Глава 13Гл.12+1 (13). Булавка в стоге булавок.
See a pin and pick it up and all day long you’ll have a pin!
If Attacked by Huge Swooping Screaming Creature, Hit Hard in the Mouth with Sack of Pins.
Apprentice postmaster Stanley.
(Terry Pratchett, “Going Postal”)
***
Немного не здесь. Но определенно сейчас.
- Я же сказал, оборотни однолюбы!
- Ты жульничал. Откуда я мог знать, что она ему 20 лет спустя все еще нравится?..
- Друг мой, это же Лунатик. Делай выводы.
- Ладно, но с этими-то что?
- А Мерлин знает…
- Бродяга, я спрашивал, он не знает.
- Это такая фраза, Сохатый.
- Ну, если фраза…
- Дочурка у тебя, между прочим, симпатичная.
- Я старался.
- Э-э-э, нет?
- Ладно, так получилось. Еще салфетку?
- Да, пожалуйста. И пива.
- Так на чем мы остановились?
- Ах да. Джейми-и-и-и, она меня совсем не лю-у-у-у-убит!!!
- Знаешь, Сириус, она тебя никогда не любила.
- Джеймс, дрить твою за ногу, если ты будешь себя так вести, я последний раз разрешаю тебе спать на моем диване.
- Прости-прости. Как там по сценарию полагается? Она, такая нехорошая, не видит, как ты, такой положительный, страдаешь?
- Слушай, хорошо сформулировал. Надо записать.
***
Рассказывает Саркас
В числе прочего, вирус вампиризма в крови позволяет весьма успешно проводить ночи напролет без сна.
- Зик.
Тишина в ответ.
- Зик.
Опять тишина.
- Зи-и-и-и-и-ик…
- Саркас, разрази тебя кирпич… Я пытаюсь спать!
- «Разрази тебя кирпич»?..
Ваш покорный слуга начинает смеяться, падает с кровати и ставит себе еще пару удачных синяков.
О чем бишь я? Ах да. Собственно, Зигфрид Малфой мне понадобился за одной-единственной целью… Ладно, за двумя.
Во-первых, мне нужно было узнать, есть ли в библиотеке что-нибудь о древней магии, и если есть, то где оно стоит. А во-вторых, я просто хотел разбудить Зика. У сверх-человека хорошее настроение.
- Да, Саркас. Кирпич. Что тебе?
- Зик, ответь, общение со мной и Джеем не оказывает на тебя вообще никакого эффекта, или оный эффект настолько незначителен, что его просто не заметно?
- Напомни мне объяснить мисс Грейнджер завтра… точнее сегодня, чем именно ты похож на тетю Кассандру. Так что тебе надо?
- Книги по древней магии. Желательно практикумы. Только без некромантии. У меня нет лопаты.
- В Запретную Секцию. И я с тобой не пойду. Буди кого-нибудь другого. Спокойной ночи.
С этими словами Зик плюхнулся обратно и натянул одеяло на уши с явным намерением не стаскивать его до рассвета. Минимум. Ничто так не подрывает боевой дух соратников, как дурацкая привычка спать по ночам. Джеймса Поттера на этого ренегата нет.
Мда. Так погибают замыслы с размахом. Быстро составив в уме список тех, с кем можно пойти в разведку в Запретную Секцию, я сразу вычеркнул Грейнджер и Уизли. Им и без меня хорошо. Слизеринцы идут мимо, еще Деду наябедничают. Миры нету. Джея тоже. Герой магического мира отсутствует, хотя вот это, пожалуй, и к лучшему. Будить Деда, не приготовив сначала чашку кофе, опасно, будить Деда ради такого бреда опаснее в два раза. Впрочем, не настолько опасно, как будить Ба, не приготовив сначала канистру виски и форт из подушек для защиты от летящего будильника. Плюс, скорее всего, Ба меня сейчас с этой идеей пошлет. Замечательный вечер в компании старых друзей, если вы понимаете, о чем я. Папа вряд ли разделит мой пыл в данном вопросе... В итоге мой гениальный разум вывел единственно правильное решение - искать помощи в обнаружении книг в других источниках. У самих книг.
Как показывает практика, без Джея вылазки в тыл противника проходят гораздо спокойнее. Например, вот если сейчас тут был Поттер, он обязательно нашел бы самую громко орущую книгу и открыл бы ее на самой крикливой странице…
По ушам ударила звуковая волна. Вопила рельефная рожа, торчавшая в развороте, как на полотне классика авангарда. Наверное, тугой замок на книге что-то значил.
Мимо полок хищно протопал Филч, словно коршун высматривающий нарушителей спокойствия. Я проследил маршрут дозора, с высоты книжного шкафа мысленно пожелав завхозу удачи в его нелегком труде. Когда хвост Миссис Норрис исчез за дверью библиотеки, уберменш пригладил обратно вставшие дыбом волосы и отправился искать более разговорчивые книги.
Такие нашлись. Таких нашлась целая секция. Самые разговорчивые продолжали сонно бухтеть даже после того, как их захлопывали.
- Молодой человек, чем я обязан Вашему вниманию? – поинтересовался Краткий справочник по демонологии. Справочник говорил сухим, скучным тоном, который лично я едва ли мог представить повествующим любопытному читателю о всех тех славных рогатых, хвостатых, клыкастых и неизменно кровожадных исчадиях демонических подпространств, которые с радостью придут к вам домой, только позовите. У некоторых даже есть щупальца и жабры, если вы предпочитаете морскую тематику.
- Мне нужен практикум по древней магии. У вас же что-то такое где-то здесь есть?
- Это дальше по секции. Вы их сразу узнаете.
- Ладно. А теория первоначал?
- Теория первоначал? Имеете в виду магию элементов?
- Ее самую.
- Там же, полкой ниже. Только аккуратно, они плюются заклятиями.
- Ага, спасибо.
- Молодой человек, может, я все таки смогу заинтересовать Вас вызовом Самаэля, Великого Лжеца и змея-искусителя из рай…
Наверное, здесь надо очередной раз рассказать о нашей бабушке и ее уникальном выборе отцовского имени. Как вы уже успели понять, Ба обладает на редкость непробиваемым характером (которое хорошо можно определить понятиями «твердолобость» и «ослиное упрямство»), если, конечно, дело не касается Великой Разделенной и, как добавила бы Реббека, не менее от этого Трагической Любви к нашему деду. Так вот, отец, следуя только бабушкиной невероятной логике, почему-то этой Любви не касался. Точнее касался, но вскользь. Он шел в качестве бесплатного, но крайне увлекательного дополнения. Меньше его от этого не любили, но воспринимали как «сына от мужчины моей жизни, которого я люблю как своего, хотя он и есть свой». Дед, кстати, папу очень любит, хотя этого и не показывает.
С самого начала Ба была уверена, что вместо сына у нее будет дочь. Это заявляли не раз и не два на протяжении замечательных девяти месяцев, так что к концу срока Деду, который долго и упорно хотел сына, было уже все равно. Он просто ждал, чтобы все это уже закончилось, ему дали спокойно поработать и перестали выяснять, нравится ли ему очередное женское имя на букву С (наша фамилия до сих пор не дает бабушке покоя: она считает, что в нашей семье каждого ребенка надо называть ТОЛЬКО на эту букву, и я тому живой пример). Это была одна из бабушкиных заморочек: мнение окружающих ей было абсолютно по барабану, но поиграть на нервах хотелось. Итак, она решила назвать дочку самым жутким женским именем на букву С, которое она смогла придумать: Саманта. Но судьба распорядилась иначе, и 26 июля у Кассандры и Северуса Снейпов родился сын. Как было позднее рассказано очевидцами, а точнее Дедом, первой реакцией бабушки на данный факт стала перекошенная физиономия, дебильное «хах?..» и выпавшая балконом челюсть. Его собственной первой реакцией было настоящее Слизеринское самодовольство. Когда же пришла очередь дать новорожденному имя, Ба посмотрела на папину вредную моську и заявила: «Самаэль. И я хочу взглянуть на священника, который будет его этим именем крестить». Вот так отца назвали в честь демона-совратителя, искусителя и лжеца, великого змея из Садов Эдема. Он до сих пор не тянет на такое имя.
- Не, спасибо. Своих достаточно.
Практикумы и вправду довольно сильно выделялись из общей книжной массы. Они стояли в ряд, были написаны на абсолютно разных языках, и вытащить их мешала толстая цепь, натянутая вдоль всей полки. Книги спали и не хотели, чтобы их тревожили.
Вся теория первоначал заключалась в четырех инкунабулах с разноцветными корешками: синим, красным, серебристо-серым и зеленым. На каждом… о, как же мисс Грейнджер просмотрела?.. были вытиснуты руны, символизировавшие соответствующий элемент. В данный момент меня интересовал толстый синий том, написанный элегантными, с детства мне знакомыми кракозябрами. Как отметила однажды Ба, ругательства на мертвых языках особенно поэтичны. А на языках, которые никогда не существовали, они просто волшебны - каждое слово звучит как изысканная матершина.
Здесь был как раз один из таких языков. В наше время он крайне популярен, кстати. Правда, для его расшифровки пришлось обращаться к весьма непостоянным мертвым источникам, но оно того стоило. Удивительные личности эти древние боги. А главное, у них просто невыносимый характер и нетрадиционные понятия о жизни, смерти и семейной преданности. Поверьте мне, я знаю лучше всех.
Справочник оказался прав. Заклятиями эти четыре книги действительно плевались. Точнее, плевался только красный том, зато, зараза, метко и нагло. Серебристый только интеллигентно поплевывал, да и то - редко и с чувством вселенского превосходства. Зеленая книжонка скромно выдыхала магический парок, который тут же таял в воздухе, хотя полка вокруг заросла пушистым, искрящимся изумрудным мхом. Мой синий том выпускал маленькие дезертирские заклятьица, которые исчезали в никуда, но, зная данный элемент, в любой момент могли вылезти и устроить подлянку.
Вы, конечно, можете спросить - откуда я все это знаю? Видите ли, древняя магия - замечательная штука. Особенно природная. Древние арканы позволяют магу воздействовать непосредственно на материю нашей с вами реальности в рамках не одного, а например, двух, трех или даже всех четырех элементов. Можно сделать еще круче: есть такие заклинания (я лично знаю парочку), которые требуют привлечения всех четырех элементов и пятого мага, на которого заклинание будет крепиться, поскольку само по себе оно работать не сможет. Мы с Джеем однажды такое попробовали: с его помощью можно создать живого дракона, правда, ненадолго. К тому же, с учетом способностей Джея к рисованию, у нас получился скорее большой птеродактиль. Но ничего, это было не худшее, что видела наша учительская. Вот однажды…
Блин, я так и знал. Пока я предавался воспоминаниям, одно из пущенных зловредной книженцией заклинаний решило, что ему давно пора вернуться к моей скромной персоне, и превратилось в маленькую тучку, которая гордо повисла над моей головой и принялась поливать меня дождиком. При попытке отогнать назойливое природное явление последнее обиженно пульнуло крохотную молнию мне в макушку и начало долбить меня градом.
Я сказал, что у меня хорошее настроение? Забудьте.
Поняв, что природное явление может привлечь слишком много внимания, великий лазутчик сгреб с полки остальные книги, которые тут же с любопытством зашелестели страницами. Проглядев практикумы, я выудил самый веселенький - толстый свиток папируса, покрытый разноцветными египетскими иероглифами. Украшавшая его голова Гора в процессе укусила меня за палец, а когда на ее попало несколько капель из тучки, издала негодующий клекот.
- А мне, думаешь, нравится? И перья не пуши, ты так похож на жирного голубя.
Сокол (или то, что должно было его изображать) обиженно отвернулся и залез внутрь свитка.
- Обижайся, сколько хочешь. А вы на что уставились? – манускрипты тут же повернули корешки в другую сторону. – Ну и молодцы. - Отлично, я теперь с книгами разговариваю. Скоро стану, как Реб, давать имена плюшевым игрушкам. - А если вы считаете, что я буду вашим другом, то вы плотно ошибаетесь. Найдите себе другого идиота.
Тучка рассосалась сама по себе в дверях библиотеки.
Вернувшись в нашу штаб-квартиру, я водрузил добычу на ночной столик, открыл окно и закурил. Инкунабулы, поняв, что ближайшие минут пять на них вопить не собираются, слетели со столика и начали с интересом порхать по комнате. Такая уж у них природа. Если простое любопытство сгубит разве что кошку, то любопытства магических книг хватит на геноцид в маленьком семействе львов.
Облетев комнату пару раз, потыкавшись во все книги, успевшие скопиться в нашем бардаке, манускрипты потянулись к Зику, что-то бурчавшему во сне. То, что было потом, убило меня наповал.
Похоже, из-за того, что Зик слишком много сидит в архивах, книжная пыль въелась ему в кожу. Иногда от него даже пахнет старой бумагой. Но если для некоторых (читать «Джей») это повод в очередной раз обозвать Зика книголожцем, то для инкунабул это определенно был какой-то сигнал. Они улеглись вокруг Малфоя и начали согласно шуршать страницами (насколько я понимаю книжную психологию, это примерно то же, что у кошек – урчать, когда их чешут за ухом). Практикум, до того глядевший одиноким и несчастным, устроился на подушке прямо перед лицом посапывающего Защитника. Конец идиллии пришел быстро: Гор снова вылез из свитка, и, выполняя свой птичий долг, цапнул Зика за нос.
- Пилять вас… - заявил Зик, переходя в сидячее положение. От его резкого движения книги мгновенно скрылись под кровать. Пусть будут благодарны, что магия обделила их носами. Носки Джея, все помнят?
- Вот, так уже гораздо лучше. В следующий раз немного больше чувства – и мне больше не будет стыдно за твое воспитание.
Зик недоуменно потер глаза и свел их к носу, на котором до сих пор висел назойливый свиток.
- Саркас, у меня два вопроса, - заявил Малфой, отцепляя от себя манускрипт. – Точнее три. Первый: почему ты куришь в комнате? Второй: почему ты не спишь? И третий: почему меня укусил за нос папирус времен раскола Верхнего и Нижнего царств?
- Кофе Реб творит чудеса. Особенно если его запить парой литров Гиннеса. А вообще, нам надо чаще окна открывать. На дворе же весна!..
- Ты в порядке? На дворе февраль. И весной его может назвать только тот, кто решил устроить в этот месяц день Святого Валентина. Ты пытаешь быть Джеем, пока Джея нет?
Книги осторожно высунулись из-под кровати, выяснили, что опасности нет, и, несмотря на все сопротивление Зика, накинулись на него в новом приступе любви.
- Наш Поттер сам с этим прекрасно справится. Даже если его здесь нет. Его дух все равно витает вокруг нас, как шекспировский призрак отца Гамлета. Хм… Мира бы оценила. – Я задумчиво затянулся. – А укусили тебя, дорогой мой оборотень, исключительно потому, что рожденный бегать и вилять хвостом летать не должен. И это, душа моя, такая твоя карма.
- Дрхунг, Саркас!..
- Этого я делать не буду, потому что а) не с кем, и б) я при тебе стесняюсь. Выражаю восхищение твоим орочьим: в переводе на человеческий это звучит скорее как «спариваться», но попытка достойна похвалы. Можешь же, когда захочешь…
- Саркас, мне до гхыра твое филологическое чутье! Я хочу знать, что в нашей комнате делают пять крайне оживленных инкунабул, и почему они не могут от меня отлипнуть!..
- Это легко объяснимо. С уверенностью в 95… нет, в 98 процентов я могу сказать, что они, о, потомок австралийского лысого волка, считают тебя своей мамой.
Зик впал в такой шок, что даже прекратил попытки отлепить от себя счастливо шелестящие тома.
- Я что, по их мнению, похож на кого-то, кто может быть «мамой»?!
- Если ты не помнишь, уважаемый, то не только по их. Им-то все равно, он ты, она, или даже оно. От тебя пахнет книгами. А вот, помнится, когда к тебе на первом курсе подошел один из третьекурсников и пригласил быть его партнершей на Рождественском балу…
- Вы с Джеем мне это будете до самой смерти поминать? Теперь еще эти… Как я завтра перед Реб покажусь?
Я поперхнулся дымом.
- Я думаю, это последняя из твоих забот на данный момент. А вообще… - тут меня осенило. – Зик, ты представляешь, если ты их мама, то Реб же получается их папой… Это же… Прости, не могу подобрать эпитет, мой словарный запас меня подводит.
- Саркас, ты последняя скотина. У тебя что, какой-то вампирий гон, что ты в таком игривом настроении?
- Знаешь, я… не знаю. Весна, чтоб ее.
Рассказывает Зик
Я что, действительно похож на болонку? Иногда Саркас с Джеем ведут себя так, будто я их питомец. Ладно, Джея можно понять, я его кузен, родственные связи, все такое, но Саркас… Наверное, это у них семейное. Бабушка однажды рассказала про случай на седьмом курсе, когда мисс Монтерески на полном серьезе пыталась доказать господину Люциусу Малфою, почему быть ее ручной собачкой – хорошая жизненная перспектива. Как там она сказала?.. «Всегда хотелось иметь что-нибудь такое… маленькое и волосатое».
Ну ладно, это прошлое.
Но Саркас мне точно заплатит за эти книги!!! Если у меня, конечно, хватит подлости придумать жестокую месть. Надо будет с Джеем на эту тему сговориться.
Покамест мы с Саркасом вышагивали по коридору. Точнее, вышагивал Саркас. У него к этому делу талант, от Мастера достался. Посему он вышагивал впереди, плащ развевается за спиной, в зубах тоненькая трубка со струящимся из нее дымком, руки в карманах, подбородок гордо выставлен вперед, на лице выражение мирового господства - оскал во все 32 зуба и какое-то неконтролируемое фиолетовое безумие в глазах. Больше всего он напоминал павлина, если бы попадались полностью черные павлины. Знаете, почему орнитологи так редко ходят наблюдать за птицами по весне? Особенно наши, магические, орнитологи? Потому что это похоже на сидение в огромной зале с отличной акустикой в окружении кучи людей, а главные темы для обсуждения можно сформулировать примерно так:
- Отвали, это моя гусеница!
- Козел, это мое гнездо!
и мое особенно любимое:
- Спарься со мной, я могу сделать свою грудь большой и красной!
Вот именно это действо мне Саркас сейчас и напоминал.
Ну а за ним, ловя на бегу свитки пергамента, как мальчик на подхвате перебирал ногами я. Молодец, Зигфрид, первый человек, ладно, получеловек, который научился ходить по собственному достоинству. Не в прямом смысле, конечно. Хоть этим можно гордиться.
Парящие клином за спиной инкунабулы положения не исправляли совсем.
- Саркас, не хочу отвлекать тебя от упоения собственным совершенством, но ты, случайно, не собираешься читать все то, что вынес из библиотеки? А потом отнести все это обратно?
Ровно напротив входа в Главный Зал Саркас резко остановился, отчего мы с инкунабулами врезались друг в друга. Он медленно повернулся на 180 градусов и устремил на меня одухотворенный взгляд.
- Зигфрид! Насколько ты мог заметить, книги любят тебя больше. Можешь сам их почитать.
- Саркас, я МОГУ их прочитать, но смысла в этом нет абсолютно никакого. Потому что, попробуй догадаться, я понятия не имею, на кой тебе они вообще понадобились. Вот если бы ты поделился со мной данной информацией…
Еще раз крутнувшись на каблуке, самый младший Снейп гордо вплыл в Главный зал, махнув мне рукой.
- Я абсолютно ничего не знаю о Явлении Четырех и о богине Нит. Реб! Где мой завтрак?
Отлично. Теперь мне надо выяснять, что имел в виду вождь кровопивцев, и ухитряться приглядывать за этим вождем, чтоб он никого по дороге не покусал случайно. Так, от избытка чувств.
Мимо проскакала Реббека, ловко лавируя среди учеников с шестью полными тарелками в руках. Увидев меня, она притормозила.
- Привет, Зики. А где Саркас?
Саркас уже сидел за пустым столом и яростно созерцал некую точку, находящуюся в метре от его носа.
- Там.
- А что с ним?
- Не знаю.
- Может, он заболел? Надеюсь, это не заразно... Кстати, - она посмотрела на меня с неким подозрением. – Книги за тобой раньше не летали.
- Это все из-за Саркаса. Он притащил их ночью из библиотеки, а они решили, что будут меня преследовать.
- А. Ну ладно. Они тоже будут завтракать?
- Реб. Это книги. Они не завтракают.
- А еще они не летают. Но эти-то вот. Ладно, я завтрак приготовила, но с книгами и Саркасом надо что-нибудь решать. Ты у них выясни, может, они бульон будут, а я на стол накрою.
И она проскользнула через толпу учеников к нашему столу.
Сегодня явно какой-то странный день.
Книги испугано зашелестели за моей спиной.
- А, Зигфрид Малфой. Чему посвящено ваше праздное стояние посреди коридора? – спросил у меня профессор Снейп, подкравшись подобно року судьбы.
- Не знаю, сэр. Вот скажите, вы тоже находите, что сегодня с миром что-то не так?
- В зависимости от того, что понимать под «не так». Вот с моим внуком что-то определенно не так. Что с моим внуком, мистер Малфой?
В этот момент Реббека с любопытством махала рукой у Саркаса перед носом, пытаясь добиться ответной реакции.
- Думаете, я знаю?..
Вероятно, отчаяние на моем лице говорило само за себя, поэтому мистер Снейп решил перейти на другую тему.
- Мистер Малфой, а книги часто за вами летают?
- Эм, нет. Только эти, сэр.
- Как интересно. И почему они это делают, Мистер Малфой?
- Саркас сказал, что они считают меня… - Как я об этом позже пожалею! – своей мамой, сэр.
Меня наградили семейной ухмылкой Снейпов.
- А, ну что же мистер Малфой… - Мистер Снейп начал свое шествие к преподавательскому столу. – С прибавлением.
Надо мной что, все Снейпы должны сегодня стеб устроить?.. Наверное, да.
- О, Зик! Что с Саркасом? – мне в лицо уставились синие глаза профессора Монтерески.
- Я не знаю! – честно завопил я в ответ.
- Хм-м-м-м, - потянула мисс Ксан. – А что с книгами?
- Это мои дети.
- А я думала, это ваша внутренняя шутка, когда Джеймс вопил про книголожца… Не думала, что такое возможно в природе. Поздравляю, мой мальчик, ты познал бремя отцовства…
- Я их мать.
На лице тети Ксан отразилось напряженное размышление.
- Мой мальчик, а ты уверен, что ты… мальчик?..
Все. За-ко-ле-бали.
- Уйдите от меня! – совершенно не по-мужски заявил я и быстрым шагом направился к завтраку.
Как только я сел за стол, Саркас внезапно остановил на мне свой абсолютно Саркасовый взгляд и сказал:
- Зик, так что с книгами?
Я не буду описывать свою реакцию. Просто не буду.
Саркас посмотрел на меня взглядом психоаналитика, попросил у сидящей в ступоре (от меня, несомненно) мисс Грейнджер бумажку и ручку, и начал что-то корябать. Потом протянул бумажку мне.
- Уйди туда, там темно и сыро. Займись делом. Это полезно для твоих и наших нервов.
Я посмотрел на бумагу. На ней крупными четкими буквами было написано: «Грибной Угол».
- Саркас, я тебя ненавижу.
Полувампир с удовольствием хлебнул из кружки и поковырялся ложкой в овсянке.
- Это чтобы ты не расслаблялся без Джея.
- Так это все с «вампирьим гоном» была лажа мега-размера?
- А кто сказал, что это был «вампирий гон», если такое понятие вообще существует? Или у кого там что болит, тот о том и говорит?
- Так это что тогда было?
- Не знаю, но я уже в порядке. У меня такое предчувствие, что жди козу.
- О, это выражение ты тоже у Джея взял?
- Нет, это бабушкин фольклор.
Пока мы с Саркасом вели беседу, инкунабулы решили поизучать учебники мисс Грейнджер. В результате мисс Грейнджер разглядела таки сами инкунабулы. Ее глаза благоговейно расширились, и она попыталась схватить ближайшую. Ей оказался огненный том, которой с враждебным шелестом плюнул в нее заклинанием, мгновенно отраженным мной.
- Нехорошая книга. Шу. Плеваться неприлично.
Том обиженно хрустнул, отвернулся и улегся на стол. Мисс Грейнджер посмотрела на оставшиеся книги, кружащие у нее над головой.
- Как вы их достали?! – она перешла на громкий шепот.
- Запретная секция может предоставить вам выбор самой разнообразной литературы нестандартного содержания, - ответил Саркас, залпом допивая чай. – Кстати, отличная прическа.
- Спасибо, - зарделась на мгновенье мама Реб, но тут же опомнилась. – Запретная секция?! И ты их вынес оттуда?! Ты сдурел?..
- Нет. Но я подумал, вы можете ими заинтересоваться, - блеснула улыбка экстра класса.
- Саркас, я не думаю…
- Зик, вы с мисс Грейнджер вполне можете ими заняться. А я пока пойду, отдохну. Может, чего нового пойму. Или… Хм, может, пойти над идеей Джея поработать?..
Я взглянул на часы и поспешно встал, мой тонкий слух подсказывал, что сейчас самое время уйти куда-нибудь в другое место.
- Зики, а ты куда?
- Я? Хе-хе, я по срочным делам. Вперед, бумажные!
Мы исчезли из Главного зала до появления почты.
Рассказывает Реб
- Саркас, ты поступаешь просто отвратительно. Бедный Зики и так делает столько всего, а тут еще ты со своими книгами. Зачем ты их вообще притащил?
- Такая у Зика положительная карма, Реб. Притягивать катастрофы на свою маленькую пушистую личность.
- Половину этих катастроф ему создаете вы.
- Извини, я не виноват, что ему повезло родиться Кузеном. Это, понимаешь, как клеймо на всю жизнь… О, почта. То-то Зик свалил.
Сквозь маленькое окошко под самой крышей в зал влетела туча сов, разбрасывающих письма и газеты. Саркасу в кашу приземлилось Нечто. Нечто было маленького размера и оглашало мир возмущенным «О-о-о-о!», хлопая крыльями и разбрызгивая кашу на несколько метров вокруг. Отдельные клочья Саркасовой овсянки достались даже бедным Слизеринцам за соседним столом.
- Реб, кажется, мой завтрак ожил.
- Саркас, может, ты поможешь бедному животному? Оно в истерике.
- Мне, наоборот, кажется, что помимо купания в моем завтраке, оно еще им и покрепилось. И в качестве приза зрительских симпатий я сегодня получаю… - Саркас поднял недовольное существо за крыло.
- Это же… почтовый голубь, - удивленно заявил папа. – А я думал, что ими уже никто не пользуется. Герми, маглы еще пользуются почтовыми голубями?
Мама сделала Очень Усталое Лицо. Оно было придумано специально для вот таких вот вопросов.
- Нет, Рон. Маглы пользуются те-ле-фонами. И Ин-тер-нетом. И вообще, ты же брал курс маггловедения…
- Но это же настоящий почтовый голубь! Волшебники не пользуются почтовыми голубями, это не прогрессивно.
- Ну, значит, волшебники коллективно молодцы и могут купить себе медаль. Шоколадную. С мясом, - заявил Саркас, с отвращением отвязывая склизкий рулончик от ноги голубя. Голубь одарил Саркаса злобным прищуром. Саркас ответил злобным оскалом. – Потому что я знаю волшебника, который всегда может найти в Лондоне хоть одного почтового голубя. Хотя, на мой взгляд, он измельчал. Раньше он каким-то образом находил почтовых драконов. Знаете, маленькие такие, размером с кошку…
Мама с некоторым беспокойством посмотрела на нашего вампира.
- Саркас, почтовых драконов не существует. Вообще, взрослых драконов размером меньше, чем с крупного быка, не бывает.
- Правда? Реб, у них нет почтовых драконов. Тю… - Снейп развернул рулончик и погрузился в чтение. Папа заерзал на стуле.
- Так от кого письмо-то? – Ой, на этот вопрос даже я ответ знаю!..
- От Джея, конечно. Только он мог прислать почтового голубя, когда вокруг много почтовых сов. Скорее всего, он же его поймал и выдрессировал. Джейми в этом смысле талантливый. Так что пишет Джейми, Саркас?
- Зачитываю. «Дорогая моя Саркас (прости, не смог придумать ни одно женское производное от твоего имени; тетя Ксан, вы знали!), пишет тебе твой возлюбленный из непосильных для человека условий. Знай, я не перестаю думать о тебе, как бы меня ни заставляли думать о серьезном, потому что нет ничего более серьезного, чем твое лицо. Мира утверждает, будто это общеизвестный факт, что молодые люди моего положения непременно находятся в поиске невесты. Но я думаю, мой поиск окончен, ибо твои божественные черты не покидают мой внутренний взор. Ах, как мне дороги эти глаза цвета плотоядной фиалки и эта нездоровая бледность твоего образа. Сколько раз в пылу сражения передо мной вставал изящный клин твоего лица, изгиб твоего носа, который своей формой может ввести в смущение любого благородного сына Давида, а размеры его могут навести на некоторые...» Дальше там заляпано чернилами. Дальше. «Так, ладно, романтика закончилась. Мира читала мое зашифрованное (три восклицательных знака) послание и не оценила сей коварный ход. А нас ведь могут просматривать!.. Или как это там называется. Теперь к важному. Орел приземлился. Птичка в клетке. Птичка вопит. Кстати, о птичках, ты заценил моего почтового голубя? А, а, я уже чувствую, тебе завидно! Ты бы знал, чего мне это стоило. Я этого засранца столько ловил, столько ловил! Неделю ловил! Ладно, не неделю, меньше. Но ты понял. Теперь только осталось гадать, долетит ли он до тебя, или сразу вернется в ту помойку, на которой я его отковырял. Но ты там кушай, кушай! Мира передает тебе привет. Говорит, что любит меня сильно и вполне возможно приедет уже как миссис Поттер…» Много клякс. «Шутка. Она всегда читает чужие письма через плечо, или только если я их пишу? Может, она меня к тебе ревнует, а? Вот, думает, нехороший Саркас, уводит у меня такого мужчину…» Опять много клякс. Мда, Мира что-то нервно себя ведет. «Ладно, слушай, у меня уже все болит, да и рулон заканчивается. Я тебе еще напишу. Ответ присылай на обратной стороне Буцефалом (так зовут голубя). Только не дай себя укусить. Мне кажется, он заразный. Когда приедем, не знаю. У моей мамы опять словесный понос. Люблю-цалу-и-далее, ДиДжей ДжеДай».
- Было бы в два раза смешнее, если бы ты не читал это, как некролог, - тонко подметила Гермиона.
- А что, кто-то должен был смеялся? – не менее тонко поинтересовался Саркас и вынул из кармана ручку.
- Что ты ему напишешь?
- Письмо получено, что еще. Или вы действительно считаете, что я так же стану разоряться на полметра о его глазах цвета гнилого болота? Спрошу, как там Поттер-старший. И далее в том духе.
- Попроси его передать Гарри, что его все ищут и скоро за ним приедут, если он сам не вернется. Чем раньше - тем лучше.
Саркас перестал покрывать бумажку острым каллиграфическим почерком.
- Мы говорим об одном и том же Гарри Поттере? Которому если что в голову вставит, то он это обязательно сделает?
- Мне кажется, ты говоришь о Джеймсе.
- Не хочу портить вам кайф, но Джеймс - та-да!.. – сын Гарольда Поттера. И, наверное, это у них наследственное. Ровно как упрямство.
Маму слегка передернуло. (Она терпеть не может, когда ей говорят, что она не права.)
- Ну, как знаешь. Рон, у тебя, кажется, Защита сейчас была?..
Родители ушли, голубь с упоением клевал хлебные крошки, которые я ему накрошила, Саркас писал.
- Сарк.
- А?
- Почему ты так всех не любишь?
- В каком смысле?
- Ну, ты постоянно язвишь, над всеми издеваешься. Зика довел до нервного срыва сегодня. Это же ненормально, когда человек начинает биться головой об стол и бормотать. Потом ты со своей табличкой…
Саркас изогнул Бровь. Бровь – как признак осознания полного идиотизма окружающих.
- Реб, в чем заключается смысл того, что ты мне только что сказала?
- Ты садист?
- Скорее мазохист, если этот разговор все еще имеет место быть. Отношение к окружающим – это семейное.
- Хм. Тогда ты должен быть очень семейным человек…овампиром, если все твои повадки - это семейное. А свое что-нибудь у тебя есть?
Саркас уставился на меня с сомнением, переходящим в отмирание мозга. Некоторым людям сомнение не помешает. Оно им только на пользу.
К столу, подскакивая на одной ноге, - на второй не были завязаны шнурки, - с зубной пастой на щеке и в помятой футболке с символикой Eire припрыгал дядя Сэм.
- Мнезавтракуменялекциямакгонагаллменяубьет, - заявил он, схватив в одну руку кусок хлеба, в другую - ложку, и поглощая кашу Зики с невероятной скоростью. Потом он заметил голубя. – Эт што зша хлень?
- Нам Джейми голубем прислал письмо.
- Хм, - ответили из тарелки. Дядя Сэм, поморщившись, глотнул тыквенного сока из ближайшего кубка, попытался салфеткой оттереть прилипшую зубную пасту (без результата) и стал судорожно завязывать шнурки, одновременно дожевывая хлеб. Во взгляде голубя явственно читалось «дармоед». – Дфею прифет. Пока.
Дядя Сэм вприпрыжку умчался дальше, с переходом на галоп на крутых поворотах.
- Саркас, а твой папа часто такой пожеванный?
- В зависимости от. Иногда он просто пожеванный.
- Я слышала, МакГонагалл разрешила ему посещать лекции пятого курса, если он перестанет опаздывать на уроки.
- Ну, немыслимая щедрость по ее меркам.
- Кстати, а у твоего папы всегда была спиралька на руке нарисована?
Саркас опять изогнул Бровь.
- Ты о чем?
- Да у дяди Сэма на правом предплечье с внутренней стороны была нарисована такая синяя спиралька с зигзагом снизу. На манер волны.
- Вот такой? – Саркас вытащил очередную бумажку и быстро накрутил там знакомую спиральку.
- Да. Только поаккуратней.
- Уж извини, я тебе не дизайнер интерьеров.
Сарк поскреб лоб кончиком ручки.
- Мда. Какая-то гхырня получается. «Жди козу», блин.
Рассказывает Мира.
Что-то мне сегодня с утра икалось. Наверное, гениальнейший план Джеймса с почтовым голубем из помойки все-таки сработал. На самом деле, это даже хорошо. Джеймса надо было срочно чем-то занять. Его мама на него плохо влияет.
Мама Джеймса Поттера, Элион Томсон, в это славное утро обнаружила, что очаровательный молодой человек, который вылечил немого больного и теперь таскает ее папки, никто иной, как герой всего магического мира, Гарольд Поттер. Правда, это не произвело на нее особого впечатления. Как выяснилось, она не знала, кто такой Гарри Поттер.
Она умудрилась спросить об этом громко и внятно посередине злополучной больничной столовой.
Гарри Поттер опрокинул на себя кофе.
На нее одновременно уставились ВСЕ.
- Элион, ты не знаешь, кто такой Гарри Поттер?
- Томсон, не ожидал. Хотя нет, ожидал…
- А что такое? – невинно захлопала глазами болгарская эмигрантка Алина Томашкова, дочь всемирно известного Доктора Магической Медицины Ладислава Томашкова, так же известного как Ладислав Томсон, доктор в клинике в Глазго. Почему-то «всемирно известный» в большинстве случаев значит «местечково-популярный».
- Эм, Эли… - попытался вмешаться обсуждаемый герой.
- Томсон, Гарри Поттер – герой всего магического мира. Он обязательно победит Того-Кого-Нельзя-Называть.
- Правда? Я о нем в Болгарии никогда не слышала.
- Он удачно справлялся с Тем-Кого-Нельзя-Называть с самого рождения.
- Даже когда был младенцем?
- Особенно тогда. 30 июля – это как национальный праздник.
Тетя Элион повернулась к дяде Гарри и шепотом поинтересовалась:
- А что случилось 30-го июня?
- Много всего, - ответил пунцовый дядя Гарри, пытаясь пригладить непокорную челку себе на лоб.
- А как ты защитился от Сами-Знаете-Кого, или как там вы его называете, хотя я понятия не имею, о ком идет речь, когда ты был младенцем? Ты закидал его плюшевыми игрушками?
На этом месте Поттер прекратил манипуляции с челкой, при этом потеряв дар речи. Где-то минут через пару, которые тетя Элион провела, выжидательно потягивая кофе и делая любопытствующее личико (широко распахиваете глаза и моргаете каждые семь секунд), Гарольд Поттер смог выдавить из себя ответ.
- Закидал плюшевыми игрушками?.. – спросил он, постепенно выходя из состояния шока от глубины наивности одной отдельно взятой женской особи.
- Ну да. Просто я не могу представить ни один другой способ, которым младенец может от кого-то защищаться. Конечно, он может еще кусаться… Ты часто в детстве кусался?
Джеймс, похоже, унаследовал от своей матери немного больше, чем невинное выражение лица. Список пополняется исчезающе малым количеством внимания к чему угодно и способностью уводить разговор в самом неожиданном направлении.
- Нет, не часто. Правда, я однажды разговаривал со змеей. Это был удав.
Мда, логика уходит в декретный отпуск, когда дело касается Поттеров. Всех Поттеров.
- А меня в детстве укусила белка. Папа еще пугал меня, что это была белка-оборотень, и я очень боялась, что в полнолуние превращусь в белку с вот ТАКИМИ вот зубами. А когда это оказалось неправдой, я очень расстроилась, что у меня не будет пушистого хвоста.
Черт. Это же шизофрения. Мистер Поттер-старший нашел эту шизофрению невероятно смешной. Кофе пошел ему через нос. Сидящий рядом Джеймс оживился.
- О, а вот этой истории я еще не слышал. Хотя это в стиле дедушки Лада. Когда я был злобным карликом, деда Лад притворился, что умер. Я подумал, что это из-за меня, поэтому попытался спрятать его тело, как это делают по телевизору. Сначала я хотел его закопать, но он оказался слишком тяжелым, поэтому я прикрыл его подушками.
- Джеймс, это… терапией никто в вашей семье не занимается?
- А зачем?
- Потому что пять минут назад я считала, что главный псих в округе живет в моей семье, и это моя бабушка. Как выясняется, есть клиенты и похуже.
- Мисс Ксан круче всех. Что бы мы делали без нее на Белтайн?
О, моя бабушка и Белтайн. Отличный праздник, все прекрасно, но зачем было предлагать старушке-веселушке Минерве сделать его одним из официальных школьных праздников? Особенно, когда общим голосованием было решено, что женская часть преподавательского состава не будет раздеваться и прыгать бешеными зайцами вокруг костра с венками на головах. Мужская часть, правда, ничего против не имела, но ее никто не спрашивал. Поэтому мы обошлись одеванием во все белое и организацией общешкольного пикника с ночевкой, обязательными кострами и, в случае некоторых учителей, а так же наиболее крепких на нутро старшекурсников, распитием спиртного тишком из горла. Ах да, и хоровым завыванием школьного гимна, причем так завыванием, что нас никто не беспокоил. Ба даже подыгрывала на гитаре.
- Не могу себе представить. И это был сарказм.
Родители Джея продолжали рассказывать по очереди веселые случаи из жизни, хотя я лично плохо представляю, как у мистера Поттера в жизни могли быть веселые случаи. С его-то детством, юностью, судьбой и вообще. По крайней мере, в наше время у него на лице это не особо отражается. У него на лице отражается, что мой дед стал лучшим примером того, каким должен быть квалифицированный педагог. Хотя вполне возможно, он выступает противовесом профессору Малфою, который нас учил, летая под потолком в положении лежа и травя бородатые анекдоты. Это называлось «практический пример».
- Скритч фит боттофикс!!! – рявкнул Джей мне в ухо.
- Джей. Будет гораздо комфортней для твоей персоны, если пиксячье «Сношать вас в прямую кишку!» было адресовано не мне.
- Нет, это было адресовано тому, что умерло в моем обеде. Потому что оно выглядит отвратительно, на вкус отвратительно, а по запаху напоминает…
- У меня тоже есть нос, Джей. Но видишь ли ты, чтобы это ел кто-нибудь? Кроме тебя, конечно. Ты у нас из отдельной категории.
- У тебя есть пакетик? Я хочу отправить это Сарку на химический анализ. Твой дед невероятно прозорлив, когда говорит, что основное количество больных в Мундо умирает не из-за болезней.
- Он обычно подразумевает под этим врачей, но это новый подход к вопросу. Джей, что ты делаешь?
Джей опустился до уровня тарелки и с нескрываемым кошачьим любопытством тыкал в невнятную жижу вилкой. Смотрели мультик про Пятачка и воздушный шарик? Общая идея примерно та же самая. Только вилка требовала встряхивания, когда на нее налипали комочки пищи.
- Я изучаю, - ответил Джей с зачарованностью биолога, открывшего новый вид слизняка.
- Нет, ты играешься с едой. Если ты не будешь это есть, оставь его в покое.
- А химический анализ? – это было произнесено таким тоном, что я почувствовала себя отнимающей большой пластиковый надувной молоток у по-настоящему счастливого ребенка, потому что вопреки всеобщему заблуждению, большой пластиковый надувной молоток вызывает гораздо более длительный прилив счастья, чем, например, леденец на палочке или мороженное. А главное, не способствует ожирению.
- Ладно, ковыряйся. Можешь даже выклянчить у девушки за кассой пакетик, в который они запихивают выпечку.
Вот зачем я это делаю, кто мне скажет? А я вам скажу. Правда, я буду себя очень долго после этого ненавидеть. И возможно, пробегу лишние 5 километров на здешней беговой дорожке.
Я нахожу его корчи… милыми. Все, я это сказала. Больше вы от меня этого не услышите.
Зато я теперь понимаю деда. В психах определенно что-то есть.
- Кстати, как тетя Джесс?
Джей оторвался от нового развлечения.
- А что с ней может быть не так?
- Я в том смысле, она все еще в детдоме?
- Ну да. Ей же нет восемнадцати.
- Тогда как она поедет с нами?
- Мы ее украдем.
Вот вам весь Джеймс Поттер.
- Ты понимаешь, какой шум поднимется? Если ты не забыл, то твой папа все еще герой магического мира. И если он кого-то украдет, это будет сенсацией. Если он украдет свою сестру, ключевое слово «сестра», это будет сенсацией национального масштаба. И наши проблемы вырастут в два, если не во все десять раз. А теперь представь меня и себя, пробивающихся через орду журналистов, с Героем Магического Мира, Сестрой Героя Магического Мира, полудохлым язвящим наследником самой богатой семьи Британских Островов и дочерью известного лауреата премии Парацельса.
- Гхыр тогда знает. Куда предки собрались?
Томсон и Поттер поднялись со своих мест и вышли из столовой.
Джеймс схватил запакетированный обед и побежал следом.
Ладно, сам справится.
Черт, у меня мигрень от этого дурдома.
Рассказывает Джей.
У. Девиз на сегодня: «Всё лох, кроме я». Копилефт принадлежит всем Снейпам коллективно. Хотя не так. «Мама, мы все (кроме меня) сошли с ума. Ты тоже?»
Не, ну моя мама, конечно, круче всех мам, которые есть… После мисс Ксан. Она просто круче. Но после нее определенно идет мама. Мама всегда готовила вкусный суп. И рассказывала врачебные байки. И готовила вкусный суп. Вообще, она вкусно готовила. Никто не знает как, но вкусно. Однажды, она даже использовала молоток и гвозди. Не помню, что она готовила тогда…
Мда, жрать хочется. У кого бы пожрать спереть?
Предки пошли в обход. Точнее, в медицинский обход пошла мама, а папа за ней увязался. Мне кажется, это как-то нарушает все подряд пункты устава данной больницы, но мне лично все равно.
Я хочу жрать.
И… О! Вот это круто. Кабинет хромающего мужика. У-у-у. Стеклянные двери. У-у-у. Черепушка. У-у-у. Гхыровины. У-у-у-О-о-о-о! Обед. Ну, это было очень познавательно, но я, пожалуй, пойду. Да, куда-нибудь подальше. А то еще придется делиться.
Теперь можно и придумать, куда пойти поесть. Где делиться не заставят.
А, вот и ответ. В детдоме обеденный час. Ну, я тут в приемной посижу. За горой игрушек. И креслом. И шкафом. И… ой, блин.
Здравствуйте, тетя Джесс. А вы как, не обедаете?
Тетя Джесс отвлеклась от своей медитации и посмотрела на меня с беспокойством.
- Сегодня на обед говядина.
Так это была говядина. Не похоже на говядину. Больше на мясо динозавра.
- А ты часто таскаешь обед в пакете?
Так это, я его на анализы. Мясо динозавра – двигатель научного прогресса.
- Научный прогресс – это хорошо. А бутерброды с чем?
Ну, я так и знал. Хотя с тетей Джесс поделиться можно. Тетя Джесс меня любит. За что-то.
Да, действительно, а с чем у нас бутерброды-то? Еще съем – и глюки могут начаться.
В результате вскрытия бутербродов было установлено, что они содержат: салат, бекон (один кусок), сыр (один кусок), майонез (полбанки), помидор (один кусок) и… какие-то белые таблеточки. Спасибо, тетя Джесс. Вполне возможно, вы спасли мою шкурку.
- У кого бутерброды украл?
Ну вот почему сразу украл, а? Может, Шуман не любит майонез. А я его от майонеза избавил.
- Не, майонез он любит. Он не любит соленые огурцы.
Кстати да. Соленые огурцы были бы кста… Стоп. Это информация из надежного источника?
- А таблеточки, скорее всего, болеутоляющее. Он их пачками ест. Со всем. Вот, в бутерброды запихивает, в кофе крошит, пудинг ими посыпает…
Так, пять таблеток на бутерброд. Два бутерброда. Плюс кофе, скорее всего таблетки три. Плюс десерт – еще пяток таблеток… Определенно пачками. И это только обед.
Определенно могу начаться глюки.
Ну ладно, таблетки выковыряли, можно и приступать. Тетя Джесс взяла свой бутерброд, уселась в позу лотоса с пятками к потолку и начала уминать. Черт, это даже выглядит болезненно.
- Ты позанимайся йогой столько, сколько я ей занимаюсь – и не так ноги будешь выворачивать.
Угу. Ну, тогда я сейчас заточу свою долю. Тихо и скромно. Чтоб с меня не спрашивали разных интересных вопросов…
- Хм. А где мой брат?
Тьфу ты, чуть не продавился.
Гуляет. Занимается полезной общественной деятельностью. Труд, знаете ли, облагораживает.
- Ему нравится доктор Томсон. Это правильно. Мне она тоже нравится. Она очень заботливая. И детей любит. Хотя тебе, наверное, лучше знать.
Вот кто проболтался, а?.. Кто?.. Не я, точно. Из Миры вообще мало что можно вытянуть. Хм?
- Это логично. Брат у меня только один, это я знаю точно, поскольку помню. Кузеном ты моим быть не можешь. Папой тоже, папа умер. А вот сыном… Это даже доказывать не нужно.
Вот почему вы умная такая?
- В маму.
Это был риторический вопрос. Ладно, дохавали. Я тогда пойду… в туда куда-нибудь.
- Пошли гулять.
О, нет. Нет. Нет-нет-нет.
И мы пошли гулять. Прошлись по коридорам, по холлу, поглядели на матерящегося доктора Шумана, пытающегося выяснить, кто спер его обед, потыкались в палаты. Оказывается, в Мундо есть много разных палат. В одной, например, были товарищи, у которых неправильно сработали заклинания. Самым выдающимся здесь был мужик с блондинистой волосней, подписывающий открытки.
- Это Локхард. Он потерял память и ее вот уже лет шесть пытаются восстановить. Он много книг написал, когда у него еще память была. До сих пор очень популярен.
Мило. И нет, мне не надо ничего подписывать. И руку мою тоже не надо подписывать. Ногу тем более.
Потом были еще интересные палаты: для тех, на кого напали магические существа, для отравившихся зельями, для выздоравливающих, для умирающих, для умирающих престарелых, для просто престарелых (живут они тут, маразматики), для коматозников и так далее. Это были групповые палаты. А еще были палаты одноместные. В одной из них, номер 25, пролеживал постель Дракон.
Он, между нами, девочками, чувствовал себя гораздо лучше. Он язвил. И читал газеты.
Завидев меня, Драконыч вытянул моську и попытался спрятаться за печатным изданием. Ха, нас этим не испугаешь!
Привет, Дракош, как делишки?
Дракон, поняв, что от разговора не отвертеться, гордо отложил газету на тумбочку, поправил подушки за спиной, уселся повыше и сложил ручонки на коленках.
- Паяц, какого ты тут делаешь? – спросил он меня с натянутой улыбкой.
Да я тут мимо пробегаю, не расстраивайся. А вот батяня просто не может дождаться вашей встречи. Считает, что у него перед тобой какой-то долг. Правда, он сейчас занят, пускает слюни по твоему лечащему врачу…
- Да, у твоего «бати» действительно поехала крыша. Что он нашел в ковыляющем мужике?
Да, не о ковыляющем мужике речь, стоп-кран на самолете. Все видели, все видели? Малфоевский переклин.
- Он говорил о докторе Томсон, - заявила тетя Джесс, с интересом изучая содержимое шкафчиков.
- А э-э-это кто? – поинтересовался у меня Малфой.
Ну, К’хаум!… Это относилось к ситуации в целом, а не к тете Джесс, стоявшей к нам спиной. Раком. Не, ну я, конечно, все понимаю. Даже тяжкое раздумье на лице Дракона, которому открывался живописный вид на хорошо сидящие джинсы. Хотя я хотел бы увидеть джинсы, которые бы плохо сидели на такой… пятой точке.
- Я – Драко, - сказал Малфой джинсам.
- Слушай, как ты думаешь, зачем им нужно это? – поинтересовалась тетя Джесс, выпрямляясь и вручая мне нечто среднее между плойкой и зажигалкой для газовой плиты. Затем она обратила внимание на навострившего уши Дракона. Нет, ну реально. Если бы Малфой умел делать кошачьи уши, как Реб, он бы определенно их навострил.
- Джессика. Можно Джесс.
Прикольная штуковина. Нажимаешь на кнопочку – и оно начинает притягивать разные металлические предметы. Надо бы спереть.
А, что? Я еще должен их разговор слушать?
-… поэтому я думаю, тебе надо подумать о своем отношении к людям. И нелюдям. Особенно с учетом того, что написано в твоей медицинской карте. Займись йогой. Это полезно для здоровья.
Кажется, монолог тети Джесс пролетел мимо ушей не у одного меня.
- Можно пригласить вас на чашку кофе?
Извините, но сейчас я буду закадровым ржачем. Муага-га-га…
Так, ладно, может мне кто объяснит, фраза «кофе будешь?» - в этом сезоне самое модное выцепляло для будущих жен? Метод «мне восемнадцать и я уже пью кофе, вот какой красавец-мужчинка»? Не, ну смысл имеет, только тетя Джесс кофе не пьет.
- Тебе нельзя кофе. Написано в истории болезни.
- Ну, тогда чай?
- Содержит кофеин.
- Вино?
- Алкоголь.
- Тогда что мне можно?!
- Воду. Без газа.
- Простите, но я буду не я, если скажу «можно вас пригласить на стаканчик воды без газа».
- Зря. Я бы согласилась. Ну, я пошла дальше.
Тоже хорошая идея. А то я засиделся.
Как выяснилось, очень засиделся. Потому что в окошко в двери я увидел Его. Он – это Люциус Малфой. Который целеустремленно шел к нам.
Мастерский прыжок к Драко под кровать. Упс… тетя Джесс еще стоит около двери.
Я ей хотел сказать, что шухер, только дверь уже открылась.
Дальше все было просто, как удар ноги. Никогда не замечал у тети Джесс на щиколотке зеленую татуировку в виде спиральки с зигзагообразным окончанием.
Пятка пришла Люциусу Малфою в нос. Он упал назад, ударился головой об кафель и потерял сознание.
Драко, не успевший закрыть рот от ответа тети Джесс, зааплодировал.
- Вот теперь я буду настаивать, чтоб вы присоединились ко мне на стаканчик воды без газа. Надо кого-нибудь позвать, это может быть серьезно.
- Ага, - сказала тетя Джесс, пиная своего будущего свекра в бок. – Еще помрет.
А врачам скажем, что пол был скользкий.
Что?.. Тоже план.
***
- Ремус, объясни мне, у тебя же богатый опыт, или, по крайней мере, талант, почему мой сын постоянно ввязывается в авантюры, притягивая к себе неприятности? Причем с того момента, как начал ползать, хотя ползать он начала рано и сразу быстро.
- О, Гарри, я могу тебе это сказать.
- Тогда просветите меня, мисс Ксан.
- Ты ему в детстве книжки читал?
- А это тут причем?
- Скажи, читал или нет?
- Да, читал. И Эли читала.
- И часто читал?
- Когда с работы приходил.
- А играл ты с ним часто?
- На выходных. Когда не работал.
- Вот тебе и ответ.
- Не понимаю.
- Ну и дурак. Во, я вижу, Ремус понял, о чем речь.
- Гарри, кажется, Кассандра подразумевает, что Джей просит внимания.
- Внимания?! Так он же эпицентр внимания! Джеймс то, Джеймс другое… Я об этом постоянно слышу!
- Но сам-то ты где, когда Джеймс то и Джеймс другое?..
***
- Если ты считаешь, Драко, что я одобряю твое поведение…
- …
- Драко, это абсолютно нерационально!
- …
- Сын!
- Хр-р…
- Я буду жаловаться твоей матери!..
- Хр-р-р-р…
- Дракониус Малфой! Вы позорите имя Малфоев!
- Люциус, заткнись, а? Пока я не нажаловалась ТВОЕЙ матери.
- Да, тетушка Тереза.
***
Жизнь – это такая положительная штука. Даже если все - гхырня или даже хуже. И если рассматривать жизнь с этой точки зрения, сразу можно найти много прекрасных моментов, за которые можно ухватиться. Это как найти золотую булавку ручной работы в куче других булавок: пальцы кровоточат, но ядрен батон как приятно. Ведь булавка – это не только нужная в хозяйстве вещь. Это оружие труда и обороны. Но только если их много.
А вообще, каждый человек – он как булавка. Совершенство в простом. Но блеск придает нам шику. Я люблю необычные булавки. А вы?
