Глава 13===( Рабастан Лестрейндж)===
Всю ночь мы с Нимфадорой мерили шагами палату.
Картина с Джаспером стала проясняться: он как радар настроен на чувства окружающих, особенно нас с Дорой. Он потому и приходит к нам по ночам, чувствует, что мы любим и друг друга, и его.
Это, похоже, действительно видение. Я, когда только из Азкабана вышел, без ментального блока только с Эйвери и мог общаться, потому что этот оптимист буквально топил меня в своем беспричинном счастье. А с остальными, особенно с братом и крестным, приходилось защищаться окклюменцией.
Джаспер окклюменцию не знает. Так, кто у нас в этом специалист? Снейп и мой брат. Но я только через мой труп позволю им влезть в мозги к моему сыну. Я тоже его учить не могу, потому что выпущу случайно пару воспоминаний об Азкабане или Лонгботтомах…
Выход один. Я научу легиллименции и окклюменции Нимфадору, а она станет заниматься с Джаспером. У нее нет таких мыслей, как у нас с братом, так что если сын и прорвет ее щит, ничего особо страшного он не увидит.
Под утро мы уже падали. Кровать только одна, рассчитанная на подростка… уж не знаю как, но мы умудрились на ней уместиться, вцепились друг в друга, дабы не грохнуться на каменный пол… и все, провал в сознании.
Проснулся я раньше Доры, что странно, постарался сползти с кровати, чтобы она не проснулась, но потерпел поражение, потому что она обняла меня обеими руками за шею и лишила возможности двигаться вообще.
А потом я услышал плач.
Нимфадора моментально проснулась, тоже, наверное, услышала, мы слезли с кровати и узрели сидящих в обнимку дружно рыдающих детей.
Мы сели рядом с ними, я посадил на колени Джаспера, а Дора обняла Адольфа.
- Это я виноват, - Адольф, обычно немного дикий и колючий, вжался в плечо Нимфадоры. – Это я уговорил Натаниэля, чтобы мы их вызвали.
- А я сказал всем, чтобы мы за ними проследили, - Джаспер вцепился в мою рубашку и всхлипнул.
- Меня теперь в Азкабан отправят?
- Адольф, ну как тебе не стыдно, какой Азкабан? Ну что за чушь? – с некоторых пор тема Азкабана для Нимфадоры стала весьма неприятной. Она сама меня просила рассказать, как там сидится, вот теперь даже название не переносит.
- Тогда исключат…
- Никого не исключат! А если Снейп все-таки потеряет совесть, есть Дурмстранг. Тони будет очень рад двум новым ученикам – некромантам… Шутка! – спохватился я, заметив выражение лица любящей супруги.
И тут только до меня дошло, чего они на самом деле боятся.
Мы почти никогда сыновей не наказывали. Воспитательная беседа, как худшее из зол – я таскал их на судебные заседания, где для двух нарушителей спокойствия несколько часов сидения на одном месте в окружении лордов, судей, адвокатов и прокуроров было сродни Круциатусу.
А что делать теперь?
У Рудольфуса совет спрашивать абсолютно бесполезно. Отец воспитывал нас в строгости, за малейшую провинность можно было схлопотать сотню партий в шахматы. Я с тех пор эту игру на дух не переношу, а вот Руди пристрастился и других видов наказания не признает. Я уже буквально услышал прерывающийся от радости голос брата:
- Сто двадцать партий! Разбирая все ходы и ситуации!
Нет, я не сделаю этого. Это слишком жестоко.
Я посмотрел на сыновей и тихо сказал:
- Вы понимаете, что заслуживаете наказания.
Джаспер в моих руках натянулся как струна, глаза Адольфа застыли.
Мне стало мерзко оттого, что мои дети меня боятся. Нимфадора сдвинула брови, но промолчала, зная, что я прав.
- Я считаю, что вы сами должны выбрать себе наказание, соответствующее вашим поступкам. Надеюсь на вашу честность.
Отец один раз позволил мне выбрать себе наказание. Я тогда стащил из его кабинета пузырек с воспоминаниями о маме, посмотреть не успел, но выражение его лица не могу забыть до сих пор. Не презрительное, а глубоко разочарованное. От чего я там отказался, не имеет значения, но отец никогда мне больше не напоминал об этом случае до самой своей смерти. Только в последний день жизни подарил мне эти воспоминания и Омут Памяти.
- Я верну дяде все книги по некромантии и буду этим заниматься только под его надзором или с его разрешения.
Серьезная жертва со стороны Адольфа: Руди его еще несколько лет близко к инферналам не подпустит.
- Хорошо, - я кивнул, Дора вздохнула с облегчением.
- А я… я в этом году не буду играть в квиддич.
О месте загонщика Джаспер мечтал с пяти лет. На его месте я бы выбрал что-нибудь другое, но…
- Ладно. Больше мы об этом не вспоминаем.
===( Ремус Люпин)===
Я лежал на кровати в больничном крыле. Все тело ломило после превращения, но внутри горело какое-то торжество: я впервые сосуществовал со своим волком. Мой зверь не выбросил меня на задворки сознания, а сочетал инстинкт с человеческим разумом, сделал то, к чему я стремился всю жизнь с помощью зелья.
Это стоило боли.
Сириус всю ночь просидел возле меня, и это стало негласным примирением. Я и не осознавал, как по нему скучал. Сейчас он отсыпался в соседней комнате, а я пытался собраться с мыслями.
- Профессор Люпин, вы ведь не спите?
Я повернул голову. На меня смотрели глаза Нимфадоры Тонкс с лица Рабастана Лестрейнджа – Джаспер. Я сел и невольно застонал: спина болела так, что завыл бы, если бы не ребенок.
- Вам больно? – переполошился Джаспер.
- Н-ничего, терпимо… сам-то как?
Аж слезы на глазах. Ничего, ничего, пройдет.
- Я хотел сказать спасибо, - Джаспер немного испуганно оглянулся на дверь. В просвете мелькнули огненные волосы, раздался знакомый голос: «Дора, что ты делаешь?», от которого мне стало больнее, чем от превращения.
- За маму. Папа бы не успел, - черты Джаспера поплыли, миг – и передо мной сидит Тонкс. – А как это - быть оборотнем?
С трудом отвожу взгляд от синих глаз.
- Потом как-нибудь расскажу, хорошо? – пытаюсь улыбнуться, а от слез и боли все аж плывет.
- Конечно, - спохватывается Джаспер. – Выздоравливайте, - прибавляет он и просачивается за дверь.
Переворачиваюсь на живот, стараясь унять боль, под рукой что-то шуршит, с трудом фокусирую взгляд…
Половинка шоколадки в яркой фольге.
Она всегда мне приносила шоколад после полнолуний.
Я вцепился зубами в наволочку и взвыл в голос.
===( Альбус Северус Поттер)===
Меня выпустили из больничного крыла даже позже Джаспера, хотя тот упал, а я нет.
Папа очень хотел, чтобы Адольфа и Натаниэля наказали, но что-то в переглядываниях Рудольфуса и Уолдена ему очень не понравилось, так что мы все, кроме Скорпиуса, были обязаны мыть коридор на четвертом этаже до самого Рождества. Без магии. А ведь там всегда самая грязь, там же больше всего классов. Но Малфой нас не бросил и сказал, что это несправедливо и что это только нам четверым магией пользоваться нельзя, а ему очень даже можно, так что все за нас будет делать именно он. Мы только у тети Гермионы нужное заклинание спросили, но не сказали, для какого именно пола оно нам нужно.
Ведь главное, чтобы коридор чистый был, верно?
