Снега талого комьяСнега талого комья - безликие серые лица.
Слышишь - звонок? Нервный срыв - бубенцов перезвон.
Это паршиво, коль хочешь до чёрта напиться.
Страшно - когда ты не хочешь уже ничего.
Лайхе.
Изгони страх. Изгони ненависть и гнев. Изгони жадность и зависть. Изгони все эмоции, которые ускоряют энтропию, неважно, любовь ли это или ненависть. Изгони эти эмоции, переступи через них. Используй эмоции умеренно, заботься о том, чтобы они не причиняли боль другому, так как это тоже ускоряет энтропию. Управляй своими страстями, чтобы они стали силой для замедления движения в сторону смерти в огне.
Один из постулатов Сурака.
Комната была специально оборудована под работу с темной магией и вызовами существ иномирья. Вычерченный на полу восьмиугольник, окруженный сложным узором из переплетающихся рун, жаровни по углам. Невысокая, темноволосая женщина стояла на коленях прямо перед рисунком, положив ладони на рукоять вонзенного в пол меча. Губы едва шевелились, бормоча то ли заклинания, то ли формулы. Вспыхнул неестественно ярким сиянием рисунок на полу, загорелся изумруд в навершии клинка. Тонкий зеленый лучик вычертил окружность, заполнившуюся потусторонней темнотой. Казалось, только узкая лента света не дает странной, не живой и не мертвой тьме потоком влиться в мир, затопить его ненавистью и вечным холодом. Непонятно откуда взявшийся ветер трепал полы платья, спутывал длинные пряди, мерный речитатив перешел в крик. Темный круг в воздухе пульсировал в такт заклятию, медленно наполняясь золотыми отблескам призрачных плиток портала. Мгновение – и граница междумирья трансформировалась в огненное кольцо, надежно отделяющее от остальной комнаты пятачок земли, где материализовалась фигура женщины с длинным змеиным хвостом вместо ног.
- Ты посмела вновь вызвать меня? – голос, подобный глухому звону колокола, наполнил комнату.
- Это был риторический вопрос, не так ли, Ехидна? – колдунья усмехнулась, поднимаясь на ноги.
- Похоже, что да, Соколица. – змеедева ухмыльнулась – Мне странно, что светлая вновь решилась прибегнуть к вызов существа чуждого ее стихии.
- Мне пригласить того, чья стихия ближе к твоей? – губы волшебницы изогнулись в издевательской гримасе.
Похоже, и вызванное существо в полной мере осознавало бессмысленность споров.
- Почему ты вызвала меня?
- Тебе ведомы все артефакты, когда-либо созданные людьми.
Змеедева хрипло рассмеялась, небрежно поигрывая кончиком хвоста.
- Надо же… Какое популярное и стойкое заблуждение. Чего ты хочешь?
- Как защититься от Ленты Атиллы?
- Об этом меня спрашивает Соколица известная своим талантом телепата – полузмея растянула в злой усмешке губы, обнажая пару клыков – что-то странное твориться в этом мире.
- Да. И я прошу ответа.
- Стало быть, смертный – змеедева хрипло рассмеялась – кто бы мог подумать… Даже порождениям холода и света не чуждо ничто человеческое.
- Меня не интересуют твои предположения. Я задала вопрос.
- Что ты готова отдать, женщина?
- А что ты хочешь получить?
Ехидна нетерпеливо облизала раздвоенным языком тонкие губы, длинный хвост приблизился почти к самой границе огня. В облике мгновение назад сдержанного и саркастичного существа промелькнуло возбуждение.
- Ты знаешь цену моих советов, Соколица.
Щербатая чаша, сделанная из морской раковины, неторопливо пролетела сквозь пламя.
- Ты знаешь цену.
Сосуд завис в воздухе прямо перед колдуньей. Женщина извлекла из складок мантии нож и полоснула лезвием по запястью, держа руку так, чтобы кровь стекала в чашу. Змеедева застыла, жадно наблюдая, как падают вниз тяжелые, багряные капли. Только кончик хвоста, мечущийся в суетливом ожидании, выдавал напряжение и истинную жажду чудовища.
Наконец наполненная чаша неторопливо поплыла к хозяйке. Та осушила ее одним долгим глотком, старательно вылизав, подбирая каждую каплю столь желанной для нее жидкости. Колдунья молча ждала.
- В твоей крови есть сладость, Соколица, в ней есть сила… Не боишься, что однажды я стану могущественной настолько, что вернусь в этот мир для мести? Но нет уже того, кто сумел бы поднять серп Селены-луны, однажды убивший меня.
- Мне все равно, сколько народу погибнет – колдунья слегка пожала плечами, и, слегка прищурившись, уточнила – будет все равно, до тех пор, пока ты не заденешь одного из тех, кто мне дорог. Ты знаешь, я сумею тебя уничтожить.
- Сумеешь, - Ехидна слегка помрачнела, глядя прямо в глаза ведьмы, - ты – сумеешь. Ленту Атиллы создавал не смертный.
- Кто?
- Тайнирен из клана Змеи. Основа его заклятия – сила стынущей крови, сила предсмертного отчаяния.
Полузмея лениво взмахнула хвостом, бросая что-то через огонь.
- Путь во тьму легок. Прощай Соколица.
Пламя опало, силуэт чудовища растворился белесоватым дымом. Женщина разжала ладонь, разглядывая брошенный ей камень.
- Лабрадор, надо же…
Она устало осела на пол, зажимая распоротое запястье. Кровь уже успела насквозь пропитать рукав и оставить на полу подсыхающую багровую лужицу. Кружилась голова, к сердцу подкатывала противная слабость. Кровопотеря критичной не была, просто несколько дней придется воздержаться от сложной магии. Истинная причина внезапного приступа была в словах Ехидны. Притворяться дальше было глупо, ей, одной из сильнейших телепатов, Лента Атиллы была не страшна. Неужели какой-то человек, смертный, стал для нее настолько важен, что она пошла на вызов чуждого ее стихии существа, то, что и для собственного спасения делала весьма неохотно. Даринарес видела, как влюбляются пламенно-пылкие, переменчивые Фениксы, видела внутренний огонь, похожий на бурление лавы, в глазах Пантер, известных своим постоянством и верностью, видела даже болезненное пылание затаенной, темной и мучительной страсти у Змей, изменчивых как вода, и столь же не терпящих никаких уз. Но никогда, и никто не видел как влюбляются Соколы. Потому, что холодный, рассудочный свет не может чувствовать. Стылая логика, отстраненная наблюдательность. Но, вот бывает же… Глупо, нелепо, бессмысленно. Как обломок лабрадора, лежащий в ее ладони.
Все же Ехидна сообщила достаточно. Тайнирен из клана Змеи. Довелось же столкнуться… Однако, если это он приказал выкрасть Ленту, шансов вернуть ее нет. Как творец, он безусловно обладает правом распоряжаться своим творением.
Профессор Трелани сидела у себя в башне и уже который час упорно составляла гороскопы на первокурсников. Все остальные уже давно были нарисованы и детально изучены вдоль и поперек. Это замечательно успокаивало, и даже создавало ощущение какой-то нужности. Жаль, что никто из этих напыщенных болванов так и не удосужился принять поставляемые ей бесценные сведения всерьез. Ну или хотя бы внимательно слушать на ее уроках. В мирной душе профессора кипела совершенно не свойственная ей злоба. Она не жалея сил пыталась привить своим студентам хотя бы минимальное уважение к прорицаниям. Не виновата же она, что истинного Дара ни у кого из них нет. Но даже самые обычные методы, не требующие ничего, кроме внимания и аккуратности, как, например, составление гороскопов, тоже могут дать вполне достаточно информации для размышления…
Предсказательница потянулась к фляжке, прижимавшей один из углов расстеленной на столе карты звездного неба, глотнула, сморщилась.
…Ничего, она привыкла, что эти бездари даже расположение планет проанализировать не способны, каждый урок городят какую-то совершенно несусветную ерунду. Иногда даже слушать противно. Можно было бы один раз, как профессор Снейп, выставить всем кто чего заслужил, и заставить перелицовывать записи. А толку? Посмеются, опять нагородят ерунды… И неужели преподавателя следует считать педагогическим ничтожеством, если ему приходится работать с бездарями студентами?.. Четырнадцать лет в школе, неужели она заслужила оскорбления в лицо от этой министерской жабы?..
Женщина всхлипнула, сильнее кутаясь в шаль, возвращаясь мыслями к составляемому гороскопу. Изабелла МакКормак. Милая, очень тихая девочка… Профессор вздрогнула, сняла очки и протерла глаза. "Нда, пора завязывать с этим неблагодарным делом," – пронеслось у нее в голове: "Может, Амбридж была и не настолько не права?".
Судя по расположению звезд, девочка с таким именем была мертва уже несколько месяцев. Самоубийство. Но, кто же тогда поступил в школу? Или это все переутомление и банальные ошибки в расчетах? Трелани с нескрываемой тоской посмотрела на ровные столбики арифметических вычислений. Кто-то из ее учениц говорил, что у магглов есть специальные машинки, где не надо долго и упорно возиться перемножая числа в столбик или со счетами. Просто задаешь ей числа, а она выдает результат… И чего только люди не придумают. Жаль в Хогвартс даже иные магические-то артефакты работают через раз, что уж там о маггловских. Значит придется пересчитывать ручками. Эх, пожаловаться бы Дамблдору, что с его студенткой твориться что-то неладное. Но где уж этому скептику осознать всю прелесть и величие астрологии. Ничего они не понимают…
Профессор вновь хлебнула из фляги, решительно доставая новый лист пергамента. Она завершит этот гороскоп к утру. Хотя бы для того, чтобы выяснить, как постоянная смертельная опасность может угрожать уже мертвой девочке.
