Часть 5. Сад земных наслаждений. Глава 13. Рабочие будни в праздникиЧикаго, 2004 год
Погруженная в воспоминания деда, я все же на минутку отвлеклась, пытаясь сообразить, почему мне кажется, что я уже слышала где-то это имя — Марк Аккерман. Но прежде чем я успела что-либо сообразить, мое внимание перетянула на себя чья-то тень на полу. Кто-то некоторое время стоял в дверях и наблюдал за мной. И это был не отец.
— Господи Иисусе! Миллер! — резко обернувшись, в отбрасывающем тень «незнакомце» я узнала своего напарника, с непередаваемым выражением лица осматривающего мою комнату. — Какого черта ты сюда приперся?
Мне пришлось окликнуть его трижды, прежде чем Дэвид отвлекся от созерцания единорогов, медвежат и радужных пони. О, Господи! Почему ему приспичило заехать за мной не тогда, когда я скучаю в своей квартире, а сейчас и сюда? И как папа мог допустить, чтобы Миллер во всей красе увидел «покои», в которых я у него обитаю? Я, конечно, сильно не настаивала, но неоднократно предлагала ему привести их в большее соответствие с моим нынешним образом взрослой женщины-полицейского, предпочитающей черный цвет, кожу и оружие. Как чувствовала, что кто-нибудь когда-нибудь застукает меня здесь. Но чтобы сразу Миллер, который, наконец, соизволил обратить внимание на меня:
— Извини, я просто в себя придти не могу… Мне такое в голову не приходило… В смысле, я твою комнату совсем не так представлял… Я думал, это будет что то в стиле «Восставших из ада»…
— Правда? — преувеличенно ласково поинтересовалась я, прикидывая, достаточно ли Миллер в шоке, чтобы держать язык за зубами, или все же нужно рявкнуть на него, как следует, чтобы по его милости слухи о «Комнате принцессы» не расползлись по бюро и участку. Как-то не хочется просить о переводе из-за такого пустяка. — Ну, а пришел-то зачем?
— Затем, что пальчики на бутылке и те частичные отпечатки совпадают с вероятностью девяносто девять процентов. Похоже, надо ставить на Колара, и я подумал, что ты захочешь сама его взять.
— Отлично! — я подскочила. — Встретимся в кампусе. Жди и без меня ничего не предпринимай!
— Обязательно предприму, — удаляясь, пошутил (надеюсь, что пошутил) Миллер, а я последовала за ним с весьма противоречивыми мыслями. Полагаю, взять такого, как Колар — задачка не из сложных. Но, даже учитывая совпавшие отпечатки, мне трудно поверить, что Вацлав — тот, кто нам нужен. Еще труднее осознать, что я опять войду в то омерзительное место, которое называется его квартирой.
Разумеется, я не могла уйти, не предупредив отца. Его я нашла в зимнем саду возле джакузи. Открыв панель, закрывающую краны и трубы водопроводной системы, он старательно подкручивал какую-то гайку.
— Папа! — окликнула я отца. — Ты снова решил поиграть в сантехника? Эти штуки все время ломаются, потому что их чинишь ты. Вызови, наконец, специалиста.
— На этот раз я знаю, что с ней не так, — успокоил меня отец. — Тебе не понять, тыковка. Это мужские игры. Кстати, спасибо за печенье. Точно, как было у мамы и бабушки.
— Рада, что тебе понравилось, — улыбнулась я. Слышать подобное было бы приятно, если бы папа не говорил так всегда, даже когда печенье подгорало или не соответствовало рецепту по вкусовым качествам. — Я сама попозже попробую, чтобы убедиться, какая я молодец.
— Э-э-э… тогда тебе придется сделать еще… — папа отвлекся от труб и посмотрел на меня виноватым взглядом. — Я съел все… Ты же знаешь… Я как начну, так и не могу остановиться…
— Ну, ты бы мог мне хоть штучку оставить, — вздохнула я, ни капельки не расстроившись. Ничего нового не произошло. Каждое Рождество маме, а потом и мне, приходилось печь имбирное печенье два, а то и три раза. И если кто не успевал позаботиться о себе сам, стараниями Патрика Макферсона оставался без «вкусняшки». — Божественно! Мой папа — печенюшный наркоман! Который еще зачем-то пустил наверх Миллера…
— Я тебя три раза позвал, потом устал кричать и разрешил ему подняться. Офицер Миллер выглядел заслуживающим доверия. Что в этом страшного? — непонимающе пожал плечами отец.
— Ничего, кроме того, что он увидел мою комнату, — пояснила я. — Я работаю с полицейскими. И чувство юмора у них, и у Миллера в том числе, полицейское. Теперь разговорам конца не будет. Мне как-то не улыбается выезжать на захват под аккомпанемент напутствий «заехать домой и поцеловать наудачу своего плюшевого мишку».
— Хм, — кажется, папа проникся моей обвинительной речью (но я же не перегнула палку, нет?) и поспешил переключиться на другую тему. — Опять уходишь?
— Да, есть новости по делу, — кивнула я, а потом, ехидно прищурившись, добавила. — Но потом я вернусь… сделать еще печенья. Спасибо тебе за это, папочка!
— Хорошо, доченька, — нисколько не обидевшись, всего лишь предвкушая очередную порцию любимого лакомства, ответил папа. — До встречи!
Прибыв в кампус, Миллера я нашла подпирающим стену возле двери Вацлава и с интересом прислушивающегося к громкой музыке, доносящейся откуда-то из конца коридора. У людей Рождество: праздник, вечеринки, танцы, выпивка — не то, что у нас.
— Привет, Миллер, — кивнула я напарнику и прислушалась. Из-за двери Колара доносился монотонный бубнеж, позволяющий утверждать, что на чужую вечеринку он не пошел, свою не организовал, но в одиночестве праздничную ночь тоже не коротает. Тогда я постучала. — Эй, Вацлав! Нам надо с тобой поговорить! Агент «Милашка» снова здесь!
— Что еще за «Милашка»? — удивленно буркнул Миллер, которого я, разумеется, не поставила в известность о позывном, присвоенном мне аспирантом Чикагского университета при предыдущей встрече, но я жестом попросила его замолчать, потому как именно в этот момент из комнаты Вацлава раздался приглушенный дверью женский вопль ужаса:
— Ты это слышал?
— Это, наверное, кино по телевизору. Я думаю, там идет «Кошмар навсегда», — абсолютно не впечатлился Миллер, но я была настроена решительно:
— Нет, не думаю… Это по-настоящему… И называется «У полиции возникли подозрения», — я встала наизготовку и распорядившись, — Звони Тейту! — одним точным ударом, как на тренировке в Куантико, вышибла замок и влетела в открывшуюся дверь. — Господи, Миллер!
Вот, собственно, и все, что мне удалось выдать по результатам беглого осмотра помещения. Похоже, это Рождество я запомню на всю жизнь, как самое жуткое. Мало мне трупа Синтии и первого визита в берлогу Колара. Так теперь еще и у Миллера появилось целых два повода стебаться надо мной. Первый — моя комната. Второй — он оказался абсолютно прав. В комнате Вацлава работал телевизор, и истошные крики полуодетой дамочки раздавались именно из его динамиков. Ну, ты даешь, Виктория!
— Мы можем здорово вляпаться, — вошедший Миллер дословно процитировал мою следующую мысль, касающуюся необоснованного проникновения в чье-то жилище. Все опять упиралось в бумажки, точнее в их отсутствие. Но выломать дверь и не осмотреть то, что мне не удалось увидеть в первый раз…
— Да ладно тебе, Миллер, не гунди, — ответила я и, выключив телевизор, приступила к просмотру своего личного фильма ужасов под названием «Спальня Вацлава». А Миллер-таки начал вызванивать Тейта — нужен был полицейский, чтобы охранять дверь.
— О, он совсем больной! — спустя пару минут присоединившись ко мне, констатировал Дэвид. — Кино с кровяшкой, фотографии с мест преступлений, порнуха…
— Ой, да ладно тебе! Ты только что описал вкусы трех четвертей пубертатного населения Америки, — ответила я, но то, что мы увидели, действительно, впечатляло.
Да уж! Нам сегодня «везет» с интерьерами. Хорошо хоть на этот раз Миллера не вырвало. Хотя на коларовскую коллекцию садомазохистской порнографии он смотрел так, будто в жизни не видел ничего подобного. Я же «засмотрелась» на то, что в спальне Вацлава исполняло роль обоев: статьи про серийных убийц, их портреты, снимки их жертв. Тут уж чья угодно уверенность в безобидности Колара пошатнулась бы. Посмотрите, какие звезды: Банди, Гэйси, Берковиц, Рамирес, Фиш, Риджуэй, Де Сальво… Но на какие бы ужасы я не насмотрелась на стенах, главный приз однозначно достается кровати и куче нижнего белья рядом с ней. Грязные шмотки срослись и были близки к тому, чтобы образовать новую форму жизни. А простыня… Бьюсь об заклад, если бы я распылила на нее люминол, без темных очков в ее сторону было б не взглянуть. Хорошо, что мы здесь для того, чтобы разобраться с отпечатками пальцев, а не теми… гнусными делишками, которыми Колар занимается без лишних свидетелей. И все же чего-то в этой комнате не хватало… Вернее, чего-то не хватало мне. Чем дальше, тем больше ниточек сходилось на Коларе: есть связь с жертвами, он живет в кампусе, он интересуется серийными убийцами, эти его картинки… А уж его порно-пристрастия… Столько совпадений, исключая внешность, с психологическим портретом убийцы… Но мне все равно казалось, что он — не тот, кого мы ищем. Как говорил дедушка, я это всем нутром чую.
Но если о Вацлаве Коларе, учитывая опыт моего общения с ним и осмотр его жилплощади, можно было бы сказать одну из коронных фраз полицейского — он что-то скрывает, о девице, с которой в коридоре разговаривал Миллер, я никогда бы этого не сказала. Скрывала она, определенно, не много. Я имею в виду одежду. Даже для летнего зноя ее наряд был чересчур откровенным, а уж для зимней ночи — просто отсутствовал.
— Вы — Миа, верно? — поскольку я была женщиной, я смогла преодолеть себя и, посмотрев девушке в лицо, узнать в ней соседку Колара.
— Да, — кивнула та. — А я, кажется, не имею чести…
— Я — агент Макферсон, это — детектив Миллер, — представила я нас обоих. — Вы случайно не знаете, где может быть Вацлав?
— Вообще-то знаю, — удивленно захлопала глазками девица. — Я видела его на работе. Ему то ли делали массаж, то ли он принимал горячую ванну, не помню.
— Где вы работаете? — естественно, поинтересовалась я. Или правильнее будет сказать: поинтересовалась, естественно,
я.
— Вот карточка, адрес написан на обороте, — Миа протянула мне визитку, на которой с причудливыми виньетками красовалась надпись «Массажный салон «Красный фонарь».
— Можешь проверить? Встретимся там, — я помахала визиткой перед лицом Миллера, привлекая его внимание, пока он всеми силами старался привлечь внимание Мии (хотя в нашей паре — хо-хо! — ее, определенно, привлекала я), и еле удержалась, чтобы простимулировать его мобильность подж… затыльником, после чего снова обратилась к девице. — Вы не будете против, если я спрошу, чем вы там занимаетесь?
— Нет, что вы, — соблазнительно улыбнулась мне Миа. — Я вам даже могу показать, если хотите. Я ведь вижу, какое у вас накопилось напряжение в плечах и шее. Моя квартира совсем рядом.
— Спасибо, но мне придется отказаться, — если до этого у меня еще могли бы возникнуть сомнения относительно ориентации девушки, теперь они исчезли окончательно. — Мне очень нужно поговорить с вами о вашем друге Вацлаве.
— Друге? — девица повела плечами. — Вацлав очень милый молодой человек, но он мне не друг. В лучшем случае, сосед, — тут Миа окинула меня таким бесцеремонным взглядом, что мне даже стало не по себе. — Простите, что прерываю поток вопросов, но могу я быть с вами совершенно откровенна?
— Гм, — почему-то я была не уверена, что откровенность девушки мне понравится. — Да, можете.
— У вас кто-то есть? — задала прямой вопрос Миа, а я несколько растерялась. Ожидая вопрос, касающийся расследования, я услышала не совсем-то, на что рассчитывала. Точнее, совсем не то. Похоже, выставляя напоказ свои внешние данные, Миа не считала нужным прятать и свои… внутренние убеждения. Но могло быть и хуже, учитывая, что девица смотрела на меня так, как не каждый мужчина, пытающийся меня склеить.
— Да, у меня кто-то есть, — пожалуй, я никогда еще не была так благодарна Ричарду, что он появился в моей жизни. Не то, чтобы я была так уж нетолерантна… Но такие повороты не для моей лошади. — И простите, сейчас у меня нет времени на разговоры, но я с вами еще свяжусь. Хотелось бы задать несколько вопросов.
— Ох, как обидно… Но мое предложение остается в силе. На случай если вы передумаете… — видимо, это был ответ на первую часть моей реплики. — Я буду на связи в любое время… — это уже могло относиться и ко второй части.
От дальнейшего продолжения разговора, который мог вывести нас с Мией неизвестно куда, меня спас офицер Тейт, вывернувший с лестницы.
— Вы мне звонили, мисс Макферсон?
Заметив мой сильный интерес к брутальному темнокожему полицейскому, Мия мгновенно потеряла интерес ко мне и неспешно направилась к своей комнате, а я кинулась к Уильяму, как к родному:
— Да, мне нужно, чтобы вы последили за дверью на случай, если Вацлав Колар появится.
— Внешность? — даже если Тейту мое поведение и показалось несколько странным, виду он не подал.
— Рост примерно сто семьдесят пять, темные волосы, очки, телосложение неспортивное, — бодро отрапортовала я.
— Я позвоню, если он появится, — офицер подошел к двери и принял уже знакомую «позу Гэндальфа».
— Спасибо, Тейт! — поблагодарила я полицейского. — Простите, что подогнали вам такую беспонтовую работенку, но у нас не было выбора…
— Нет проблем, мисс Макферсон! Все лучше, чем на улице торчать, — подмигнул мне Уильям, и я с чистой совестью отправилась вслед за Миллером.
Судя по адресу на визитке, «Красный фонарь» располагался в пентхаусе одного из Чикагских небоскребов. Как по мне, не самое удобное место. Но, возможно, жители самого небоскреба считают иначе. Едва припарковавшись и выйдя из машины, по лицу Миллера, стоящего у полицейского автомобиля и старающегося не смотреть мне в глаза, я поняла — что-то произошло. Что-то из того, что не должно было произойти. Вроде исполнения данного мне обещания «что-то обязательно предпринять». Вот только в кампусе он сдержался, а тут — нет.
— Я… Я, наверное, все испортил… — осознав, что скрывать бесполезно, признался мне Миллер.
— Слушай, ты ведь не стал изображать из себя крутого парня, как обычно, а? — выдала я самую подходящую версию из всех, мгновенно промелькнувших в голове.
— Похоже, изобразил, — вздохнул напарник. — Нет, сначала я только сказал охраннику, что мне нужно поговорить с одним из клиентов, но он меня не пустил… Тогда я попросил снова… Только на этот раз слегка надавил…
— Ты хочешь сказать, что махал у него перед лицом удостоверением, да? — перевела я с полицейского на обычный. — И что потом?
— Охранник потребовал ордер, — вполне ожидаемо выдал Миллер. — Так что я в полном дерьме. Нам в такое время судью ни за что не найти. Тем более перед выходными.
— Поправка: мы в дерьме, — я недовольно посмотрела на напарника, после чего задумалась. Да, как полицейские мы сегодня в салон не попадем, но что мешает нам, точнее, мне, ведь Миллер уже засветился, попытаться попасть туда в другом качестве. — Хотя погоди, у меня есть идея… Стой здесь на случай, если я пропущу Вацлава, знаешь как он выглядит?
— Да, — кивнул Миллер и крикнул уже мне вдогонку. — Погоди, а ты что задумала?
— Просто следи за дверью, я быстро, — отрезала я и, не обращая внимания на выражение обиды на лице Дэвида, проскользнула в здание. Пусть дуется, сколько хочет. Не нужно было спешить и портить отношения с охранником.
Выйдя из лифта в холл массажного салона, я оценила и мраморные колонны, и стойку красного дерева, и тропические пальмы в горшках. Пафосная обстановочка, рассчитанная на состоятельных, но не особо эстетствующих личностей, истинным украшением которой был охранник. Скорее уж вышибала. Просто очаровашка. Мамочки всегда предупреждают дочек насчет таких. А еще о них рассказывают всем девушкам-студенткам в Куантико. Больше всего он напоминал черта, одетого в ангельские одежды. Или офицера Тейта, если бы он выбрал не служение закону, а наоборот. Если кто еще не понял, вышибалой в «Фонаре» работал темнокожий верзила в белоснежном костюме, пиджак которого был тесен ему в плечах как минимум на размер. Веселенький у меня выдался денек. Сначала Колар, потом Мия, теперь — он.
Так и не определившись с ролью, которую мне следовало бы сыграть, я решила действовать по обстоятельствам. А именно: решительно и независимо проследовала мимо охранника в салон. Типа, «наглость — второе счастье» и «смелость города берет». Не тут-то было.
— Извини, крошка, но я должен взглянуть на твой пропуск, — не менее решительно завернул меня вышибала.
— Я без пропуска. Думала, вдруг ты меня все равно пропустишь, — мило улыбнулась я.
— Не пущу, — отрезал охранник. — Ты, наверное, новая девочка? Такие у нас тут галимые правила. Так что ты пропуск не забывай. Забыла пропуск — никакой работы!
— И ты совсем не можешь правила нарушить? Даже разик? — припомнив Мию, я попыталась так же виртуозно похлопать глазками. Увы, не сработало.
— Йо, слушай, мамочка! — не впечатлился охранник. — Правила — это правила! Мне задницу оторвут, если я тебя впущу. Я думал, тебя проинструктировали.
— Проинструктировали, — я все же не желала отступать. — Просто я живу далеко. Я все бабки на такси потрачу.
— Бери такси, — ободряюще кивнул охранник, — и пусть они тебе оплатят, — он выразительно кивнул внутрь салона. — Это уж точно не проблема.
— И как это будет выглядеть? Только начала работать и уже клянчу деньги. Так я себя не очень хорошо зарекомендую, — не получилось сразить красотой, я решила подавить на жалость.
— Да, я тебя понимаю, но пустить все равно не могу, — этот приемчик тоже не сработал. Тогда я решила разузнать хоть что-то:
— А тебе здесь нравится работать? В смысле, как оно вообще?
— Ну да, мне здесь нравится. Совсем неплохо. Лучше, чем где я раньше работал, — ухмыльнулся вышибала. — Но тебе, думаю, лучше спросить других девчонок.
— А сколько тут девочек, кроме меня? — спросила я и сразу же поняла, что зря. Вышибала подозрительно прищурился:
— Четыре. Они точно тебя проинструктировали?
— Точно, — уверенно заявила я и поспешила обратно к лифту. — Ладно, я поехала назад, возьму пропуск.
— Извини, у меня, правда, нет выбора, — вроде бы доброжелательно, но с сомнением во взгляде проводил меня вышибала. А Миллер на улице встретил сочувственным, но довольным:
— Что, идея не сработала? Я так понимаю?
— И да, и нет, — ответила я. — Вышибале нужен пропуск. Мне нужно увидеться с Мией и убедить ее отдать мне свой. А тебе придется остаться и понаблюдать. На случай, если Колар решит смыться.
— Ладно. Купишь мне по дороге шоколадных батончиков и колы? — милостиво согласился Миллер, которого моя неудача несколько ободрила.
Я кивнула и, в который раз за эту Рождественскую ночь, направилась в кампус.
