Глава 13 - Найти и потерятьОтбившись от поздравлявших его гриффиндорцев и отказавшись от очередной предложенной кем-то бутылки сливочного пива, Гарри выбрался из гостиной Гриффиндора, где остальные члены команды вместе со всем факультетом продолжали праздновать первую победу этого года, и поднялся в спальню. Мальчик, даже просидев на вечеринке несколько часов, не чувствовал ни радости победы, ни удовлетворения от исхода игры, он просто устал.
Снизу доносился шум веселья. Кто-то принялся петь старую песню «Уизли наш король». Вскоре ее орали уже хором, несмотря на то, что в этом матче Рону и делать-то особо ничего не пришлось. Слизеринцы ни разу толком и не атаковали кольца Гриффиндора. Гарри усмехнулся и присел на подоконник.
Над Запретным лесом кружили три фестрала. Медленно опускались вечерние сумерки. Со стороны совятни пролетело несколько сов, скрывшихся в лесу. Видимо, они отправились на охоту.
Далеко внизу, у самой кромки леса, Гарри увидел огонек фонаря. Наверное, Хагрид куда-то пошел по своим лесничим делам. Мальчик пригляделся, ожидая увидеть крупную фигуру лесничего и скачущего вокруг него Клыка, но различил в пяточке света нечто совершенно иное: то, что он вначале принял за свет фонаря, оказалось огоньком, исходящим от волшебной палочки в руках некого человека, быстрой, решительной походкой направлявшегося в сторону леса. Прищурившись, Гарри различил Хилла, не мешкая скрывшегося между деревьями. Куда он шел? Что ему понадобилось на ночь глядя в лесу? Мальчик удивленно моргнул, когда со стороны замка показалась еще одна фигура, на этот раз без зажженной палочки. В надвигавшейся темноте гриффиндорец различил лишь знакомую походку и копну светлых волос, но этого было достаточно, чтобы узнать в этом человеке Подмора. Он, по всей видимости, следовал за Хиллом. Но почему? Что происходило? Гарри напряженно наблюдал за преподавателем Защиты от Темных Искусств, пока тот не исчез в лесу. Всё это было в высшей степени подозрительно.
На секунду Гарри прикинул, не стоит ли ему последовать за Подмором и Хиллом в Запретный лес, чтобы узнать, что крылось за их ночными похождениями, но потом усталость навалилась с новой силой, и он решил, что Подмор, как бывший мракоборец, в состоянии справиться с ситуацией самостоятельно, надо будет просто на следующий день расспросить его об этом.
Из гостиной послышался строгий голос МакГонагалл, велевшей всем немедленно лечь спать, а потом на лестнице раздались шаги учеников и ворчание по поводу так некстати прерванной вечеринки. Гарри устало усмехнулся и залез в постель, задернув полог. Он слышал, как готовились ко сну Рон, Дин, Невилл и Симус.
Уже проваливаясь в сон, Гарри вспомнил первый разговор с Подмором в начале учебного года и посетившее его тогда чувство, что с учителем что-то не так. Ведь он так и не избавился от этого ощущения, несмотря на то, что после столкновения с Хиллом и помощи Подмора, он стал более высокого мнения о бывшем мракоборце. Мальчик ощутил смутную тревогу, но не успел толком понять, откуда она взялась, так как сон всё же одолел его.
Следующие дни прошли спокойно и буднично. Гермиона заставляла друзей учить уроки и не выпускала из библиотеки. Предлог дополнительных тренировок по квиддичу теперь не действовал на нее, так как после матча она утвердилась во мнении, что гриффиндорской команде вполне достаточно и нормативных тренировок четыре раза в неделю. Гарри и Рон, конечно, были польщены ее высокой оценкой, но несколько приуныли, поняв, что променять пыльные книжные полки на простор квиддичного поля им теперь почти невозможно.
Профессор Подмор, хоть и не слишком охотно, несколько раз напоминая не попасться на глаза Хиллу, но выдал им разрешение на пользование Секретной Секцией. Гарри туда не захаживал, так как министерский представитель продолжал внимательно следить за каждым его шагом, и друзья были уверены, что, окажись Гарри перед полкой с опасными магическими изданиями, Хилл не упустит шанса, использовать это каким-то образом против него, обвиняя его в каких-нибудь злоумышлениях.
Когда Гермиона, радостно прижимая к груди заветное разрешение с подписью учителя Защиты от Темных Искусств, вместе с Роном покинула класс, Гарри решил задержаться и спросить Подмора, куда тот ходил ночью.
- Профессор, - начал гриффиндорец. Подмор сразу же поднял голову, одобряюще улыбнулся, отложив перо, которое он держал в руке, и выражая готовность выслушать и всячески поддержать. Гарри замечал, что Подмор часто реагировал на его слова подобным образом. Стоило мальчику обратиться к нему, как учитель всем своим видом показывал, что поможет ему в чем угодно. Подмор даже делался чуть выше, когда он вот так застывал, отложив свои дела и внимательно слушая Гарри, который всякий раз чувствовал себя несколько неудобно, будто бы от него ждали каких-то важных распоряжений и приказов.
- У меня тут один вопрос возник, - медленно продолжил мальчик, теряющийся под внимательным взглядом преподавателя. – Как-то вечером, на днях, я выглянул в окно и увидел, как Хилл направился в Запретный лес… Как Вы думаете, что он там делал?
Подмор задумчиво посмотрел на Гарри, которому на мгновение показалось, что в глазах учителя просквозило беспокойство. Однако, его взгляд тут же стал таким же грустноватым, как обычно.
- Ты же знаешь, Гарри, - ответил он, понизив голос, – что я не доверяю этому Хиллу. И в тот вечер я последовал за ним в лес, желая узнать, куда он направляется. Хилл шел, не таясь, освещая себе путь палочкой. Но я так и не смог проследить за ним, я потерял его из виду.
Подмор невесело улыбнулся.
Гарри медленно кивнул. Почему так получалось, что ответов у него было меньше, чем вопросов? Вот и сейчас, учитель не сказал ему ровным счетом ничего, лишь загадок еще прибавилось.
В аудитории стали собираться второкурсники, с любопытством поглядывавшие на гриффиндорца и преподавателя; так что мальчик попрощался с Подмором и догнал друзей.
Поиски крестражей пока не увенчались никакими успехами, и долгие часы, проведенные в библиотеке, не принесли никаких особых плодов. Гермиона, желая подтвердить свою догадку о личности Р.А.Б.а, принялась рыться в архивных записях Хогвартса, школьных ежегодниках и прочих документах, в которых можно было найти какую-либо информацию о слизеринце по имени Регулус Блэк. Так же девочка поручила Рону и Гарри побеседовать со старшими преподавателями, которые могли быть знакомыми с ним.
Радуясь возможности вырваться из библиотеки, друзья оставили Гермиону в окружении ее обожаемых книг. Гарри предоставил Рону разговор со Слизнортом, так как сам не хотел лишний раз пересекаться с преподавателем - его всё ещё коробил дурацкий инцидент с котлом – и взял на себя МакГонагалл.
Карта Мародёров показала, что профессор находится вместе с Трелони в кабинете Прорицания. Гарри присел на подоконник, не сводя взгляда с люка, ведущего в кабинет Трелони, и ожидая, когда декан спустится вниз.
- Поттер-лохмоттер! – Из соседней стены с громким хохотом вынырнул полтергейст Пивз и запустил в мальчика чем-то тяжелым – какой-то книгой, очевидно, стащенной из школьной библиотеки. Гарри автоматически прикрылся щитовым заклятием и отправил книгу обратно в Пивза. Тот увернулся и, громко завывая, скрылся в потолке. Сверху послышались звуки бьющегося стекла, вой и хохот полтергейста, короткий женский визг и гневная тирада МакГонагалл. Завывания Пивза стихли вдали.
Люк в потолке отворился и спустилась лестница, по которой с достоинством сошла МакГонагалл, а вслед за ней и профессор Трелони, кутаясь в свои разноцветные шали и то и дело промахиваясь мимо ступенек. Учительница явно была всё ещё под впечатлением встречи с полтергейстом. На её бледном лице безумно сверкали глаза за толстенными стеклами огромных очков.
- Я предвидела появление этого беспокойного духа, - верещала ясновидящая. – Но чайник мне жаль… Это был мой любимый… Однако, я купила два таких, так как знала, что ему не суждено уцелеть…
Профессор МакГонагалл, похоже, даже не слушала её. Взгляд декана упал на Гарри.
- Мистер Поттер, Вы что-то хотели?
- Здравствуйте, Поттер, - рассеяно улыбнулась Трелони. – Вы к профессору МакГонагалл. Я пойду. – Она двинулась по коридору, что-то нащупывая в кармане мантии и бормоча себе под нос.
МакГонагалл так и не взглянула на нее, внимательно следя за Гарри. Тот удивленно моргнул, ему хотелось спросить, о чём же они беседовали с Трелони, ведь МакГонагалл никогда не отзывалась шибко лестно об этой женщине и её предмете, но, наткнувшись на строгий взгляд декана, он быстро вспомнил, о чём хотел спросить её на самом деле.
- Профессор, Вы ведь уже преподавали в Хогвартсе, когда мои родители учились здесь, не так ли? – начал мальчик, чувствуя себя неловко.
МакГонагалл терпеливо кивнула.
- Скажите, а Вы помните брата Сириуса, Регулуса?
Профессор в легком удивление вскинула брови.
- Регулус Блэк? – переспросила она. – Давно мне не приходилось слышать этого имени. Почему Вы вдруг заинтересовались этим человеком? Он погиб ещё до Вашего рождения.
- Просто любопытно… - уклончиво ответил Гарри, не желая посвящать преподавательницу в их домыслы. И чего это он такой скрытный стал? Гриффиндорец заметил за собой эту черту уже давно, но ему казалось, что в последнее время она стала еще ярче.
- Регулус Блэк был хорошим учеником. Я вела у него Трансфигурацию, но ничего подозрительного в этом мальчике я не замечала. У них с братом были трудные отношения, - задумчиво проговорила МакГонагалл. – Для меня было неожиданностью, что он примкнул к Пожирателям Смерти. Он всегда был таким вежливым молодым человеком. И домашние задания выполнял на совесть. Очень усердный молодой человек. И умер так рано… Думаю, профессор Слизнорт может Вам больше рассказать, так как был в то время деканом Слизерина. А теперь прошу извинить меня, у меня много дел.
- Спасибо, профессор, - кивнул Гарри, пропуская декана.
- Мистер Поттер, не разбрасывайтесь книгами! – заметила МакГонагалл, указав на валявшийся на полу том, и исчезла за поворотом.
Гарри неуверенно поднял книгу, которую в него бросил Пивз. Фактически ничего от МакГонагалл он и не узнал, получил лишь совет обратиться к Слизнорту. Мальчик поморщился. И почему обязательно к Слизнорту-то? Он надеялся, что Рон узнал уже всё, что нужно, и можно было самому не идти к преподавателю Зельеварения. На его уроках он итак уже позорится дальше некуда; учитель, наверное, уже считает его совершенно бестолковым. Но, что поделать если без учебника Принца он и элементарное зелье сварить не может… Да и от самого предмета его воротит. Зельеварение навсегда связано в его памяти со Снеггом… Снегг… Ненавистное имя, ненавистный человек… Гарри мотнул головой, будто бы таким образом мог избавиться от нарастающей ярости, и взглянул на книгу, которую только что поднял с пола. У него перехватило дыхание.
- Что…
Мальчик, не веря своим глазам, вглядывался в до боли знакомую обложку – новая, будто бы только что с прилавка книжного магазина, она так не сочеталась со старыми, обшарпанными страницами самого учебника, покрытыми кляксами и разводами. Гарри дрожащей рукой открыл книгу: «Этот учебник является собственностью Принца-Полукровки» - и резко захлопнул её.
Но как? Как мог этот учебник оказаться у Пивза? Как он мог исчезнуть из Выручай-комнаты?
Гарри запихал учебник по Зельеварению за шестой год в сумку и помчался по коридору в сторону лестницы. На седьмом этаже он несколько раз нервно прошелся вдоль совершенно голой стены, приговаривая:
- Мне нужно место, где можно что-то спрятать… мне нужно место, где можно что-то спрятать… мне нужно… спрятать…
Но дверь в Выручай-комнату так и не появилась. Гарри ещё полчаса мерил шагами коридор, бормоча, как заклинание, о своей нужде найти место, где можно что-то скрыть, но ничего не происходило. Наконец, он вымотался; волнение, охватившее его, несколько утихло, однако, тревога по поводу отсутствия Выручай-комнаты лишь усиливалась. Надо было рассказать друзьям.
- Гарри, я, конечно, понимаю, что ты дергаешься, - заметила Гермиона, стоявшая спиной к темному окну, в которое барабанили частые тяжелые капли. К вечеру начался ливень. – Но тебе не кажется, что ты просто не нуждался в Выручай-комнате? Вот она и не появилась.
- Да, но учебник Принца! – свистящим шепотом возразил Гарри, поражаясь невозмутимостью подруги. – Как он мог оказаться за пределами комнаты? Это невозможно!
- Надо просто спросить Пивза, откуда он его взял, - пожала плечами девушка.
Гарри фыркнул. У нее всё всегда так просто… Будто бы этот вредный полтергейст им это расскажет…
- Что тебе сказал Слизнорт, Рон? – Гермиона повернулась к Рону, стоявшему рядом в школьном коридоре.
- О, профессор хорошо помнит Регулуса, - ответил мальчик. – Он был одним из его любимых учеников, так что он о нём говорил много и с удовольствием, пока не подошел к тому, что Блэк стал Пожирателем, тут Слизнорт быстро со мной распрощался и, похоже, даже пожалел о том, что так разоткровенничался.
Рон явно входил во вкус, наслаждаясь вниманием, с которым друзья слушали его повествование:
- Регулус Блэк был чуть ли не отличником, по крайней мере, на Зельеварении он блистал. Слизнорт говорил…
- Гарри Поттер?
Гриффиндорец удивленно обернулся. Перед ним стояла маленькая пуффендуйка, смущенно и немного восхищенно глядевшая на него.
- Это Вам, - девочка протянула ему записку, густо покраснела и убежала, не дожидаясь благодарности.
- Что, любовное письмо? - усмехнулся Рон, пытаясь заглянуть другу через плечо, пока тот разворачивал пергамент.
- Да нет, - облегченно отозвался Гарри, которого сначала мучили те же подозрения. - Записка от Льюис. Надо сейчас к ней подойти. Ладно, потом договорим, увидимся!
Он засунул записку в карман и направился к классу Трансфигурации. В голове витали мысли о Сириусе, о том, что крестного можно еще вернуть, что он вновь увидится с ним… Конечно, было ещё слишком рано для подобных надежд, но мысли сами возникали, и сердце защемило от радости. Прежде чем завернуть за угол, мальчик успел заметить, как Рон что-то сказал Гермионе, а та рассмеялась, схватив его за плечо.
- Профессор Льюис, - закрыв за собой дверь кабинета, вежливо обратился к пожилой учительнице Гарри. - Вы меня вызывали?
Преподавательница оторвалась от проверки контрольных работ и взглянула на гриффиндорца.
- О, мистер Поттер, - улыбнулась она своей улыбкой заботливой бабушки. - Конечно. Присаживайтесь.
Гарри сел на стул напротив учительницы.
Льюис сняла очки в тонкой золотой оправе и убрала их вместе с кипой контрольных работ в верхний ящик стола.
- Чай, мистер Поттер? - предложила она и, когда Гарри замешкался, одобряюще улыбнулась:
- Ну же, разговор предстоит не короткий.
- Спасибо, - ответил мальчик, чувствуя себя несколько неловко.
Профессор извлекла откуда-то из-под письменного стола изящную фарфоровую чашку и поставила перед ним.
Гарри с легким удивлением уставился на красивое блюдце нежного фиалкового цвета, изукрашенное большими светло-голубыми кувшинками.
Льюис поставила точно такую же чашку и перед собой и достала из недр стола заварочный чайник, сахарницу и молочницу из такого же фиалкового фарфора. - Молоко?
- Нет, спасибо, - отозвался Гарри, следя за тонкими старческими кистями. Поразительно, как нечто столь хрупкое могло держать хоть этот чайник. Фарфор казался таким же хрупким, как бледные пальцы Льюис.
- А я люблю чай с молоком, - добродушно заметила профессор, наливая себе немного молока. - Истинно британская привычка. - Она удивительно ловким для своего возраста жестом разлила по чашкам чай и, легко поставив чайник на стол, потянулась к сахарнице:
- Сахар?
Гарри кивнул.
Некоторое время в комнате слышался лишь мерный, тихий стук серебряных ложечек о чашки.
Гарри отпил глоток чая, который оказался крепким и ароматным. Но мальчик не мог расслабиться и почувствовать вкус напитка. Его тревожил предмет предстоящего разговора.
- Смерть - это самое великое таинство, доступное человеку, - негромко заметила профессор Льюис.
Гарри от неожиданности вздрогнул, расплескал чай и смущенно поднял на нее глаза. Миниатюрная старушка с копой редких белоснежных волос, светлыми глазами и тончайшей бледной кожей, под которой явственно виднелись черепные кости, она казалась ему необычайно слабой. Как она могла с таким упоением, а ведь именно упоение звучало в ее словах, говорить о смерти, будучи сама на волосок от нее? Гарри невольно поежился, пролил еще немного чая и от греха подальше поставил чашку на стол.
- Это единственная тайна, которая не доступна живым, - продолжала тем временем Льюис. - Наша перспектива. И самое естественное, что только...
- Профессор, - как можно мягче перебил ее Гарри, которому было невыносимо слышать подобные речи. Перед его глазами стояли лица его родителей, Дамблдора и Сириуса, падающего в Арку Смерти.
Льюис перевела взгляд на мальчика, и Гарри удивился той ясности, с которой она взирала на него. Ему почему-то всегда казалось, что глаза профессора мутные и старческие.
- Простите, мистер Поттер, я помню, почему Вы пришли, - отозвалась Льюис, внимательно глядя в глаза мальчику.
Гарри заерзал на стуле, судорожно пытаясь вспомнить свои скудные познания в окклюменции, но Льюис уже отвела взгляд.
- Я знакома с некромантией. Профессору Дамблдору было известно об этом. Но он не ради этого послал Вас ко мне. Я не буду заниматься некромантией. И Вы не будете.
Гарри встревожено посмотрел на учительницу. Она не будет помогать ему?
- Но, профессор... - проговорил он. - Мне необходимо... Если некромантия...
- Нет, Поттер, ты не понимаешь, о чем говоришь, - неожиданно резко оборвала его Льюис, тут же грустно улыбнулась и продолжила уже мягче: - Некромантия... Это одно из самых ужасных магических искусств. Темное и опасное. - Профессор задумчиво замолчала, растеряно вертя в руках чашку.
- Почему же Вы им занимались? - удивился мальчик.
- Потому что я была молода и глупа. Я была убита горем, чувствовала свою беспомощность перед смертью и была достаточно наивна, чтобы полагать себя сильнее и умнее других... Ты никогда не замечал, что именно те, кто боится смерти, чаще всего становятся темными магами. Их собственный страх и отчаяние... - Льюис рассеяно качнула головой. - Впрочем, я никогда не была практикующим некромантом. Лишь теоретиком. Смерть всегда вызывала у меня особый интерес, да. Но я бы не назвала себя темной колдуньей. Мне не надобна Темная магия. И Вам она тоже не нужна, - профессор тепло взглянула на Гарри. - Вы хороший мальчик, которому пришлось многое пережить. Вы были слишком часто близки к смерти; некромантия Вам совершенно не подходит.
- Так Вы не поможете мне? - поникшим голосом спросил Гарри.
- Нет, что Вы, - улыбнулась Льюис. - Помогу. Некромантия не единственный способ магического взаимодействия со смертью. Мало кто из волшебников знает об этих иных способах, - Льюис задумчиво откинулась на спинку стула, прикасаясь кончиками пальцев к чашке с остывшим чаем. - Невыразимцы, конечно, знакомы. Мой покойный брат... - Профессор вновь лучезарно улыбнулась. – Впрочем, это имеет мало отношения к делу. Я бы Вам не стала помогать, если бы Вы захотели связаться с кем-то, кто действительно мертв.
Гарри грустно улыбнулся.
- Но раз Вы сказали, что не нашли имя этого человека в «ИНН», то надежда еще есть. Некролог никогда не ошибается. Если человек мертв, то он окажется на этих страницах, - Льюис неспешно пригубила остывший чай и отставила чашку на стол. - Скажите, мистер Поттер, чье имя Вы напрасно искали?
Гарри взглянул в ясные глаза учительницы, глядевшей на него с искреннем любопытством, и ответил
- Своего крестного Сириуса Блэка.
Льюис задумалась.
- Вы говорите, он упал в Арку Смерти в Министерстве Магии?
Гарри кивнул.
- Интересно... - задумчиво проговорила Льюис. - Да... Попробовать стоит... По крайней мере, любопытнейший опыт получится...
- Что? – недоверчиво переспросил Гарри. Какой "любопытнейший опыт"? Ему нужна была помощь, а не какие-то "любопытные опыты"!
- Когда пропал Ваш крестный? - отмахнулась Льюис.
- Два года тому назад.
- Хм, ничего, если его имя не появилось в Некрологе...
- Профессор, скажите, а кто печатает эти жуткие книги?
- Печатает? - Льюис моргнула и посмотрела на Гарри. – «ИНН»? О, мистер Поттер, их не печатают. Они просто возникают в конце каждого года. Самые точные и верные ежегодные издания в магическом мире. Они возникают во всех больших библиотеках.
- Но откуда они берутся? - не понял мальчик. - Кто-то ведь должен их издавать.
- Нет, почему же? - улыбнулась учительница, сцепив тонкие бледные пальцы. - Их издает сама жизнь. Это одна из тайн, связанных со смертью. Смерть каждого волшебника и каждой ведьмы фиксируется в Некрологе. Его невозможно сфальсифицировать, невозможно обмануть.
Гарри кивнул. Он не совсем понял, как такое возможно, но решил не удивляться, ведь волшебный мир, он на то и волшебный, чтобы поражать своей необъяснимостью, не так ли? А если магия могла как-то вернуть ему... Гарри, отогнал эту чересчур обнадеживающую мысль, еще было слишком рано для надежды.
Профессор Льюис тем временем достала из стола кусок пергамента и перо. Она воодушевленно делала какие-то записи.
- Как хорошо, что Вы пришли ко мне именно сейчас, - радостно заметила старушка. - Если бы Вы пришли на месяц позже, пришлось бы ждать целый год. Но так всё складывается как нельзя лучше! К тридцать первому октября всё должно быть готово. - Льюис взглянула на настольный календарь и улыбнулась. - Мы как раз успеем.
- К тридцать первому октября?
- Ну, конечно же, мистер Поттер, - учительница одарила его очередной заботливой улыбкой. - Хэллоуин. Или День Всех Святых. Или День Мертвых. Существует множество названий. Но суть остается неизменной. - Льюис взмахнула пером. - В этот день, или точнее в эту ночь, занавес между миром живых и миром мертвых тонок как никогда.
- А, - хмыкнул Гарри.
- Вы были очень близки с крестным? - спросила учительница, не отрываясь от пергамента.
- Пожалуй. - Мальчик пожал плечами.
- Превосходно, - закивала профессор. - Чем лучше Вы были знакомы с Сириусом Блэком, тем лучше. Если бы Вы не слишком хорошо его знали, пришлось бы привлечь кого-нибудь третьего. Но так, конечно, проще... Нам нужно что-то, что связано с ним. Нечто, что видело его глаза.
Гарри непонимающе посмотрел на Льюис.
- Видело его глаза?
- Мистер Поттер, - мягко пояснила профессор. - Глаза - это зеркало души. А то, что видело глаза человека, видело и его душу. Это элементарная истина.
- То есть нужна вещь, которую видел мой крестный? - догадался Гарри, подумав о складном ножике, который Сириус подарил ему однажды.
- Нет, видеть что-то мало. Необходимо, чтобы вещь тоже вас видела.
- Я не совсем понимаю, - признал мальчик.
Льюис тихо вздохнула и встала из-за стола. Гарри последовал ее примеру. Она приобняла его за плечи и повела в сторону окна.
- Вот, смотрите, - заметила профессор, остановившись перед стеклом, за которым стояла ночь, и бушевал ливень. - Что Вы видите?
Гарри выглянул в окно, но увидел лишь свое отражение, отражение комнаты и Льюис в темном окне. - Комнату.
- А еще? - терпеливо спросила Льюис.
- Вас. Меня, - ответил Гарри и вдруг понял: - То есть, окно видит нас? Если можно так сказать...
- Именно, - Отражение учительницы улыбнулось ему в стекле. - Ведь что такое зрение, как не простое отражение действительности? И почему зеркала имеют столь сильную колдовскую силу? Потому что каждый раз, отражая что-то, они впитывают часть этого чего-то в себя. Запоминают увиденное, если хотите. - Она с добродушной улыбкой взглянула на Гарри. - Нам необходимо что-то, что помнит глаза Сириуса Блэка. У Вас есть что-нибудь подходящее?
Гарри ненадолго задумался. Потом победоносно улыбнулся профессору и выдохнул: - Есть.
Вернувшись в круглую спальню, мальчик первым делом подскочил к своему чемодану и принялся в нем рыться, выкидывая оттуда свои пожитки. Обломки зеркала, которое дал ему крестный, обнаружились в самом низу вместе с прочим мусором и совиными перьями. Гарри внутренне поблагодарил миссис Уизли за то, что она забыла проследить за тем, чтобы он разобрал свой чемодан, пока гостил в Норе. В противном случае она бы непременно заставила бы его выкинуть осколки и старый хлам. Теперь же зеркальце, хоть и расколотое, пришлось как раз кстати. Гарри провел пальцем по пыльному стеклу, почувствовав болезненный укол в области сердца. Это зеркало значило для него так много… Оно было знаком его глупости и непредусмотрительности. Если бы Гарри догадался тогда воспользоваться им, то Сириус мог бы остаться в этом мире. Ничего бы не произошло, не было бы схватки в Министерстве и не было бы Арки... Гриффиндорец горестно сжал в кулаке осколки, которые больно впились в кожу острыми краями. Но теперь это зеркало означало и новую надежду. Теперь с его помощью можно было вернуть Сириуса.
Гарри улыбнулся, готовый рассмеяться и переполненный радостью и волнением. Он спрятал осколки в кармане мантии, забросил вещи обратно в чемодан и завалился на кровать, машинально запустив руку под подушку, где лежала шкатулка близнецов.
Улыбка медленно сползла с его лица, когда пальцы не наткнулись на привычный предмет. Мальчик удивленно перевернул подушку. Под ней ничего не было.
Гарри нервно рассмеялся, не веря своим глазам и ощупывая белую простыню. Шкатулки не было.
Паника накрыла его неожиданной и непреодолимой волной. Гарри вскочил на ноги и принялся раскидывать постельное белье. В голове мелькала лишь лихорадочная мысль о потери подарка близнецов. Он и не подозревал, насколько привязался к этому загадочному предмету, пока не лишился его. Впрочем, Гарри отказывался верить в такую возможность. Она была где-то здесь. В комнате. Ну, не могла же она никуда деться!
Гриффиндорец вновь вывалил всё из чемодана, раскидал все вещи из прикроватной тумбочки, становясь всё более нервным. Откуда-то появилось отчаяние и непонятный страх.
Перевернув всю комнату, Гарри без сил опустился на кровать и невидящим взором уставился на противоположную стену. Это было чудовищно.
- Я потерял... - пораженно проговорил он.
- Что? - удивился Рон, только что вошедший в помещение и недоуменно разглядывавший перевернутую вверх дном спальню.
Гарри посмотрел на него, будто бы видел его впервые. Ведь друг и не знал о шкатулке... Да и не зачем ему о ней знать!
- Ничего, - пробубнил Гарри и резко задернул полог кровати.
_____________________________
Обсуждение этого фика – вот тут:
http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=9951
Заходите, буду рада. =)
