Глава 13Оказавшись на пороге дома сразу после меня, Рон привычным движением подал мне руку. Но стоило ему коснуться меня, как я, поддавшись неконтролируемому отвращению, резко отпрянула. Он удивлённо взглянул на меня, чуть нахмурившись. Рон уже было открыл рот. Я застыла в ожидании гневного комментария или же очередной глупости, хотя первое не исключало второе. Впрочем, в случае с Роном второе никогда нельзя было исключать.
– Миссис и мистер Уизли не будут сегодня у нас, – хвала Мерлину, Гарри вовремя подоспел со своими разъяснениями, иначе не обраться стыда перед Виктором.
Я подавила вздох облегчения, решив впредь быть более осмотрительной.
Мы прошли в прихожую. Рон с каким-то остервенением продолжал за мной ухаживать, помогая мне снять пальто, а я не менее настойчиво продолжала подавлять отвращение. Через минуту мы все, за исключением Джинни, засуетившейся на кухне, расположились за столом в гостиной, а Рон в очередной раз проявил чудеса обходительности, предварительно отодвинув стул.
– Виктор, мы с женой уже второй раз на твоей игре, – Рон продолжил начатый ещё в прихожей разговор. – Не считая твоего полёта во время турнира Трёх Волшебников. Это восхитительно…
– Да, помниться, ты даже взял у Виктора автограф после Святочного бала, – с невинным видом ввернула я.
Рон одарил меня тяжёлым взглядом, очевидно, припоминания наши разногласия на Святочном балу, главным виновником которых послужил как раз-таки Виктор и которые, тем не менее, не помешали ему взять автограф у главного соперника. Вот уж правда, было бы гораздо логичнее, если бы впоследствии Виктор стал его женой, а не я.
Джинни беззвучно хмыкнула за спиной Рона, неся поднос с чайным сервизом. Гарри принял поднос у неё из рук, и мы приступили к чаепитию. Рон, не изменяя собственной галантности, принялся ухаживать за мной, но едва наполнив чашку, обронил её мне на колени. Джинни метнулась за салфетками.
– Не стоит беспокоиться, Джинни, – я поднялась из-за стола. – Я всё ещё помню, где здесь ванная, – улыбнулась я.
И я, радуясь возможности отдохнуть от внимания благоверного, покинула комнату. Войдя в ванную, я первым делом умылась и ополоснула шею и руки. Прикладывая всё ещё мокрую руку ко лбу, я посмотрела на своё отражение в зеркале. Намокшие пряди волос липли к щекам, на которых невесть откуда появился румянец. Глаза сверкали на исхудавшем за последнее время лице. Я оторвалась от созерцания собственного отражения и принялась оттирать чайное пятно на платье, вспомнив о другом, одолженном мне Джинни, которое, кстати, тоже было испачкано по косвенной вине Рона.
Мне невольно припомнились все события того вечера, когда я упала и, счесав колено, испачкала юбку кровью. Я уже давно справилась с пятном от чая, но всё продолжала сидеть на краю ванны, глядя в одну точку и снова и снова вспоминая его страшное признание. Бедняга Рон, а ведь ему приходится терпеть близость не того человека гораздо дольше, чем мне. Я же едва успела почувствовать разницу между «тем» и «не тем», как уже не могу совладать с собою и минуты. Я прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки. В попытке вновь обрести внутреннее равновесие я придалась более приятным воспоминаниям прошедшего дня и, улыбаясь собственным мыслям, вернулась в гостиную.
Все ещё оставались за столом, хотя чай уже, очевидно, был допит. Виктор и Гарри были увлечены обсуждением прошедшей игры, Рон внимательно следил за их разговором, не решаясь принимать участия. Джинни обернулась на звук моих шагов, улыбнувшись. Я указала кивком, что сяду возле камина. Она согласно махнула головой и в следующую секунду присоединилась к разговору.
Я опустилась в мягкое розовое кресло и вернулась мыслями к нашей с Драко сегодняшней встрече. Разговор набирал обороты, то и дело ребята что-то громко восклицали за моей спиной, но сказанное не достигало моего сознания. Я так глубоко погрузилась в свои воспоминания, что казалось, будто я нахожусь вовсе не в гостиной на площади Гриммо, 12, а в Королевском лесу Дин, вновь и вновь переживая те минуты.
Вскоре меня разморило от жара камина, и на смену приятному волнению пришла сонливость. Лениво улыбаясь, я откинулась на спинку кресла, подогнув ноги под себя.
– За всё время, что я нахожусь в Британии, нам так и не удалось с тобой поговорить толком, – Виктор присел на кресло напротив.
Я отогнала от себя воспоминания, стараясь сосредоточиться на своём собеседнике.
– Ты выглядишь счастливой. Я рад, что у тебя всё хорошо, – проникновенно сказал Виктор, кивая в сторону Рона.
Не удержавшись, я хмыкнула. Виктор изучающе посмотрел на меня.
– Конечно, идиллия не может быть постоянной. Но ты ведь не думала, что будет иначе? – усмехнувшись, он потрепал меня по коленке.
Я лишь отвела взгляд. Было немного непривычно говорить с Виктором о личном по пришествию всего того, что нас когда-то связывало, но сейчас этот разговор выглядел настолько естественным, что с каждым его словом на душе становилось всё теплее и теплее. Это была явно не та тема, которую я могла обсудить с Гарри, и меня внезапно охватило непреодолимое желание, наконец-то, высказать, насколько на самом деле всё далеко от идиллии. Но Виктор продолжал.
– Помню, я спросил у тебя, как ты представляешь своё будущее, – он откинулся на спинку кресла, улыбаясь. – И ты мне ответила, что всё, чего бы ты желала, это праздновать Рождество в кругу большой семьи, – Виктор развёл руками, якобы спрашивая, чем же я недовольна. – А Рождество уже завтра, – шутливо добавил он.
Видимо, всё именно так и выглядело. И я не стала убеждать Виктора в обратном, а лишь потупила глаза, стараясь не выдать своих чувств.
– Ты останешься в Англии на Рождество? – спросила я.
– Нет. Завтра с утра у нас пресс-конференция по случаю проведенного матча. А после я сразу же возвращаюсь в Болгарию. Так что, – Виктор посмотрел на часы, – завтра мне рано просыпаться, а уже довольно поздно. Пожалуй, мне пора, – он встал.
Джинни убирала посуду со стола. Гарри и Рон продолжали сидеть, негромко о чём-то разговаривая. Последовав примеру Виктора, я подошла к Джинни поблагодарить за гостеприимство.
– Джинни, я верну тебе платье на днях, – сказала я, надевая пальто.
– О, Гермиона, перестань, – замахала руками Джинни. – Оставь себе. Оно всё равно идёт тебе больше. Это платье, – недовольно шепнула она, – меня полнит.
Я рассмеялась. И обняв Гарри и Виктора на прощание, первой покинула дом. Через минуту послышался скрип закрывающейся двери – очевидно, Рон или же Виктор тоже отправились домой. Стояла безветренная погода. Я беззвучно шагала по заснеженному тротуару, наслаждаясь тишиной и спокойствием ночи, прежде чем трангрессировать в Нору.
Оказавшись у калитки, я глубоко вдохнула чистый, морозный воздух. И направилась в дом, решив, не задерживаться в саду.
Когда я вошла в спальню, Рон уже был там, готовясь ко сну. Но на его лице не было и следа сонливости, как раз напротив. Стоило мне переступить порог, как он стремительно подошёл и закрыл за мной двери.
– Скажи на милость, что за театр ты сегодня устроила у Гарри? – он уставился на меня, всё ещё придерживая рукою двери.
У меня возникло неприятное ощущение загнанности. Избегая мнимой ловушки, я присела на кровать.
– Театр – это то, что происходит сейчас, – ответила я, стараясь говорить спокойно. – Это всё то, что происходит в последний год, – я глубоко вдохнула, переводя дыхание. – Я, конечно, понимаю, что ты привык врать. И мы можем обмануть Виктора, Гарри, Джинни, коллег и даже родителей, но хватит обманывать себя.
Рон застыл, недоумённо глядя на меня.
– Нет, ты только ответь, зачем тебе это было нужно? – как будто не слыша, продолжил он.
– А зачем тебе это нужно? – в свою очередь спросила я.
Гнев на его лице медленно сменился удивлением. Он ещё минуту стоял, не находя, что сказать. Затем молча прошёл к кровати, улёгся и закрыл глаза. Что ж, я была рада, что разговор окончен.
***
На рассвете меня разбудил странный звук. Я резко встала, с трудом спросонья определяя его источник. В следующую минуту я бросилась к Рону – его били судороги. Я перевернула его на спину, чтобы определить, что с ним. Он сразу же умолк и, сонно улыбаясь, перевернулся на бок. Определённо, он продолжал спать. Я ещё минуту стояла, наблюдая за его дыханием, пока не поняла, что он смеялся во сне. Вот уж во истину! Все нормальные люди плачут во сне, а этот смеётся. Я вернулась в постель, но так разозлилась, что сон не шёл. Мне ничего не оставалось, кроме как встать.
Я тепло оделась и спустилась в сад. Дом безмолвствовал: все ещё спали. Часы показывали без двадцати восемь, но, как обычно в зимнее время, было ещё сумеречно. Небо было ясным, и я облокотилась о заснеженную ветку старого дуба, любуясь первыми солнечными лучами. Но едва солнце показалось из-за горизонта, как поднялся сильный ветер, и я была вынуждена вернуться в дом.
Всё ещё прибывая в относительном одиночестве, я присела на софу около камина, вспоминая все события вчерашнего дня. Как только я подумала о Драко, что-то неприятно кольнуло в области груди. Я резко встала и принялась мерить шагами комнату. Меня мучал вопрос, был ли он всё ещё обижен на меня, или же это была всего лишь минутная вспышка гнева. И чем больше я вспоминала склонность Малфоя к капризам и выходкам такого рода, тем больше убеждалась, что рано или поздно это пройдёт. Оставалось лишь уповать на то, что рано, а не поздно, потому что в ту минуту мне казалось, что я не смогу дожить до следующей, если не увижу его. Но как я ни старалась убедить себя в том, что глупо надеяться на встречу в ближайшее время, необходимость видеть его стала настолько острой, что казалось, ради того, чтоб прервать эту пытку хоть на мгновение, я готова бежать за тридевять земель.
Стараясь успокоиться, я стала лихорадочно оттирать противень. Вскоре кожа на костяшках пальцев уже была счёсана, но я не прибегала к помощи магии, пока на кухню ни спустилась миссис Уизли. Чтоб не вызывать лишних вопросов, за уборку я принялась уже привычным способом. Но даже при помощи магии мы с миссис Уизли едва управились к восходу первой звезды.
На сочельник в Нору должен был пожаловать только Перси. Гарри с Джинни остались дома. Джордж сказал, что в этот раз уже будет праздновать с Анжелиной. Билл и Флер праздновали в «Ракушке», а Чарли не мог оставить работу в Румынии.
До прихода Перси оставалось не более получаса, и я поднялась наверх переодеться. Я распахнула дверцы платяного шкафа, выбирая подходящий наряд. И сразу же пожалела, что отправила в корзину для грязного белья вчерашнее платье. О малиновом платье а-ля Лаванда Браун, подарке Рона, не могло быть и речи. Мой любимый брючный костюм выглядел бы неуместно. Мне не оставалось ничего другого, кроме как вновь надеть платье Джинни. Я расправила складки на юбке, пытаясь разглядеть кровавое пятнышко, и… О, чудо! Заклинание длительного действия дало обещанные результаты. Пятно пропало. Просияв, я сняла тёмно-синее платье с вешалки.
Когда я спустилась на кухню, все, включая Перси, уже приступили к поеданию праздничной индейки. Как только Уизли заметили меня, разговор за столом прервался. Я опустилась на предназначенный мне стул рядом с Роном, не говоря ни слова. Какое-то время все самозабвенно чавкали, мне же кусок в горло не лез. Миссис Уизли нашлась первой.
– Как дела на работе, сынок? – обратилась она к Перси.
– Мне очень жаль, мама, но сегодня я не останусь у вас. Завтра с утра мне нужно быть на собрании в Министерстве: Кингсли подводит итоги матча. Прибыль, убытки – нужно всё подсчитать и потом уже, исходя из результатов, определить план действий на ближайшее будущее. Слишком много работы, – Перси огорчённо покачал головой.
– Ну ничего, сынок. Гермиона тебе поможет. Ведь ты тоже завтра выходишь на работу? – впервые за вечер миссис Уизли посмотрела на меня.
– А есть ли смысл? – сказала я, но голос изменил мне.
– Не поняла? – меня удостоили ещё одного взгляда.
– Я спросила, есть ли смысл ходить на работу, на которой мне не дают работать, – произнесла я на этот раз уже предельно чётко – по слогам.
Миссис Уизли застыла с вилкой у рта.
– Кто тебе мешает работать, деточка? Перси непременно это выяснит, – ей понадобилось не более секунды.
– Как? Спросит у самого себя? – хохотнула я. – Думаете, я не знаю, что это вы запретили ему давать мне какую-либо работу, чтоб выяснить, почему я так поздно возвращаюсь домой, и не завела ли я шашни на стороне?
Перси уткнулся в тарелку. Миссис Уизли гневно вперилась в меня, начиная дышать всё тяжелее.
– Так вот, насчёт шашней спросите лучше у своего сына, – я со стуком опустила столовые приборы на стол.
– А не боишься ли ты, деточка, разговаривая в таком тоне, вообще потерять работу? – прошипела она, подавшись вперёд.
– Но вы-то ничего не боитесь. У вас с Роном получился прекрасный тандем по отравлению моей жизни, – я не стала следовать её примеру, а только оставалась сидеть с прямой спиной, не шелохнувшись.
В следующую секунду Рон вскочил с криком: «Не смей так говорить с моей матерью!» Мистер Уизли тоже поднялся и, перегнувшись через стол, выставил руки между мной и Роном. Перси что-то пробормотал, согнувшись над своей тарелкой и старательно не глядя в нашу сторону.
– Ты сама отравляешь себе жизнь! – возопила миссис Уизли, нависая надо мной.
Но в следующую секунду, оценив, какие у неё мощные «тылы», с видом триумфатора, медленно опустилась обратно на стул.
– Да, вы правы, как никогда, – ответила я и, стараясь унять дрожь в руках, промокнула салфеткой рот, хотя так ничего и не съела. – Благодарю за гостеприимство и вкусный ужин, – и с этими словами я медленно встала.
Миссис Уизли ещё что-то сказала, призывая всех продолжить трапезу, но мне уже было всё равно. Я набросила на плечи пальто и закрыла за собою дверь.
