Глава 12В Большом зале Миралисса появилась одновременно с утренней почтой, поэтому смогла избежать большей части вопросов: друзья самостоятельно догадались, где и почему она могла провести вечер и ночь. Но это не означало, что они вообще ничего не спросят.
— Я, конечно, рада, что ты наконец-то встретилась с отцом, — негромко сказала Гринграсс, когда внимание учеников сосредоточилось на задании профессора Флитвика, — но с твоей стороны было откровенным хамством вот так исчезнуть. Знаешь, как я волновалась?
— Прости, — только и сказала Лисса, не поднимая головы.
Весь день она была рассеяна, не слушала учителей, натыкалась на предметы мебели: все мысли крутились вокруг отца. Лисса могла думать лишь о том, как ему понравиться, заслужить одобрение… Но на фоне всеобщего волнения из-за побега Пожирателей смерти этого никто не заметил. Никто, кроме Малфоя и Гойла.
— Что происходит? — задержав Лиссу в кабинете, спросил Драко. — Почему ты не выглядишь довольной? С твоим отцом что-то не так?
— Нет, почему ты так решил?
— Потому что ты должна светиться от счастья, а на деле… Он жив? Он покинул Азкабан?
— Да… просто…
Малфой вздохнул, и, не глядя на Миралиссу, произнёс:
— Ты же в курсе, что Беллатриса Лестрейндж сестра моей матери? — Лисса кивнула, но он этого даже не заметил. — Я никогда её не видел, но мама много рассказывала о ней, и мне хотелось познакомиться… Вот только я понятия не имею, какой будет эта встреча. Это я хотел узнать её, а не она меня.
— Ты её единственный племянник, думаю, она будет рада узнать тебя.
— Лисса, ты единственная дочь своего отца? Думаю, он тоже будет рад узнать тебя. Не расстраивайся раньше времени, ладно? Может, ты ему понравишься…
— Я не нужна ему, Драко, — глухо произнесла Лисса, опустив голову. — Для него дочь — годовалый ребёнок, он сам сказал, а я — чужая.
— Дай ему время, — рассудительно посоветовал Малфой. — Не отчаивайся. Вот увидишь, всё будет хорошо.
— Крёстный сказал то же самое, но…
— Вот видишь. Мерлин не стал бы тебя зря обнадёживать.
— Ох, Драко, твоя самовлюблённость проявляется даже в таких мелочах. Ты хоть когда-нибудь сомневаешься в своей правоте? Ладно, хватит психоанализа, пойдём на обед.
— Пойдём. А что такое психоанализ?
— У магглов есть врачи — психологи, они помогают разобраться с моральными проблемами, просто беседуя с пациентом.
— И помогает? — скептически хмыкнул Малфой, привыкший пренебрежительно относиться ко всему маггловскому.
— Кто знает? Наверное. Я однажды встречалась с психологом — он не помог.
В Большом зале было непривычно тихо. Лишь младшекурсники вели себя как обычно, все остальные либо отмалчивались, либо говорили шёпотом, косясь то на стол Слизерина, то на стол профессоров. Учителя выглядели бледными, даже Дамблдор утратил свою извечную улыбку, хмуро рассматривая учеников из-под кустистых бровей. Директор, конечно, не заламывал рук, но одно отсутствие блеска в глазах говорило о многом. Один лишь Снейп являл миру неизменно недовольное лицо: что бы ни происходило вокруг, на мимику профессора это не влияло.
Студенты же поделились на два неравных лагеря. Гриффиндор и Пуффендуй, практически в полном составе, сошлись во мнении, что Слизерин — скопище Пожирателей смерти. Равенкло, где учились дети с обеих сторон, пока сохранял нейтралитет. У слизеринцев же просто не оставалось иного выхода, как играть отведённую им роль, причём не имело значения, были ли они детьми Пожирателей на самом деле — принадлежность к факультету определила отношение к ним.
— …Просто мимо шла, а он мне: «Пожирательница!», представляете?! — шёпотом возмущалась Астория, младшая сестра Дафны Гринграсс. — Всем же известно, что наша семья всегда сохраняла нейтралитет, а этот…
— Хватит возмущаться, Тори. Привыкай, — буркнул Нотт, злясь непонятно на кого.
— Что значит «привыкай»? — возмутилась та в полный голос. — Я не собираюсь…
На младшую Гринграсс зашикали, и продолжение Лисса уже не слышала.
Поведение учеников её не удивляло: о том, что люди любят справедливость лишь на словах, она узнала ещё в раннем детстве, но за Асторию на самом деле было обидно. На старших курсах действительно учились дети известных Пожирателей смерти: Розье, Флинт, Малфой, Гойл, Нотт… Но в восемьдесят первом война закончилась, всех Пожирателей посадили в Азкабан, а те, кого не посадили — Пожирателями уже вроде бы и не считались, то есть третьекурсники и младшие ученики просто не могли быть детьми сторонников Тёмного Лорда. Среди сбежавших преступников официально ни один не был родителем студента Хогвартса, но факты мало интересовали учеников, для себя они уже решили, что все, кого Распределяющая Шляпа отправила на Слизерин — потенциальные Пожиратели смерти.
Почему они гребут всех под одну гребёнку, буквально толкая людей в противоположный лагерь, а потом обвиняют в выборе неправильной стороны? Кто такие «они» Лисса даже не задумывалась: гриффиндорцы, конечно же. Пуффендуйцы хоть и думали также, воздерживались от голословных обвинений, предпочитая худой мир доброй ссоре. Что однокурсники, прямо сейчас бросающие злобные взгляды, что Дамблдор, смотрящий на стол Слизерина с разочарованием и тревогой… Никто не верил, что и среди слизеринцев есть те, кто вовсе не ненавидит магглов, или, как Гринграссы, стремятся сохранять нейтралитет.
— Будь выше этого, Астория, — громко произнесла Дафна, прервав невесёлые мысли Лиссы.
Вспомнив, что задание следить за Поттером никто не отменял, Миралисса нашла того взглядом. Пару минут спустя она отвернулась с дикой головной болью: мысли Поттера скакали бешеными гиппогрифами. С их последней встречи прошло не так много времени, однако в жизни Мальчика-Который-Выжил произошло много событий. И на Истории магии Лисса, как верный летописец, фиксировала каникулярную жизнь Поттера на пергаменте, намереваясь после занятий оправить донесение Тёмному Лорду.
— Лисса, ты в совятню? Не возражаешь, я составлю тебе компанию?
Улыбнувшись Гойлу, она кивнула и вместе с ним вышла из замка.
— Как всё прошло? — нарушил тишину Грэг на полпути к совятне.
— Что прошло?
— Встреча с отцом.
— Э-э-э…
— Если не хочешь, можешь не отвечать, — поспешно вставил он, когда Лисса замялась с ответом. — Просто я не мог не заметить, что ты расстроена…
— Я просто не знаю, как ответить. Не очень хорошо, — после паузы произнесла Миралисса, опустив голову. — И крёстный, и Драко уверяют, что нужно время, но…
— Они правы, — мягко произнёс Гойл. — Отец рассказывал про Азкабан. Он почти три месяца там провёл, пока его не оправдали, говорит, попасть туда — это худшее, что может случиться с волшебником. А твой отец просидел сколько, четырнадцать лет? Конечно, ему нужно время!
— Может, вы и правы…
— Я понимаю, ты ждала другого… Посмотри на меня! — останавливаясь, приказал Гойл, и она послушно подняла взгляд от земли. — Всё наладится, вот увидишь.
— Меня не нужно утешать, — улыбнулась Миралисса, — я всё прекрасно понимаю. Иногда исполнение мечты — это не… не разочарование, конечно, но… Понимаешь, — собравшись с мыслями, Лисса перестала запинаться, и заговорила уверенно, — я всю жизнь об этом мечтала. В детстве — о тёплой встрече, о любящем отце, о доме, потом — об отце и доме. Перед Хогвартсом я узнала, что он в Азкабане, и мечтала вытащить его оттуда, уже не думая ни о чём таком. А сейчас я просто не знаю, о чём мечтать. Отец на свободе, вот только я ему не нужна, и жить вместе мы вряд ли сможем.
Произнеся это вслух, Лисса почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и поспешно отвернулась, продолжив путь к совятне.
— Я, конечно, попытаюсь ему понравиться, подружиться, но даже не представляю, как это сделать.
— А твой крёстный, он не может помочь?
Миралисса пожала плечами.
— Чем? Заставит отца полюбить меня? Нет, Грэг, это я должна сама сделать. Ты станешь Пожирателем смерти? — без всякого перехода, неожиданно спросила она и в упор посмотрела на Гойла.
— Наверное, — ничуть не смутился тот и усмехнулся.
— Что?
— Да так… Ты против?
— Я?! — изумилась Лисса. — Почему… Это твоё личное дело, причём тут я?
Грегори помрачнел, проигнорировав вопрос, и сменил тему:
— Как думаешь, Амбридж продержится до конца года?
Миралисса несколько секунд сверлила друга взглядом, стараясь понять, почему Гойл задал предыдущий вопрос, и почему не ответил ей, но поскольку у неё хватало собственных проблем, отбросила эти мысли и позволила перевести русло беседы в обсуждение профессора Амбридж.
* * *
На завтрак Лисса пришла рано и вместе с несколькими однокурсниками была вынуждена сидеть под прицельным огнём недоброжелательных взглядов, пока не подтянулись друзья.
— Дьявол! Да они просто провоцируют нас на действия! — пробурчал себе под нос Малфой, в очередной раз встретившись взглядом с Поттером.
— Не глупи, если ты что-то сделаешь, им это только на руку, — успокаивающе похлопав Драко по плечу, предостерёг Теодор. — Давайте будем вести себя как обычно… А вот и почта.
Шум крыльев отвлёк учеников от разговоров. Не увидев Танатос — купленную для неё Краучем сову, — Миралисса потянулась за тостом, и на её вытянутую руку села совершенно незнакомая птица.
— Ты ко мне? — удивилась Лисса, пересаживая сову на скамью. — И что ты принесла?
Отвязав пергамент, Лисса мимолетно отметила абсолютно незнакомый почерк и, вспомнив уроки крёстного, проверила послание на зловредные чары, после чего, наконец, развернула свиток.
«Здравствуй, Миралисса.
Сперва, я должен извиниться за холодность. Наша встреча стала для меня полнейшей неожиданностью, а после событий того дня я был настолько выбит из колеи, что банально растерялся. Твой крёстный многое рассказал о тебе, и не только он. Мне жаль, что всё так вышло, хотелось бы начать знакомство заново, ты согласна?
Воспользуйся порт-ключом, уверен, ты не меньше моего желаешь узнать друг друга ближе. Жду тебя в субботний полдень дома.
Твой отец.»
Лисса едва не разрыдалась, прочитав послание. Он хочет встретиться!
— Тебе орден Мерлина вручили? — ехидно поинтересовался Нотт, но она проигнорировала насмешку. — Торн, ты ведёшь себя как дура, перестань улыбаться.
— Отстань от неё Тед, — вмешался Гойл, догадывающийся, что могло вызвать у Лиссы такую радость. — Ты доела? Тогда идём, поговорим.
Та без возражений встала из-за стола, двинувшись вслед за Грэгом к выходу из Большого зала.
— Рассказывай.
И она рассказала.
— Да-а-а… Ну что ж, поздравляю. Я же говорил, что ему просто нужно было время. Так как теперь тебя зовут?
— Ничего не изменилось, Грэг, — её улыбка чуть померкла. — Он же не признал меня, просто хочет познакомиться. Но это ничего, я всё понимаю…
— Лисса, твой отец будет идиотом, если не примет тебя. Уверен, твой крёстный быстро вправит ему мозги.
— Я не хочу так, — с грустной улыбкой покачала головой Миралисса, сжав в кармане вложенный в конверт порт-ключ, — мне не нужно официальное принятие в семью, мне нужна семья. Крёстный не бросит меня, а значит, как бы всё не сложилось, я смогу видеться с отцом.
— Лисса… Почему ты скрываешь его имя? Нет, подожди, не отвечай! — быстро добавил Гойл, когда та открыла рот для ответа. — Ещё неделю назад это было понятно, Пожирателей смерти в Азкабане немало, твоим отцом мог быть любой из них. Но сейчас круг подозреваемых сузился в разы. У Лестрейнджей нет детей, а если бы и были, о них позаботились родители Драко — они близкие родственники. У Кэрроу есть племянницы, так что будь у любого из них дочь, она воспитывалась бы с Флорой и её сестрой. Долохов не англичанин, если у него и есть дети, они не здесь. Треверс и Мальсибер попали в Азкабан почти сразу после Хогвартса, а Джагсон, по словам отца, вообще не интересуется женщинами. Остаётся…
— Никого не остаётся.
— Официально в «Пророке» сказано о десяти беглецах, — понизил голос Грегори, — но их было одиннадцать.
— Вот как? — неподдельно удивилась Миралисса, которой в момент встречи с беглецами было не до того, чтобы их пересчитывать. — И кто одиннадцатый?
— Не знаю, — недовольно признался Гойл и ненадолго замолчал, ожидая, пока мимо пройдут двое младшекурсников. — Отец не назвал имя. Сказал лишь, что его давно считали мёртвым, а оказалось, что он всё это время провёл в Азкабане. Это он?
— Нет, я ничего не знаю об этом человеке, — абсолютно искренне ответила Миралисса. — Я даже не знала, что был одиннадцатый.
— Хм… Почему ты мне не доверяешь?
— Я доверяю тебе, Грэг, просто… — Лисса замялась, не зная, как объяснить, что дело гораздо серьёзнее. — Просто это не мой секрет.
— А чей же тогда? — усомнился тот. — Назови причину, и, клянусь, я больше не стану спрашивать.
— Прости, но я не могу.
Лисса опустила глаза, и поэтому не видела, каким взглядом смотрит на неё Гойл. После длиной паузы, он произнёс:
— Что ж, твоё право.
— Не обижайся, Грэг. Я, правда, не могу сказать. Раньше я молчала из упрямства, — призналась Миралисса, — хотела, чтобы отец… Ерунда, в общем. Но сейчас всё изменилось…
— Ты видела Тёмного Лорда?
Лисса отшатнулась, быстро оглянувшись по сторонам.
— С ума сошёл?! Ты ещё громче спроси, чтобы уж точно вся школа уверилась, что среди нас все поголовно носят знак Лорда, — прошипела она.
— Значит, да. Если ты не можешь даже друзьям сказать кто твой отец — это единственное объяснение…
Позволить Гойлу продолжить строить предположения было слишком опасно, тот вполне мог по лицу Миралиссы получить ответы, а потому нужно было срочно прекращать разговор.
— Хватит! Что за допрос?! — пряча за злостью испуг, перебила она. — Что изменится от того, что ты узнаешь имя моего отца? Ты перестанешь со мной общаться или, наоборот, станешь лучше относиться? Какое отношение он имеет к нашей дружбе?
— Он — никакого, зато твоё недоверие — самое прямое. Ты знаешь мою тайну, — Гойл выглядел совершенно спокойным, однако в его глазах бушевало пламя, — и прекрасно понимаешь, что даже не будь ты моей подругой, я не пойду против тебя. Так в чём причина твоей скрытности?
— Задай этот вопрос Тёмному Лорду! — буркнула Миралисса и, не дожидаясь ответа, стремительно бросилась к лестнице.
* * *
Время до субботы тянулось невыносимо медленно. Лисса мысленно строила длинные диалоги, в которых уверенно рассказывала отцу о собственных достоинствах, доказывала, что она именно такая дочь, какой он хотел бы её видеть, и скромно принимала его извинения, но внутренний голос ехидно напоминал, что глупые мечты никуда её не приведут. Лисса абсолютно не представляла, чего ждать от незнакомца, который был её родным отцом. Вспоминая рассказы крёстного, она пыталась соединить того Реймонда, что фигурировал в них, и измождённого Пожирателя смерти, что предстал перед ней несколько дней назад. Получалось плохо — это были разные люди.
Миралисса ни на чём не могла сосредоточиться, думая лишь о том, как пройдёт встреча с отцом, но чем дольше она размышляла, тем непригляднее получалась картина. Как бы ей не хотелось, чтобы отец восторженно приветствовал воссоединение с дочерью, здравый смысл безжалостно напоминал о его словах и поведении при знакомстве. Ему не нужна была дочь, он не знал, что с ней делать, дочь была обузой…
К пятнице волнение достигло апогея, Лиссе даже пришлось отпроситься с последних уроков, потому что её магия стала нестабильной и вместо нормальных заклинаний её палочка извергала язычки пламени. Сидя в пустой гостиной, она смотрела на игру огня в камине и думала о том, что единственный путь к сердцу отца — это отстранённость…
— Пойдём, погуляем, — Малфой появился в тот момент, когда Миралисса смирилась с принятым решением, поэтому она просто кивнула, не став отказываться. — Тебе нужно успокоиться и взять себя в руки.
— Всё уже решено, — твёрдо произнесла она, сжав на мгновение руку Драко. — Я сделаю, что должна, а там будь что будет.
— Что ты должна?
— Отцу нужно время — я его предоставлю. Не буду писать, напрашиваться на разговор… Вообще сделаю вид, что меня не существует. Если он не хочет принимать меня как дочь, возможно, примет как крестницу лучшего друга? В любом случае, навязываться я не стану.
— Лисса… — у Малфоя не было слов, чтобы переубедить её, поэтому всё, что он сделал, это утешающе похлопал по плечу.
— Всё нормально, Драко. Я справлюсь. Попрошу у Помфри успокоительное зелье и буду вести себя как воспитанная девушка: улыбаться и молчать.
