Глава 12. Первый танецНе знаю сколько прошло времени с того мгновения как Северус прижал меня к себе, но это было лучшее время за эти пять лет. Я слышала, как быстро бьется сердце профессора и могла поклясться, что на мгновение тот даже задержал дыхание. Я тонула в этом до боли знакомом запахе мужчины, если бы меня спросили, как я хочу умереть, то сейчас я точно могла сказать, что только в объятиях Северуса Снейпа. Даже прекратив рыдать, я боялась разрушить этот момент. Мы молчали и, если бы не влетевший в кабинет ученик Слизерина, не знаю, что бы могло случиться дальше.
- Профессор… - мальчик с густой копной черных волос со страхом посмотрел на своего декана и не знал, куда исчезнуть, чтобы только не нарваться на гнев профессора.
Северус Снейп резко отпустил меня и посмотрел на мальчика. Я поправила смявшуюся мантию и быстро вышла из кабинета. Сердце бешено стучало, мозг отказывался ясно мыслить и проанализировать эту ситуацию. Почему он так поступил? Зачем профессор обнял меня? Возможно, это и была обычная жалость к бывшей гриффиндорке, которая так некстати оказалась его спасительницей, но зачем было сокращать дистанцию. Я поднялась в больничное крыло и попыталась успокоить мадам Помфри. Выслушав длинную лекцию о своем безрассудстве и выпив несколько зелий для восстановления сил, я вернулась в свою комнату. Всё было как в тумане, голову разрывали вопросы, а сердце щемило так что хотелось выть, но усталость дала о себе знать, и я забылась сном. Сегодня мне ничего не снилось.
- Гермиона, я хотела бы, чтобы ты занялась приготовлением к ежегодному Рождественскому балу. Думаю, многие ученики с удовольствием помогут тебе, – Минерва Макгонагалл ласково улыбнулась, возможно, она просто хотела поддержать меня и занять чем-то, чтобы больше не видеть, как я тенью слоняюсь по коридорам Хогвартса.
- Думаю, это прекрасная идея, директор, – я постаралась улыбнуться как можно счастливее, чтобы успокоить Макгонагалл. Видимо это сработало, потому что директор сразу облегченно вздохнула.
На удивление подготовка к балу оказалась занимательным занятием. Я практически полностью избавилась от мучавших меня раньше вопросов и посвятила себя приготовлению. Как и говорила Минерва, многие ученики с удовольствием приняли предложение внести лепту в будущее празднество и самостоятельно распределились на группы. Кто-то отвечал за украшения, кто-то за музыку, кто-то за развлекательную программу, а я с гордостью смотрела на наши успехи. И когда наступил долгожданный день, я не знала, как отблагодарить своих помощников, потому что это было самое прекрасное чудо, которое можно было сотворить. Хогвартс выглядел, как замок из сказки. Повсюду висели рождественские украшения, а елка была просто божественно красива. Ребята где-то умудрились даже отыскать старинные игрушки, а на самой макушке красовалась огромная пятиконечная звезда. Я решила сильно не наряжаться и предпочла пышному наряду скромное белое платье в пол с кружевом и бисером по подолу, волосы я оставила распущенными и украсила их только венком из заколдованных белых лилий.
- Профессор, Вы такая красивая, – ребята с восхищением смотрели на меня, что заставило мои щеки вспыхнуть.
- Вы все прекрасно потрудились, ребята. Я благодарна вам и даже не знаю, как отблагодарить, – я заметила, как ребята дружно переглянулись, и на их лицах появились счастливые улыбки.
- Расскажите нам о Ваших приключениях, профессор.
Я так и знала, что это будет их платой, но сейчас это совершенно не вызывало раздражение или негодование. Я только улыбнулась и начала свой рассказ. Зал постепенно наполнялся народом, все вокруг смеялись и веселились, а мы как будто никого не замечали и обсуждали давно забытое прошлое.
- Я слышала, что Вы были самой умной ученицей Хогвартса, – Хелен с восхищением смотрела на меня. Я уже было хотела ответить, как за спиной послышался знакомый низкий бархатистый голос:
- Мисс Грейнджер была самой невыносимой ученицей Хогвартса за все столетие, – все взгляды устремились за мою спину, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать этот тембр голоса, – У нее была прекрасная особенность, она знала ответ на любой вопрос, даже если тема должна была проходить в следующем году.
Ребята тихо рассмеялись, и я не смогла сдержать себя, чтобы не закатить глаза.
- Боже, профессор, Вы рушите мою репутацию, – я развернулась к Северусу и постаралась напустить на себя самый возмущенный вид, на который только была способна.
- Если бы я хотел разрушить Вашу репутацию, то рассказал бы о всех Ваших похождениях с Поттером и Уизли, включая первый год обучения, когда Вы отправились смотреть на тролля и разгромили женский туалет, – я задохнулась от возмущения, это же было так давно, и я была безумно глупа и наивна, тем более никто не знал всей правды, но неожиданно до меня дошло, что профессор не должен помнить это.
- Ваши воспоминания, – я пыталась сдержать рвущийся крик радости, но, заметив саркастически приподнятую бровь профессора, умерила свой пыл.
- Профессор Грейнджер, Вы не рассказывали об этом, а что еще интересного с Вами случалось? – пока я искала достойный ответ, Северус Снейп снова заговорил:
- Мисс Грейнджер всегда отличалась особым упорством и любопытством, присущим всем гриффиндорцам, – я уже было хотела облегченно вздохнуть и мысленно поблагодарила профессора за помощь, – но ей так же присущи такие качества как хитрость и наглость. Эта особа однажды обокрала мои запасы, чтобы сварить Оборотное зелье, и затем пролежала в Больничном крыле, перепутав волос кошки и какой-то девчонки.
Хотелось что-то сказать в свое оправдание, сейчас я чувствовала себя школьницей, пойманной с поличным, ведь я думала, что профессор никогда не догадается, что это я обокрала его. Потупив взгляд, я лишь надеялась, что это скоро закончится, а то я совсем сгорю от стыда. Я слышала, как мои ученики смеются, и некоторые даже восхищаются моей «смелостью», но сейчас больше всего меня пугало, что еще помнил Северус Снейп. Обдумывая план, как расспросить всё у профессора, я не заметила как осталась с ним наедине, точнее это сложно было назвать наедине, так как вокруг нас повсюду веселились школьники и преподаватели, но то, что мои помощники нас покинули, я заметила только услышав свое имя из уст бывшего профессора. Медленно подняв голову, я встретилась с темными глазами Северуса, я хотела увидеть в них что-то особенное, что-то похожее на нежность, но увидела лишь пустоту, которая буквально засасывала меня.
- Вам стоит быть честнее с Вашими подопечными, мисс Грейнджер, иначе они вскоре Вас запишут в святые, – я усмехнулась, мне не хватало этого сарказма, я бы даже сказала, что скучала по нему.
- Вы только что разрушили мою репутацию строгого и правильного преподавателя, профессор. Как теперь прикажете быть? Теперь все думают, что я - самый большой нарушитель правил.
- Я просто открыл им глаза, – профессор отвел от меня взгляд и посмотрел на толпу танцующих, – Как думаете, мисс Грейнджер, мы когда-нибудь сможем забыть войну и также беззаботно вести себя рядом со всеми?
- Не думаю, что мы сможем до конца забыть весь ужас, который происходил в годы войны. Это не подвластно нам, профессор, если только не наложить на себя Обливейт, – лицо профессора не выражало никаких эмоций, мне было безумно интересно о чем сейчас он размышляет.
- Не хотите потанцевать, мисс Грейнджер? – в следующую секунду Северус протягивает мне руку и выжидающе смотрит на меня. Я как загипнотизированная осторожно вкладываю свою маленькую ладошку в его и следую за ним в центр зала. Время останавливается, когда рука профессора ложиться мне на талию, и он начинает вести нас. Я не могу оторвать взгляда от его глаз. Черные словно ночь и такие глубокие. Кажется, что я бы отдала все, чтобы этот момент никогда не заканчивался, ведь сейчас я чувствовала себя как никогда ближе к нему. Я ощущала его тепло, слышала его запах и чувствовала, как он прижимает меня к себе чуть ближе чем этого требуют приличия. Я не вижу, как на нас смотрят ученики и преподаватели, как некоторые ехидно шепчутся и смеются, как Минерва Макгонагалл впервые за долгое время искренне улыбается и магией пытается продлить этот момент, не давая музыке закончиться. Я не знала об этом, да, впрочем, сейчас для меня существовал только он, Северус Снейп который пусть и на несколько минут смотрел только на меня.
Вспоминая сегодняшний вечер, Северус Снейп готов был признать, что впервые не хотел, чтобы этот танец заканчивался. Он чувствовал, как тело Гермионы трепещет от его прикосновения, как дыхание сбивается, и он готов был поклясться, что слышит, как гулко бьется ее сердце. Когда они остановились, он поцеловал ее руку и исчез. Сейчас сидя в своем кабинете, он пытался унять свои чувства, которые застигли его так некстати, когда он несколько недель назад обнял гриффиндорку. Он вспомнил. Он помнил все, что произошло с ним за эти годы. Помнил все пытки, ненависть в глазах людей, помнил мертвое тело Лили. И, конечно же, он помнил, как в его черном погрязшем в интригах мире был единственный луч света. Это была Гермиона Джин Грейнджер. Девушка, которая спасла его дважды. Сначала от темноты, а затем от смерти. Но даже при том, что сейчас он явно намекнул, что многое вспомнил, он не собирался сближаться с этой девушкой. Этот танец стал его первой и последней слабостью перед Гермионой, ведь с этого дня он сделает все, чтобы она перестала любить его. Он освободит ее не только от проклятья, но и от этой глупой детской влюбленности, чтобы эта ведьма смогла идти дальше. Гермиона Грейнджер заслужила быть счастливой, а он не мог дать ей этого. Единственное, что он может сделать, это отпустить.
