Глава 14Через неделю...
Я сидел на втором в моей жизни уроке Истории Магии и глубокомысленно пялился в окно. Профессор Биннс, единственный во всей школе учитель-привидение, заливался механическим соловьем, рассказывая об истоках магии:
-Древние египтяне были весьма сведущи в искусстве превращений человека в животных. Бастет, богиня в образе кошки, бог-крокодил Себек, Тот с головой ибиса…
Я раскрыл под столом книгу и подложил её под голову, чтобы было удобнее слушать Биннса.
-Магия созидания, изменения свойств предмета, разрушения неподатливых горных пород...
Голос Биннса, однообразный и унылый, мог усыпить даже философа с солидным опытом сидения на ученической скамье. Класс тихо дремал, подражая осенним мухам, и только Гермиона с неослабевающим вниманием слушала учителя. Смотреть на нее было физически больно. А за окном плыли густые сливочно-белые облака. Вот если бы вместо бестолкового пара в небе и в самом деле летали сливки…
Я сглотнул и посмотрел на часы.
Завтраки, обеды и ужины в Хогвартсе отличались размахом: обычным людям требовалась бы сотня официантов, чтобы накрыть столы на такую ораву; мы же, приходя в Большой зал, рассаживались, вооружались ложками, вилками, и тарелки сами собой наполнялись едой, а кубки – питьем. Золото по-прежнему дразнило меня, и я, прежде чем войти, каждый раз совершал аутотренинг: «Я честный человек. Я – честный человек! К тому же они наверняка все пересчитывают!» Рон, как я успел заметить, за последнюю неделю существенно прибавил в весе и повеселел.
-Гарри, вставай, был звонок с урока! Гарри, слышишь ты меня?
-Ты что, опять ничего не писал? Как ты собираешься сдавать экзамен, мне интересно!
Это приперлось наше с Роном общее несчастье. Кто ее просил, спрашивается, таскаться за нами, чтобы поучать, поучать, поучать… Хотя, если учесть, что остальные с ней стараются вообще не разговаривать, понятно, отчего она липнет к нам. Я, конечно, и сам не чужд разным интеллектуальным удовольствиям, но Гермиона Грейнджер… В родительском доме она прочла все, что только под руку попалось, включая «Декамерона», которого, страшно краснея, вернула на полку. Я не знал, что за «Декамерон» такой, но при случае решил почитать. Вдобавок, она была въедлива и педантична, как столетний скряга-немец. В результате общаться с Грейнджер было все равно как учить жизни вашу маму, которая лучше знает. По крайней мере, так уверял Рон. Мы терпели присутствие Мисс Всезнайки рядом с собой целую неделю, и, кажется, удивлялись собственным запасам вежливости.
-Как ты собираешься сдавать экзамен? – с отчаянием спрашивала Гермиона, труся вместе с нами на обед. – Ты ведь даже не пытаешься слушать.
Мы с Роном давно перестали переглядываться в ответ на подобные заявления, а покрутить пальцем у виска мне не позволяла воспитанность. Поэтому я ответил:
-Потом выучу. Ночей не буду досыпать, куска не доем!
Гермиона поджала губы. Рон ухмыльнулся. На меня накатил приступ немотивированного веселья.
-Это неправильный подход. При рациональном планировании…
-Слушай, ты можешь говорить о чем-нибудь, кроме учебы? – не выдержал Рон.
-Я просто хочу указать Гарри на важность ежедневных занятий! – с напором продолжила Гермиона. – Посмотри, как он обращается с палочкой! Это же уму непостижимо!
Вот тут она попала в яблочко, и я помрачнел. Палочка, которую я в шутку назвал Строптивой, кажется, восприняла данное ей прозвище всерьез - с ней все у меня выходило не то, не так. На Чарах профессор Флитвик с изумлением заявил, что заклинания почему-то вылетают у палочки из обратного конца. Со следующей недели МакГонагалл обещала взять мое обучение под личный контроль.
-Обед, потом Зельеваре-ение, - протянул Рон, выворачивая челюсть в зевке. – Как оно мне надоело…
-А уж мне-то, - подхватил я.
-Вы же только второй раз на него идёте! – возмутилась Гермиона. – Может, сегодня все будет не так уж плохо.
-Ага, держи карман шире.
При мысли о Снейпе меня затошнило, я огляделся по сторонам и впервые заметил кой-какие подозрительные признаки.
-Кажется, мы не туда свернули.
-Может, нужно было в ту арку с чудовищами? – поинтересовалась Гермиона. – Я примерно помню, как мы шли на Историю Магии.
-Почему же ты молчала? – удивленно спросил Рон.
-Надо же было показать Гарри, как он неправ, - с плохо скрытым смущением отвечала она.
-Поздравляю! Сказала? И как мы теперь отсюда выберемся?
Не помню, говорил ли я, что Хогвартс – о г р о м н ы й замок. И комнат, комнаток, залов, коридоров и галерей в нем чертова туча. Еще там были неправильные лестницы – лестницы, меняющие направление, и волшебные неправильные двери. Одни открывались после того, как их вежливо попросишь, другие нужно было толкнуть в определенном месте, иные оказывались фальшивыми – за ними располагалась глухая стена.
Сейчас мы находились в коридоре, упирающемся в одну-единственную дверь.
-По-моему, нам туда, - неуверенно сказал Рон. Он подошел к двери и обнаружил, что та заперта. Отцепив булавку от ворота, я отодвинул приятеля и стал ковыряться в замке.
-Ребята, а вы уверены, что нам туда можно? – боязливо спросила Гермиона. - По-моему, Дамблдор говорил что-то о коридоре на третьем этаже…
-Думаешь, это он? – усомнился я, но ковырять в замке на всякий случай перестал. – Да нет, по-моему, охраняемые двери выглядят не так. Они обычно железные, и возле них обязательно крутится какой-нибудь пьяница-часовой.
-Почему пьяница? – не понял Рон.
-Да, почему пьяница? – проскрипел сзади голос школьного завхоза Филча. Праведный гнев в нем можно было черпать половниками. – Ах вы, поганцы! Мне уже и отойти нельзя, чтобы кто-нибудь из вас, негодяев, сюда не сунулся! Я говорил Дамблдору, что…
-Простите, сэр, мы заблудились! – перебила Филча Гермиона, но завхоз, не обращая внимания, продолжал:
-Каждого, кто попадется, подвешивать вниз головой в подземельях! – прошипел Филч. Из-за его ноги выглядывала тощая серая кошка, Миссис Норрис. – Тогда вы, наконец, поймете, что…
-Пожалуйста, мистер Филч! – воскликнул Рон. - Мы просто заблудились! Мы еще плохо знаем замок…
-И тиски для пальцев…
-Не сообщайте профессору МакГонагалл…
-А ну, пойдемте-ка, - гаркнул завхоз и попытался подцепить Рона заскорузлыми пальцами за ухо. К счастью, в этот момент в коридор забрел профессор Квиррелл.
-А-а, м-мистер Ф-филч, - приветливо прозаикался он. – В-вы мне нужны на п-пару с-слов. Я-я никак не м-могу найти к-ключ от св-воего кабинета…
-Простите, профессор, - пропыхтел Филч, - но я сейчас не могу. – Видите? – он с торжеством продемонстрировал нас, крепко удерживаемых за вороты, и заключил: - Придется подождать, пока я отведу их к Дамблдору.
-К директору? Не-ет! – забарахтался я с удвоенной силой. С давних пор слово «директор» ассоциировалось у меня с вылетанием из школы. – Мы нечаянно!
От завхоза разило чистящим средством, пылью и еще какой-то гадостью. Грейнджер побледнела, Рон покраснел и едва не наступил на Миссис Норрис. Все мы старались не дышать.
-Н-ну что вы, А-аргус, - мягко, насколько это было возможно при его болезни, произнес Квиррелл. – Я у-уверен, что м-молодые люди з-забрели сюда по ошибке, с-спеша на обед. В-ведь так? – он внимательно взглянул на малолетних преступников, и те синхронно закивали головами.
-Н-но как же, сэр? – Филч от расстройства тоже стал заикаться. – В-вы же знаете, кто пойман в этом коридоре…
-Я-я п-попрошу вас п-помочь м-мне найти к-ключ, - настойчиво повторил Квиррелл.
Клешни завхоза, наконец, разжались, и трое негодяев с облегчением понеслись прочь. Каким-то чудом не заплутав, мы выбежали прямо в каменный коридор перед Большим залом и перевели дух.
-Вот вредный человек, - отирая пот со лба, выдохнул Рон. – Другой поругался бы и отпустил. А этому непременно надо тащить к директору.
-И он наверняка пожаловался бы декану, - уныло подтвердила Мисс Я-Обязана-Учиться-Лучше-Всех. - Как-то неудачно мы наткнулись на эту дверь.
-Мы наткнулись, потому что кое-кто не вовремя молчал! – отрезал я. – А, кстати, вы заметили, что он опять в этом тюрбане, - сказал я, имея в виду Квиррелла. – Я его еще ни разу без тюрбана не видел.
-Фред и Джордж тоже, - подтвердил Рон. – Он говорит, что тюрбан ему подарил какой-то африканский принц, за то, что тот избавил его от опасного зомби…
-Не от зомби, а от мага Вуду, преследовавшего принца с самого рождения, - как всегда, с жаром перебила Гермиона. – Лично я думаю, что избавиться от зомби принц мог и сам, а маг…
-Лично я думаю, что все маги Вуду – чокнутые, - высказался я, вспоминая Барона Субботу, которым меня пугала Эмма. – Представь только, возиться с мертвецами…
-Точнее, с воском, высохшими останками, костями и тому подобным, - уточнила Гермиона.
–Вы мне весь аппетит отшибли своими разговорами, - хмуро поведал Рон. – Может, потом обсудите, чьи кишки Квиррелл намотал на кулак?
Рон, когда в плохом настроении, так и брызжет «остротами». Но, представив, как робкий и нервный Квиррелл брезгливо наматывает на кулак чьи-то кишки, я поперхнулся.
Как я уже говорил, профессор Снейп не понравился мне сразу. Его обиталищем были подземные залы Хогвартса: там, где зловещую тишину нарушали только крысиный топоток и едва слышное шуршание паутины, этот паук устроил свое логово. И сейчас он парил по классу, постепенно сужая круги, как коршун, высматривающий добычу, и, конечно, я уже знал, на кого падет его выбор.
- Наша новая знаменитость соизволит объяснить, что находится у нее в котле?
Слизеринцы и гриффиндорцы затихли – представление началось.
-Согревающее зелье, сэр, - по возможности мирно откликнулся я. Проклятый упырь ехидно ухмыльнулся, зачерпнул зелья и показал черпак всему классу.
-Поттер, вы читать умеете? – спросил он.
-Да вроде, - отозвался я. Эта гиена в образе человека скривилась и промолвила:
-Тогда сообщите мне, какого цвета должен быть Согревающий настой.
Я открыл учебник, нашел нужную страницу и сказал:
-Оранжевого.
-Неправильно.
-Сэр, можно я! – высунулась Гермиона. Она так горела желанием поделиться знаниями, что прямо-таки подпрыгивала. – На начальной стадии приготовления зелье должно быть нежно-оранжевого цвета. После трех недель настаивания оно приобретает глубокий коньячный оттенок.
-Видите, Поттер? – ухмыльнулся Снейп. – Или, вернее сказать, не видите. Очевидно, что при вашей близорукости у вас еще и прогрессирует дальтонизм.
-Невозможность различать цвета, - прошептала Грейнджер. В этот момент я был готов ее треснуть.
У меня зелье было интенсивно-рыжего цвета*, но, по крайней мере, не розовое, как у слизеринки напротив.
-Минус двадцать баллов Гриффиндору. За ваш, Поттер, неоценимый талант, и за неподобающее поведение мисс Грейнджер.
Та вытаращила глаза.
-Вас никто не спрашивал. Эванеско!
Содержимое моего котла пропало.
Гриффиндорцы, сидевшие в противоположном конце класса, смотрели на меня с сочувствием. Малфой показал язык.
-Дебильеро, – отчетливо артикулируя, тихо произнес я. Малфой побагровел.
-Нет, ты ж посмотри, какая сволочь! – негодовал Рон после урока. – Любимчику своему небось десять баллов начислил, а с нас тридцать снял. Да у Гойла и Крэбба зелья вышли хуже твоего! Извини, Гарри, - спохватился рыжий.
-Да пошел он в … - сердито ответил я. – Гад ползучий, поганка подколодная. - Грейнджер в ужасе прижала руку ко рту. – Слизень синебрюхий.
-Агрессор, - подсказал Рон.
-Кровосос раздувшийся.
-Ну, насчет раздувшегося ты погорячился, - примирительно заметил Рон. – Скорее, это высохшие останки.
-А волосы его сальные, бр-р-р, - при одном воспоминании меня передернуло.
-Не надо судить о человеке по внешности, - встряла Гермиона. – В конце концов, он же учитель, надо просто привыкнуть.
Рон закатил глаза. Я постучал лбом о стену.
-Да у тебя все учителя просто святые! Даже те, которые ни за что ни про что отнимают у тебя баллы.
Гермиона надулась.
-Хагрид пригласил меня на чай, - после некоторого молчания вымолвил я. – Пойдете?
-Конечно, - радостно согласился Рон. – Ведь до ужина еще далеко.
Гермиона застенчиво кивнула. Вот пример человека, который вечно хочет как лучше, а получается как всегда.
-Я только заскочу к Фанни и Буклю проведаю.
За неделю жизни в гриффиндорской башне Фанни совсем освоилась, шастала где хотела, спала у меня на подушке и набивала желудок всем подряд. Почему-то она полюбилась старшекурсницам, и, как я подозреваю, пока меня не было, они хором пытались поймать и погладить Фанни, за что получали укусы, порезы и царапины. Понятное дело, не от меня.
-Дикая она у тебя какая-то, - обиженно сказала мне темноволосая гриффиндорка. Что с них взять, с девчонок. Им лишь бы потискать да поухаживать за кем-нибудь.
Букля вела себя гораздо солиднее. Подозреваю, что она знала гораздо больше, чем следует. Фразочка в духе мафии.
Великан Хагрид жил на опушке Запретного леса, в котором, по слухам, водились оборотни. Лес выглядел угрюмо: уже сейчас за вековыми деревьями сгущалась зловещая темнота, доносились крики неведомых птиц и то там, то здесь загорался огонек.
Хижина Хагрида оказалась довольно маленькой, если сравнивать с размерами лесника; вряд ли там было больше одной комнаты. Из трубы клубился дымок, а когда мы подошли, внутри раздался лай собаки.
-Стоять, Клык! Уйди, псина! Проходи…те, - поприветствовал Хагрид, увидев за моей спиной выстроившихся в ряд Рона и Гермиону. – Привет, Гарри. Знакомь с друзьями.
-Рон Уизли. Гермиона Грейнджер, - я чуть было не ляпнул: «Будущая лучшая ученица курса», но вспомнил, что у лесника два класса образования.
-Еще один Уизли? – проворчал Хагрид. – Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев. Все стараются в Запретный лес пробраться, да… Клык, да уйди ты! Гарри, не сломал он тебе ничего?
-Нет, - прохрипел я, пытаясь выбраться из-под собачьей туши. Волкодав всячески демонстрировал мне свою радость, закапав всю мантию слюнями, а она денег стоила.
Хагрид поднял Клыка, как младенца, вынес его на улицу и запер дом.
-Я тут кой-чего приготовил. Ежели понравится, не стесняйтесь, - смущенно сказал великан, выставляя на стол миску с кексами и глиняные кружки богатырского размера. Я выбрал из твердокаменных кексов один, показавшийся мне мягче других, и стал размачивать его в чае. Однажды я уже сломал передние зубы. Тогда мне пришлось молчать неделями, ожидая, пока вырастут коренные.
-Летать-то вас еще не учили?
-Завтра будут. А бывало, что кто-нибудь из учеников разбивался насмерть?
Воцарилась тишина.
-В книгах об этом нет упоминания, - помолчав, ответила Гермиона. – Обычно, все отделывались травмами разной степени тяжести.
Хагрид забарабанил пальцами по столу.
-Гарри, чой-то ты песси-мист-ки настроен.
-Да разве это пессимизм? Это самый неукротимый оптимизм, которого от меня можно добиться. А ты летал на метле? А ты, Рон? Гермиона?
-Гарри, я же выросла у маглов, - ответила та. – И у меня не было случая покататься на метле.
-У меня тоже не шибко, - признался Хагрид. – в детстве отец возил, а потом, сам понимаешь, тяжел стал. Да чой-то ты не ешь?
Я машинально пополоскал в кружке разбухший кекс. Рон, наконец, вытащил зубы из доставшегося ему образца кондитерской промышленности, вытер губы и заявил:
-А вот у нас дома летали, наверное, с восьми лет. И Билл, и Чарли, и Перси, и Фред с Джорджем. Лучше всего получалось у Чарли – ну, да он и был капитаном команды. Фред с Джорджем тоже здорово держатся в воздухе. А вот Перси не повезло – его застукала мама, когда он выбирался из ее любимой клумбы с розами. Весь поцарапанный, а от роз только стебли остались.
Гермиона хихикнула. Вообще, нам вчетвером так уютно сиделось, что даже и говорить было ничего не надо. Повар из Хагрида, конечно, никудышный, но его чай пах травами и ягодами, огонь в очаге звонко трещал, и было тепло.
-Гарри, да ты, никак, расстроился? – вдруг спросил Хагрид, пытаясь заглянуть мне в лицо.
-Почему вы так решили? – удивился я.
-Папка твой лучше всех летал, каждый раз Гриффиндору победу приносил, ты – вылитая его копия. Только глаза материны. Не волнуйся, уж ты-то обязан хорошо летать.
-А я и не волнуюсь, - пробурчал я. «Я не волнуюсь. Я просто боюсь высоты». – Я не знал, что отец играл в квиддич.
Оказывается, и Джеймс Поттер красовался когда-то в красно-золотой форме. На заднем плане маячили восторженные болельщики, разобиженная команда Слизерина строила козни, вокруг Джеймса вертелись поклонницы. Я, конечно, ни разу этого не видал, но почему-то уверился, что так оно и было.
На прощание Хагрид неуклюже потрепал меня по макушке, за компанию досталось и Рону с Гермионой - в ответ мы ткнулись носами в чай. Силу великан не соизмерял. Распрощавшись, мы направились в замок: в Хогвартсе существовал комендантский час, и надо было успеть добраться в гостиную Гриффиндора до темноты.
Мадам Трюк походила на ястреба: такая же небольшая, сухопарая, с яростными желтыми глазами и быстрыми движениями.
-Вытяните над метлой правую руку и скажите: «Вверх»!
Над стадионом вразнобой зазвучало: «Вверх», я поморщился.
-Единство слов, эмоционального посыла и мысленного образа, - пробубнил Дин Томас, страшно морща лоб. То были три правила Морганы-Бродмора о заклинаниях, которые мы должны были выучить наизусть. Дин вытянул над метлой правую руку, еще раз повторил свою мантру и едва успел увернуться от метлы, нацелившейся ему в нос.
Слизерин и Гриффиндор совместно осваивали искусство полетов. Малфой, вражина, откровенно красовался: метла сразу прыгнула ему в руку, будто только этого и дожидалась. У Гермионы дела шли хуже, ее метла не только не слушалась, но и откатилась в сторону. Рон потирал ушибленный лоб.
-Молодой человек, разве я не ко всем обращалась? Берите метлу! – голос мадам Трюк застал меня на разглядывании дворницкого инвентаря. Я вздохнул, подавил желание перекреститься, прикрыл левой рукой лицо, а правую вытянул и сказал:
-Вверх!
К моему удивлению, метла послушалась. Я посмотрел на растрепанные прутья и рукоятку, стараясь сообразить, в чем подвох.
-Садитесь на метлы. Да не так, Финниган! Не скособочивайтесь, Браун, метла не место для кокетства. Малфой, неправильно держите метлу. По моей команде отрываетесь от земли. Зависаете – подчеркиваю, зависаете! – на несколько секунд и плавно опускаетесь. Готовы? По…
Невилл Долгопупс стартовал стремительной ракетой, что, учитывая его явное недоверие к полетам вообще и на метле в частности, было подозрительно. Он кричал, уносясь все выше и выше. Мадам вытянула из рукава палочку, но Невилл опередил ее, соскользнув с метлы и приземлившись на лужайку с грацией мешка со щебнем.
Мадам подбежала к Невиллу вместе с остальными. Я не отставал: выполнение мгновенно созревшего плана зависело от диагноза…
Невилл… хм… плакал, держась за запястье. Мадам Трюк ощупывала его руку, а он все вскрикивал.
-Сломано, - резюмировала преподаватель. Отведите его в Больничное Крыло, кто-нибудь.
-Можно мне, профессор? – поспешно сказал я и, поддерживая Невилла, осторожно двинулся к замку, не обращая внимания на гоготавших слизеринцев.
-Спасибо, что пошел со мной, - пропыхтел Невилл, пытаясь второй, здоровой рукой поправить мантию.
-Да мало ли чего бывает, - бодро отозвался я.
Одолев таким манером четыре этажа, мы вышли-таки к Больничному Крылу. Его хозяйка, сердобольная мадам Помфри, тут же захлопотала вокруг Невилла. Я в это время отдыхал на пустой кровати.
Хорошо все-таки жить в Хогвартсе! Тепло, сытно, светло, вот только учеба мешает. Да еще эти полеты: я вообще не вижу смысла летать, если есть еще возможность ходить, ползать и бегать. К тому же это в двадцать раз надежнее и в тридцать раз безопаснее.
Продержав у себя сколько положено, Помфри отпустила Невилла, сказав, что он может идти. Тот заметно скис и украдкой покосился на меня. Я значительно кивнул, повращал глазами и вышел из Крыла, знаком показав Невиллу следовать за собой.
-Пойдем к мадам Трюк? – робко поинтересовался тот.
-А может, повременим? – спросил я. Желания летать за последние полчаса как-то не прибавилось. Мы втиснулись в нишу перед витражным окном и присели на подоконник. Мадам Помфри снабдила Невилла плиткой шоколада, которой он великодушно поделился. Я не возражал.
Итак, мы сидели в галерее перед Больничным Крылом и жевали, а я в это время думал о том, что у каждого писателя есть свой неповторимый стиль, и, если постараться, этот стиль можно скопировать.
«Молодого человека провели в гостиную, где, одетая для вечернего маскарада, сидела маркиза де Круазон. Она была в пепельной тунике со свободно ниспадающими до пола складками. Золотистые волосы этой современной Венеры были причесаны по-гречески, шею украшало жемчужное ожерелье, талию стягивал драгоценный пояс, запястья обвивали браслеты, прелестные маленькие руки были надушены и унизаны кольцами. Шарль стоял, пораженный магическим действием столь ослепительной красоты. Мгновение - и он бросился перед нею на колени.
-Встаньте, - ласково сказала маркиза. – Право, лестно, что вы воздаете мне такие почести, но, боюсь, вы ошиблись со временем. Перед богами принято преклоняться, но маскарад еще не начался, и я не богиня красоты.
Быть может, маркиза, со свойственным ей женским коварством, хотела послушать, как молодой человек опровергнет ее слова. Без сомнения, то был самый верный способ заставить Шарля забыть о смущении.
Со всем пылом юности тот воскликнул:
-Нет, вы истинно богиня! И я Вам это сейчас докажу!
Маркиза де Круазон поощрительно улыбнулась, блеснув зубами, соперничавшими белизной с жемчугом у нее на шее.
Собрав все свое пылающее страстью воображение, Шарль продолжил:
-Ибо ваши уши… как ручки у чашки… такие симметричные…
Маркиза вздрогнула и выронила веер.
-И шоколадка кончилась…»
-Гарри! Шоколадка кончилась!
Я выпал из нирваны и обнаружил, что шарю пальцами по пустой шоколадной фольге.
-Кончилась? Жаль, - опечалился я, скатал шарик из фольги и бросил, целясь в противоположное окно.
И странное дело, не попал.
-Дай, я подберу, - вызвался Невилл. Но было поздно: в галерее раздались чьи-то шаги. До сих пор не понимаю, почему мы затаились в своей нише. Из-за стены вынырнул Снейп с подносом каких-то зелий. Естественно, он увидел шарик или, с точки зрения взрослых, мусор. Естественно, начал оглядываться в поисках виновника.
-А-а, Поттер, - тихо произнес он. Я оцепенел. Невилл, судя по его виду, тоже. – Теперь вы взялись мусорить в коридорах. Я допускал, что вас не научили элементарным правилам приличия, но не думал, что ваша избалованность славой настолько затмит здравый смысл.
Я молчал.
-Убрать, - распорядился Снейп. – И немедленно. Минус десять баллов Гриффиндору. Я жду.
Почему-то вставать, подходить к нему и поднимать фольгу не хотелось. Настолько не хотелось, что я, скорее всего, решился бы в это мгновение подняться в воздух, но не послушаться профессора.
-Ну? – в тоне Снейпа стало чуть больше угрозы. Шарик из фольги лежал у подножия ботинок преподавателя и ждал действий с моей стороны.
Встав, руки в карманах, я телепающимся шагом медленно-медленно стал продвигаться к Снейпу. И вдруг меня осенило, и я, в восторге от собственной гениальности, выхватил палочку, вскрикнув:
-Эванеско!
Я ни за что не решился бы причинить физический вред Снейпу – в конце концов, тот выглядел человеком, могущим дать оглушительной сдачи - и Снейп прекрасно об этом знал. Во всяком случае, именно его неподготовленностью и моей криворукостью объясняется… Или я забыл, что из себя представляет Строптивая… в общем… Снейп исчез, поднос с зельями для Больничного Крыла упал на пол, и хрупкие стеклянные пузырьки разлетелись вдребезги.
С подоконника на меня в ужасе смотрел Невилл. Движимый инстинктом, я схватил его за руку и потащил на поле, прочь от места преступления. Мы бежали, не чуя ног, и едва не сбили профессора Флитвика, переносящего по воздуху стопку книг.
-Ну вот и вы, наконец, - проворчала мадам Трюк. Остальные уже разошлись кто куда, некоторые сидели на трибунах, школьные метлы были аккуратно сложены на траве. – Берите себе по метле и по моей команде поднимайтесь в воздух. Раз, два, три!..
Продолжение следует...
*Ну так и быть, красного оно было, красного!
