Глава 14Саша играл с племянниками, запуская паровоз с вагончиками по железной дороге. Славик с интересом следил за движением поезда, а вот Эдвин тянулся к паровозу, пытаясь стащить его с рельс, и очень сердился, когда дядя Саша отводил его ручку в сторону.
- Эд, смотри, он сейчас повернет к станции. Давай посадим в вагончик мышку и зайчика, и они поедут вокруг деревьев и домиков. Слава, где мышка?
Но мышка так и не отправилась в путешествие – на пороге появился Артур.
- Бросай игрушки! – велел он. – Спускайся в библиотеку, а я за Вадимом.
Саша поднялся с пола, предоставив Эду терзать не только паровоз, но и вагончики с пассажирами. Кликнув нянюшек и перепоручив им мальчиков, он поспешил вниз. Неужели отец решил отменить все, что они так тщательно приготовили на завтра?
Отца в библиотеке не было. Давид, увидев младшего брата, отодвинул чертеж замка в сторону, и выложил на стол небольшой помятый листок.
- Что это? – спросил Саша, подтягивая листок к себе.
- Надеюсь, Вадим даст нам объяснение, - хмуро проговорил Давид, в нетерпении постукивая пальцами по столу.
Пришел Вадим и, рассмотрев послание, нахмурился не хуже старшего брата.
- Это от Тобиаса. Когда оно пришло?
- Как, скажи на милость, Тобиас смог его отправить сюда? Разве у нас работает почта? – наступал на Вадима Давид. – Может, почтовые голуби? Странно, я не видел ни одной тушки птицы у порога.
- Если ты решил блеснуть чувством юмора, то сейчас не время, - огрызнулся Вадим. – Я оставил Тобиасу блокнот и объяснил, зачем он создан.
- Блокнот отца? – Давид чуть не задохнулся от ярости. – Не поставив в известность ни меня, ни отца, никого? Не много ли ты позволяешь своему любовнику? Блокнот – человеку??? Это не сойдет тебе с рук, будь уверен!
- Страшное зрелище – праведник в гневе! – усмехнулся Вадим.
- О чем вы говорите! – вмешался Саша. - Тобиас не просто так отправил нам послание! Что-то случилось! Вадим, что тут написано? Это не немецкий язык…и вряд ли литовцы так пишут…
- Не думаю, что это вообще европейский язык, - проговорил Артур, заглядывая в бумажку в Сашиных руках. – Честно говоря, бессмыслица какая-то.
Вадим отобрал у Саши листок и долго вглядывался в письмена, пытаясь вычислить, что написал им Тобиас, но не смог, и, сдавшись, положил записку на стол.
- Не знаю, - сказал он. – Надо ехать в Берлин и на месте разбираться, что случилось. Уверен в одном – Тобиас из-за пустяка тревожить нас бы не стал.
- Это Алина, - прошептал Саша, опускаясь на диван. – Сфимы добрались до нее.
- У нее по две защиты на руках. Ни одна тварь не приблизится к ней и на десять метров! – напомнил Артур. – Там что-то другое.
- Она болела последние дни, - вспомнил Вадим. – Может, ей стало хуже?
- И твой друг не может самостоятельно дать ей таблетку? – Давид все никак не мог успокоиться.
- Мы сейчас об Алине или о Тобиасе? – Артуру надоело слушать перепалку, и он решил проявить свои дипломатические способности. – Сколько сейчас по берлинскому времени? Значит, можем выезжать через…можем ехать сейчас. Там уже будет светло. Вадим, Саша, я с вами. Давид?
- Я подожду отца. И если этот литовец взбудоражил всю семью из-за таблетки аспирина, тебе, Вадим…
- Давид, на твоем месте я бы начинал молиться уже сейчас, чтобы причиной всему была именно простуда. Потому что если это то, о чем думает Саша…
Вадим пристально посмотрел на старшего брата, но так и не осмелился назвать имя Ксении, проявляя редкую для него жалость, но все и так поняли, о чем он умолчал. Давид побледнел и, когда братья ушли в гараж, разорвал записку на мелкие клочки, словно этот листок был виновником всех их бед.
Саша чувствовал себя не лучше - забившись в угол машины, он сидел, съежившись, до тех пор, пока Вадим не вывел машину на берлинские улицы.
- Сейчас окажется, что твой Тобиас написал рецепт нового салата в нашем блокноте, и я, конечно, обрадуюсь такому исходу, но в глаз он получит точно! – недобро улыбался Артур, подходя к двери квартиры.
Тобиас открыл им, и все шутки в этот день закончились.
- Я не знаю, как это произошло, - говорил он, шагая из угла в угол по своей маленькой комнатке. – Мы легли спать, а утром…ее уже не было. Сначала я подумал, что она ушла за булочками, но было слишком рано…и ее одежда. Куртка, теплая обувь – все на месте. И тогда я испугался и вспомнил про блокнот…
- Что ты написал в нем? – грубо перебил его Вадим, и его вопрос был настолько неуместен, что все посмотрели на него с недоумением – неужели сейчас это важно?
- Я написал русскими буквами, что Алина исчезла, и просил вас приехать немедленно... я ошибся?
- Потом объясню…наверное, все дело в том, что он обычный человек, и буквы исказились, - добавил Вадим, обращаясь уже к братьям.
- А если предположить, что она ушла? – Саша цеплялся за любую возможность. – Может, вы поругались вчера? Тобиас, она, временами, бывает очень обидчивой.
- Не было ничего такого, - покачал головой Тобиас. – Посидели, поужинали, поговорили и легли спать! Она опять про аквапарк твердила…
- А что ты говорил про булочки? – не унимался Саша.
- Без этого и этого она дальше ванной комнаты уйти не могла! – Артур указал на спинку дивана, на котором спала Алина.
Аккуратно сложенная одежда Алины – белье, колготы и платье лежали нетронутые. Артур приподнял нарядное платье и вопросительно глянул на Тобиаса.
- Поужинали?
- У меня был день рождения.
- А-а, - Артур подошел к Тобиасу вплотную. – А что еще было? Может, девушка показалась интереснее друга Вадима, и ты решил поухаживать? И сделал это так, что девушка сбежала от тебя в одном белье, забыв про темноту и сфимов?
В одну секунду Артур схватил Тобиаса за горло и вдавил в стену, меняясь от охватившей его ярости и не пытаясь сдержаться.
- Отпусти его! – Вадим даже не двинулся, чтобы помочь другу. – Я тебе как брату советую – отпусти. У него удар не слабее моего, и сдерживается он только из уважения к…к нашим проблемам.
- Я не трогал ее, - произнес Тобиас, потирая горло, как только Артур отпустил его.
- Не могла она исчезнуть! – взорвался Артур. – Отец ей такую защиту поставил, что сфимы, только увидав ее, должны были собрать свои манатки и пойти пешком в Америку, предоставив Алине свои вонючие норы! И голой она тоже уйти не могла! Сашка, куда, черт возьми, делась твоя жена?
- Сейчас узнаем, - проговорил Вадим. – Отец идет. Тобиас…выйди на балкон! Быстрее!
Павел Юрьевич, едва перешагнув порог, нагнулся и что-то поднял с пола. Саша первым подскочил к нему. Посмотрел – и, застонав, опустился на пол. На раскрытой ладони отца лежали четыре плетеных веревочки.
