Глава 13. DeadВпрочем, уже утром следующего дня триумфальное появление Драко отошло на второй план. На первой полосе свежего «Пророка», который Гермиона с мрачным видом положила перед друзьями, был изображен дом номер четыре по Тисовой улице, что в Литтл-Уингинге. Рон опознал его только по деталям окружения, потому что само здание на колдографии выглядело так, словно Дурсли затеяли ремонт, в ходе которого намеревались избавиться от пары лишних стен и того ската крыши, что по каким-то причинам их жутко раздражал. «СРОЧНО: ВЫЖИЛ ЛИ МАЛЬЧИК?» - истерично вопрошал заголовок.
- «В ночь с тридцать первого июля на первое августа жилище Гарри Поттера, последней надежды всего волшебного мира, подверглось внезапному нападению неизвестных волшебников, предположительно – Пожирателей Смерти», - прочел вслух мальчик, чье существование подвергалось сомнению. – «В ходе атаки здание было практически сметено с лица земли, и в условиях невозможности трансгрессии сотрудники Министерства едва успели добраться до Литтл-Уингинга, чтобы наложить чары, отвлекающие магглов. По сообщениям официальных источников, тело Гарри Поттера обнаружено не было. Не попал ли Мальчик-Который-Выжил в руки врага? Уцелел ли он во время атаки? Был ли Гарри Поттер дома на момент этого жестокого нападения? Ответить на эти и другие животрепещущие вопросы «Ежедневный Пророк» старается на стр. 2». – Чуть помедлив, Гарри мрачновато дочитал первую полосу до конца: - «Селестина Уорбек, эксклюзивно о своем новом альбоме – стр. 5».
- Ну не думал же ты, что твоей предположительной гибели всю газету посвятят, - хмыкнул Рон. – Это пока не «Ежедневный Поттер» все-таки.
- Ничего смешного тут нет, - отрезала Гермиона. – Родственники Гарри остались без крова!
- Вряд ли надолго, - пожал плечами Гарри, на удивление равнодушный к произошедшему. – Насколько мне известно, дядя Вернон от чего только свой дом не застраховал, когда стало известно о моих, гм, способностях. До чего дальновидный человек.
- Ну, хорошо, если так, - признала девушка, заметно успокоившись. – И все-таки, чего стоило Грозному Глазу заранее обнародовать информацию о твоем переезде? Он же не мог не предвидеть, какой поднимется шум в случае нападения на Тисовую. А теперь весь волшебный мир целый день будет на ушах стоять - если, конечно, Грюм уже завтра со страниц «Пророка» объявит, что ты в Хогвартсе, а не решит недельку подождать «ради пущей безопасности».
- Не он - так отец или Люпин выступят с заявлением, - предположил Рон. – Грозный Глаз у нас не очень большой любитель давать интервью. Гарри, что они там пишут?
- В основном роются в грязном белье, - отозвался тот. – И это я не метафорически выражаюсь. Подобного шанса познакомить общественность с бытом Гарри Поттера не выпадало даже Рите Скитер. Радует только, что они не наткнулись на коллекцию «Плейбоев» Дадли, а то не знаю даже, как бы я потом людям в глаза смотрел… Ну, еще тут про магглов немного: Министерство провело спешную операцию по зачистке памяти всем свидетелям, а произошедшее они собираются впоследствии представить, как обычный взрыв газа. Хотя сомневаюсь, чтобы Дурсли на это купились, где бы они сейчас ни были, - глубокомысленно добавил он.
- Знаешь, я не хочу тебе указывать, как поступать, - осторожно начала Гермиона, - но, думаю, будет разумно, если ты обратишься в Министерство – не напрямую, конечно – с просьбой возместить своим родственникам моральный ущерб.
- Скорее уж я из своего кармана возмещу, чем со Скримджером стану связываться, - проворчал Гарри. – Да и потом, Гермиона, я тебя уверяю: их страховка все покроет. Беседуя с агентом, дядя Вернон особое внимание обращал на «взрывы, воспламенения и прочие несчастные случаи, имеющие отношение к огню» - скрупулезнее он отнесся разве что к «инфекционным заболеваниям, ведущим к генетическим изменениям», пытаясь выяснить, сюда ли причисляют внезапное раздувание абстрактной женщины и появление у абстрактного молодого мужчины свиного хвоста.
- А Дадли, кстати, вообще уже в том возрасте, чтобы зарабатывать на жизнь самостоятельно, - подхватил Рон. – Уверен, близнецы с радостью примут его в свой магазинчик в качестве почетного дегустатора: им нужны опытные сотрудники.
Гарри фыркнул, а Гермиона неодобрительно покачала головой:
- Вы невозможны. Уж простите, что подумала, будто вас может что-то заботить, кроме дурацких шуточек.
- Нас
заботит, Гермиона, - отрезал Гарри. – Заботит война, заботят крестражи, заботит Малфой, в конце концов. Просто переживать из-за небольшого погрома у Дурслей я считаю бессмысленным.
- Заметили вчера, кстати, что за видок у Малфоя был? – хмыкнул Рон. – Будто его в этой сыворотке правды разве что не выстирали. Готов поспорить: на протяжении допросов он не раз и не два пожалел, что сдрейфил и удрал от Волдеморта.
- Да, выглядел он ужасно, - признала девушка. – Но то, что Малфой решился порвать с кругом Пожирателей, прекрасно понимая, что его ждет по эту сторону баррикад, многое о нем говорит.
- Гермиона, подштанники Мерлина! – поморщился Рон. – Это говорит только о том, что он трус каких поискать, и о том, что по
ту сторону баррикад его ждало нечто гораздо худшее.
- Это, конечно, так, - не сдавалась она, - но по-моему, это еще и признак того, что Малфой не настолько испорчен, как мы привыкли думать. Помнишь, что нам рассказывал Гарри? И про тот случай весной в туалете Плаксы Миртл, и про события на Астрономической башне? Он терзался сомнениями, он чувствовал, что не может решиться на большое зло, он…
- Он самый настоящий трус, трус и дважды предатель, - отрезал Рон. Спорить с Гермионой ему в последнее время нравилось все меньше: во время этих перепалок стены между ними, начавшие было рушиться, вновь по кирпичику устремлялись вверх. Но сейчас настал тот нередкий случай, когда уступить ему не позволяли принципы. – В самом деле, Гермиона! Сначала домовики, теперь Малфой, потом кто?
- Не смей ставить здесь знак равенства! – повысила голос девушка. – Я всего лишь хочу сказать…
- Он неспроста сюда явился, - внезапно промолвил Гарри, доселе наблюдавший за очередным спором друзей молча. – Его подослал Волдеморт.
Рон про себя горячо поблагодарил Мерлина за то, что ему достался такой замечательный друг. Намеренно или нет, Гарри в последнее время все чаще и чаще спасал его от неминуемого скандала с Гермионой, вызывая огонь на себя какой-нибудь исключительно смелой репликой. Словно в подтверждение его мыслей девушка круто развернулась и воззрилась на Гарри:
- Когда Грюм говорил, что ты, возможно, стал достаточно опытным, я надеялась, что он не имел в виду философию восприятия мира сквозь призму паранойи.
- Что тебе, собственно, не нравится? – откликнулся Гарри. – Малфой – это даже хуже, чем поганая крыса; всем нам это, надеюсь, прекрасно известно. Он не сумел убить Дамблдора, хотя Волдеморт поручил это именно ему, и теперь в наказание был отправлен сюда. С какой целью – остается только догадываться, но однажды, попомните мое слово, мы прижмем его к стенке, и что-нибудь да прояснится.
Гермиона скрестила руки на груди:
- Грюм рассказывал, что Малфоя подвергали всем возможным тестам и допросам. Проверяли память. Поили сывороткой правды. Если бы существовал хоть малейший шанс, что он сумел скрыть свои истинные намерения, как ты думаешь, Грозный Глаз отправил бы его сюда?
- Не стоит считать Грюма всесильным: Маркус Мерриуэзер обвел его вокруг пальца.
- Да, но обман ему удавался всего неделю, причем исключительно с помощью галлонов специальных зелий! Откуда у Малфоя возьмутся такие запасы?
- Возможно, есть и другой способ, - гнул свою линию Гарри. – Я не поверю в искренность намерений Драко Малфоя, даже если он принесет цветы на могилу моих родителей.
- Сейчас он, в любом случае, под охраной. – Рон почувствовал, что настала его очередь отвлекать Гермиону, поскольку она явно была недовольна, что все ее аргументы рассыпаются в пыль при столкновении с несгибаемым упрямством Гарри, и собиралась гневно высказаться на этот счет. – Я сам ему не доверяю, но, дружище, подождем с выводами, пока он не задушит охранника или хотя бы не обзаведется приличным тюрбаном.
- Я все свои выводы уже сделал, - буркнул Гарри.
- И что, ты за испорченный день рождения собрался портить окружающим все остальные дни? Давайте лучше поговорим насчет пресловутой могилы твоих родителей. Когда мы все-таки поедем в Годрикову впадину?
- Может, стоит сначала заняться тайной портрета Дамблдора? – неуверенно предложила Гермиона.
Гарри, практически не раздумывая, помотал головой:
- Нет, мы уже слишком долго откладывали это путешествие. Нужно ехать сегодня же, немедленно. - И он схватил ложечку со столь решительным видом, словно и впрямь собрался сразу после уничтожения пудинга взобраться на метлу и полететь в Годрикову впадину.
Гермиона крайне неодобрительно наблюдала за тем, как он сосредоточенно расправляется с десертом, а затем со вздохом возразила:
- Гарри, поспешишь – людей насмешишь. В нашем случае – Пожирателей смерти, а у них чувство юмора весьма специфическое. Ты знаешь что-нибудь о Годриковой впадине? Кроме того, что это место твоего рождения?
- Ну…
- Да-да, я тоже в курсе, что это волшебная деревня. Ну, а еще? Кто ее населяет, какие меры там приняты в связи с войной, где она, в конце концов, находится? М-м?
- Как туда добраться, спросить можно хоть у Чарли, - вступился за друга Рон, хотя ему самому перспектива куда-то тащиться сразу после завтрака была совсем не по душе.
- А все остальное – разве это так важно? – подхватил Гарри. - Мы там не жить собираемся, а навестить пару могил и убраться восвояси…
- Как бы после нашего визита там могил не прибавилось, - мрачно заметила девушка. – Гарри, сейчас весь волшебный мир сбился с ног в поисках тебя из-за этого бредового репортажа в «Пророке». Прежде, чем мы с метел слезем, уже поднимется страшный шум, и кто знает, вдруг среди жителей окажутся Пожиратели? Одно прикосновение к Черной Метке – и у нас на хвосте толпа врагов, и как знать, не окажется ли среди них самого Волдеморта!
- М-да, Гермиона, теперь я понял, почему Грюм так спокойно отдал нам Ключи, - вздохнул Рон. – Уж он-то знал, что оставляет нас в руках своего верного последователя…
Как бы то ни было, Гарри предпочел прислушаться к совету подруги, и в путешествие ребята отправились лишь после обеда, узнав все, что им требовалось. Хогвартс они покинули тайком, решив никому не сообщать о своем отъезде: инициатором был сам Гарри, полагавший, что Грюм не откажет себе в маленьком удовольствии установить над ними наружное наблюдение. Гермиона согласилась неохотно и лишь потому, что вернуться в школу неразлучная троица собиралась еще до ужина.
Забрав метлы, загодя припрятанные за одной из статуй, ребята незаметно выскользнули из замка, обогнули его вдоль западной стены, держась подальше от драконьего павильона, и, наколдовав на себя Дезиллюминационные чары, поднялись в воздух. Заклинания, впрочем, вскоре пришлось накладывать заново: выяснилось, что невидимая Плетенка сдергивала их с ловкостью заправского фокусника.
Путь их лежал на юго-восток: Годрикова впадина располагалась на берегу реки Трент неподалеку от Ноттингема. День выдался холодным и ветреным, так что Рон был чрезвычайно благодарен предусмотрительной Гермионе, заставившей их надеть зимние мантии. Разговаривать в дороге было не о чем, да и незачем: лишь несколько раз за все время путешествия кто-нибудь из них отрывисто объявлял привал.
В конце концов, немного покружив над Мэнсфилдом, ребята добрались до своей цели. Искомая деревня пряталась в уютной низине на пологом склоне невысокого холма, причем некоторые ее дома стояли прямо на берегу Трента. Годрикова впадина казалась намного больше Хогсмида, но это впечатление создавалось разреженностью построек: в отличие от плотно прилегающих друг к другу зданий в деревеньке близ Хогвартса, здесь между домами было много свободного пространства, большую часть которого занимали разросшиеся сады.
Даже прежде, чем ребята приземлились, их внимание привлек участок выжженной земли на отшибе деревни. Отдельные фрагменты стен и живая изгородь, превратившаяся в непроходимые заросли, указывали, что раньше здесь стоял еще один жилой дом, и Рон догадывался, кто именно в нем обитал. Гарри, не теряя времени, целеустремленно направился туда.
- Ужасно, - прокомментировала Гермиона, подойдя к друзьям, которые уже стояли возле условной границы заброшенных владений Поттеров и молча изучали зловещий пейзаж. В радиусе магического взрыва, который много лет назад лишил Волдеморта телесной оболочки, до сих пор не произрастало ни единой травинки, и «пасторальный» было последним словом, приходящим на ум при виде черной пустоши, там и сям украшенной элементами разрушенной постройки. – Я никогда не думала, что это место будет вот так выглядеть.
- И вонять, - поморщился Рон, который присел на колени и поднес к лицу щепотку черной сухой земли, чтобы удостовериться, что запах гари, ударивший в нос, ему не померещился. – Сколько - лет шестнадцать уже прошло? Несет так, как будто вчера все случилось…
- Смотрите, - Гарри указал на мраморную табличку перед самой границей, почти незаметную среди густых переплетений кустарника. Он развел ветви в сторону, чтобы прочесть выгравированную на ней надпись: - «Здесь погибли Джеймс и Лили Поттер. Здесь осталась в живых свобода. 31.10.1981».
- И, э-э, все? Ничего себе мемориал, - пробормотал Рон, осматриваясь в поисках каких-либо других памятников. – Как будто Темных Лордов вообще повсеместно убивают…
- Волшебникам не нужно помпезных монументов, чтобы помнить о том, что здесь произошло, - объяснила Гермиона. – А кроме того, памятники могут привлечь ненужное внимание магглов, ведь Годрикова впадина от них не скрыта.
- Не скрыта? – удивился Рон, оглядываясь на реку, по которой как раз проплывала небольшая баржа, чей владелец с любопытством уставился на трех ребят с метлами в руках. – Но здесь же живут одни волшебники, верно?
- Только потому, что тщательно следят за тем, кому продавать дома в случае переезда, - улыбнулась девушка. – Но это случается редко, большинство семей обитает на протяжении многих поколений. И маггловское правительство, вероятно, считает, что это община какого-то религиозного меньшинства: кому еще может прийти в голову добровольно отказаться от электричества, газопровода и прочих благ цивилизации?
- Однажды я сюда обязательно вернусь, - пообещал Гарри не иначе как сам себе, задумчиво глядя на выжженный круг, где когда-то стоял его дом. – В смысле – навсегда. Когда со всем будет покончено. Пойдемте, - сказал он и, не дожидаясь друзей, двинулся вниз по узкой тропинке, которая, как ребята заметили еще в воздухе, огибала несколько домов на западной окраине деревни и выводила прямиком на кладбище.
Кладбище Годриковой впадины было небольшим и ухоженным; белая железная ограда без единого признака ржавчины подчеркивала, что об этом месте трепетно заботятся. Неподалеку стояла часовенка, которая казалась заброшенной: волшебники христианских ценностей не разделяли, и вероятнее всего, она располагалась здесь для отвода глаз. Гарри, не глядя по сторонам, направился прямо к калитке, и Рон последовал было за ним, но Гермиона цепко ухватила его за рукав и в ответ на непонимающий взгляд строго покачала головой.
- Пусть пойдет один, - тихо сказала она. – Думаю, сейчас так будет лучше. Отсюда нам все видно, так что успеем его предупредить в случае опасности.
Рон пожал плечами: в конце концов, подруга лучше разбиралась в подобных вещах. Сам он никогда не понимал, какое удовлетворение психически здоровый человек может получить от вида двух могильных камней.
- Давай только с дороги уйдем, - предложил он, оглядываясь на деревню, скрытую за небольшой лиственной рощей. – И просматривается это местечко хорошо, и дует здесь сильно.
Они спрятались от ветра под развесистым дубом-гигантом, который наверняка помнил еще основателей Хогвартса, если не самого Мерлина, и некоторое время молча наблюдали за спиной Гарри, который медленно бродил по кладбищу в поисках могил своих родителей.
- Интересно, зачем ему это? – подумал Рон вслух.
Гермиона непонимающе воззрилась на него.
- В смысле, я бы ни за что сюда не вернулся, будь я на его месте, - попытался объяснить он. – По-моему, жутковато все это: видеть место взрыва, думать о погибших родителях, смотреть на другие дома, которые стоят целы-целехоньки…
- Каждый такие вещи по-разному воспринимает, - не стала спорить Гермиона. – Возможно, Гарри видит в этом определенную связь с отцом и матерью, которых не помнит.
- Ну, не знаю, мне это всегда казалось странным суеверием, - осторожно заметил Рон, опасаясь, что девушка опять сравнит его чуткость с черствой коркой, причем сравнение будет в пользу хлебобулочного изделия. - Загробная жизнь и все такое… Если подумать, это же всего лишь две мраморные плиты. Лежа под ними, его родители не становятся более живыми.
- Людям нужно во что-то верить, Рон. – Гермиона сказала это почти равнодушно, словно сама к этой категории людей не принадлежала. - У тебя в семье кто-нибудь умирал?
- Нет… ну, по крайней мере, никто из тех родственников, с кем я знаком, - невесело улыбнулся Рон. – Тут нельзя быть уверенным на все сто, уж такая у нас семья. А… э… у тебя?
- Дедушка, когда мне было шесть, - мрачно ответила Гермиона. – Помнитcя, я рыдала как ненормальная и допытывалась, зачем его закапывать в землю. И… не знаю, потом я несколько раз была на его могиле и мало что чувствовала. Почти ничего.
Она поежилась, не то от неприятных воспоминаний, не то ощутив очередной порыв холодного ветра, и Рон, практически не задумываясь над своими действиями, обнял ее за плечи. Осознание пришло несколько позже, и он незаметно сглотнул комок в горле, опасаясь негативной реакции со стороны подруги, но девушка только прижалась к нему еще крепче.
- Хорошо, что хоть твоих родных эта война никак не затронет, - заметил Рон. – То ли дело, моя семья… да и любая другая, живущая в волшебном мире.
- Да, быть грязнокровкой, оказывается, здорово, - натужно улыбнулась Гермиона.
- Ну, раз уж об этом речь зашла… Ты вообще самая лучшая грязнокровка на всем белом свете. - Рон собрал волю в кулак, но она вырывалась из его хватки метафорическим струйками, поскольку в таких случаях всегда представляла собой жидкую флегматичную субстанцию. Он никогда не думал, что говорить комплименты любимой девушке, даже если есть твердое убеждение, что все сказанное – чистая правда, будет так непросто.
- Да ну тебя, - беззлобно отозвалась Гермиона, пихнув его локтем.
- Честное слово.
- И много ты грязнокровок знаешь? – Она улыбнулась.
- Не очень-то. Но в основном это умные и чертовски обаятельные девушки.
- И что, в этом списке я на первом месте? – предположила она, подняв на него глаза. Почему-то они напомнили Рону подтаявший шоколад.
- Не совсем, - сказал он крайне серьезным тоном. – Я бы сказал, что другие кандидатуры просто не рассматриваются.
- Вот как. – Девушка развернулась к нему лицом, и Рон, прислонив метлу к дубу, обнял ее уже обеими руками. – Знаешь, а ты тоже ничего. Для чистокровного волшебника, - сообщила она, умело подражая высокомерным интонациям Малфоя.
Губы Рона сами собой растянулись в широченной ухмылке, хотя мозг подсказывал, что в данную минуту его рту пора заняться совсем другим делом. Да, они стояли не под омелой, а под старым дубом возле кладбища, да, в любое время мог вернуться Гарри, но в их объятии уже не было совершенно ничего дружеского, а Гермиона не сводила с Рона выжидающего теплого взгляда, и он бы совершенно не обратил внимания, даже если бы в следующую секунду с деревьев дождем посыпались крестражи Волдеморта. Рон медленно наклонил голову, почувствовал, как Гермиона тянется к нему, вцепившись обеими руками в отворот его мантии, и машинально закрыл глаза. Его сердце, воспользовавшись моментом, решило на несколько секунд пренебречь своими прямыми обязанностями.
- Молодые люди!
Рон вздрогнул и отпрыгнул в сторону. В нем проснулся инстинкт, который столетиями вырабатывался во всех юношах, заставляя их при звуках строгого мужского голоса моментально делать вид, что никакого полового созревания не существует в принципе, и говорить что-то вроде: «Здравствуйте, мистер Грейнджер, а мы тут с вашей дочерью погоду обсуждали».
Впрочем, пожилой седовласый тип, которому принадлежала эта реплика, годился Гермионе разве что в дедушки. А судя по тому, что подруга смотрела на него не менее настороженно, чем Рон, и к тому же сразу потянулась за палочкой, в родстве они вообще не состояли. Этот старик, одетый в потертую серую мантию, появился на дороге откуда-то со стороны деревни, и пусть открытой враждебности он не проявлял, его пристальный взгляд был преисполнен подозрительности.
- Что, другого места найти не можете? – бормотал он, постепенно приближаясь к месту событий и по-прежнему не сводя с них глаз. – Тут же кладбище как-никак! Ох мне эти современные нравы…
Рон тоже нащупал в кармане палочку и сжал ее так, чтобы в случае необходимости выхватить всего одним движением. У одного Пожирателя в свое время хватило изобретательности превратиться в Грозного Глаза - как знать, вдруг после того случая в их кругах вошли в моду личины ворчливых пенсионеров?
- Это… это было не то, что вы подумали, сэр, - заверила старика Гермиона.
- Ну конечно, - буркнул тот. – Вы кто будете, а? В деревне я всех знаю, а времена нынче неспокойные, чтобы всякие чужаки тут шатались без особой причины...
- Мы приехали кое-кого на кладбище навестить, - неохотно сообщил Рон, по-прежнему держа наготове палочку. Старик также не вынимал руку из правого кармана мантии.
- Вижу я, как вы
навещаете… - Свое высказывание он дополнил неприятным каркающим смехом.
- Ну, с нами еще один наш друг, тут похоронены его родственники, - принялась объяснять Гермиона, явно недовольная тем, что пришлось приплетать сюда Гарри. Рон разделял ее чувства: старик выглядел крайне подозрительным.
- И как же их звать? – строго спросил он. – Учтите: за те двадцать пять лет, что я работаю смотрителем этого кладбища, я каждую могилу поименно запомнил.
Даже если старик являлся тем, за кого себя выдавал, он не был похож на волшебника, способного обратить их с Гермионой в прах одним мановением палочки, если ответ ему по какой-то причине не понравится. Настроен он был, с другой стороны, очень решительно, поэтому Рон решил на всякий случай сказать ему правду:
- Э… Поттеры, Джеймс и Лили.
- Ха! – Как ни странно, реакция старика была прямо противоположна той, которой ожидал Рон. – Да любого сквиба спросите, он вам тоже из всех волшебников, лежащих здесь, назовет именно их. И кто же из вас собирается объявить себя Мальчиком-Который-Выжил? - поинтересовался смотритель, недобро ухмыляясь.
- Я, - скромно отозвался Гарри. Рон вздрогнул, обнаружив, что друг стоит в паре шагов от него и торопливо комкает мантию-невидимку, чтобы спрятать ее в карман. По-видимому, выходя с кладбища, Гарри заметил, что его друзья вовлечены в неприятную беседу с незнакомцем, и решил перестраховаться.
- Г-гарри Поттер? – опешил старик, и Рон невольно подумал, что сейчас его, чего доброго, хватит удар. – Живой? Здесь?! Невероятно… Целый день я молил Мерлина, чтобы «Пророк» ошибся в своих предположениях, но уж точно не ожидал, что опровержение появится так скоро. – Все еще посмеиваясь и качая седой головой, он подошел вплотную к Гарри и с чувством пожал ему руку.
- Произошла чудовищная ошибка, - пояснил тот. – Из дома, который подвергся нападению, я уже давно уехал.
- Что ж, хорошо, хорошо, это одна из тех ошибок, которые случаются во благо, - рассудил смотритель и перевел взгляд на Рона с Гермионой: – Вы уж простите, что я на вас накинулся с этими расспросами… Не рады здесь незнакомцам в последнее время. После того, что случилось в Кейкхолле, практически никто не может спать спокойно. Все местные защитили свои дома, чем только можно, а на собрании договорились нести круглосуточный дозор: чтобы, значит, нас не застали врасплох великаны… или еще кто похуже. - Он сплюнул на землю. – М-да, не думал я, что на своем веку снова все это увижу. Да и никто не думал.
- Ничего страшного, мистер…
- Клоквинг, Дэвид Клоквинг.
- Ничего, мистер Клоквинг, мы и сами, признаться, сначала о вас много чего нехорошего подумали, - утешил его Рон. – Постоянная бдительность, как говорит один наш…
- И до сих пор думаем, - твердо перебила его Гермиона, из-за чего на ней сконцентрировалось сразу три недоумевающих взгляда. – Не обижайтесь, сэр, но Гарри – слишком лакомая добыча для любого сторонника Волдеморта. Мы не хотим рисковать, неоправданно долго находясь в компании людей, которых едва знаем. Нам лучше отправиться в путь прямо сейчас.
- Конечно, я все понимаю, - нахмурился старик. – И все же, я не отниму у вас много времени одним вопросом. Вы раньше уже бывали на могиле своих родителей, Гарри?
- Нет, сэр, сегодня первый раз, - стыдливо признался тот.
- Не стыдитесь, это вполне естественно: некоторым нужно время, чтобы на такое решиться, - кивнул мистер Клоквинг. – Я многое повидал за эти годы и могу с уверенностью сказать, что все люди ведут себя совершенно по-разному, когда дело касается посещения кладбища. И даже… - Он вновь задумчиво наморщил лоб. – Кстати, а нет ли у вас родственников или, скажем, близких знакомых, которые недавно собирались навестить могилы Джеймса и Лили?
- Нет… по крайней мере, мне никто об этом не говорил, - протянул Гарри, и, судя по озадаченному выражению его лица, на роль родственников он в первую очередь примерил Дурслей.
- Гарри, нам пора, - нервно заметила Гермиона, оглядывая пасмурное небо. – Если вдруг сюда вызвали Пожирателей, они могут… При всем уважении, - почтительно добавила она, обращаясь к смотрителю.
- Разумеется, разумеется… - Тот поднял морщинистые ладони вверх, желая показать, что не стремится чинить никаких препятствий.
- Постойте, а почему вы спрашиваете?
- Гарри!
- Гермиона, я никуда не тороплюсь, - отчеканил тот и вновь повернулся к старику: - Мистер Клоквинг?
- А?.. Да ничего особенного, просто я подумал, что вы сможете пролить свет на некоторые события, свидетелем которых я невольно стал. Вдруг это был всего лишь сотрудник Министерства, проверявший местность в преддверии вашего визита? Но, судя по всему, вы знаете не больше меня.
- А что произошло?
- Гарри! Идем! – прошипела девушка, но на этот раз тот попросту от нее отмахнулся.
- Мне кажется, ваша подруга… - несмело вставил смотритель, но Гарри не дал ему закончить:
- Рассказывайте, мистер Клоквинг. Если это связано с могилами моих родителей, я должен знать все.
- Понимаете, Гарри, - начал тот, пристально глядя в сторону кладбища, - в последнее время сюда повадился хаживать странный тип. По каким-то причинам его привлекают последние пристанища Джеймса и Лили, а также место, где однажды стоял ваш дом. Поначалу я не придал этому значения - за последние шестнадцать лет тут побывало немало паломников, ведь, не сочтите за грубость, эти руины считаются в каком-то роде достопримечательностью – но потом я стал видеть этого типа все чаще и чаще. В середине июля, когда его визиты стали совсем уж подозрительными, я попытался завязать с ним разговор, чтобы выяснить причину этого неожиданного интереса, но практически каждый раз он исчезал буквально у меня из-под носа, хотя трансгрессия к этому времени уже, гм, пришла в негодность. – Старик развел руками, словно отказываясь понять, какие цели мог преследовать этот человек.
- В чем именно заключался его интерес? – уточнил Гарри, и Рон заметил, что и Гермиона, несмотря на показное недовольство, внимательно прислушивается к разговору.
- О, я заставал его за разными занятиями. Иногда – просто записывал что-то, сидя возле руин или рядом с могилами – именно теми двумя, где лежат ваши родители. Иногда проводил какие-то опыты… Мне так показалось; по крайней мере, я видел, как солнечные лучи играли на пустых склянках из-под зелий.
- Как он выглядел?
- Не скажу, что видел его достаточно близко – такой возможности он мне не предоставил… - Старик нахмурился, почесывая подбородок. – Это тип был высоким мужчиной средних лет, небритым, если зрение меня не подводит. Черные волосы средней длины. Больше ничего особенного не припомню.
- Хм. - Гарри начал задумчиво постукивать пальцами по древку метлы. Рон прекрасно понимал, о чем он размышлял: под это описание - за кое-какими исключениями, которые можно было списать на плохую память или слабые глаза мистера Клоквинга - подходила добрая половина известных им волшебников, от Снейпа до Уилла Дженкинса. – И когда он был здесь в последний раз?
- Несколько дней назад, - охотно поделился смотритель. – Как правило, он тут появляется раза два в неделю, не чаще. И всегда – в первой половине дня, я ни разу не видел его после обеда.
- Что ж… - Гарри мельком взглянул на Гермиону, которая демонстративно протирала древко рукавом. – Знаете, мистер Клоквинг, я верю, что вы не имеете никакого отношения к Пожирателям, но единственный способ в этом убедиться – подождать – приведет к тому, что моя подруга поколотит меня метлой.
Девушка нахмурилась и действительно ткнула его кончиком древка.
- Мы обязательно подумаем, кто может быть этим таинственным визитером, и сообщим вам, если что-нибудь выяснится, - пообещал Гарри, забираясь на свое летательное средство.
- Только сами больше не лезьте на рожон, пытаясь его поймать: он может быть связан с Волдемортом, а посему – очень опасен, – заботливо добавила Гермиона. По всей видимости, когда она увидела, что Гарри наконец внял ее мольбам, девушка испытала такое облегчение, что совсем позабыла о том, как минуту назад подозревала в подобных связях самого мистера Клоквинга.
- До скорого, - вставил Рон, и ребята, наспех замаскировавшись Дезиллюминационным заклинанием, направили метлы в воздух.
- Нам нужно узнать, кто это и чего он добивается.
Гарри произнес это тем самым тоном и с тем самым выражением лица, что и шесть лет назад, когда призывал друга пойти и спасти Гермиону от забравшегося в школу тролля. Рон сложил руки на груди и покосился на несостоявшуюся жертву чудовища: девушка, нахмурившись, взглянула на Гарри почти так же, как профессор Макгонагалл обычно смотрит на несчастных учеников, которые не оправдывают ее ожидания и заваливают зачет. Неразлучная троица стояла в небольшой рощице неподалеку от Йорка: дождь припустил со страшной силой, и было принято совместное решение переждать ливень в сухом месте.
- Ты неисправим, - наконец сказала Гермиона.
- Это ты о чем? - помрачнел Гарри.
- О том, что человек, которого мы встретили, может быть совсем не тем, за кого себя выдавал, - отчеканила она. – А если нет, то все равно существует вероятность, что он поддерживает Волдеморта осознанно. В любом из этих двух случаев, информация, полученная от него, служит одной-единственной цели – заманить тебя в ловушку!
- Гермиона, что за всплески паранойи? – поморщился Рон, рассудив, что подруга вряд ли станет ссориться с человеком, с которым двадцать минут назад собиралась целоваться.
- Так, и ты туда же? – Ее горящий взгляд убедил Рона, что он был не прав, и молодой волшебник спешно пошел на попятный.
- Куда? Да ничего подобного, - буркнул он. – Просто мистер Клоквинг, когда увидел Гарри, отреагировал довольно искренне…
- Рон, да любой бы так отреагировал. Это был самый обыкновенный шок от появления человека там, где секунду назад никого не было. А уж чем он потом объяснил этот шок – совсем другое дело.
- Можно очень легко проверить, связан он с Волдемортом или нет, - вздохнул Гарри. – В Годриковой впадине мистера Клоквинга наверняка хорошо знают.
- Ага, а проверив его, мы должны будем проверить еще десяток человек, к которым обращались за помощью.
- Гермиона, да зачем кому-то выдумывать такую странную историю? Незнакомец, посещение могил, опыты…
- Лучшая ложь всегда выглядит слишком невероятной, чтобы быть неправдой, - категорично отрезала девушка. – А эта выдумка покажется куда менее, как ты говоришь, странной, если вспомнить, как ты воспринял информацию о том, что этот тип облюбовал могилы именно твоих родителей. Прости, конечно, но всем прекрасно известны твои слабости.
- Знаешь, это уже чересчур, - резко отозвался Гарри. – Да, Гермиона, я понимаю и всецело признаю, что в это время нельзя безоговорочно доверять кому попало. Но с другой стороны - как мы доберемся до крестражей, если не будем идти на риск?
- А как, скажи на милость, то, о чем мы говорим, связано с крестражами?
- Связано или нет, а я все равно узнаю, чем занимается этот тип, - упрямо заявил Гарри. – С тобой бесполезно спорить, Гермиона. Ты не успокаиваешься, пока не убедишь всех в своей правоте.
- Это со мной-то бесполезно? – ахнула девушка. - А ты просто твердишь свое, пока твоему собеседнику не надоест – вот и весь твой метод ведения дискуссий!
- Мне все равно, что ты насчет моих методов думаешь, - проворчал Гарри. – Завтра я снова лечу в Годрикову впадину.
- Так. А ты что скажешь? – Внезапно взгляд Гермионы переместился на Рона, и тому сразу захотелось исчезнуть в стволе дерева, под которым он прятался от дождя.
- Да я вам что, тритонский судья? – проворчал он.
- Третейский.
- Неважно.
- И все же? – не отставала девушка.
- Знаешь, Гермиона… - Рон сбился с мысли, когда краем глаза увидел, что Гарри за ее спиной скрестил руки, словно предостерегая друга от недальновидных высказываний. Продолжил он более уверенно: – Знаешь, если согласиться с ним означает очередную ссору с тобой, то я лучше вообще промолчу. Потому что меньше всего на свете я сейчас хочу с тобой ругаться.
Гарри повел бровями: по всему было видно, что такого творческого подхода к усмирению подруги он не ожидал. Гермиона же посмотрела на Рона очень странно, но тот не смог понять, осуждение было в ее взгляде или нечто другое. Не дав ей опомниться и подготовить достойный ответ, Гарри поинтересовался:
- Ну так что? Кажется, мы практически единогласно решили, что завтра возвращаемся в деревню, да и дождь вроде утих. Летим в Хогвартс или у вас остались какие-то неоконченные дела? Готов поспорить, вон в той стороне произрастают замечательные дубы…
Гермиона вспыхнула и так на него глянула, что Гарри, отпрянув, едва не стукнулся затылком об дерево. Рон покинул гостеприимную рощу вслед за ней и, проходя мимо друга, даже не пытался скрыть идиотскую ухмылку.
В Хогвартс ребята вернулись усталыми и насквозь промокшими, но прежде, чем им удалось добраться до уютной гриффиндорской гостиной, они повстречали Грюма, горящий взгляд которого мог дать фору любому камину. Рон подумал, что будь у мракоборца два невредимых глаза, неразлучная троица мгновенно бы «сыграла в феникса», как любил говорить Джордж.
- Где вы были?! – проревел Грозный Глаз, и даже Гарри, который прежде Грюма не слишком-то боялся, на всякий случай сделал пару шагов назад.
- А… а что такое-то? – испуганно спросил он. – Я полагал, что, раз вы дали нам Ключи, то со всем этим кудахтаньем покончено…
- Я вам сейчас покудахтаю, Поттер! – Грюм, вне себя от злости, некоторое время смотрел на него, словно собирался устроить выговор по всей форме, но в конце концов преодолел искушение и, приоткрыв окно, выходящее во двор замка, прокричал: - Эй, кто-нибудь, остановите чертовых репортеров! Скажите им, что он нашелся! За мной, - рявкнул он, обращаясь к ребятам, и направился в сторону холла. Гарри с Гермионой нехотя поплелись за ним, обмениваясь недоуменными взглядами, а завершал процессию Рон, неуклюже пытавшийся выжать воду из собственной мантии.
По дороге из рассказа Грозного Глаза выяснилось, что во время их отсутствия в Хогвартс явились представители прессы, которые, не удовлетворившись пространным интервью Грюма, собрались лично убедиться в том, что Гарри находится в школе в целости и невредимости. Грозный Глаз, естественно, вызвался их сопровождать, и когда он услышал, что ребята бесследно исчезли, гневу его не было предела. Заставив репортеров проходить десяток разнообразных проверок на границе школы, он перевернул Хогвартс вверх дном, но это не принесло никакого результата, а задерживать газетчиков вскоре стало невозможно.
- Не знаю, пытались ли вы когда-нибудь унять орду безумных пикси… - бормотал Грюм, ведя ребят по тускло освещенным коридорам и лестницам.
- Ну, вообще-то, было дело, - скромно вставил Рон.
- Тогда вы хотя бы приблизительно должны понимать, каково это - противостоять полудюжине журналистов, каждый из которых в погоне за сенсацией сметет со своего пути любую преграду. Больше всего я боялся, что вы решили сбежать на несколько дней: ведь тогда, с учетом всех обстоятельств, эти проклятые писаки обязательно решили бы, что я веду какую-то нечистую игру, если вообще не продался Волдеморту или сам им не являюсь, - проворчал Грозный Глаз.
- Но мы же обо всем этом не знали, - виновато заметила Гермиона.
- Могли хотя бы поставить кого-нибудь в известность о своем отъезде! Незнание, видите ли, от ответственности не… Так, - внезапно оборвал он сам себя, останавливаясь перед дверью, отделявшей один из бесконечных узких коридорчиков Хогвартса от холла. – Имейте в виду, там – целая стая акул пера с исключительно богатым воображением. Заклинаю вас: следите за своим языком. Особенно вы, Поттер. Понятно?
- Яснее некуда, профессор.
- «ПРОФЕССОР ПАРАНОИДАЛЬНЫХ НАУК: чему учат в Хогвартсе в этом году?», - прочла Гермиона вслух, когда следующим утром ребята вновь собрались в Большом зале за завтраком.
Гарри приподнял бровь.
- Видимо, не очень хорошее интервью получилось, да?..
- Это смотря с чьей стороны посмотреть, - ответила Гермиона. - Для рядового читателя – любопытный материал, за который не жалко отдать пару кнатов. Для родителей школьников – лишняя причина подумать над тем, отпускать ли своих детей в Хогвартс…
- А для самого профессора параноидальных наук, - подхватил Рон, – прекрасный повод нагрянуть в издательство и проверить на его сотрудниках все последние достижения в области смертельных ядов.
- Боюсь, он как раз и сделает что-то в этом духе. И ситуация только ухудшится, - мрачно предположила девушка и, открыв газету на нужной странице, пробежалась глазами по статье. – Такое ощущение, Гарри, что они каждое твое слово вырвали из контекста. Вот, например, на вопрос о том, соответствует ли Грюм занимаемой должности, ты ответил, что лучшего кандидата подыскать сложно, ведь он никому не дает спуску, допрашивает виновного со всей строгостью и ни за что не позволяет преступнику ускользнуть от правосудия. Ох, боюсь, не погладит он тебя по головке за такие комплименты…
- Это почему еще? – нахмурился Гарри. – Во что они там мой ответ превратили?
- Ни во что, - вздохнула Гермиона. – Они сформулировали иначе сам вопрос. Якобы речь шла не о посте начальника мракоборцев, а о месте профессора защиты от Темных искусств. Так что теперь волшебный мир считает, что в школе преподает сумасшедший садист.
- А по-моему, Грюму должно понравиться, - жизнерадостно предположил Рон. – Помните, он же сам не хотел ввязываться в преподавательскую деятельность. Глядишь, сместят его – он вообще спасибо Гарри скажет…
- Ничего он не скажет, - покачала головой девушка. – Тут еще целая статья оскорблений – завуалированных и не очень.
- Почему газетчики вдруг начали вести себя по-свински? – обратился в пустоту Гарри. Заметив, что друзья смотрят на него, как на умалишенного, он поправился: - В смысле, почему они теперь ведут себя по-свински и с Министерством? Раньше, по-моему, правительство не приветствовало открытую критику своих сотрудников на страницах «Пророка»…
- Раньше министром был Фадж, - напомнила Гермиона, - причем ему посчастливилось занимать этот пост в мирное время. Ну, или он располагал какими-то рычагами влияния на прессу. А теперь всем заведует Скримджер: защитить волшебный мир от агрессии Волдеморта ему не удается, а значит, и уважению взяться неоткуда. Будьте уверены: в ближайшее время на его режим выльется больше грязи, чем вы можете себе представить. Почему, по-вашему, он столь настойчиво добивался от Гарри содействия? Очень просто: Мальчика-Который-Выжил он рассматривал как своеобразный заслон от прессы, ведь после всей этой истории на пятом курсе ни у кого рука не поднимется снова в чем-то обвинять героя волшебного мира.
- Пусть ищет другого дурака, - буркнул герой.
- И ключевое слово, к несчастью - «другого», - хмуро заметила Гермиона. – Что означает, что первый дурак действительно собирается снова лететь на кладбище несмотря на то, что, возможно, там его уже поджидает отряд Пожирателей?
- Слушай, оскорблениями ты точно ничего не добьешься, - покосился на нее Гарри.
- Какими еще оскорблениями?
- Гермиона, ты же все равно летишь с нами? – поинтересовался Рон.
Она вскинула брови.
- С вами? Ну разумеется. Ведь два безмозглых мула – это уже стадо, а за любым стадом надо кому-то приглядывать.
Вопреки опасениям Гермионы, новоявленное стадо никакому нападению в Годриковой впадине не подверглось, хотя вторую поездку в родную деревню Гарри трудно было назвать удачной. Ребята до обеда проторчали в засаде возле кладбища и руин дома Поттеров, но таинственный тип, описанный мистером Клоквингом, в их поле зрения так и не появился.
Как можно было ожидать, Гарри от своей затеи не отказался, напомнив друзьям, что, согласно наблюдениям смотрителя, незнакомец являлся сюда всего пару раз в неделю, и они вернулись в Годрикову впадину и на следующий день, и еще через день. Гермиона сменила пластинку: теперь вместо обвинений мистера Клоквинга в пособничестве Волдеморту она пыталась убедить друга, что эта слежка – бесцельная трата времени, и будет намного полезнее узнать, какой информацией располагают артморты. Гарри был непреклонен и постоянно твердил, что художники никуда не денутся, а выяснить истинные намерения этого странного типа, по его мнению, ничуть не менее важно.
На четвертый день засад пришел черед Рона караулить кладбише, в то время как Гарри занял наблюдательный пост возле руин своего бывшего дома. Гермиона же на сей раз лететь попросту отказалась, заявив, что, если бы ей нравилось летать туда-сюда на метле, при этом вымокнув до нитки и не сделав ровным счетом ничего полезного, то она пошла бы в профессиональный квиддич.
Времени поразмыслить на протяжении этих засад у Рона было предостаточно, и в настоящее время, сидя на толстенной ветке дуба, которую ему порекомендовал Гарри, он буравил чей-то надгробный камень невидящим взглядом, мучительно размышляя о пресловутом несостоявшемся поцелуе. Возможно, у Гермионы из-за упрямства Гарри попросту испортилось настроение, но в последние дни абсолютно ничто в ее поведении не позволяло предположить, что она стремится к романтическим отношениям. К слову, сам Рон тоже не делал шагов в этом направлении: он мог сколько угодно корить себя и обещать, что обязательно проявит инициативу «в ближайшее время», но никаких попыток все равно не предпринимал. Нет поцелуя – нет проблемы. Судя по всему, обоих этот подход вполне устраивал.
Рон едва слышно вздохнул и заерзал, пытаясь выпрямить затекшую ногу. Может быть, действительно стоило взять с собой книжку, как раньше делала Гермиона. Он был доведен до такого состояния, что мысль о чтении уже не казалась ему особенно страшной.
Внезапно он посмотрел вниз и едва не свалился с дерева. Возле могил Поттеров, где еще секунду назад не было ни души (метафорически выражаясь), стоял неизвестный мужчина, идеально подходивший под описание мистера Клоквинга. Конечно, за четыре дня ребята повидали на кладбище немало кандидатов на эту роль, но большинство посетителей - даже самых подозрительных - как правило, уходили, так и не приблизившись к последним пристанищам Лили и Джеймса. Не говоря уже о том, чтобы материализоваться там практически из ниоткуда.
Прижавшись плечом к стволу, Рон осторожно вынул из кармана палочку и дотронулся ее кончиком до монетки, которую все это время сжимал в кулаке (идею использовать реквизит, оставшийся со времен Отряда Дамблдора, предложила, разумеется, Гермиона). Затем он нацелил палочку на незнакомца и принялся ждать, глядя, как тот копается в исписанных свитках. Согласно плану, разработанному еще перед первым днем наблюдения, Гарри в мантии-невидимке должен был застать неизвестного исследователя врасплох, а остальные – в данном случае, один Рон – отвечали за прикрытие на случай непредвиденных обстоятельств.
Впрочем, непредвиденное обстоятельство, которое возникло мгновениями позже, повергло Рона в столь глубокий шок, что обо всяком прикрытии он и думать забыл. Вместо того, чтобы подобраться к этому типу поближе, Гарри скинул мантию-невидимку, даже не дойдя до калитки, и уставился на волшебника так, словно видел человеческую особь первый раз в жизни. Когда незнакомец понял, что он не один, и бросил нервный взгляд на Гарри, тот, казалось, едва не потерял сознание.
- Сириус? – выдохнул он, и волшебная палочка, которую он держал наготове, упала на землю. Вслед за ней чуть не полетел вниз и Рон.
Считанных секунд, на протяжении которых темноволосый волшебник стоял лицом к его наблюдательному посту, спешно распихивая свитки по карманам мантии, оказалось недостаточно, чтобы судить о чем-то наверняка, но Рон не мог не отметить бросившееся в глаза сходство с последним потомком Блэков. Разумеется, использовать палочку ему в голову не пришло – да и какое заклинание, интересно, полагается накладывать на волшебника, предположительно восставшего из мертвых? Воспользовавшись их с Гарри замешательством, незнакомец сделал шаг вперед и… растворился в воздухе.
Его исчезновение, совершенно неожиданное с учетом невозможности трансгрессии, вывело ребят из ступора. Быстрым шагом, который вскоре превратился в спринт, Гарри направился к могилам своих родителей, а Рон, выбрав подходящее место на одной из нижних ветвей, оседлал метлу и намотал пару кругов вокруг кладбища, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам. В голове у него при этом вертелся всего один вопрос, на который Гарри ответил даже прежде, чем Рон решился произнести хоть слово.
- Это был он. Честное слово. Это был Сириус, - пробормотал он не своим голосом.
- Старик, ты…
- Я
уверен, - отрезал Гарри и, чуть помедлив, добавил: - И прежде, чем мы вернемся в Хогвартс, где ты снова будешь смотреть в рот – нет, я не образно выражаюсь – нашей взбалмошной и скептично настроенной подруге, я хочу, чтобы ты это осознал. Мы видели Сириуса Блэка. Во плоти и крови. Ты разве сам его не узнал?
- Ну, если честно, оттуда непросто было что-то разглядеть, - ответил Рон, кивая в сторону дерева. Затем он внимательно посмотрел на друга. На лице Гарри в ожесточенной борьбе со смущением и страхом пока побеждала полубезумная улыбка. – Слушай, если это был Сириус…
- Он, я точно тебе говорю!
- …почему он от нас убежал? Что он здесь вообще делал? Да и как он мог… вернуться?
Гарри нервно пожал плечами.
- Я понятия не имею, - ответил он, и голос его дрожал явно не от холода. - Я вообще не понимаю, что происходит. Но я точно знаю, что несколько минут назад видел на этом самом месте живого Сириуса Блэка.
Рон задумчиво посмотрел на ничем не примечательный пятачок земли, где совсем недавно стоял призрак. Внезапно среди грязных булыжников и редких клочков густой травы его взгляд выхватил кусок пергамента – очевидно, в спешке темноволосый волшебник обронил кое-что из своих записей.
- Что это? – нахмурившись, спросил Гарри, который сразу же подошел к другу сзади и заглянул ему за плечо. Стрелочки, схематичные рисунки и практически не поддающиеся расшифровке каракули, которые покрывали пергамент сверху донизу, ни о чем не говорили и Рону.
- Ума не приложу, - пробормотал он. – Но чувствую, что без взбалмошной и скептично настроенной подруги нам здесь не обойтись.
