Зеркало ИллюзийХогвартс, кабинет Гилдероя Локхарта. Поздний вечер.
Гарри стоял перед массивным зеркалом в позолоченной раме, которое Локхарт назвал «Зеркалом Истины». Отражение показывало его в чёрных доспехах, с глазами, горящими алым светом, а вокруг — тела друзей. Но сегодня что-то изменилось. В глубине стекла мелькнула тень с серебряными волосами — Элиона Моргенштерн, связанная цепями. Её губы шептали: «Они используют его…»
— Что ты видишь на этот раз, Гарри? — Локхарт положил руку на его плечо, и Гарри вздрогнул. В голосе профессора звучала непривычная жёсткость.
— Ничего, — солгал Гарри, отводя взгляд. — Тот же бред.
Локхарт усмехнулся, доставая из складок мантии чёрный кристалл с трещинами, похожий на Камень Илифии, но крупнее.
— Знаешь, это зеркало — не просто артефакт. Оно — дверь. Дверь в разум. И сегодня мы откроем её шире.
Он коснулся кристаллом поверхности зеркала, и стекло заколебалось, как вода. Из глубины потянулись чёрные щупальца, обвивая руки Гарри.
— Что вы делаете?! — попытался вырваться Гарри, но Локхарт прижал его к зеркалу.
— «Серая Заря» нуждается в твоих видениях, Поттер. Ты — ключ к Камню Времени.
Тайная лаборатория Снейпа. Полночь.
Гермиона взломала замок с помощью Алохоморы и ворвалась в комнату, где Снейп склонился над котлом с дымящимся зельем.
— Он в опасности! Локхарт…
— Знаю, — перебил Снейп, не отрываясь от работы. — «Серая Заря» активировала Портал Миражей. Если Гарри войдёт в него, его сознание растворится между временными потоками.
— Почему вы ничего не сделали?! — в её голосе дрожали слёзы.
Снейп резко обернулся, в его руке был зажат флакон с густой жидкостью цвета крови.
— Потому что это единственный способ найти Камень Времени. И потому что он не один.
Он кинул Гермионе в руки мантию-невидимку.
— Тонкс ждёт у Запретного леса. Скажите ей, что план изменился. Мы идём в логово Локхарта.
Логово «Серой Зари». Заброшенная часовня в Запретном лесу.
Гарри очнулся в круглом зале со стенами, покрытыми рунами. Локхарт стоял у алтаря, на котором лежал Камень Времени — прозрачный кристалл, внутри которого клубился туман.
— Твои видения вели нас сюда, — Локхарт повернулся, его глаза светились неестественным синим. — Грин-де-Вальд обещал мне власть над временем. А ты… ты станешь жертвой.
Гарри попытался схватиться за палочку, но руки были скованы тенями.
— Вы… всегда были ужасным актёром, — сквозь зубы процедил Гарри. — «Серая Заря» вас использует, как и всех.
Локхарт рассмеялся, поднимая Камень:
— Ошибаешься. Это я использую их. Tempus Praeteritum!
Камень вспыхнул, и время вокруг замедлилось. Из тумана вышли фигуры — юный Дамблдор с Грин-де-Вальдом, их руки были сцеплены в клятве.
— Ты видишь? — Локхарт шагнул к видению. — Их союз — ключ к силе Камней. И я возьму её!
Вторжение.
Стена часовни рухнула с грохотом, и в проёме появились Снейп, Тонкс и Гермиона.
— Конфринго! — Тонкс метнула огненный шар в Локхарта, но он отразил заклинание Камнем. Время вокруг исказилось, и шар застыл в воздухе.
— Вы опоздали, — провозгласил Локхарт. Тело его начало меняться — волосы побелели, черты заострились. — Я — новый хранитель Времени!
Снейп бросил Гарри флакон:
— Выпей! Это зелье Лили — оно разорвёт связь с Камнем!
Гарри выпил содержимое залпом. Боль пронзила виски, и Камень в руке Локхарта треснул. Время рвануло вперёд, смешав прошлое и настоящее.
Когда пыль осела, Локхарт лежал без сознания, его волосы снова стали золотыми, а Камень Времени рассыпался в прах.
— Он… был одержим, — сказала Тонкс, проверяя пульс. — Грин-де-Вальд вселился в него через зеркало. Но теперь он растворился.
Гарри поднял осколок Камня, на котором мерцала надпись: «Следующий — Камень Смерти».
— Они не остановятся, — сказал Снейп. — Но теперь они знают, что мы близки.
На следующее утро Дамблдор вызвал Гарри в свой кабинет. На столе лежал чёрный дневник с инициалами «Г.Г.».
— Профессор, мы должны поговорить о Геллерте, — произнёс Гарри, глядя на портрет молодого Грин-де-Вальда на стене. — И о том, почему вы до сих пор храните его письма.
Дамблдор вздохнул, сняв очки:
— Потому что некоторые двери, Гарри, лучше не открывать. Но, боюсь, у нас больше нет выбора…
Тени Азкабана
Хогвартс, кабинет Дамблдора. Утро после событий с Локхартом.
Пыль от разрушенного Камня Времени всё ещё оседала на полках, когда Дамблдор развернул перед Гарри пожелтевшие письма с печатью в виде змеи и льва.
— Камень Смерти спрятан в камере, где когда-то содержался Грин-де-Вальд, — голос директора звучал устало. — Чтобы открыть её, нужна кровь Моргенштернов. Элиона…
Гарри перехватил взгляд Снейпа. Тот стоял у окна, его пальцы сжали край мантии так, что костяшки побелели.
— Вы хотите, чтобы мы пошли в Азкабан? — спросил Гарри, чувствуя, как холодок страха скользнул по спине.
— Нет. — Снейп резко обернулся. — Это самоубийство. Дементоры уже наводнили тюрьму.
— А если «Серая Заря» доберётся до Камня первыми? — в дверях появилась Тонкс, её розовые волосы были собраны в тугой пучок. — Мой отец… — она замолчала, сжав губы.
Подземелья Хогвартса. Ночь.
Рон сидел на краю кровати, сжимая в руках потрёпанный дневник. Чернила на странице медленно складывались в слова: «Они тебя не ценят. Она выбрала его…»
— Заткнись, — прошипел он, но пальцы дрожали. Из коридора донеслись шаги — Гермиона шла к Локхарту. Снова.
Кабинет Локхарта.
Воздух в кабинете был густым от запаха ладана и старого пергамента. Стены, увешанные портретами самого Локхарта в героических позах, казалось, следили за каждым движением. На массивном дубовом столе, заваленном кристаллами, сушёными травами и потрёпанными фолиантами, горела единственная свеча. Её колеблющийся свет отбрасывал причудливые тени на лицо профессора, склонившегося над руническим кругом. Его обычно безупречные золотистые локоны были растрёпаны, а на лбу блестели капли пота.
Гермиона стояла у окна, сжимая в руках книгу «Тёмные артефакты эпохи Грин-де-Вальда». Её взгляд скользнул по странному зеркалу в углу — тому самому, что показывало Гарри кошмары. Рама, покрытая паутиной трещин, теперь светилась слабым лиловым сиянием.
— Цветок папоротника… лунный камень… — бормотал Локхарт, выводя кинжалом символы на пергаменте. Чернила, смешанные с чем-то похожим на ртуть, пульсировали в такт его голосу. — Глупости. Все эти ритуалы — детские сказки. Настоящая сила… — он резко поднял голову, и Гермиона замерла. Его глаза, обычно сияющие самовлюблённым блеском, были абсолютно чёрными. — …в жертве.
Он вскочил со стула, опрокинув склянку с фиолетовым дымом. Гермиона отступила к стене, но Локхарт был быстрее. Его пальцы впились в её запястье с силой, несоразмерной ухоженным рукам писателя.
— Они собираются использовать тебя, девочка, — его голос звучал нараспев, словно он декламировал строки из собственной книги. — Красивая приманка для мальчика-героя. В Азкабане… — он резко дёрнул её к зеркалу, где в глубине стекла мелькнула тень с рваными крыльями, — …есть ловушка. Зеркало не лжёт. Оно становится правдой.
Дверь с грохотом распахнулась, ворвавшийся ветер погасил свечу. В проёме, окутанный дрожащим зелёным сиянием шрама, стоял Гарри. Его палочка была направлена прямо в лицо Локхарту, но рука дрожала — но не от страха, а от ярости.
— Что вы от неё хотите? — голос звучал хрипло. Воздух зарядился статикой, как перед ударом молнии.
Локхарт рассмеялся, разжав пальцы. Гермиона отпрянула, потирая покрасневшее запястье, где проступил след в виде руны «Альгиз».
— Только истину, — профессор поманил Гарри к зеркалу, где теперь чётко виднелась сцена: Гермиона, прикованная к каменному алтарю, а над ней — Гарри с Камнем Смерти в руке. — Посмотри, герой. Это не будущее. Это выбор.
Зеркало взорвалось осколками, когда заклинание Гарри ударило в центр. Но вместо стёкол на пол упали чёрные капли, пахнущие серой.
Портал в Азкабан. Подземелья Хогвартса.
Элиона прижала окровавленную ладонь к полу, где был высечен двойной круг — сплетение рун Моргенштернов и символов «Серой Зари». Кровь, стекая по канавкам, вспыхнула синим пламенем.
— Портал откроется на пять минут, — её голос дрожал, будто она боролась с невидимой силой. — Азкабан… это не просто тюрьма. Это зеркало, отражающее худшие части души.
Стены задрожали, и каменная кладка распалась на чёрный песок, открыв арку из костей. За ней висела пелена мглы, от которой сводило зубы. Тонкс, проверяя заговорённые наручники авроров, резко подняла голову:
— Где Сириус? Вы сказали, он будет ждать у входа!
— Изменил условия, — Снейп провёл палочкой по лезвию кинжала, оставляя серебристый след. — Блэк верит, что Камень Смерти воскресит Поттеров. Глупец.
Азкабан. Зона молчания.
Первым их встретил не холод, а отсутствие — звуки шагов растворялись в пустоте, свет фонарей гас на расстоянии вытянутой руки. Тени возникали из ничего: Джеймс, прижимающий к груди разбитые очки, Лили с лицом, искажённым немым криком. Их пальцы цеплялись за решётки невидимых камер.
— Мама… — Гарри потянулся к призраку, но Снейп резко дёрнул его за плечо. В глазах профессора вспыхнуло что-то, чего Гарри никогда раньше не видел — паника.
— Камень вытягивает воспоминания, как дементор высасывает душу. Думаешь, это они? — он указал на новый силуэт: женщину с пепельными волосами, чьи черты странно напоминали Элиону. — Это наши призраки.
Удел предателей.
Рон шёл последним, сжимая в кармане перочинный нож — подарок Гермионы. Тень скользнула за ним, приняв облик Джинни с перекошенным от злости лицом:
— Она целуется с ним в пустом классе. Думаешь, ты ей нужен? Ты — слабое звено.
— Заткнись… — прошипел Рон, но голос дрогнул. Из сумки выскользнул дымчатый клубок, превратившийся в Грин-де-Вальда.
— Она выбрала героя. Но герои горят ярко и быстро, — шептала тень, обвиваясь вокруг его шеи. — Сломай его — станешь легендой.
Когда заклинание Рона ударило в свод, обрушившийся камень едва не придавил Гарри. Сириус, возникший из темноты как призрак, толкнул его в сторону:
— Беги к северной башне! Камень в… — его голос оборвался, дементоры вплавились в стены, словно тюрьма сама превращалась в охотника.
— Беги! — Снейп оттолкнул Гарри, принимая удар дементора. Его чёрные глаза встретились с зелёными. — Лили… прости…
Флакон с воспоминаниями упал в руку Гарри. В нём мелькнули лица: Дамблдор и Грин-де-Вальд, пожимающие руки над картой Камней, и юный Снейп, приносящий клятву «Серой Заре» в обмен на обещание спасти Лили.
Камень Смерти.
Элиона прижала ладонь к кровавой руне на двери камеры.
— Душа за душу, Поттер. Твоя… или моя?
Она толкнула его в спину, когда дементоры набросились на них. Крик Лили слился с рёвом разваливающейся тюрьмы.
Вернувшись в Хогвартс, Гарри нашёл в сумке два новых артефакта: Камень Смерти и обручальное кольцо Снейпа с гравировкой «Всегда».
— Ты что-то скрываешь, — сказал Гарри, и Тонкс прижала руку к животу, а её голос дрогнул. — Мы оба знаем, что это значит…
В зеркале в кабинете Локхарта за спиной Гермионы ухмылялся Грин-де-Вальд.
После.
В развалинах тюрьмы Сириус поднял осколок Камня Смерти, внутри которого пульсировала капля чёрной крови.
— Они не воскреснут, — он сжал артефакт так, что трещины поползли по поверхности. — Но ты получил нечто опаснее, Поттер..
— Они не воскреснут, но ты получил нечто опаснее, Поттер, — проговорил он тихо.
В кармане Гарри звякнуло кольцо Снейпа, а в ушах стоял шепот Тонкс: «Мы оба знаем…». Зеркало в кабинете Локхарта, показывавшее Гермиону с Грин-де-Вальдом, теперь отражало её лицо — с двумя каплями крови вместо зрачков.
Отражение в пепле
Хогвартс, библиотека. Ночь после возвращения из Азкабана.
Тень Снейпа материализовалась у полки с запретными гримуарами, её пальцы скользнули по корешку «Песен Мёртвых». Книга упала к ногам Гарри, раскрывшись на странице с иллюстрацией — кольцо с гравировкой «Всегда» лежало на фоне руин Нурменгарда.
— Выжил, — прошептал Гарри, сжимая в кармане холодный металл кольца. — Но как?..
— Полагаю, вам стоит задать этот вопрос мне, — из-за стеллажа вышла Элиона. Её серебряные волосы были перепачканы сажей, а на шее красовался свежий шрам в виде руны «Альгиз». — Снейп… заключил сделку с Камнем. Его душа теперь связана с вашей матерью.
Кабинет Локхарта. Рассвет.
Гермиона застыла перед зеркалом, где её отражение медленно моргало кровавыми глазами. За спиной Грин-де-Вальд чертил в воздухе руны, складывающиеся в фразу: «Нурменгард ждёт наследника».
— Прекрати! — она швырнула в стекло флакон с зельем Снейпа. Зеркало треснуло, но вместо осколков из трещин выпали страницы глав из новой книги Локхарта: «Как я перехитрил Грин-де-Вальда: секрет кроется в жертвенной любви» и «Как я научил Гарри Поттера побеждать». Локхарт подбежал, и схватил выпавшие страницы с торжествующим видом.
На последней странице чернила складывались в карту с отметкой «Хогвартс».
Тонкс, гладящая живот у окна, поймала взгляд Гарри:
— Думаешь, он здесь? Настоящий Грин-де-Вальд?
В зеркале за её спиной мелькнул силуэт с палочкой из тисового дерева.
Комната желаний. Тайная встреча.
— Блэк врёт про воскрешение, — Тонкс с силой ткнула пальцем в карту из пепла, которую Дамблдор «случайно» обронил в камине. — Нурменгард — не крепость. Это зеркало, отражающее каждого, кто ищет Камни.
Рон, сидевший в углу с перебинтованной рукой, резко поднял голову:
— Значит… если мы пойдём туда, то встретим свои же тени? Как в Азкабане?
— Хуже, — в дверь вошёл Снейп, его мантия пахла полынью и мокрым пеплом. — Там вы встретите тех, кем могли бы стать. — Его взгляд скользнул по шраму Гарри. — Включая тебя, Поттер.
Подземелья. Врата из чёрного льда.
Элиона провела кинжалом по старому шраму, заставляя врата пропустить их. Внутри вместо каменных стен стояли зеркальные призмы, в каждой — альтернативная версия команды:
Гарри в мантии Пожирателя смерти, сжимающий жезл из кости Дамблдора.
Гермиона, чьи глаза светились зелёным огнём Камня Смерти.
Рон с мечом Гриффиндора в руке, стоящий на горе книг с надписью «Король-предатель».
— Иллюзии, — Сириус попытался разбить ближайшую призму, но меч прошёл сквозь неё. — Они показывают…
— Возможности, — продолжил Снейп, выхватывая из воздуха серебристую нить — воспоминание Дамблдора. — Тот, кто контролирует Нурменгард, может изменить прошлое.
Сердце крепости Нурменгард
Грин-де-Вальд восседал на троне из зеркал, но его тело было словно соткано из пепла писем Дамблдора.
— Приветствую, наследник, — он улыбнулся Гарри, указывая на подиум с пятью Камнями. — Выбери: воскресить родителей… или спасти тех, кто предаст тебя завтра.
Тень Лили протянула руку к кольцу Снейпа, а призрак Джеймса направил палочку на Гермиону. Рон, увидев в зеркале себя целующимся с Джинни, замер в нерешительности.
— Ни то, ни другое, — Гарри разжал ладонь, где кольцо Снейпа сплавилось с Камнем Смерти. — Экспекто патронум!
Серебряный олень, пронзённый чёрными лучами из зеркал, обрушил потолок. Зеркальный Нурменгард начал рассыпаться, а Грин-де-Вальд рассмеялся:
— Ты стал интереснее, Поттер. До встречи в твоём Хогвартсе…
Азкабан. Тени нового порядка.
Сириус Блэк шагнул за пределы тюремных стен, ощущая, как невидимые цепи сжимают запястья с ледяной нежностью. Двенадцать часов в сутки — ровно столько позволял отсутствовать осколок Камня Смерти, вплетённый в его душу, словно якорь, удерживающий корабль у берега. Каждое движение на свободе отзывалось покалыванием в висках: часы тикали, напоминая, что скоро морская луна затянет его обратно в лабиринт перестроенных камер.
Он научился играть роль, которую навязал ему Пиус Толстоватый — новый смотритель с безумием реформатора. Надев маску «усовершенствованного дементора», Сириус шептал аврорам речи о дисциплине, пока его истинное «я» рыскало по чертежам в кабинете Пиуса. Там, среди пергаментов с кровавыми печатями, он нашёл планы «Камеры для избранных»: зеркальный зал, где каждый камень стены отражал не лицо, а худшие страхи смотрящего.
— Ты растворяешься в этом месте, — Гермиона коснулась его руки в библиотеке Хогвартса. Кожа под её пальцами мерцала, как влажный базальт, впитывая холод Азкабана даже здесь.
Сириус развернул украденный чертёж, где среди рун проступали контуры знакомых башен:
— Грин-де-Вальд хочет заключить сюда не преступников. Он строит ловушку для всех. Хогвартс, Минлит… весь мир станет отражением в его зеркалах.
С каждым использованием осколка Камня граница между ним и тюрьмой истончалась. В зеркалах Азкабана теперь жила не только тень Лили — её голос смешивался с его мыслями, шепча предупреждения на рассвете, когда цепи впивались в плоть, возвращая его в камеру. Но именно эта связь давала силу видеть сквозь ложь «Серой Зари»: старые стены дышали, превращаясь в порталы, а дементоры, одетые в мундиры авроров, патрулировали коридоры с новыми приказами.
Риск быть пойманным висел над ним, как проклятие Диметры. Но Сириус знал — его ограниченная свобода стала нитью, ведущей к сердцу заговора. Даже если однажды часы пробьют полночь, и цепи утянут его навсегда в чернильную пустоту зеркал, он успеет вырвать хотя бы один камень из фундамента новой тюрьмы.
