Глава 14. Выдуманное предсказаниеУрок прорицаний вела профессор Селестина Трелони, щупленькая старушка с редкими седыми волосами, постоянно закутанная в огромную шаль неопределенного цвета.
Студентам эта шаль очень нравилась, потому как, вглядываясь в нее, даже у самых безнадежных из них просыпалось творческое вдохновение. Они начинали сравнивать кусок материи то со звездным небом, то с густой кроной фантастического дерева, то внезапно в складках ткани появлялись и исчезали символы и животные. Конечно, ничего подобного на самом деле не было, просто преломление света и тени, да еще игра цветов. Но ученики с первого по седьмой курс привыкли верить в загадочность старушечьей шали, так что если третий глаз оставался безнадежно закрытым, магический кристалл был заполнен только белым туманом, чаинки в чашках напоминали лишь болото, а сложнейшие древние лабиринты казались понятнее линий на ладонях, то оценку спасала вышеупомянутая накидка.
Джейн, сидевшая за одним столиком с Келли Наткинс, прилагала все усилия, чтобы хоть что-нибудь увидеть в круглой белой сфере. Но мысли упорно возвращались то к ночному сну, то к разговору с Северусом, то к контрольной по рунам, даже забегали вперед – к соревнованию. Поэтому белый дым оставался белым дымом, а, между тем, профессор, обходившая учеников, подходила все ближе к ним.
– Келли, – шепнула Джейн, – что ты видишь?
– Туман. – Безнадежным голосом произнесла подруга, весь урок не отрывавшая пристального взгляда янтарных глаз от шара.
– Постарайся что-то увидеть, пожалуйста, она уже близко! – Трагическим голосом взмолилась Джейн. Вся надежда на Келли, у которой был явный талант прорицательницы – ей несколько уроков назад удалось войти в транс и предсказать много действительно осуществившихся впоследствии событий. Сама Джейн никогда не верила в эту науку, не поддающуюся никаким законам и числовым формулам. Предсказание – это явно был не ее предмет. Однако приходилось учить и его также, наравне со всеми другими, которые она не находила интересными, все ради того, чтобы не разочаровать дедушку и маму.
Мама… Последние вести, пришедшие из дому, были неутешительные. Элизабет не хотела волновать дочь, поэтому писала что все в порядке. Однако Дженни умела по недомолвкам собирать целую картину происходящего, и поняла, что мама что-то недоговаривает. Молодая волшебница посоветовалась с дедушкой и вызвала своего домового эльфа, Камми, прямо в Хогвартс. Против всех ее ожиданий, он не смог ответить на волновавшие ее вопросы, из чего она поняла, что эльфийка получила соответствующий запрет. Джейн было не спокойно. Она знала, какой упрямой иногда может быть ее покладистая мать, когда дело заходит о здоровье. Даже самый старший член их семьи, дедушка Дженни, не мог заставить свою дочь Элизабет посетить больницу Святого Мунго, если та противилась. Нужно было что-то предпринимать, притом срочно, потому что эльфийка намекнула на внезапное ухудшение ее состояния и то, что ответ на письмо девушки ей пришлось писать под диктовку хозяйки. Но что можно было сделать за столько миль от дома?
Все, что ей оставалось – дождаться зимних каникул и получить хорошие оценки по зачетам, чтобы ей не пришлось задерживаться для пересдачи в замке.
– Я не могу! Прорицание приходит ко мне как вдохновение, а не по первому же зову! – Решительно возразила Келли, тряхнув головой со множеством мелких бледно-рыжих косичек, завязанных разноцветными резинками.
– Ну так посмотри на её шаль! – Прошептала от безысходности Джейн. Сама она никогда не верила в то, что эта тряпка может чем-то помочь, но выхода не было.
Келли бросила отчаянный взгляд на любимую деталь одежды профессора Трелони и через несколько мгновений произнесла задумчивым голосом:
– Как странно…
Той не терпелось спросить, что же странного она заметила, но девушка сдержалась и решила пока что не отвлекать её.
– Похоже на книжный шкаф. – Сделала вывод Келли.
Джейн еле удалось сдержать улыбку: Келли напомнила ей третьекурсника Ксенофилуса Лавгуда, с которым она время от времени сталкивалась в библиотеке, где он штудировал всю подборку «Ежедневного пророка». У мальчика тоже был какой-то отрешенный взгляд, прямо как сейчас у Наткинс, задумчивый голос и странное философское отношение к жизни.
– Ну, фигурой она на шкаф не похожа. Скорее уж на скелет, который в нем прячут. – Пошутила Джейн. И тут её осенило: она вспомнила длинный ряд книжных полок в своем доме и вазу с цветами, стоявшую на одной из них. Ваза! Вот её ключевое слово, которое она якобы должна была увидеть в шаре.
– Что у вас? – Ласково спросила подошедшая профессор Трелони.
– Ваза с живыми цветами, – ответила Джейн, – означает неожиданный переворот в жизни в лучшую сторону.
– Молодец, пять баллов Гриффиндору. А вы, мисс Наткинс, что-то увидели?
– Книжный шкаф, профессор. Это означает важное сообщение и, при определенном толковании, ценную информацию. Пустой шкаф – это к потере сведений, но я видела полный, со сплошными рядами книг, так что это, напротив, к приобретению чего-то.
– Замечательно! Десять баллов Пуффендую. – Умиленно воскликнула старушка-учительница. – Какая необыкновенная одаренность, дорогая. Всегда буду рада видеть вас в своем классе! Надеюсь, вы успешно сдадите СОВ по моему предмету, и в следующем году тоже будете изучать благородное искусство прорицания.
– Я тоже на это надеюсь, профессор. – Скромно ответила Келли. Когда преподавательница отошла, она сказала Джейн: – Знаешь, я вдруг абсолютно ясно увидела этот шкаф, как будто он стоял прямо передо мной. Но знаешь, что…
– Что? – Не поняла та.
– На этом шкафу была ваза. С цветами. – Прошептала она. – Это была синяя ваза с белым орнаментом. А цветы были красные. Я думаю, это было настоящее видение, потому что на ее накидке нет таких оттенков.
– Да? Вот как? Это интересно. Наверно, ты права. – Сбивчиво ответила Джейн, потому что мысли ее сейчас были заняты другим.
– Занятно, что ты тоже сказала про вазу, хотя я не упоминала о ней вслух.
– Я… ЧТО?! – Очнулась от раздумий та.
– Да, – улыбнулась Келли, – тебе было похожее видение. Напрасно ты не верила в прорицательниц и их способность Видеть.
После урока девушки собрали учебники и покинули класс, насквозь пропитанный благовониями, тонкий запах которых разливался из лампадок по всей комнате. Когда они спускались с вершины башни, где находился кабинет, по спиральной лестнице, Джейн очень рассеяно слушала подругу- пуффендуйку. Конечно, это было не совсем красиво с ее стороны, но на то имелась очень важная причина.
В особняке Джейн стояла бело-синяя ваза с красными цветами.
