала, — начала Лавгуд, когда они подошли довольно близко к Грейнджер и Блейзу.
Драко видел, что они увлечёно разговаривают и не переставал удивляться.
— Очень мило с твоей стороны, — саркастически протянул он.
— Мог бы просто сказать спасибо, — ответила Луна.
Они помолчали ещё немного, потом Драко наклонился к партнёрше:
— Знаешь, всё-таки странно наблюдать, как ты танцуешь с Забини.
Лавгуд одарила его взглядом а-ля «не менее странно видеть тебя с Грейнджер», однако вслух сказала другое:
— Но ведь это ничего не значит. Верно, Малфой?
Драко вздрогнул. На мгновение ему показалось, что Лавгуд обыграла его.
Он буркнул:
— Конечно, это же Блейз.
Хотя ещё секунду назад не собирался говорить о Забини в таком тоне и разозлился, если бы кто-нибудь обвинил того в ветрености — хорошо, что Грейнджер перестала это делать, — тут нахмурилась Лавгуд.
— Он хороший, — очень серьёзно сказала она и остановилась, высвободила свою руку из его, поправила закачавшуюся морскую звезду в волосах.
Добавила:
— Просто порой невнимательный.
И поблагодарив Драко за танец, вышла из зала. Он долго смотрел ей вслед и всё не мог понять: ему показалось, или глаза Лавгуд и, правда, блестели от навернувшихся слёз?
***
Пробило два часа ночи, когда Тео заявил, что нужно срочно ехать к Милли.
— Мы тут уже всё посмотрели, даже в каких-то конкурсах поучаствовали, — сказал он.
Драко краем глаза видел, как Тео на скорость запаковывал подарок, поэтому только кивнул. Сейчас у него было ещё одно дело.
— Я догоню вас, — пообещал Драко и пошёл искать Грейнджер.
В последний раз он видел её час назад, когда они в очередной раз танцевали. Драко всё хотел рассказать ей про разговор с Луной и расспросить Грейнджер о её танце с Блейзом, но стоило ей оказаться рядом с ним, и это теряло значение. Они почти всё время молчали, Драко видел по её глазам, что Грейнджер это нравится. Он и сам был доволен: если они начнут выяснять, что происходит, хрупкое понимание, установившееся между ними, непременно исчезнет. Грейнджер вспомнит, кто он и найдёт себе кого-нибудь более подходящего для танцев и поцелуев, да и он сам…
Драко увидел Грейнджер в одной из комнат на первом этаже. На это помещение ему указал юркий паренёк в фиолетовой мантии — один из организаторов приёма.
Грейнджер рылась в коробках. Видно, искала призы для очередных конкурсов.
— Грейнджер, — окликнул он её.
Она тут же оторвалась от своего занятия и внимательно посмотрела на него.
Драко собрался с силами. В конце концов, если он смог поцеловать её и пригласить на танец — не на один к тому же, — то и с этим справиться.
— У меня есть для тебя кое-что, — сказал он, приблизившись к ней и доставая из кармана мантии свёрток.
Он протянул Грейнджер подарок.
— Спасибо, — она приняла свёрток. — Я могу… открыть его сейчас?
Драко усмехнулся. Его порадовало это нетерпение.
— Раньше, чем наступит Рождество? Думаю, можешь, хотя правильные девочки так не делают.
Грейнджер фыркнула, точно говоря: «Правильные девочки много чего не делают, Малфой. Ты понимаешь, о чём я».
Она слегка покраснела, а потом быстро развернула серебристую обёрточную бумагу. Грейнджер посмотрела на склянку с гравировкой «Г.Г.» и развернула сложенный вчетверо листок.
— О, это рецепт того самого зелья, — она благодарно улыбнулась. — Я всё хотела спросить, как оно готовится, но забывала. А в книгах найти не смогла, представляешь?
Драко кивнул:
— Конечно, не смогла.
Он не стал продолжать, но Грейнджер и без того всё поняла:
— Это семейное? — тихо спросила она. — Спасибо большое.
Драко не знал, что стоит сделать, сразу уйти или всё же поцеловать её. Его терзали сомнения и это несвойственное ему, дурацкое смущение.
«И зачем я только проболтался про зелье? Дурак», — ругал он самого себя.
— Малфой, ты, — начала Грейнджер, подняв на него глаза. — Можешь подождать меня минутку, пожалуйста.
Он удивился, но кивнул. И Грейнджер тут же скрылась за дверью. Её не было куда дольше, чем она обещала.
«Забыла про меня?», — заволновался Драко.
Он не верил в собственное предположение, но не знал, куда пропала Грейнджер. Наконец, дверь открылась, и Грейнджер появилась перед ним. В руках она сжимала чёрную коробку небольшого размера.
— Я тоже кое-что приготовила для тебя, — Грейнджер вся раскраснелась.
Драко не знал точно от чего — от быстрой ходьбы или от смущения. Второй вариант устраивал Драко куда больше, хотя и мысль о первом заставляла его самодовольно улыбаться.
Он принял коробку и, открыв её, обнаружил там такую же штуку, какую видел у Грейнджер тогда на ярмарке. Магловский предмет? Этот подарок ошарашил его. Вообще то, что Грейнджер тоже приготовила для него сюрприз, было удивительно и приятно. Но он в любом случае не ждал от неё чего-то подобного.
Грейнджер явно волновалась:
— Мне показалось, телефон… заинтересовал тебя. Тут в коробке есть инструкция.
Драко осмотрел чёрную продолговатую вещицу.
— Спасибо, — наконец пробормотал он, и, заметив разочарование, отразившееся на лице Грейнджер, решил подбодрить её. — Мне никогда никто не дарил чего-то такого.
Она рассмеялась:
— Честно говоря, я не сомневалась в этом.
Драко отложил подарок в сторону и поцеловал Грейнджер — сначала легко, но потом, когда она потянулась к нему, обхватил её покрепче. Он углубил поцелуй, стал гладить её спину.
Когда его ладонь спустилась ниже, Грейнджер отступила на шаг.
— Я…я… — начала она и тут же остановилась.
Впрочем, он уже всё понял.
— Всё в порядке, — сказал Драко и взял в руки коробку. — Слушай, Грейнджер, почему мне кажется, что это довольно дорогая вещица, а?
По её взгляду он понял, что угадал.
Пообещав себе, подарить ей потом что-нибудь ещё для равновесия, Драко развернулся, чтобы уйти. Грейнджер положила руку ему на плечо. Она подошла к нему и нежно коснулась губами его щеки:
— Спасибо, спасибо большое.
— И тебе, — откликнулся он, потом улыбнулся. — Счастливого Рождества.
Драко чувствовал, что она провожает его взглядом и силой заставил себя не оборачиваться. Его ждали друзья и уже совсем близко — новый день.
