Глава 14Килгарра лежал на земле и больше не двигался. Испуганный Артур прижал Мерлина к себе, чтобы помешать тому увидеть бездыханный силуэт великого дракона, над которым возвышался торжествующий Смог. Ужасно знать, что Килгарра, возможно, больше не поднимется. От этого сжималось горло, и слезы наворачивались на глаза.
Артур прекрасно понимал, что связь между магом и великим драконом выходила за рамки окрашенной восхищением дружбы, которую он сам испытывал к Килгарре. Если Мерлин сейчас, в таком состоянии, поймет, что произошло, это может добить его… а Артур не мог этого допустить. Он и так уже был достаточно выбит из колеи апокалиптической ситуацией, в которой они оказались, и совершенно не знал, что делать.
Когда Килгарра убрал Смога и Хорсу с их пути, Артур попытался перетащить Мерлина в безопасное место, но каждое движение вызывало у раненного мага страшные муки. Артур боялся, что, если будет упорствовать, друг совсем потеряет сознание. В то же время он не решался оставить Мерлина одного, чтобы попытаться добраться до Экскалибура. Меч упал слишком близко к Хорсе, чтобы Артур мог завладеть им, не рискуя привлечь внимание поверженного колдуна. И, отказавшись от этой затеи, он остался там, где был, держа Мерлина в объятиях, надеясь, что он скоро восстановит силы. У него всегда были невероятные способности в этой области.
Казалось, теперь маг страдал меньше. Его дыхание выровнялось, черты расслабились. Его лоб был прижат к груди Артура, глаза по-прежнему закрыты. Он не шевелился, словно все внимание сосредоточил внутри себя. Артур всем сердцем надеялся, что Мерлин занимался исцелением. Он никогда еще не видел его таким бледным.
- Артур… - с дрожью выдохнул маг.
- Держись за меня, Мерлин, - с силой произнес Артур.
Друг открыл огромные растерянные глаза и поднял их на него, прошептав:
- Мне холодно.
- Тебе всегда холодно. Я не знаю никого столь же зябкого, как ты, - нервно ответил Артур, растирая ему спину. – Настоящая девчонка, как всегда. Здесь нет ничего страшного…
Мерлин моргнул, слабо улыбнувшись. Ему было трудно сфокусировать взгляд. Он казался хрупким и крошечным в руках своего короля.
- Есть кое-что, что ты должен знать…
- Не вздумай прощаться со мной, - угрожающе предупредил его Артур, пытаясь скрыть свой страх.
- Нет… это не… - слабо возразил Мерлин.
Он снова вздрогнул. Артур бросил взгляд поверх его черной шевелюры, чтобы оценить, что происходит чуть поодаль. Возвышаясь над неподвижным силуэтом Килгарры, Смог теперь смотрел на них с нехорошим выражением…
- Артур… у нас… будет ребенок… - прошептал Мерлин.
- Ну вот, теперь я действительно беспокоюсь, - Артур перевел обратно на Мерлина изумленный взгляд. – Всегда знал, что ты девчонка, но чтобы ты вообразил себя беременным, Хорса должен был гораздо сильнее ударить тебя по голове, чем я думал. Я очень тебя люблю, Мерлин, но в день, когда у нас будет общий ребенок, рак на горе засвистит, - Артур с суровым выражением потряс рукой перед носом друга: - Ну-ка, скажи: сколько пальцев ты видишь?
- Два, идиот… - слабо ответил Мерлин, закатив глаза.
- А теперь?
- Три… Я все прекрасно вижу… И я никогда не говорил, что ребенок будет
у нас с тобой, какая чушь! Если бы ты дал мне закончить фразу! - возмутился Мерлин.
Артур испытал потрясение, заметив, что Хорса поднимается. «Ничто не может его прикончить», - в ужасе подумал он. Передышка скоро закончится… а Мерлин был совершенно не в состоянии сражаться. Был ли у Хорсы Экскалибур? Да, очевидно. О, прекрасно. В самом деле прекрасно…Артур потерял интерес к врагам и перенес внимание на друга, решительно настроенный услышать, прежде чем все закончится, что он хотел сказать.
- Слушаю тебя.
- В Камелоте, - выговорил Мерлин.
- Как это – в Камелоте? - растерянно произнес Артур.
- У нас в Камелоте будет ребенок.
- О, - произнес Артур, не понимая. – Да, такое случается. И даже часто.
- Нет, не так, это… Гвен. Гвен беременна, - объявил Мерлин.
Артур пораженно посмотрел на него.
Гвен? Беременна? Друг восторженно улыбнулся:
- Сир, у тебя будет сын.
- О, - повторил Артур, вытаращив глаза, и с запозданием понял: - Так значит, это была не простуда!
Мерлин покачал головой:
- Нет.
Новость разлилась счастьем в сердце, когда Артур осознал ее. Сын. Он так давно мечтал об этом, не осмеливаясь надеяться! Женившись, он с нетерпением ждал начала каждого месяца, спрашивая себя, не сейчас ли Гвиневра придет к нему с широкой улыбкой на губах, чтобы объявить о беременности. Но этого не происходило… при том, что они были влюблены и спали вместе почти каждую ночь.
Артур начал подозревать проблему бесплодия. Его мать Игрейн так и не смогла забеременеть естественным способом. Если с Гвиневрой было то же самое, Артур ни за что не хотел поступать, как отец. Единственным результатом упорства Утера была потеря любимой, приведшая к тому, что он остался одиноким, угрюмым и несчастным.
Начав подозревать, что столкнулся с похожей дилеммой, Артур принял решение, никому не говоря об этом: если им с Гвиневрой не суждено было иметь детей, он смирится с этим. Это нисколько не изменит его любовь к жене, и, будучи для нее лучшим мужем, он постарается заставить ее забыть о ребенке, которого они не смогли завести.
Уже два года, как Артур перестал ждать ребенка. И вот Гвиневра…
- Гвиневра носит моего ребенка.
Моего ребенка, - Артур нахмурился, когда понял: -
И ты узнал об этом раньше меня?
- Она боялась, что это отвлечет тебя, - оправдывался Мерлин.
- Как это?
- Во время сражения…
- И поэтому ты выбрал именно нынешний момент, чтобы сообщить мне! – воскликнул Артур.
- Все уже так плохо… хуже просто не может быть, - ответил Мерлин с извиняющимся взглядом.
- Не спеши это утверждать, - скривился Артур.
- О.
У мага сделалось встревоженное выражение, но Артур не дал ему двинуться, чтобы посмотреть, что происходит, решив, что вполне достаточно того, что он сам видит. Хорса возвращался к ним решительным шагом, потрясая Экскалибуром. Смог расправил крылья, и Артур поймал себя на мысли, что им недолго осталось жить.
Разве что…
Он бросил взгляд на Мерлина, на лицо которого во время разговора вернулись краски. Артур знал, на что друг способен, когда он в опасности. Мерлин повернул время вспять, чтобы спасти его. Как бы он ни был слаб или истощен, сила, скрывающаяся под его измотанной человеческой природой, сила чистой магии, происходившей от источника, по-прежнему существовала. Надо было только… пробудить ее, чтобы она могла одержать верх. Мог ли он это сделать? Вызвать магию и
приказать ей действовать? Это могло показаться очень самонадеянным… Но Артур знал кое-что. Эта магия, магия Мерлина существовала, чтобы любить его, служить ему, защищать его. Много лет назад, когда Мерлин произнес заклинание истины, она вошла в контакт с Артуром. И в связи, которую он разделял с Мерлином, была также связь с
нею. Сейчас или никогда время проверить, были ли его безумные теории верны… Узнать, сможет ли он высвободить ее.
- Мерлин… - мягко произнес король.
- Да, Артур.
- Мне надо, чтобы ты сейчас кое-что сделал для меня.
- Все, что пожелаешь, сир, - с усталой улыбкой ответил Мерлин.
- Я хочу, чтобы ты показал этому Хорсе, кто такой
Эмрис на самом деле, - приказал Артур. – Сделай это для меня.
Сейчас. Или я никогда не смогу взять на руки своего ребенка.
Эти слова были адресованы магии. Артур не думал, что они сработают, но в тот момент, когда произнес их, почувствовал, как магия поднимается к нему через связь, что он разделял с другом, будто она только и ждала его слова, чтобы взорваться. Она была любящей, но в то же время свирепой. А главное - огромной… Такая мощь без ее человеческого лица была бы устрашающей.
Мерлин преобразился на глазах: словно вся магия, пропитывающая мир вокруг, собралась в нем. Синие глаза принялись гореть, точно расправленное золото. Такие выразительные черты превратились в невозмутимую маску. Ветер пошевелил его одежду. Маг выпрямился, скользя над землей, излучая силу. Мерлин, которого знал Артур, исчез. Он был поглощен силой, поднимавшейся в нем. Он был самим выражением источника.
На равнине встал
Эмрис – легендарный маг.Он повернулся к Хорсе, и некромант инстинктивно отшатнулся.«Смелее», - насмешливо подумал Артур, глядя на колдуна. Улыбка тронула его губы, когда он заметил страх в глазах Хорсы.
***
Эмрис вытянул перед собой руку и ударил. Хорса повторил его движение. Их силы с равной мощью встретились на полпути и яростно боролись друг с другом: теплая золотистая магия с жаром противостояла извращенному красно-черному колдовству. Под небом взорвался фейерверк сверкающих красок.
Два колдуна поднялись в небо, лицом к лицу. Воздух вокруг них искрился. Противостояние их магии создало вихрь, в центре которого они находились. Вокруг дул шквальный ветер. С поразительной скоростью над их головами начали собираться облака – черные, угрожающие облака, плевавшиеся десятками молний. Вдруг образовалось торнадо, опустошая равнину в необузданном танце, в то время как золотой и красный вихри продолжали сражаться.
Это была дуэль черной и белой магии.
***
Саксы не могли долго сопротивляться. Взятые в тиски войсками Камелота, они яростно сражались… пока Гили и Алатор не присоединились к рыцарям, вынуждая саксов сложить оружие. Два мага все изменили.
Когда Персиваль бросился к Леону, вступив в финальную атаку, Хэнгист в ярости хотел приказать своим людям сражаться до смерти, но не сдаваться. Однако в этот момент небо начало менять цвет. Молнии ударяли в землю, и король саксов признал очевидное: боги были против него. Исход этой битвы был для него неблагоприятен. Пришло время согласиться, что он побежден… по крайней мере, пока.
Хэнгист и его воины бросили топоры на землю. Леон, Персиваль и их рыцари испустили победный крик. Захватчики моментально были окружены и отданы под хорошую охрану. Гили и Алатор стали лихорадочно пробегать ряды раненных, чтобы помочь им своей магией.
- Интересно, что происходит? – спросил Персиваль Леона, глядя на ослепительные цвета, взрывающиеся в небе над их головами.
В этот момент один из рыцарей, поднявшийся на крепостную стену, чтобы удовлетворить любопытство, ответил на его вопрос, воскликнув:
- Идите все, гляньте! Там Мерлин сражается с Хорсой!
Леон и Персиваль тут же взбежали на стену, чтобы посмотреть на разыгрывающийся на равнине спектакль. Они хотели в первых рядах присутствовать при великой магической битве. В последний момент Леон решил взять с собой саксонского короля. Хэнгисту не повредит самому понять, какого мага мог породить Альбион. Жители Немета последовали за ними, и скоро смотровая дорожка была забита.
Сцена, разворачивающаяся под небом, заставила всех онеметь.
***
Солель чувствовал завихрения, тревожащие источник, пока противоборствующие силы Мерлина и Хорсы раздирали друг друга, словно когтями. Он был вынужден приземлиться на равнине, чтобы его не унесли метущие по ней сильные ветры, после чего продолжил наблюдать за сражающимися магами, завороженный спектаклем, разыгрывавшимся перед его глазами.
Эмрис был страшен. Он, наконец, показал лицо, которое приписывали ему пророчества: лицо абсолютной мощи. В существе, состоящем из чистой магии, казалось, не осталось ни следа Мерлина – он заставлял стихии бушевать вокруг себя с такой силой, что нарушал равновесие самой природы. Его лицо, взгляд, осанка – все в нем казалось сверхъестественным и пугающим.
Решимость, написанная на его чертах, была неумолима… а лицо Хорсы отражало скорее страх, чем ярость, будто он инстинктивно предчувствовал, что не сможет одержать победу.
-
Ты думал, что безнаказанно можешь исказить сам принцип магии и превратить ее в мерзость, - прогремел сверхчеловеческий голос Эмриса. –
Ты осмелился попытаться подчинить силу источника своей воле, чтобы извратить ее. Но ни один человек не может использовать или подчинять магию Альбиона. Она свободна. И только с этой землей она связана навечно. За то, что ты осмелился попытаться сковать ее по своему желанию, ты теперь дорого заплатишь, Хорса-саксонец. Готовься к смерти.
Солель вздрогнул. Магия, проявлявшаяся в Мерлине и говорившая через него, заставила его сердце подпрыгнуть от воодушевления. «Однажды, - страстно подумал он, - однажды я тоже буду могущественным, как он. Сила будет течь через меня и говорить моими устами, как сейчас через него…»
Артур со своей стороны был в ужасе. Он чувствовал себя крошечным перед неистовством стихий вокруг. Вызывая магию Мерлина, он не имел ни малейшего представления, что выпустил в этот мир, и теперь, видя размах ее проявления, был полон благоговения, но также и страха… за Мерлина.
Жив ли еще друг где-то внутри Эмриса? Обретет ли Артур снова своего товарища, когда эта битва закончится, или его просто вытеснило появлением всей этой силы, когда он был так слаб и истощен? Заставил ли он исчезнуть своего Мерлина навсегда? Если так, он никогда себя не простит… «У меня не было выбора, - подумал Артур, стиснув зубы. – Только это могло нас спасти». Возможно, так и было, но… Если Эмрис был частью его Мерлина, он не был им. Мерлин был гораздо бóльшим… Он был человеком, который давал магии человеческое лицо и сердце… и самым дорогим его другом.
Хорса напротив Эмриса скривился от гнева и страха. Зная, что побежден, он отчаянно призвал на помощь своего зверя:
- Смог!
Дракон подпрыгнул, чтобы подлететь к нему, но не успел достичь цели. Эмрис ударил некроманта. Спираль золотистой силы брызнула из его пальцев, глаз и рта. Она разрушила красную силу Хорсы и накрыла саксонского колдуна непреодолимой волной. Пройдя сквозь него, она сотрясла его изнутри. Хорса начал излучать ослепляющий свет, и крик боли прозвенел по равнине. Вдруг он взорвался золотым дождем. Буря мгновенно успокоилась, торнадо исчезли, небо прояснилось.
Взгляд Мерлина снова стал синим. Лицо приняло человеческое выражение, и боль исказила его черты. Его глаза закатились, и он камнем рухнул на землю. Артур бросился подхватить бессознательное тело. Мерлин едва дышал. «Он сжег все свои запасы», - в панике подумал Артур.
В это мгновение Смог тяжело опустился перед королем. Красный дракон саксов казался разъяренным и ликующим одновременно. Никто больше его не контролировал.
Артур посмотрел в направлении Экскалибура, который выскользнул, когда Хорса расщепился, и воткнулся в землю на расстоянии десяти шагов. Смог проследил за его взглядом и увидел меч. Он выплюнул поток пламени, и лезвие исчезло, охваченное огнем. После чего дракон снова повернулся к королю Камелота, который был перед ним один, с неподвижным, умирающим Мерлином на руках.
Артур отступил. «Это конец», - успел он подумать.
Смог разинул пасть и дохнул пламенем прямо в него. Мерлин открыл глаза, шумно задышав, словно вернулся из царства смерти. Он был лишь тенью самого себя, только слабые искорки золота блестели в его глазах. Однако ему удалось отклонить пламя. Артур почувствовал, каких сверхчеловеческих усилий это потребовало от друга. Его тело задрожало в руках короля, и кровь потекла из носа и рта.
«Он убивает себя», - с ужасом понял Артур.
***
Солель поспешил к Экскалибуру. Но магическое пламя Смога полыхнуло вокруг и оттолкнуло Солеля. Он попытался использовать магию, чтобы погасить его, но безрезультатно: при прикосновении его силы пламя становилось только сильнее. В панике Солель посмотрел на Смога, который возвышался над Артуром. Больше ничего и никого не было между ними. «Нет!» – подумал он, но Мерлину удалось отклонить поток огня.
Солель почувствовал агонию мага и понял, что неистовство силы, которое использовал Мерлин, чтобы уничтожить Хорсу, было слишком велико для смертного человеческого тела. Если он продолжит использовать магию, не восстановив свои резервы, то умрет. Счет шел на минуты…
Солель должен был что-то сделать. Тогда он снял заклинание невидимости, прятавшее его, и повернулся к единственному существу, которое могло ему помочь.
Килгарра.
Великий дракон лежал на земле там, где упал. Его золотые глаза были полузакрыты. Солель чувствовал, как таяли его силы. Килгарра умирал. Его магия повернулась к источнику, словно торопилась выскользнуть из агонизирующего тела. Со страхом и благоговением Солель остановил коня перед головой великого дракона, появляясь в поле его зрения. Искра возмущения затанцевала в золотых глазах Килгарры, когда тот слегка приподнял веки.
- Килгарра, - сдавленно выдохнул Солель. – Я…
- Я знаю, что ты… Мордред, - великий дракон говорил тоном, который одновременно судил и приговаривал его.
Возмущение вспыхнуло в сердце, и Солель горько произнес:
- Нет, ты ничего не знаешь.
- Ты бич Артура… тот, кто убьет его.
Солель горячо помотал головой:
- Напротив, я хочу его спасти, - он приблизился. - Помоги мне, Килгарра. Прошу тебя. Ни один маг, каким бы могущественным он ни был, не обладает властью убить дракона… если только дракон не решит ему эту власть дать. Если я не убью это чудовище, оно уничтожит Артура, Эмриса, и мир, который они должны были вместе построить. Ради любви к Альбиону прошу тебя помочь мне!
Солель протянул свой меч, держа его на двух руках, и уважительно склонил голову, прося:
- Дай мне эту власть. Заколдуй это лезвие.
Глаза Килгарры сузились от гнева.
- Ни одному человеку не позволено обладать властью убить дракона, если он не Повелитель драконов. И ты просишь меня дать ее тебе - тебе, существу не моей крови; тебе, не принадлежащему к моей семье; тебе, чья судьба быть бичом Артура! Как ты смеешь?! Я знаю, что ты сделаешь с этим даром завтра, если я дам его тебе сегодня… Я знаю, каким орудием разрушения он станет в твоих руках…
- Нет, ты ничего не знаешь! - возмутился Солель. – Всякий человек свободен выбирать свой путь и свою судьбу. Несмотря на все варианты будущего, которые ты можешь видеть, я знаю, что в моем сердце. И только одно точно: если ты не поможешь мне сейчас, Артур умрет сегодня. Он умрет здесь же, в когтях Смога. Он умрет, как только Мерлин пожертвует последней искрой своей жизни, чтобы защитить его.
Килгарра бессильно посмотрел на юного рыцаря и повторил:
- Погибелью Артура станешь ты.
- Я хочу спасти его, а не убить! - в отчаянии воскликнул Солель. – Я верю в великого короля, которым он является, и в мир, который он хочет построить. Прошу тебя, Килгарра. Дай мне власть поразить красного дракона и защитить короля былого и грядущего. Что бы ты ни подозревал на мой счет, клянусь, ты ошибаешься!
Килгарра издал звук, похожий на смех:
- Драконы никогда не ошибаются.
- Только я сейчас могу остановить Смога. Даже тебе не удалось. И я знаю, что у меня не получится без твоей помощи.
Килгарра задохнулся. Жизнь покидала его. У него не было сил подняться, чтобы сразиться с монстром, и он чувствовал, что Мерлин слабеет с каждым мгновением. У него не было выбора. Он всегда знал, что этот день наступит. Раньше он пытался предупредить Мерлина о том, что случится, когда еще надеялся помешать трагической цепи событий, которая приведет к Камланну. Килгарра пытался убедить его избавиться от Мордреда, когда еще было время. Но доброта Мерлина заставила его ослушаться - он не захотел принести необходимую жертву, пожертвовать мальчиком-друидом.
Килгарра вздохнул. Он был безумен, веря, что сможет изменить судьбу, используя Мерлина в качестве движущей силы. Одна Айтуза понимала, что некоторые вещи можно изменить, а другие – нет. Ей хватило мудрости не надеяться, что удастся помешать произойти великой битве… только изменить ее исход. Теперь настала пора платить за время, которое Айтуза купила дорогой ценой. Килгарре оставалось надеяться, что она увидела правильно… и что магия выживет.
На пороге смерти великий дракон уступил.
- Поднеси меч, - велел он Мордреду.
Рыцарь повиновался, положив оружие на землю перед ним, после чего отступил на почтительное расстояние. Килгарра дохнул своей силой. Окруженный голубым огнем меч поднялся в воздух, и Солель почувствовал мощь, которую дракон вливал в него своей необыкновенной магией.
- Используй его хорошо, - выдохнул Килгарра, когда меч подлетел к Солелю, чтобы прыгнуть ему в руку.
Рыцарь торжественно кивнул:
- Даю слово.
Золотые глаза Килгарры мигнули. В последний раз дракон посмотрел на Мерлина. «Сожалею, юный маг, - с великой грустью подумал он. – Сожалею, что никогда не говорил тебе, что такова моя судьба – дать сегодня Мордреду оружие, которым он исполнит завтра свою. Я прожил более двух тысяч лет, Мерлин, но сегодня мои дни подошли к концу. Ты должен будешь продолжить путь без меня, но через магию я всегда буду с тобой… мой брат».
- Иди, - резко сказал Килгарра Мордреду. – Спаси то, что завтра уничтожишь, рыцарь Солель…
Солель отступил. Глаза великого дракона закрылись, и он умер. Его магия рассеялась, возвращаясь к источнику, несколько мгновений спустя оставив там, где она была сосредоточена мощным отпечатком, лишь пустоту, которую все присутствующие маги почувствовали, как непоправимую потерю. Сквозь занавес огня, за которым были пленены Артур с Мерлином, Солель услышал, как душераздирающим голосом маг кричит:
Килгарра!
Сердце разбивалось, до самых глубин ощущая невосполнимую потерю от смерти великого дракона. Но Солель гордо выпрямился и повернулся к красному дракону саксов. Доспехи рыцаря сияли белизной, голубые глаза сверкали как драгоценные камни. Он взмахнул заколдованным мечом и запрыгнул на коня. Не колеблясь, Солель поскакал к монстру.
Копыта его коня оторвались от земли, а меч начал сверкать, словно солнце, в то время как он приготовился нанести удар. Смог повернулся к нему в тот момент, когда Солель атаковал его на полной скорости, но едва успел показать клыки. Меч пронзил зверя в самое сердце. Произошел бесшумный взрыв. Красный дракон закричал. Под действием заколдованного меча его пронзила волна, и он завалился на бок.
Мертвый.
Все рыцари Камелота, толпившиеся на крепостных стенах, смотрели на Солеля Храброго, который торжествующе возвышался над трупом зверя - освещенный солнцем, в своих белых доспехах, с сияющим мечом в руках.
И Хэнгист, прищурившись, подумал: «Этот молодой человек однажды станет более могущественным магом, чем Хорса, поскольку у него сердце воина».
Камелот нашел нового героя - рыцаря, чья храбрость превосходила храбрость Ланселота.
Солель опустил меч. Это был миг его славы, зенита, но он не испытывал ни малейшей радости. Он пребывал в отчаянии, потому что до самого конца Килгарра видел в нем только убийцу.
Артур облегченно вздохнул и упал на колени, с по-прежнему бездыханным Мерлином на руках. Король былого и грядущего медленно поднял глаза на своего рыцаря. Его взгляд был преисполнен благодарности. Под действием бури эмоций он издал сухое рыдание и выдохнул:
- Спасибо.
Солель заплакал. Ему так нужно было услышать это простое слово благодарности. Теперь все будет хорошо. Его король жив. Альбион спасен. Камелот победил. Но, по правде говоря, вместо того, чтобы быть здесь, купаясь в славе, которую он не считал заслуженной, Солель хотел оказаться в другом месте – в единственном месте, где он чувствовал себя в безопасности. Больше чем когда-либо в этот момент ему нужно было прижаться лбом ко лбу волшебницы, которая одна обладала властью облегчить его мучения, почувствовать как нежные любящие губы его госпожи осушают слезы, знать, что, несмотря на все видения драконов этого мира, она любила его и никогда не переставала верить в него.
«Я сделал это для тебя, Моргана, - дрожа, подумал Солель, и поднял руку, чтобы скрыть слезы. – Я буду твоими глазами, твоими руками и твоим сердцем так долго, как ты захочешь».
***
На Острове Блаженных Айтуза закрыла серебристые глаза и произнесла:
- Все кончено.
Легкий ветерок пошевелил ветви вишен. Моргана прижала ладонь к сердцу и выдохнула:
- Магия плачет.
Айтуза открыла глаза и произнесла высоким голосом:
- Килгарра умер сегодня. Великий дракон вернулся к источнику, где его мужественная душа будет покоиться вечно. Так пусть его славная жертва не будет напрасной.
С этими словами королева распахнула крылья и поднялась в небо в торжественном и грациозном полете, оставив Моргану с затуманенными слезами глазами одну на пороге храма в наступающих сумерках.
