Глава 14Леди
Пэнси Паркинсон ненавидела зеркала. Тщательно отполированные эльфами, всегда до неприличия блестящие, они всегда показывали только правду, игнорируя ее желание раствориться в иллюзиях.
Слизеринка очень хорошо помнила, когда именно впервые задумалась о проклятой честности зеркал. Ей было шесть лет, и мир казался незыблемым и потрясающе счастливым, таким, каким он бывает только в детстве. Но в тот день ее крошечное «Я» было подхвачено ледяным штормом реальности: день, когда похоронили ее родителей, и она впервые осталась одна.
Черное платье смотрелось на пухлой малютке нелепо, а шляпа с вуалью и вовсе смешно. Эльфы не могли укротить смоляные волосы так, как это всегда делала мама. Тонкие губы покраснели от укусов, а в глазах блестели невыплаканные слезы.
- Паркинсоны не плачут, - сказала тогда бабушка. Впрочем, какая к черту «бабушка»? Альберта требовала, чтобы все называли ее по имени, а Пэнси никогда не приходило в голову ослушаться.
И до сих пор, спустя столько лет, смотрясь в зеркало, Пэнси видела так запомнившийся ей затравленный взгляд. Многочасовые тренировки с Альбертой и Лорен, конечно, позволяли ей изобразить у себя на лице хоть улыбку Джоконды, но зеркало не обманешь.
Именно поэтому Пэнси Паркинсон довольно долго слыла одной из самый некрасивых девчонок в школе: слишком тяжело ей было смотреть в зеркала. Конечно, неряхой она не была: Альберта тщательно следила за тем, что носит внучка, как она причесана, и какие на ней украшения… Но даже строгая критика от Леди Паркинсон не могла заставить Пэнси перебороть себя.
Так было до ее пятнадцатого Дня Рождения. Именно тогда, душным августовским вечером, как раз перед четвертым курсом, Драко предложил ей встречаться. До этого момента она не задумывалась о романтических отношениях с кем-то из «ее мальчиков». Они были для девушки кем-то вроде старших братьев, ну, или, в крайнем случае, товарищей и соратников. Пэнси никогда не воспринимала ни одного из них, как объект для воздыханий.
Однако, хорошо зная Малфоя-младшего, Пэнси оценила его порыв, и согласилась. Драко всегда было тяжело выражать свои эмоции, ведь он, как эмпат, всегда понимал, что чувствуют окружающие. Его волновало чужое мнение, и он очень болезненно переживал негатив.
Однако, тогда девушка не представляла, чем именно обернется это ее решение: сначала перемены в ней самой, вызванные желанием соответствовать новому статусу, потом влюбленность в Теодора, глупая и нелепая, а затем ссора, которая и повлекла за собой раскол.
Альберта всегда учила свою наследницу, что Ковенант необходимо ставить превыше всего. Никакие личные отношения не могут разрушить связи внутри Союза, и никто не имеет право вставать на пути магов такой силы, даже они сами. В пример старая леди Паркинсон всегда приводила то, что случилось с Сириусом Блэком. Особенно она напирала на то, что его заключение в Азкабан, скорее всего, было последствием магического отката и отказа от способностей.
Пэнси верила ей, и вот почему. После тяжелого расставания, Драко замкнулся в себе, перестал общаться не только с ней, но и с Блейзом и Тео, и постепенно начал превращаться в того, кого всегда с таким остервенением играл: злобного слизеринца, без капли совести и чести. И если сначала это казалось вполне невинным и обратимым, то Шестой курс расставил все по местам. Если бы не отдаление от Ковенанта, вряд ли Драко стал бы Пожирателем Смерти. Вряд ли Северусу пришлось бы рисковать собой, чтобы спасти его душу от разрушения. Вряд ли Тео бы принял Метку, следуя за другом…
Пэнси понимала, что не смогла бы изменить прошлое, и хоть как-то повлиять на события. Но она могла бы быть рядом со своими друзьями. Могла бы поддержать их, когда это требовалось, и прикрыть, когда было нужно… Что ж, законы магии необратимы – она расплатилась за свои ошибки сполна. И теперь она снова не может смотреть в зеркала, хотя сейчас это просто необходимо.
Осталось проработать всего три выражения лица, и на сегодня достаточно – решила девушка, тщательно оценивая свою приподнятую бровь идеальной формы. В свое время Лорен научила ее тому, что следует знать каждой женщине в Ковенанте. Красота – это в первую очередь оружие, и средство защиты, и уж потом все остальное. Нужно уметь пользоваться своей внешностью, но главное, никогда не раскрывать свою сущность. Не показывать то, что внутри… Что ж, до последнего времени Пэнси это удавалось.
- Ты скоро? А то я успел поседеть, - из-за двери, которая вела в гостиную старост Слизерина, раздался веселый голос Блейза. Он, что удивительно, быстро разобрался в ситуации со своей фамилией и больше не обвинял Пэнси в предательстве. Однако за его показной бравадой она все еще чувствовала обиду. А этого ни в коем случае нельзя было допустить: слишком свежи воспоминания о том, к чему приводят размолвки.
- Уже выхожу, - выдержав приличествующую случаю паузу, Пэнси встала и, аккуратно приоткрыв дверь, зашла в гостиную, где ее дожидался неугомонный Забини.
- А теперь объясни, почему ты готовишься к патрулированию почти полчаса?
- Нужно было многое успеть, - отрезала девушка, возмущенно мотнув головой. Этот жест она отрабатывала почти полгода, пока Лорен не подсказала ей немного изменить прическу: с каре произвести нужное впечатление получилось почти с первого раза.
- Я вижу. Знаешь, без косметики ты тоже неплохо выглядишь, да и в темных коридорах некому тобой любоваться. Я уже давно наповал сражен твоей красотой…
- Не выходи за рамки, Блейз, - что ж, она справилась с задачей. Холодная и безэмоциональная, она больше не смеется над шутками Забини, не улыбается Тео при встрече, не…
- А теперь поговорим серьезно, - задумчиво протянул слизеринец, когда они вдвоем вышли в темный коридор, - что ты думаешь о сегодняшнем происшествии на Чарах?
- А что тут думать? Девчонка молодец! Как там она сказала: «Я не буду спрашивать, как ты вызвал мой Патронус, если пойдешь со мной в Хогсмид?»
- Что-то вроде этого. Драко опешил, конечно, зато согласился. Но меня не ее поведение беспокоит, а сам факт. Не мог же Малфой действительно призвать ее Патронус? У него вообще нет Защитника, тебе ли не знать!
- Наверняка, все дело в его эмпатии: Северус разберется. А нам следует начать тренироваться.
- Мы больше года не слышали ничего о Других, к чему спешка?
- Забини, ты меня поражаешь! Думаешь, мы тут в бирюльки играем? Все серьезно. Гораздо серьезнее, чем кто-либо из вас способен представить. Вы не сталкивались с Ними напрямую. Вы не сражались. Вы не знаете, что это такое! Не понимаете, что ощущаешь, когда видишь напротив себя Нечто. Враждебное. Чужое. Смертельно опасное.
Пэнси невольно вздрогнула, вспомнив свою первую и единственную встречу с Другими. Это было душным, чудовищно жарким летом после шестого курса. Лорд окопался в Малфой-Меноре, где безвылазно сидел Драко. Теодор пропадал где-то в Ирландии вместе с Северусом, а она старалась скрыться как можно дальше от Пожирателей и Орденцев, понимая, что плевали они на ее нейтралитет. Вызов застал ее на границе Уэльса. Почувствовав, как он жжет ладони, Пэнси аппарировала на место.
Люциус потом говорил, что им несказанно повезло: попался лишь Перевертыш, да и то слабенький. Она долго смеялась, когда он упоминал об этом: ведь ей-то казалось, что мир на грани разрушения. Посреди маггловского парка развлечений в небольшом городке с красными крышами, развернулась смертоносная энергетическая воронка, сметающая все на своем пути. Лорен пыталась оттянуть энергию на себя, но ей мешал канал, связывающий воронку с ее хозяином. Перевертыш был самым странным из всех существ, которых когда-либо приходилось видеть Пэнси. Он одновременно был тысячей разных людей: изменяя свою внешность, он запутывал противника, внушая ему страх. Ксандер держал вокруг Перевертыша шит, не давая ему воздействовать на людей, а Люциус пытался вытеснить злобу внутри Другого. Пэнси не могла сдвинуться с места: настолько ей было страшно, но тренированное тело все же не подвело: легким движением руки она разорвала энергетический канал, и все члены Ковенанта одновременно произнесли заклинание Уничтожения. Потом была долгая и нудная работа по изменению памяти, и разбор полетов, на котором ей, как новенькой в «деле» очень досталось.
- Наверное, ты права. Ксандер, перед свои заключением, говорил, что его беспокоит отсутствие видений. Раньше Другие появлялись гораздо чаще.
- Значит, нужно назначить дату тренировки. И, ради всего святого, выясни, почему Драко так привязался к гриффиндорцам: сначала Поттер, потом Грейнджер…
P.S. в следующей главе: Гарри Поттер и сила огня)))
P.P.S. я пишу приквел к фанфику) Истории Люциуса и Нарциссы Малфоев, Сириуса и Лорен Блэков, Альберты и Джона Паркинсонов, Ксандера и Мэри Ноттов.
Они сражались с Другими, когда наши герои еще не появились на свет... Им есть что рассказать!
http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=57408
