Глава 1. Понедельник — худший деньСамолетик приземлился на стол Гермионы, когда она заканчивала заполнять сопроводительную записку к своему проекту. Удивлённо взглянув на письмо, Гермиона снова склонилась к пергаменту: «Странно… Ладно, подождёт немного».
Мистер Долфорд сказал, что не станет рассматривать её предложение, пока она не соберёт все необходимые документы. Трейси Милиган, его секретарша, шёпотом заверила Гермиону, что это невозможно. И Лора поспешила с ней согласиться.
— Не высовывайся ты пока, Гермиона, — посоветовала Лора, откинув назад тяжёлую косу. Лора всегда так делала, когда хотела подчеркнуть, что спорить с ней бесполезно.
«Глупости какие», — пронеслось тогда в голове у Гермионы.
Она передёрнула плечами, вспомнив взгляды, которыми Лора и Трейси обменивались, когда думали, что Гермиона ничего не замечает. Очевидно — они считали её сумасшедшей.
— Ну и ладно, — вздохнула она, ещё раз просматривая документ.
В этот момент на стол упал ещё один самолётик. Гермиона нахмурилась: такие послания она получала только от своего начальника, а его в министерстве не было — из командировки мистер Долфорд возвращался только завтра.
Осторожно отодвинув в сторону записку, Гермиона развернула первый самолетик.
«Извещение
Мисс Гермионе Грейнджер
Уведомляем вас о том, что вам необходимо явиться в Отдел кадров сегодня, 7 ноября, в 17:00.
Ведущий специалист Отдела
Падма Томас,
P.S. Подтвердите получение».
— И что вам от меня понадобилось? — спросила Гермиона у самолётика и развернула второе письмо.
«Ожидаем подтверждения.
Ведущий специалист Отдела кадров
Падма Томас».
Гермиона перевела взгляд на часы, стрелка приблизилась к 16:30, до назначенного времени оставалось ещё полчаса, но этого было мало, чтобы закончить со всем. Написав ответ — конечно, она придёт, как может быть иначе, — Гермиона снова взялась за перо. И, поразмыслив, поняла, что стоит ещё раз просмотреть пятый параграф Земельного кодекса. Раскрыв увесистый том, она начала читать.
***
Из кабинета Гермиона вышла в 16:55. Она хотела освободиться пораньше, но просто не могла: Земельный кодекс полностью завладел её вниманием. Так что в 16:54 она с сожалением закрыла книгу, взяла со стола палочку и побежала к лифту. Благо Отдел кадров находился недалеко — на первом этаже.
В сентябре Гермионе пришлось несколько раз заглядывать в эту часть министерства — слишком умиротворённую и вообще-то довольно магловскую. По крайней мере, Гермионе эти кабинеты напоминали о тех временах, когда она вместе с родителями оказывалась в каком-нибудь муниципальном учреждении.
«Посадить бы всех этих волшебниц за компьютеры да убрать самолётики, и картина вышла бы в точности такая», — размышляла девушка.
На её вкус, в Отделе кадров было много бумаг, подписей, печатей, штампов и всего, что замедляет работу. Перевод Гермионы они оформляли несколько недель — неспешно, с расстановкой, явно наслаждаясь процессом.
Вот и сейчас, открыв дверь, Гермиона сразу увидела Падму, обложившуюся бумагами, и со сосредоточенным видом попивающую чай.
— Привет, Гермиона, — Падма взглянула на часы. — Ещё немного и ты бы опоздала.
Гермиона кивнула. Она не чувствовала особого раскаяния.
«Ну показывай, где ещё надо расписаться», — хотела сказать Гермиона, но Падма не дала ей этого сделать.
— Миссис Конгрит ждёт тебя в своём кабинете, — произнесла Падма, отхлёбывая чай из кружки.
— Миссис Конгрит? — переспросила Гермиона.
За всё то время, что она оформляла перевод, начальница Отдела кадров никогда не вызывала её к себе. Внезапное желание миссис Конгрит пообщаться не сулило ничего хорошего.
Падма улыбнулась:
— Да-да, миссис Конгрит хочет тебя видеть. Иди уже, Гермиона.
Собственно других вариантов у неё не было. Рассеяно поблагодарив Падму, Гермиона направилась к двери, на которой висела золотистая табличка «Начальник Отдела кадров миссис Конгрит».
Гермиона на автомате прочитала надпись и уже, переступая порог светлого кабинета — стоило ей постучаться, как миссис Конгрит громко сказала: «Войдите», — поняла, что ещё кажется довольно странным. Судя по тому, что она слышала от Трейси, миссис Конгрит вторую неделю подряд болеет у себя дома.
***
«Неужели она так сильно хотела меня видеть, что вышла с больничного?», — подумала Гермиона, здороваясь с миссис Конгрит.
Она не успела хорошенько поразмыслить над этим вопросом и даже просто посомневаться — так, для себя, — потому что, сделав пару шагов по бежевому ковру, обнаружила: в комнате был ещё один человек. Он сидел недалеко от миссис Конгрит, откинувшись на спинку кресла и явно оценивая обстановку, его ноги были скрещены, начищенные ботинки, которые сразу бросились Гермионе в глаза, слегка блестели. Его чёрная мантия совершенно не подходила к кабинету миссис Конгрит, где всё было светло-коричневым, бежевым и желтоватым.
«Малфой», — удивилась про себя Гермиона, проходя к своему креслу, такому же, как у бывшего однокурсника, и рассеяно кивая: она так и не поняла, кто из них с Малфоем поздоровался первым.
— Вот теперь, когда вы оба здесь, можно и поговорить, — довольно произнесла миссис Конгрит и хищно улыбнулась.
Гермиона искренне надеялась, что её всё-таки не передёрнуло от этого елейного тона. Нужно было держать лицо.
«Вон Малфой отлично справляется с задачей, — подумала Гермиона. — Так спокоен, точно не считает всё это странным… хотя, может, они заодно?»
Это предположение заставило Гермиону насторожиться.
— Чаю? — предложила миссис Конгрит.
— Нет, спасибо, — отказалась Гермиона, и, осознав, что они с Малфоем одновременно произнесли одно и то же, слабо улыбнулась. Малфой никак не отреагировал и снова уставился на часы миссис Конгрит, висевшие на стене — банальную безделушку, выполненную в форме совы.
— Что же… — протянула миссис Конгрит. — Тогда приступим к делу.
Приготовившись слушать, Гермиона немного подалась вперёд, подвигаясь ближе к столу и рассматривая покрытое морщинками лицо собеседницы.
— Оба вы знаете о подарке, который делает министерство своим сотрудникам ко Дню всех влюблённых.
Кажется, на этот раз Гермиону всё-таки передёрнуло. И если зрение её не обмануло — Малфоя тоже. Об особом подарке министерства знали все. Года четыре назад это было новостью года, сенсацией, газеты захлёбывались — в основном от восторга, — спустя несколько месяцев Рита Скитер взяла интервью у первых участников эксперимента — Джейн Гортрем и Кормака Маклаггена. Они тогда заявили, что собираются пожениться, но через полгода расстались, чем «навсегда разбили сердца миллионам волшебников и волшебниц». По крайней мере, так говорила всё та же Скитер. Сердце Гермионы всё это совсем не затронуло, она бы, пожалуй, и не узнала, что они расстались, если бы не Джинни. Та с интересом следила за происходящим и, как подозревала Гермиона, немного переживала из-за Гарри.
— Так вот наш кристалл уже выбрал пару, которой мы дадим шанс на этот День святого Валентина.
Гермиона с опасением взглянула на Малфоя. Тот продолжал делать вид, что ему всё равно, но ощутимо напрягся.
— Мы сделаем такой подарок мисс Луне Лавгуд, редактору нашей газеты, — миссис Конгрит кивнула в сторону Гермионы, — и, — она выразительно взглянула на Малфоя, — мистеру Блейзу Забини, который работает в Отделе международного магического сотрудничества.
— А нам нужно будет их свести, — догадалась Гермиона и, не удержавшись, охнула.
Ещё четыре года назад, когда министерство только представило общественности свой новый проект по укреплению магического сообщества, Гермиона с ужасом думала о том, что будет, если чёртов камень выберет её. Тогда Джинни, с которой Гермиона поделилась опасениями, пожав плечами, сказала:
— Да ты узнаешь об этом только, когда дело будет сделано. Для тебя ничего не изменится, а если придётся быть сводней…
И Джинни подмигнула ей.
Сейчас улыбка Уизли-младшей, которая уже несколько лет как Поттер, стояла у Гермионы перед глазами.
«Чёрт-чёрт-чёрт, — думала она. — Отказаться ведь не получится».
Тогда миссис Конгрит направит официальный запрос её начальнику, а Долфорд точно обяжет её это делать.
Гермиона понимала, если бы она всё ещё работала в Отделе регулирования магических популяций, её начальница, добрейшая миссис Уинбер, точно помогла бы ей вывернуться. В конце концов, камень пусть и выбирал тех, кто будет сводить пару, но с этим всё было не настолько строго. Возможность отказа существовала, но для этого требовалось прошение от начальника.
«Долфорд точно не сделает этого для меня», — угрюмо заключила Гермиона.
Более того она знала, что сама не попросит шефа об одолжении.
«Значит, Луна и Забини… Забини… чёрт».
Углубившись в размышления, — как этот дурацкий артефакт вообще мог поставить этих двоих рядом, — Гермиона не сразу расслышала Малфоя.
Кажется, только со второго раза она поняла, что именно он говорил или, по правде говоря, почти кричал:
— Это невозможно! Забини… нельзя с ним так поступать. Это незаконно.
Малфой волновался и больше не старался скрыть это. Гермиона поняла, что ещё немного и он действительно сорвётся на миссис Конгрит.
Пожилая женщина нахмурилась:
— Как же незаконно. Всё делается с ведома министра, а кристалл не ошибается.
— Глупая стекляшка, — не сдержавшись, фыркнул Малфой.
Наверное, в первый раз в жизни Гермиона была с ним полностью согласна.
Губы миссис Конгрит сложились в тонкую линию:
— Прошу вас, выбирайте выражения, мистер Малфой. Эта, как вы выразились, глупая стекляшка — мощный артефакт, способный определить, кто из волшебников потенциально подходит друг другу. Вся информация взята из личных дел сотрудников с их согласия, многие даже сами добавляли факты о себе, чтобы кристалл работал лучше. Каждый год сотни волшебников мечтают, чтобы кристалл выбрал их. Это большой подарок для мистера Забини и мисс Лавгуд, и подарите им его вы.
— К 14 февраля? — мрачно уточнила Гермиона.
Миссис Конгрит немного расслабилась, чего нельзя было сказать о Малфое. Он сверлил женщину недовольным взглядом. Она повернулась к Гермионе.
— Да, вы должны помочь им узнать друг друга за это время. У вас несколько месяцев, как видите. Кристалл выбрал вас, а, значит, вы лучше всего справитесь с этой задачей. Даже если вам кажется, что это не так.
Гермиона прокашлялась. Она понимала, что потерпит неудачу, но просто обязана была попытаться:
— А вы уверены, что кристалл… не ошибся? Просто Луна и Забини… они… кхм… слишком разные.
— Кристалл никогда не ошибается, — отрезала миссис Конгрит. — И не надо так смотреть на меня, мисс Грейнджер, да и вас, мистер Малфой, я вижу насквозь. Когда мы разрабатывали этот проект и создавали кристалл, мы всё просчитали. Речь идёт не о любовных чарах, не о насилии. Вы должны это понимать. Просто вы дадите им шанс узнать друг друга, а воспользуются они им или нет… это другой вопрос. Всё может получится, как у мистера Кормака и мисс Гортрем, а может и как у мистера и миссис Томасов. Чем плох такой вариант?
Луна — жена Забини? Гермиона едва удержалась от смешка и покачала головой.
«Какой же бред».
Судя по всему, Малфой думал так же. Спорить он больше не пытался, но стал очень мрачным.
— Если вы согласны, нужно подписать документы, вы дадите подписку о неразглашении, — обратилась к ним миссис Конгрит.
Видно, у Малфоя тоже были не особо хорошие отношения с начальством. Он подписал свой договор, сначала внимательно прочитав его — Гермиона кидала на него косые взгляды, пока читала своё соглашение. Сейчас она не знала, что раздражает её больше необходимость быть сводней, то, что свести нужно Луну и Забини, или всё же наличие Малфоя в качестве напарника.
Она — в который раз за день — тяжело вздохнула.
Миссис Конгрит лукаво улыбнулась:
— Да что вы оба такие печальные. Знали бы, как все, кто не работает в министерстве, мечтают присоединиться к нашему проекту, просят создать такие кристаллы для каждой компании.
Гермиона из вежливости кивнула. И кто знал, что этот понедельник окажется настолько скверным?
Тем временем её собеседница достала из тумбочки небольшой белый кристалл и положила его на стол.
— Вот, возьмите, он будет менять цвет, когда мисс Лавгуд и мистер Забини будут узнавать друг друга. Возможные оттенки — от бледно-розового до алого. Думаю, значения очевидны.
Гермиона смотрела на кристалл. То же делал и Малфой. Они сидели так довольно долго, пока миссис Конгрит не протянула недовольным голосом:
— Да берите его уже, он не кусается.
Они одновременно потянулись за камнем, и в последнюю секунду Малфой убрал руку. Он ухмыльнулся, когда Гермиона спрятала кристалл в карман мантии.
Из кабинета миссис Конгрит они вышли вместе. Гермионе не хотелось разговаривать с ним. По правде говоря, ей вообще ни с кем не хотелось говорить сейчас.
«Но я бы многое отдала за возможность предупредить обо всём Луну, а не плести интриги за её спиной», — тоскливо подумала Гермина, осознавая, что именно этим ей и придётся заняться через какое-то время.
Да ещё и в компании с Малфоем. Ну почему камень не мог ей подобрать в напарники кого-нибудь более приятного и располагающего к общению? Видимо, Малфоя мучили те же сомнения и вопросы.
Дойдя до лифта, они будто по команде остановились.
— Мм… Малфой, нам надо будет обсудить… — начала Гермиона.
— Я знаю, Грейнджер, — перебил он её.
— А когда…
Он усмехнулся:
— Без понятия. У тебя что — нет других дел? Не терпится стать сводней?
Не глядя на неё, Малфой удалился. Гермионе казалось, что вместе с собой он забрал часть раздражения, но этого всё равно было недостаточно.
«Взял бы всё. Раз такой нервный», — размышляла она, вернувшись в кабинет.
Там её всё ещё ждали Земельный кодекс и проект. Делая поправки в записке, Гермиона то и дело возвращалась к разговору с миссис Конгрит.
«И почему она всё-таки решила выйти с больничного?», — устало подумала Гермиона, проваливаясь в сон.
