Глава 14 Сундучок алмазов чистой водыОн чувствовал себя отвратительно. Впрочем неудивительно. Все тело ныло так, что хотелось умереть. А душа рвалась на волю…
Он попробовал повернуться на другой бок и непроизвольно охнул от боли. Устроившись на земляном полу по возможности максимально удобно, он снова попытался заснуть. Он не знал, сколько сейчас времени. И совершенно не представлял, себе, как здесь ориентируются во времени надзиратели. В шахте было темно, как в могиле. Последний раз, когда он видел дневной свет, перед тем, как зайти в шахту, был недели три назад. Собственно говоря, этот раз можно назвать первым и последним, потому что до этого момента он не помнит абсолютно ничего. Он, конечно, знает, что там, за чертой его памяти была жизнь. Возможно даже, другая жизнь. Но он не помнит ничего. Не помнит даже, было ли у него имя. Сейчас его называли не иначе, как Бирма, что означало раб.
Темноту тесной комнаты внезапно разогнал свет нескольких лампад, что зажглись одновременно. В комнату зашли надзиратели и принялись пинками будить рабов. Бирма попытался встать прежде чем, его ткнут в бок кованым сапогом. Поднявшись на ноги он почувствовал, как ноет все тело. Накануне его высекли как бы за то, что он пытался украсть несколько крупных алмазов, хотя это было неправда. А после того, как он, измученный, вернулся в общую комнату, большинство остальных рабов обвинили его в том, что он сам добывает все камни, и им ничего не остается, что бы проявить себя. Это тоже было несправедливое обвинение. Бирма действительно добывал камней больше, чем остальные, но это был не повод, чтобы бить его. Бирма словно оказался в мире полном жестокости. Он не помнил ничего, казалось, он всегда был рабом, но тем не менее он был удивлен, столкнувшись с такой бесчеловечностью. Они все были сумасшедшие. Они жили лишь навязчивой идеей стать свободными, но тем не менее ничего не делали для этого существенного.
Надсмотрщики выгнали всех в большой зал от которого отходило три пещерных хода. Отсюда они обычно начинали свою работу. Выстроив всех в шеренгу, главный из надсмотрщиков прошелся вдоль ряда угрюмых рабов, пощелкивая бичом.
- Итак, сегодня, перед тем, как отправить вас на работу я должен сказать вам одну важную вещь. Ваш хозяин решил вознаградить лучшего из вас одним важным и приятным поручением. – при этих словах прочти все рабы заметно приосанились. Надсмотрщик тем временем продолжал. – Ему предстоит отправиться наверх, сначала в Агор, а потом, если понадобиться, сопровождать помощников вашего хозяина до самого Светлолесья и обратно. – рабы восторженно зашумели.
- Молчать!!! – рявкнул он. – Для того, чтобы понять, кто из вас достоин такой чести, ваш хозяин решил провести небольшой эксперимент. Этого поощрения заслужит лишь тот, кто за сегодня сможет наполнить алмазами чистой воды этот сундучок.
Он достал сундучок размером с добрый башмак и поставил его на землю перед рабами.
- Запомните, считаются лишь алмазы исключительно чистой воды. А теперь – за работу.
Он дунул в большой каменный свисток, и рабы, взяв кирки разбрелись по каменным коридорам. Многие из них понуро смотрели по сторонам. Надежда, запылавшая на какой-то момент ярким пламенем, погасла, ведь требование, выставленное надзирателями, просто невыполнимо. Большинство из рабов в день могли добыть не больше горсти алмазов, да и не все они были чистой воды.
Бирма с киркой наперевес направился в центральный коридор. Этот ход считался неудачным, в нем были очень крепкие породы и не много камней. Бирма считал, что это не так. Но главное, почему он выбрал именно этот ход было то, что рабов в нем работало обычно всего несколько человек. Сегодня он рассчитывал, что коридор будет вообще пустым ведь все будут стараться выполнить норму, чтобы получить возможность отправиться наверх, к солнцу. Бирма тоже готов был сделать все для этого. Он не мог понять свои чувства. Он ощущал себя в шахте, словно в своей стихии, можно даже сказать, что добыча камней приносила ему удовольствие. Но тем не менее его неудержимо тянуло к солнцу и небу. Ему казалось, что он оставил там, наверху что важное.
Опчувствовав на себе пристальный взгляд надсмотрщика, Бирма попытался сразу же подумать о чем-то другом, но контролировать свои мысли оказалось не так уж просто. Он уже точно знал, что сегодня вечером его накажут. Рабов все время наказывали за подобные мысли, которые надсмотрщики удивительным образом могли читать. Они знали и видели почти все. То что им надо было знать и видеть.
Бирма ускорил шаг по направлению к коридору, ощущая, как надсмотрщик провожал его взглядом до того момента, как каменные стены не скрыли его. Бирма коснулся рукой камня и почувствовал легкое пульсирование. Так камни разговаривали с ним. Бирма заметил за собой такую особенность. Он пошел вглубь коридора, периодически касаясь руками стен.
Внезапно Бирма заметил то, что заставило его остановиться. Он слышал и чувствовал то, что было недоступно другим и лишь он понял, что в стенах каменного коридора, который считали уже бесполезным храниться такой камень, о каких в этой шахте, наверное даже не слыхали. Он стал осторожно отбивать кусочки скальной породы, пока наконец не увидел то, что искал. Алмаз был просто огромным и настолько чистым, что казался затвердевший светом. Бирма поднес камень к лампаде и несколько минут наслаждался его красотой, а затем убрал в кожаный мешочек. Он был доволен. Теперь с этим камнем он, наверняка, сможет оправиться наверх.
В конце коридора Бирма обнаружил еще одного раба, который устало долбил киркой стену. Это был тощий усталый мужчина. Бирма подозревал, что тяжелая работа в шахте скоро убьет этого человека. Тот даже не обернулся, когда Бирма подошел. Приложив руку, по обыкновению, к стене, Бирма был удивлен, услышав, внезапно тихий голос.
- Зря ты пришел сюда. – Бирма обернулся. Мужчина стоял, опустив кирку и пристально смотрел на него.
- Почему?! - удивился Бирма.
- Здесь уже ничего не осталось.
- Тогда что ты тут делаешь?
- Мне нечего делать в двух других коридорах. По-любому мне не собрать нужное количество камней. Я умру, так никогда и не увидев солнца.
- Ты никогда не видел солнца?!
-Ни разу. – ответил раб. – Мой отец был таким же рабом здесь, как и я. И моя мать тоже. Я родился здесь и умру тоже здесь, прожив всего двадцать семь лет.
Бирма про себя удивился. Значит его собеседнику всего двадцать семь лет, а ведь он выглядит стариком.
- А вдруг у тебя все-таки получиться добыть нужное количество сегодня?
- Это невозможно. Этот ход безнадежен. Понадобиться много дней работы, чтобы добраться до новых залежей драгоценных камней.
Бирма припал ухом к скале и несколько минут прислушивался, закрыв глаза. После того, как он снова повернулся глаза его горели огнем.
- Там, буквально в нескольких дюймах скального массива, пустота. Причем мне кажется, что пустота не маленькая. Если мы до нее добьемся, это будет совсем не плохо. – Бирма улыбнулся. Усталое лицо раба тоже озарилось легкой улыбкой. Они вдвоем усиленно принялись крушить каменную стену.
Айрис с Ламюэлем остановились посреди леса. Не выпуская ее руку, эльф повернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза. Айрис, не выдержав его взгляда, отвернулась. Он вел себя как-то странно сегодня, и это заставляло Айрис тоже вести себя несколько настороженно. Ламюэль уставился в землю делая вид, что увлекся разгребанием снега ногами.
- Ты хотел мне сказать что-то очень важное. – не выдержала наконец Айрис гнетущего молчания.
- Да. –эльф поднял глаза и снова посмотрел на Айрис. – Я действительно собирался сказать тебе нечто важное.
Он сделал шаг к ней и остановился почти вплотную. Эльфийка почувствовала, как он гладит большим пальцем ее руку, которую все еще сжимал в своей.
- Я люблю тебя, Айрис. – прошептал Ламюэль ей на самое ухо. Она непроизвольно вздрогнула. Эти слова были меньшим, что она ожидала от него сейчас услышать. Она стояла молча, совсем близко к Ламюэлю, не осмеливаясь поднять на него глаза. Она не знала что ему ответить и чувствовала себя донельзя неловко.
Ламюэль не дожидаясь ответа наклонился к ней и поцеловал в губы. Время для Айрис остановилась. Наконец она нашла в себе силы очнуться и отстраниться от него.
- Подожди. – только и смогла сказать Айрис. Она совершенно не знала, что говорить. Ламюэль замер в нерешительности и выпустил ее руку.
- Прости.
- Ламюэль, ты знаешь, как мне сейчас тяжело. Мне тяжело разобраться в своих чувствах. Дай мне немного времени понять все.
- Ладно. – коротко ответил он, опустив голову.
- До встречи. – кинула она и развернувшись, побежала в лес. Она хотела побыть одной.
Зимний лес зачаровывал своей красотой, но Айрис не замечала всего этого. Мысли просто кишели у нее в голове. Она залезла на старое раскидистое дерево и удобно устроилась на толстой изогнутой ветке. Она не знала, что ей делать. Совершенно не знала. Сердце ее бешено стучало. Она снова и снова переживала тот момент, когда Ламюэль поцеловал ее. Она не хотела признаваться самой себе, как много это для нее значит. А Герц. До чего же она за ним соскучилась. Айрис вытащила из-за пазухи теплого мехового плаща кольцо Дыхания. Оно все еще было черным. Айрис тяжело вздохнула. Она не знала, что именно с ним происходит и от этого ей было еще тяжелее. Она боялась, что потеряла его навсегда.
Вытерев рукавом катившиеся по щекам слезы, Айрис спрятала кольцо. Она вспомнила, что раньше не раз говорил ей Ламюэль. « Нельзя жить прошлым. Надо жить своей жизнью, ради своей жизни». Да, конечно, она любила Герца, она невероятно скучала за ним, но Герц далеко, возможно, она больше никогда его не увидит, а Ламюэль здесь, рядом.
Слезы ручьями текли по ее лицу, а она даже не вытирала их. Спина затекла от долгого сидения на ветке. На душе скребли кошки. Эльфийка понимала, что надо что-то решить. Она должна выбрать, будет ли тешит себя пустыми, вероятно, надеждами снова увидеть Герца, или же быть с Ламюэлем. Она не могла сказать точно, что испытывает к эльфу. Она очень дорожила им и ценила Ламюэля, как друга, но никогда не думала, что сможет полюбить его. С другой стороны, она понимала, что невероятно нуждается в нем, в эго поддержке. Если бы не он, то Айрис наверное бы сейчас уже умерла, или же окончательно сошла бы с ума. Она не знала и надеялась, что выход из этой ситуации найдется сам собой. Не такая же она и безвыходная. От ее решения не зависит ничья жизнь, но все равно, она боялась, что навсегда потеряет Ламюэля, если откажется быть с ним. А может быть, он поймет ее. Кто знает.
За это время окончательно стемнело. Крупными хлопьями пошел снег. Айрис забралась чуть выше в поисках более удобного места. Она не собиралась возвращаться в город сегодня. Ей и раньше не раз приходилось ночевать в лесу, почему бы не сделать так и сейчас. Ей совсем не хотелось встретить в городе Ламюэля. Она боялась, что он спросит ее о ее решении, ведь в таком случае ей нечего было бы ему ответить.
Снег все падал и падал, оседая на земле и на ветвях деревьев. Картина тихого зимнего леса напоминала идиллию. Откуда-то издалека, сквозь снежную пелену доносились какие-то звуки, шум, но Айрис особо к ним не прислушивалась. Удобно устроившись на похожем на кресло разветвлении, эльфийка потихоньку начала засыпать. Поплотнее запахнувшись в плащ, она поджала к себе ноги и обняла одну из толстых веток.
Внезапно ей показалось, что кто-то зовет ее. Она открыла глаза и прислушалась. Зов повторился еще раз. На этот раз он звучал уже совсем близко. Айрис узнала голос Ламюэля. Она снова откинулась на ветки дерева. Сейчас идет снег, ее следы наверное уже почти засыпало, так что эльф ее вряд ли найдет. Она не хотела отзываться. Она искала здесь уединения и не намерена разговаривать сейчас с кем бы то ни было, а уж тем более с Ламюэлем.
Эльф снова позвал ее. Голос его звучал на редкость встревоженно и это обеспокоило Айрис. Она была уже не так уверена, в том, что делает.
- Айрис! Если ты слышишь меня, умоляю, отзовись!!!
- Я здесь, Ламюэль! – крикнула Айрис, потихоньку спускаясь с дерева. Она спрыгнула с ветки в глубокий снег, и он подошел, чтобы помочь ей встать. Одного взгляда на Ламюэля было достаточно, чтобы понять, что что-то не так. Он был вооружен намного сильнее обычного, под зимним меховым плащом блестела кольчуга, голову венчал шлем с элементами черненого золота и черным конским хвостом.
- Что происходит, Ламюэль?! Почему ты в доспехах?!
- Нападение, Айрис. Нет времени объяснять в подробностях. Уйди как можно глубже в лес и сиди там, пока все не закончиться.
- Ты что, издеваешься?! – в сердцах воскликнула Айрис. – Я Истинная. Я воин! А ты хочешь, чтобы я отсиживалась в лесу?!
- Айрис, ты воин, когда у тебя в руках Меч Света. А он стоит в углу моей мастерской, путь в которую лежит через тысячные ряды вражеских войск. Будь благоразумной, посиди в лесу.
- Я должна защищать народ эльфов. Я эльфийка в конце концов.
- Народу эльфов будет от тебя больше пользы, если ты не полезешь сломя голову в самую гущу битвы. Такие же эльфийки, как и ты Айрис, сейчас сидят в пещерах возле Сиринуэля, не имея ни вести с поля боя.
На это Айрис нечего было возразить. Она понурила голову. Ламюэль отстегнул от пояса свой меч, и протянул ей.
- Я его не возьму. Это твой меч. – возразила Айрис.
- Возьми, Айрис. Обязательно возьми его на всякий случай. Мало ли, скольким гремлинам захочется побродить по лесу. Я хочу быть уверен, что ты сможешь себя защитить, если что.
-Если я могу защитить себя обыкновенным мечом, то почему я не могу сражаться.
- Айрис, - Ламюэль укоризненно посмотрел на нее. – ты должна понимать, что понимать, что там их слишком много.
- А если их и здесь будет слишком много? – спросила Айрис. Ламюэль помрачнел.
- Будем надеяться на лучшее. Иди.
Он помог Айрис одеть перевязь с тяжелым мечом и она пошла вглубь леса, то и дело проваливаясь в глубокий снег. Проводив ее взглядом, эльф поспешил в другую сторону, туда, откуда доносилась едва слышные отзвуки битвы.
Ильфина пошевелилась и открыла глаза. Прямо перед ее носом, стояла, упершись лапками ей на лицо огромная крыса. Девочка испугавшись, вскочила на ноги. Крыса перекувыркнувшись упала на солому, устилавшую пол. Сердито взмахнув длинным хвостом, зверек скрылся где-то в подполье. Ильфина вздохнула. Порой, как например сейчас, она пугалась крыс, живших в темнице, но обычно ей было просто жаль их. От их писка девочка иногда не могла уснуть, но понимала их. Она ведь была не менее голодной.
Железная дверь немного приоткрылась, и рука солдата втолкнула в комнату плошку с едой. Ильфина бросилась к ней. Суп, который ее кормили больше напоминал помои, но девочка сейчас была так голодна, что ей было все равно. Она принялась жадно хлебать суп прямо из миски потому-что ложку ей, естественно не дали. Съев большую половину, она вывернула остатки в угол темницы, для крыс. Девочке было одиноко и она считала мерзких грызунов своими товарищами по несчастью.
Поставив пустую железную плошку обратно под дверь, она прилегла на грязную солому и постаралась снова заснуть. Тупо болела голова. Писк крыс, расправлявшихся с подачкой, страшно раздражал Ильфину. Она уже пожалела, что оставила крысам что-либо, хотя в глубине души понимала, что в противном случае грызуны пищали бы не меньше.
Внезапно дверь распахнулась настерж, и плошка, стоявшая под дверью отлетела в противоположную сторону, едва не задев Ильфину. Девочка вскочила на ноги. В темницу зашел крупный солдат, который, казалось, занял собой все пространство. Рубашку, прикрывавшую широченную грудь, стягивали крест на крест два кожаных ремня. На спине висел огромный двуручный меч. Он демонстративно наступил на плошку кованым сапогом и она смялась под его весом. Ильфина в ужасе отступила к стене. Ее держали в этой темнице уже почти месяц, но за это время в темницу никто не заходил, кроме солдатов, что приносили ей еду. Здоровенный воин скрестил руки на груди и презрительно посмотрел на Ильфину сверху вниз.
- Тебя хочет видеть господин. – он говорил негромко, но Ильфине все равно показалось, что его голос разнесся громом по небольшой комнатке.
Из-за спины солдата вынырнула фигура крошечного, посравнению с ним человека. Против света, падающего из открытой двери, девочка не могла рассмотреть как следует лицо гостя, но голос его она узнала сразу. Это был Сайрус. Нащупав руками холодный камень, она поняла, что дальше отступать некуда.
Сайрус гнусно усмехнулся.
- Итак, снова здравствуй, дрянная эльфийская мелочь. Знаешь, я рад снова тебя видеть. Думаю ты меня тоже. – он сделал несколько шагов по направлению к ней, словно пытаясь схватить ее.
Ильфина вскрикнула и отбежала в угол. Сайрус засмеялся своим надтреснутым смехом.
- Далеко ты убежала, маленький гнусный эльф. Не сбежишь ты, больше никогда не сбежишь.
- Сбежала один раз, сбегу и еще. Дриады спасут меня. Сестра меня не бросит.
- А за такие слова я наказываю, и наказываю сильно. Но не сейчас. У меня еще будет время тебе все припомнить. Айрис про тебя не думает. Ты ей не нужна. А брат твой умер. Принцесса дриад умрет еще до полнолуния. Ей повезло. В отличие от тебя смерть ее будет быстрой. Правда я не могу сказать, что безболезненной. – он снова захохотал.
На глаза Ильфины навернулись слезы, но она все равно смело глянула Сайрусу в лицо.
- Я не верю тебе. Айрис меня ищет и не перестанет искать.
Сайрус щелкнул пальцами, и в воздухе появилось изображение, обрамленное черными блестящими лучами Ильфина уже видела нечто подобное в Царстве ночи. В черном кругу появилась картина заснеженного леса. Там она и увидела Айрис, стоящую в объятиях высокого эльфа, который что-то шептал ей на ухо.
-Айрис не до тебя. У нее свои дела. – улыбнулся Сайрус и взмахнул рукой, что бы черный дым рассеялся.
- Значит меня спасет Герц.
- Смешная ты, малявка. Герц ведь даже не знает, что ты здесь, со мной, а не с Айрис в Луссиан-Море.
- Герц приедет туда и узнает, что произошло со мной.
- Если Друид увидит ту же картину, что и ты сейчас, я сомневаюсь, что ему захочется еще кому-нибудь из вас помогать. Да и к тому же не придет он в Луссиан-Мору.
- Почему? – удивилась девочка.
- У него тоже свои проблемы. Я бы показал его тебе, но ты еще слишком маленькая чтобы видеть, что в жизни может так не повезти. Боюсь он тебя не помнит. Впрочем, он и своего имени не помнит, не то что твое.
- Что ты имеешь в виду, Сайрус?
- Знаешь, малявка, я не намерен перед тобой отчитываться.
- Ты все врешь! Все, что мне только что рассказал – враки!
- Думай, что хочешь, малявка. – бросил Сайрус и вышел за дверь. Огромный солдат грозно глянул на Ильфину и вышел за господином. Ильфина позволила себе зарыдать, только когда тяжелая дверь захлопнулась за ними, и она услышала звук задвигаемого засова.
Бирма почувствовал, что его рука с киркой скользнула в пустоту. Лицо озарилось улыбкой. Он не мог точно сказать сколько времени они работали, но оно пролетело, как одна секунда. Понадобилось еще несколько сильных ударов, что бы дыра в стене стала достаточно большой. Бирма влез в проем, держа перед собой лампу. Пламя огарка свечи выхватывало из подземной тьмы стены пещеры все в извести и потеках.
- Пойдем. – прошептал Бирма второму рабу. - Надо разведать, что это за пещера и можно ли здесь добыть алмазы.
Подождав, пока раб пролезет в отверстие в стене, Бирма медленно пошел по скользкому каменному полу. Внезапно он почувствовал, что скользит по мокрым камням. Он тщетно попытался удержать равновесие, хватаясь за сталактиты и сталагмиты, до которых смог дотянуться, но большинство из них обламывались, а остальные были слишком скользкими. Камень резко пошел под уклон. Бирма упал на живот, и свечка в лампаде погасла. Секунда безумного скольжения по гладкому камню показалась ему по крайней мере часом, прежде чем он упал в ледяную воду. На какой-то момент ему даже показалось, что он потерял сознание, утонул, что жизнь его кончена. Но ноги его коснулись дна, и он оттолкнувшись всплыл на поверхность, жадно глотая ртом холодный пещерный воздух.
- Эй. – послышался откуда-то сверху взволнованный голос его спутника.
- Я жив! – откликнулся Бирма. - Не ходи за мной. Я сейчас попытаюсь подняться.
Он оглянулся по сторонам и охнул от удивления. Сейчас, когда глаза его немного привыкли к кромешной тьме, он заметил, что все стены и потолок пещеры то тут, то там покрыты сияющими кристаллами. Он подплыл ближе в одной из стен и насколько мог пристально вгляделся в один из камней, что почти полностью выпирал из скального массива. В темноте было тяжело определить, но он почти не сомневался, что настоящий алмаз.
- Я передумал – спускайся! – громко крикнул он. - Только осторожно. Камни очень скользкие. Возьми кирку и лампу. Постарайся не разбить ее о камни.
- Зачем мне туда спускаться. Мы же можем потом не выбраться наружу. – послышался сверху недоуменный голос.
- Мне кажется, здесь, внизу, огромные залежи алмазов.
Плавая в ледяном подземном озере и рассматривая кристаллы на стенах, Бирма вскоре заметил, что его спутник. Медленно и осторожно спускается по скользкому камню от одного пещерного столба к другому. Сжимая в зубах цепочку лампады, он то и дело загонял кирку в скальный массив, что бы не сорваться вниз.
- Бросай лампу! – крикнул Бирма, когда второй раб спустился уже достаточно низко. – Бросай мне лампу.
- Ты с ума сошел. Она же разобьется или упадет в воду.
- Бросай, я поймаю. Дальше ты просто так не спустишься. Там обрыв без каких-либо уступов. Тебе придется прыгать в воду.
- Ты сумасшедший, раз затащил меня сюда. – констатировал раб, но лампаду все же бросил.
Бирма поймал ее прямо над самой поверхностью воды, сам едва не захлебнулся при этом. Отплыв к противоположной стене, он поставил лампу на выступ скалы.
- А теперь прыгай сам. Прыгай в воду.
- Зачем?!
- Прыгай, я же говорил, что так спуститься дальше возможности нет. Ты должен прыгать.
-Скажи пожалуйста, ради чего я сейчас это все делаю. Лично я не соберу достаточное количество алмазов в любом случае. Наверное даже если попаду в пещеру с сокровищами.
- Прыгай. Оно того стоит. Дойти до вон того сталагмита и прыгай.
- Ты сумасшедший. – какой уже раз за последнее время пробормотал раб, но все же двинулся к сталагмиту на который указывал Бирма.
- Прыгай! – крикнул Бирма, и он прыгнул с громким плеском рухнув в воду. Бирма вытер с лица холодные брызги и подплыл к нему, что бы помочь. Отдышавшись, раб выпустил его руку и поплыл по заводи, рассматривая стены.
- Невероятно! Просто восхитительно! – поражался он. – Я бы никогда не подумал, что такое вообще возможно. Я никогда не видел столько алмазов.
- Хорош поражаться. –Оборвал его Бирма. – Нам необходимо добыть как можно больше алмазов. Дай мне кирку.
- Нет уж. У меня она только одна кирка. Я тебе ее не отдам.
Бирма устало вздохнул и поплыл прочь, поражаясь в глубине души, почему ему не было присуще чувство эгоизма даже в тяжелых условиях рабства. Завернув за выступ скального массива, он вскоре замерил, что подземное озеро стало гораздо мельче. Ему уже не составляло труда коснуться ногами дна и вода едва ли доходило ему до горла. Еще через некоторое время плыть стало уже тяжело и он побрел по пояс в ледяной воде. Время от времени он подходил к стенам и доставал особо понравившиеся ему камни с помощью большого железного штыря, вынутого из железного ошейника. Такой ошейник был шее у каждого раба, и служил не так, как оковы, но как символ рабства. Постепенно мешочек для камней, висящий у него на поясе постепенно заполнялся. Несколько раз коридор, по которому он брел, разветвлялся и почти всегда Бирма сворачивал направо. Им руководило любопытство и он совершенно не волновался, как найдет дорогу назад.
Воды становилось все меньше. Постепенно она дошла Бирме лишь до щиколотки, а потом исчезла и вовсе. Он шел по коридору, абсолютно не заботясь, куда он идет. Внезапно он услышал какой-то странный гул впереди. Повеяло свежим ветром, вероятно из какой-нибудь отдушины, как подумал он. Но в тот же момент воздух стал очень горячим. Земля сотряслась, и вода снова заструилась у его ног. Новый воздушный поток сбил его с ног. Он упал на каменный пол и потерял сознание.
В следующее мгновение, когда он очнулся, все уже стихло. Вода опять отступила в озеро, но камень на полу пещеры был все еще влажным, доказывая, что все что он видел не было сном. На полу рядом с ним валялось несколько довольно крупных алмазов. Бирма подумал, что алмазы выпали из его сумки, когда он упал. Сев на корточки он принялся собирать рассыпанные камни.
Последний камень лежал чуть подальше и Бирме пришлось встать и подойти к нему. Едва взяв его в руки, Бирма почувствовал, что он сильно отличается от всех остальных алмазов, которые ему когда-либо приходилось держать в руках. Он бросил взгляд на камень и от удивления чуть не выбросил его. Это вообще не был алмаз. Он держал в руках довольно крупный сапфир, красивого глубокого цвета. Откуда здесь мог взяться сапфир. Бирма стоял в недоумении, сжимая в руке камень. Он был уверен, что до этого момента, он ни разу не держал в руках сапфира, но тогда этот камень не мог выпасть из его сумки. Тогда откуда он здесь!?
Но то, что почувствовал Бирма, когда взял в руки камень не объяснялось только тем, что это сапфир. Бирма сделать смелое предположение, что камень магический. В принципе это было вполне возможно. Раньше Бирма никогда не сталкивался с магией, а если и сталкивался, то совсем не помнит этого. Он спрятал камень в сапог, чтобы надсмотрщики не нашли его, когда он вернется. Бирма чувствовал себя очень странно. Он и раньше понимал, что может чувствовать камни. Но сейчас он вдруг начал понимать, что не просто чувствует камни, но имеет власть над ними. Решив проверить свое предположение, он взял возле стены горсть осколков щебня и известняка и крепко сжал их в кулаке. Он представил себе, что держит в руке не просто камешки, а горсть алмазов. Он позволил мыслям спокойно течь, и уже через несколько секунд он ощутил, как нагревается в сапоге таинственный сапфир. Когда он разжал кулак, у него в руке были не кусочки известняка, а прекрасные алмазы чистой воды.
Бирма улыбнулся про себя. Он не знал ни что это за магия, ни откуда она взялась, но он был рад, что эта таинственная сила появилась так вовремя. Оглядевшись по сторонам, что бы убедиться, что он собрал все алмазы, что валялись на земле, он поспешил обратно. Он не знал даже приблизительно, сколько времени прошло уже с тех пор, как она проникли в пещеру. Возможно, скоро надсмотрщики уже будут обходить коридоры, что бы забирать у рабов добытые камни. Бирма почему-то совсем не хотел, что б они узнали о существовании этой пещеры, хотя в прочем и не представлял, как скрыть от них этот факт. В любом случае он хотел вернуться до того, как начнется обход.
Зайдя примерно по пояс в воду, он еще раз проверил, крепко ли завязан мешочек с кристаллами, что бы они не высыпались в воду, пока он будет плыть. Дорогу назад он помнил, и лишь один раз он свернул не туда и уперся в тупик. Пришлось возвращаться. Через некоторое время он добрался до главного озера. Его спутник все еще добывал алмазы. Взобравшись на каменную стену по уступам, он усиленно работал киркой.
Бирма подплыл ближе, и схватившись рукой за выступ скалы, крикнул.
- Спускайся, пора возвращаться.
- Я не пойду сейчас. – бросил раб, алчно блеснув глазами.
- Спускайся. У нас немного времени. Я дам тебе столько камней, сколько тебе будет не хватать. Но только если ты сейчас пойдешь со мной. – Бирма чувствовал себя глупо, уговаривая его и потакая его алчности.
Раб спустился и они вместе подплыв к противоположной стене, стали пробовать выбраться наружу. Бирме удалось это сделать первому. Добравшись до первого же пещерного столба, он обхватил его одной рукой, а вторую протянул спутнику, что бы помочь тому подняться. Так, постепенно, от столба к столбу, от сталагмита к сталагмиту, они поднимались наверх.
Добравшись наконец до верху, Бирма устало опустился на небольшой каменный выступ. Раб тоже застыл на месте прерывисто дыша. Наконец, он поднял голову и выжидательно посмотрел на Бирму.
- Ты обещал добавить мне камней, столько, сколько не хватает.
- Раз обещал, значит дам. Ты не переживай.
- Дай мне их сейчас. Иначе я снова спущусь вниз.
- Ты сам оттуда не выберешься. Не будь глупым. – голос Бирмы звучал устало. Сначала ему понравился этот человек. Он казался усталым и потерявшим надежду на спасение, и Бирме захотелось помочь ему. Он надеялся в ответ получить благодарность, но встретил лишь только алчность и требование.
- Дай мне алмазы!!! – визгливо крикнул раб, и присобрался, словно хищник перед прыжком.
- Сколько тебе надо. – вздохнул Бирма поднимаясь на ноги.
- Три горсти. – выдохнул раб.
Бирма подошел к стене пещеры, сгреб в углу горсть камешков и подержав в кулаке несколько секунд, передал ему горсть чистейших алмазов.
- Откуда ты их взял?! – удивился тот.
- Не твое дело. Тебе нужны еще алмазы?
- Да!
- Тогда держи. – он передал рабу еще две горсти.
- Где ты их берешь?
- Это действительно не должно иметь для тебя значение.
Они пошли дальше, к выходу из пещеры. Бирма первым пролез в узкое отверстие, ведущее из пещеры в коридор шахты. Подождав, пока раб окажется в коридоре, Бирма повернулся к проему в стене и принялся пристально на него смотреть. Раб дернул его за плечо.
- Что ты делаешь?
- Это тоже тебя не касается. Я хочу закрыть проход в пещеру.
- Что-что!? –поразился он.
- Закрыть проход. – огрызнулся Бирма.
Бирма бросил быстрый взгляд на него, и снова уставился на проход в пещеру. Он настроился лишь на то, что бы заставить камни двигаться и закрыть проход. Мысли его куда-то ушли, мозг опустел, и он словно наблюдал со стороны за своими действиями. Камни, казалось, задрожали и начали двигаться, закрывая проем в стене. Бирма медленно поднял руки, хотя при этом не напрягалась ни одна мышца.
Когда проем окончательно затянулся, Бирма устало опустил руки и обернулся. Второй раб стоял неподвижно с буквально отвисшей челюстью. Когда он понял, что Бирма закончил и сейчас в упор смотрит на него, он развернулся и просился прочь по коридору по направлению к главному залу шахты, откуда они каждый день начинали работу. Бирма медленно пошел следом.
Они вернулись из пещеры с самое время. Работы уже закончились. Надсмотрщики пригнали рабов из первого коридора, и теперь они выстроились длинной очередью перед надсмотрщиками, что бы отдать им добытые бриллианты. Бирма стал в конец очереди, краем глаза наблюдая за тем что происходит впереди. Он отметил, что никто еще не смог заполнить сундук алмазами , что никто сегодня не собрал больше, чем две горсти. Когда пришла очередь его спутника, стоявшего на два человека впереди него, Бирма взволновано затаил дыхание. Раб высыпал из сумки алмазы, что с верхом заполнили сундучок. Остальные рабы удивленно вытаращились на него. Надсмотрщик зло зыркнул на него из-под кустистых бровей.
- Где ты набрал столько камней? – грозно спросил он.
- В центральном коридоре, милорд. – ответил раб и почтительно склонил голову.
По рядам рабов пробежал шепоток. Многие из них злыми взглядами уставились на сундучок, и того, кто его наполнил. Бирма прекрасно знал, что его спутнику в эту ночь наверняка придется несладко. Как впрочем и самому Бирме.
Надсмотрщик одобрительно кивнул и пересыпал алмазы в общий большой сундук.
- Отлично, раб. Ты пока главный претендент на привилегию. Иди. – раб еще раз поклонился и отошел к остальным рабам, что уже сдали добытые алмазы.
Вскоре подошла очередь Бирмы. Он начал горстями высыпать в сундук алмазы. Он не хотел сыпать все сразу, на случай, если ему не хватит алмазов, что бы наполнить сундучок. Тогда будет возможность воспользоваться щебнем, что лежит у него в кармане, припасенный на всякий случай. Бирма уже почти не сомневался в том, что сможет превратить обыкновенные камни в алмазы. Надсмотрщик поднял на него вопросительный взгляд.
- Ты тоже работал в среднем коридоре.
Бирма кивнул, но не удосужил его традиционного почтительного поклона. По правилам, раб должен кланяться, если его спрашивают. Видя, что камней вполне достаточно, он высыпал остатки из мешочка в сундук. Подняв голову он поймал на себе злобные взгляды рабов. Надсмотрщик взял из сундучка один камень и поднес к лампе, придирчиво рассматривая.
- Отлично, - наконец сказал он, коротко кивнув. – Можешь идти, раб, ты первый из претендентов на привилегию. Пока.
Бирма собрался уже отойти к остальным, когда вдруг то самый раб, с которым Бирма был в пещере, сделал несколько шагов вперед.
- Подождите! – крикнул он, и надсмотрщики вопросительно посмотрели на него. Низко поклонившись им, раб продолжил. – Камни, что принес этот раб, фальшивые. Я видел, как этот раб превращает обыкновенные камешки в прозрачные и похожие на алмазы, но никакая магия не может творить алмазы.
В тот же момент по два надсмотрщика схватили обоих. Главный из них подош8ел ближе, и переводя взгляд с одного раба на другого, спросил.
- Чем докажешь, раб, что слова твои являются правдой?
- У него полные карманы булыжников, так же как и в мешке были одни булыжники.
Бирма почувствовал, что руки надсмотрщика обшаривают его. Он закусил губу, что бы сдерживать бешеную ярость, закипающую в нем. Он понимал, что если выпустит свою ярость сейчас, это будет ошибкой. Он должен ждать, пока не придет момент.
- Так и есть. - проговорил надсмотрщик, обращаясь к своему начальнику. – У него в кармане куча щебня.
- Тогда отпустите второго. А обманщика – убить. Немедленно.
Один из надсмотрщиков шагнул к Бирме, вынимая широкий кривой меч. Бирма понял, что пора, и позволил своей ярости вырваться наружу. Сильнейший толчок заставил весь подземный зал содрогнуться. От неожиданности многие попадали на землю. Бирма вырвался из рук державших его мужчин и бросился в средний коридор. Вбежав в коридор, он остановился буквально на секунду и попытался обрушить потолок. Ему это не удалось, лишь по потолку побежали трещины и посыпались камни. Поняв, что потерпел неудачу, он бросился вглубь пещеры. Он слышат за спиной топот преследователей. Сосредоточившись, он снова постарался обрушить потолок, но на этот раз не рискуя останавливаться.
Свод коридора затрещал и за его спиной начали обрушиваться камни. Впереди показался тупик. Он выставил руку вперед, и скала взорвалась тысячей каменных брызг. Тяжело дыша, Бирма скользнул в пещеру, и уже скоро, скользил вниз по мокрой, покатой скале.
Айрис осторожно выглянула в коридор и, убедившись, что он пуст, вышла из комнаты Дираэля. Последние несколько дней она жила в этой маленькой темной комнатушке. Эва предлагала ей переселиться в небольшой домик, но Айрис отказалась. Ей больше хотелось остаться здесь, словно это приближало к ней брата. Через небольшое окошко она видела, как на холмах, за Луссиан-Морой горели вражеские костры. Она понимала, что нежить дала им совсем небольшую передышку, перед тем как нанести новый удар. Пришло время действовать. Она толкнула одну из абсолютно идентичных между собой деревянных дверей и вошла в комнату.
Гирвен сидел на смятом покрывале на кровати, поджав под себя ноги. Грязные кожаные сапоги и не менее грязный плащ валялись на полу возле кровати. Темные волосы слипшимися прядями падало на лицо. Он поигрывал большим охотничьим ножом с деревянной ручкой. Когда Айрис вошла в комнату, он вопросительно поднял на нее глаза, но не сказал ни слова.
- Здравствуй, Гирвен.
- Здравствуй. – ответил он и выдавил кислую улыбку.
- Гирвен, мне нужна твоя помощь, - с места в карьер взяла Айрис.
- Интересно, почему великая эльфийка нуждается в моей помощи? – насмешливо спросил он и отвернулся.
- Я не шучу. Мне нужна твоя помощь, и я очень надеюсь, что ты мне поможешь.
- Почему ты стоишь? Садись, Айрис. – он указал на кровать, и продолжил. – Я не знаю, в чем могу тебе помочь. По-моему, у тебя на данный момент гораздо больше возможностей, чем у меня.
- В данном случае, мне нужна чья-то помощь, и кроме тебя мне больше некому обратиться.
- А как же Эва?
- Эва здесь не причем. Я наоборот хочу, что бы она и все остальные ничего не знали. Ты можешь сделать так, что бы это осталось нашей тайной?
- Ты сначала скажи, что ты от меня хочешь.
- Гирвен, мне надо, что бы ты достал мне доспехи на меня и мужскую одежду.
- Зачем?! – удивился Гирвен.
- А ты не понимаешь? – вскинула брови Айрис. –Я девушка, а я хочу сражаться.
- Ты не опытный воин, тебя это не смущает.
- Собственно говоря, ты тоже. Ты на несколько лет младше меня.
- Я убил Беатрис. – в его голосе послышались нотки гордости.
- А я убила демона. Кончай с этим, Гирвен. Я знаю, что я далеко не самая опытная из эльфийских воинов, но все равно я буду сражаться. Меня это не остановит.
- Я прекрасно тебя понимаю, Айрис. Я недавно испытывал такие же чувства. Но боюсь, даже в мужской одежде тебя тяжело будет спутать с мужчиной. К тому же в городе останутся многие, и вдруг кто-то будет тебя искать.
- Я хочу вообще исчезнуть, а не жить двойной жизнью.
- Тогда тебе еще сложнее будет прикидываться юношей. Одно дело на поле боя, когда все заинтересованы лишь битвой, а совсем другое – в более или менее обычной жизни. Никто не примет тебя за мужчину.
- Почему?! – настойчиво спросила эльфийка.
- Да хотя бы потому, что у тебя длинные волосы.
-Это вполне поправимо. Дай мне пожалуйста свой нож.- протянула она руку к его охотничьему ножу.
- Ты что с ума сошла!?
- Я готова пойти на жертвы ради того, что бы выйти на поле боя. И я думала, ты меня поймешь.
- Я тебя понимаю, - вздохнул Гирвен и молча вложил в руку Айрис нож. Он отвернулся, словно не в силах смотреть, как она прядь за прядью обрезает свои длинные светлые волосы. – Что касается одежды, я думаю, что тебе вполне подойдет моя, а вот доспехи придется поискать.
- Сколько тебе понадобиться времени, что бы найти их? – поинтересовалась Айрис, стряхивая с колен обрезанные волосы.
- Ну, я не знаю. Наверное, часа три.
- Хорошо, тогда через три часа встретимся с тобой возле дома Змеиной башни. Ты знаешь, где это?
Он кивнул.
- Тогда там. И еще, Гирвен. Я хочу, что бы ты говорил всем, и Эве в первую очередь, если она спросит, что я умерла.
- Зачем?!
- Ну а как ты думаешь, Гирвен, я могу по-другому исчезнуть так, что бы меня не искали, и что бы мое исчезновение не вызывало вопросов?
- Не могу не согласиться, но говорить, что ты умерла… Я плохо умею врать открыто, смотря при этом в глаза.
- Пожалуйста, Гирвен! Ты же понимаешь, что кроме тебя мне больше нежелательно никого втягивать в эту авантюру.
- Понимаю. Ладно, тогда через три часа возле Змеиной башни. Вот тебе вещи, а я пошел.
Он бросил на кровать ворох одежды и вышел, тихо притворив за собой дверь. Айрис закончила обрезать волосы и, сдунув мелкие волосинки с лезвия ножа, она положила его на кровать Гирвена. Встав, она почувствовала, насколько сильно ей не хватает ее тяжелых длинных волос. Она чувствовала себя ущемленной.
Отбросив подобные мысли, она встала. Из одежды, что дал ей Гирвен, она выбрала шерстяные штаны, тунику из тонкой кожи, льняную рубаху, я сверху запахнулась в теплый, на меху, плащ с капюшоном. Одежда бала немного великовата, но Айрис не придала этому особого значения. Сапоги ей пришлось оставить свои, потому что сапоги Гирвена, как, в прочем, и любые другие мужские сапоги были бы на нее чертовски большие.
Оставшуюся одежду она связала в узел и сунула в мешок, который предусмотрительно взяла с собой. Оставалась еще только одна вещь, которую она собиралась забрать из комнаты Дираэля. Это был Меч света. Она конечно опасалась, что по этому мечу ее смогут узнать, но она привыкла бороться именно этим мечом, он был гораздо легче остальных мечей, которые ей приходилось когда-либо брать в руки. К тому же, она Истинная и, возможно, именно в Мече света заключается ее сила.
Она тихонько проскользнула по коридору и нырнула в дверь комнаты Дираэля. Меч стоял, прислоненный к стене под окном. Айрис бросилась к нему, оставив дверь приоткрытой. Она одела через голову перевязь. Затем, достала из-под кровати спрятанную там длинную крепкую проволоку.
Собравшись уже уходить, Айрис вдруг услышала в коридоре приближающиеся голоса. Один из них был определенно голосом Эвы. Айрис запаниковала. Она определенно не хотела, что бы Эва ее здесь застала, тем более в таком виде. Тогда вся ее затея пойдет коту под хвост. Она распахнула окно и осторожно вылезла на выступ с той стороны. Как и большинство эльфийских домов, больница была построена на высоких сваях. Но выхода не было. Надо было прыгать. И Айрис прыгнула.
Упав в глубокий снег Айрис по инерции дернулась вперед. Рукоятка меча больно ударила ее по затылку. Эльфийка с тревогой оглянулась на окно, из которого прыгала, и выбравшись из сугроба, побежала прочь.
Проходя недалеко от оружейных ангаров, Айрис подумала, не предупредить ли Ламюэля, но сразу отбросила эту идею и пошла дальше. Она прекрасно понимала, какие чувства он будет испытывать, когда узнает о ее смерти, но ничего не могла сделать. Она предполагала, что, возможно, та ложь, которую скажет Гирвен в скором времени перестанет быть ложью. Война есть война. Тем более так, как задумала Айрис.
Найдя между домов и палаток кострище и испачкала углем и пеплом свои короткие волосы, лицо и плащ. Теперь она была похожа скорее грязного человеческого мальчонку, чем на эльфа. Солнце было скрыто плотной пеленой туч, поэтому она не могла точно определить прошло три часа уже, или нет. Медленно, людные места она направилась к Змеиной башне.
Это была сторожевая башня, что находилась почти на краю города. На башне почти постоянно дежурил часовой, а так больше никого в округе обычно не было. Айрис села на землю под деревом, так, что бы ее нельзя было увидеть с башни.
Скоро подошел Гирвен. Айрис окликнула его и он сел рядом с ней.
- Держи, - он передал ей большой сверток. – Здесь щит и кольчуга. Вот шлем, и наконец, лук, если тебе нужен.
- За лук, кольчугу и шлем, - спасибо, а вот щит мне не нужен.
- Почему. Как ты собираешься сражаться не имея щита.
- Так, как я буду сражаться, мне щит не нужен. Он будет мне только мешать.
- Что ты задумала, Айрис?
- Не важно, - отмахнулась эльфийка. – И еще одно, Гирвен. Я хочу, что бы ты всем сказал, что ты видел, как меня убили гремлины и унесли мое тело.
- Конечно скажу, но все же не понимаю, зачем ты хочешь, что бы я говорил такую ложь.
- Я боюсь, Гирвен, что это скоро перестанет быть ложью.
- Что ты задумала, Айрис?! – воскликнул Гирвен, вскакивая на ноги.
- Это не важно. – повторила она и опустила глаза.
- Нет, важно, Айрис.
- Я хочу по ночам пробираться во вражеский лагерь и резать так нежить пока всех не перебью, или пока не убьют меня.
Гирвен улыбнулся.
- Отличная идея. Могу только похвались за изобретательность. И когда мы отправимся?
- Мы?!
- Я пойду с тобой.
- Мне не нужны охранники.
- С чего ты взяла, что я хочу быть твоим охранником. Мне нравиться эта идея и я тоже хочу в этом участвовать. Конечно, мы можем действовать по отдельности, но ты же понимаешь, что вдвоем у нас получиться гораздо лучше.
- Нет.
- Не будь упрямой, Айрис.
- Больше никогда не называй меня Айрис. Тем более, если ты хочешь, что бы мы работали вместе.
- А как мне тебя называть?
Айрис на минуту задумалась.
- Сокол. Называй меня Сокол.
- Я не хочу называться обычным именем, что бы вина за мои злодеяния не пала на кого-то другого.
-Но…
- Называй меня Сокол.
- Ладно, Сокол, так Сокол. Так когда мы устроим вылазку? Где мне тебя найти?
- Я буду прятаться в лесу. Там ты меня вряд ли найдешь, если мы с тобой не договоримся о встрече.
- В лесу? Но как же в таком случае, как мы будем договариваться?
- Это еще одна причина, по которой я хотела работать одна. Но в принципе у меня есть одна идея.
- Что за идея? - поинтересовался Гирвен.
- Ты знаешь, где в лесу находиться небольшое озеро с водопадом? – он кивнул в ответ. Айрис продолжала. – На берегу озера растет старая береза. В березе есть большое дупло. Мы можем оставлять там письма.
- Хорошо. С этим определились. А как на счет первого раза? Ты еще не решила?
- Решила. Прямо сегодня. Давай встретимся там, у березы в два час после полуночи.
- Отлично. Два час после полуночи. Ну, до встречи, Айрис.
- Сокол. – сердито шикнула она на него.
- Сокол. – спохватился он, и помахав ей рукой на прощание удалился. Айрис подождала еще несколько минут, а потом, поднявшись пошла в противоположную сторону.
